Астроном, внук Сотрясателя Вселенной

Ланиус Андрей, 2023

Чудаки и оригиналы, или, иначе говоря, люди, одержимые мечтой, некой идеей, сверхзадачей, представляющейся странной их окружению, были во все времена. Один из моих знакомых историков (т.е. я) обобщенно называет таких людей “Звездочетами”. К касте Звездочетов принадлежит (быть может, с некоторыми оговорками) и внук Сотрясателя Вселенной, живший в 15 веке. Потомок завоевателя тоже тяготится своим сытым и размеренным бытом, мечтая об эпохальных находках.

Тонкости титулов

Пышные восточные титулы — хан, шах, падишах, султан, эмир, бек — большинством европейцев воспринимаются как синонимы.

Однако между ними, этими титулами, есть существенные различия.

Ханом в эпоху Тимура могли именоваться только потомки Чингисхана.

Этот титул считался наиболее знатным, его нельзя было купить, заслужить, присвоить, а можно было получить лишь по праву рождения.

Позднее, когда Тимур достиг зенита славы и могущества, нашлись придворные угодники, по поручению которых была составлена фальшивая генеалогическая схема, возводившая линию предков Тимура к одному из близких родственников Чингисхана.

Однако же сам Тимур отверг эти сомнительные изыскания.

В фальшивой славе он не нуждался, ему было достаточно той, которую он завоевал своим мечом.

Тимур вполне довольствовался титулом “эмир” (по-арабски “амир”), принятом во многих мусульманских странах, но имевшим в разных местах свои оттенки.

В военизированной державе Тимура этот титул чаще ассоциировался с понятием “военачальник, полководец”. Эмиров было много. Но Тимур стал единственным великим эмиром, то есть, “великим полководцем”, и гордился этим титулом.

Если стать ханом по желанию было невозможно, то отнюдь не возбранялось стать ханским зятем — “гурганом”, для чего требовалось взять в свой дом его дочь.

Что и сделал Тимур, женившись на дочери хана Казагана, которую звали Сарай-Мульк-хатун.

Титул “гурган” также считался в высшей степени почетным, предметом гордости того, кто его носил.

“Великий эмир” и “гурган” — в большинстве средневековых хроник имени Тимура сопутствуют именно эти два титула.

Следует отметить и то обстоятельство, что Тимур формально не являлся первым лицом в государстве. Еще бытовала монгольская традиция, и Тимур не стал ее отменять (это сделают его потомки), согласно которой на престоле в обязательном порядке полагалось восседать хану-чингизиду.

Тимур и посадил на трон “хана-бездельника”, давно уже утратившего реальную власть, да и не претендующего на нее. Однако монеты чеканились с профилем этого хана, а его имя первым произносилось на пятничных молитвах. Вместе с тем, вздумай этот хан по глупости “качать права”, как был бы незамедлительно сброшен с трона и заменен на более покладистого преемника.

Похожий порядок позднее существовал в Советском Союзе, когда по конституции первым лицом государства считался Председатель Верховного Совета, но вся полнота реальной власти принадлежала генеральному секретарю партии.

Вот и Тимур был своего рода “генсеком” военной партии.

В сочинениях, принадлежавших перу иранских и европейских хронистов, Тимура нередко именуют также “султаном” и “падишахом” в значении “монарх”.

А кастильский посол Руи Гонсалес де Клавихо называет его в своих записках совсем уж невообразимым титулом — “великий сеньор Тамурбек”.

Сам Тимур пользовался “королевскими” титулами чрезвычайно редко, да и то лишь при внешних сношениях.

Один такой случай произошел в 1391 году, когда Тимур двинулся через казахские степи в поход на Золотую Орду, к Самарской излучине.

Где-то на середине пути он совершил странный ритуал, до сих пор не разгаданный историками.

Поднявшись на вершину горы Улуг-таг, он осмотрелся с высоты, а затем велел высечь на запримеченном здесь же камне надпись на уйгурском и арабском языках, извещавшую о том, что в год овцы султан Тимур отправился с двумястами тысячами воинов, имени своего ради, по кровь Тохтамыша хана.

Этот камень обнаружили только в 30-х годах прошлого века и отправили в Эрмитаж, где его можно увидеть и сегодня в одном из восточных залов.

Итак, в своих владениях Тимур именовался, как правило, двумя титулами, которыми сам он дорожил в равной степени, — “великий эмир” и “гурган”.

Его потомков стали называть “эмир-заде”, то есть, “сын эмира”, а сокращенно “мирза”.

Титул “мирза” носил и Улугбек.

Вообще-то, настоящее имя Улугбека, полученное им при рождении, было Мухаммед Тарагай.

Между прочим, факту рождения этого младенца обязаны своими жизнями десятки тысяч жителей города Мардина в Ближней Азии, которых Тимур уже готов был предать лютой казни за их сопротивление. И как раз тут прискакал гонец, сообщивший, что у Гаухар-Шад, жены Шахруха, родился мальчик.

Тимур, лелеявший мечту о переустройстве мира под эгидой своей Семьи, настолько обрадовался, что не только помиловал обреченных горожан, но и велел вернуть им все отобранное имущество.

В практике Тимура этот случай стал единственным в своем роде.

Маленького Мухаммеда Тарагая тут же забрали у его матери, и в последующем он воспитывался при дворе Тимура под надзором его бабки Сарай-Мульк-хатун, ханской дочери.

Из множества внуков, которые точно так же воспитывались при дворе в Самарканде, Тимур почему-то выделял именно этого мальчика. Когда тот подрос, великий эмир в свободное время мог часами беседовать с ним.

Заметив это, придворные, дабы угодить Тимуру, стали называть мальчика Улугбеком, то есть, “великим господином”.

Возможно, поначалу такое прозвище имело легкий ироничный оттенок, но со временем оно закрепилось при дворе и сопровождало Улугбека до самой смерти, фактически став его именем, под которым он и вошел в историю.

Когда Улугбеку исполнилось десять, Тимур устроил пышную, хотя и символическую свадьбу для него и еще девяти других своих внуков. При этом Улугбек получил в жены ханскую дочь, а вместе с ней и право именоваться отныне “гурганом”. Между прочим, Улугбек настолько дорожил этим титулом, что даже подписал им главный труд своей жизни — “Звездные таблицы” (“Зидж-и джедид-и Гургани”).

Но увлечение астрономией придет еще нескоро.

А весной 1409 года собственное прозвище “Улугбек” — “великий господин” казалось 15-летнему юноше, скорее, издевательским.

Ведь его отец Шахрух, поставив сына наместником в Самарканде, ограничил его во всем, фактически передав реальную власть в руки двух опекунов — эмиров Шах-Малика и Шейх-Нуреддина.

Конечно, опекуны внешне демонстрировали по отношению к молодому мирзе предельную лояльность и всемерное почитание, но делали все по-своему.

А Улугбек уже томился мечтой, нет, пока еще не о звездах, а о военных походах, о победах, о славе, о повторении того пути, который проделал его знаменитый дед.

Остро переживая свою зависимость, юноша нередко уединялся в часы отчаяния в “высочайшей библиотеке”.

Что же это была за библиотека? Действительно ли книги, собранные в Голубом дворце, являлись бесценной сокровищницей мысли?

Сохранилось указание Тимура, где говорилось: “Я протягивал руку помощи путешественникам всех областей и всех государств, чтобы иметь известия о чужеземных царствах, я посылал во все страны купцов и начальников караванов, приказывая им привозить мне самые редкие вещи, которые можно встретить в Хотане, Китае, Индостане, городах Египта, Аравии, Сирии, Рума и даже на острове Франков”…

Несомненно, что под “редкими вещами” подразумевались и книги.

Приведенную фразу следует понимать так, что “купцы и начальники караванов” должны были привозить в Самарканд книги из тех стран, с которыми Тимур поддерживал мирные отношения, ну, а на оккупированных территориях он сам брал, что хотел.

Каковы же были личные приоритеты Тимура в сфере человеческих знаний, запечатленных в книгах?

Уже говорилось, что из светских наук Тимур отдавал предпочтение истории и сам хорошо ее знал.

Вместе с тем, он вообще ценил всякие знания, особенно, если они могли принести практическую пользу. Он поддерживал ученых, занимавшихся медициной, математикой, астрономией… Еще одним предметом его постоянных интересов были архитектура, ведь Тимур задумал сделать свою столицу Самарканд самым блистательным городом мира, окружив его кольцом городов-спутников, каждый из которых носил имя той или иной мировой столицы.

Историки, утверждавшие, что Тимур не умел читать, тут же сообщают, что он производил впечатление человека образованного, и что держал при себе “чтецов рассказов” (касса-хан), которые читали ему различные сочинения в часы досуга полководца.

Но даже если он так и не сумел, при всех своих талантах, овладеть грамотой, то уж точно хотел видеть образованными не только своих детей и внуков, но и последующие семьсот поколений своих потомков.

Стало быть, стимул систематически собирать по всему миру книги, у него был серьезный.

У Тимура было более тридцати только “законных” внуков (а уже подрастали и правнуки), и к каждому из них был приставлен воспитатель. Известно, что воспитанием Улугбека в его детские и отроческие годы занимался Ариф Азари, талантливый и высокообразованный поэт.

Вообще, в Кок-сарае — Голубом дворце сложилась своеобразная “академия”, в которой и получали образование наследники Тимура.

Важной частью этой школы была “высочайшая библиотека”.

Зная ненасытные аппетиты великого эмира касательно всего, за что бы он ни брался, нетрудно предположить, что масштабы этой библиотеки тоже были поистине “тимуровскими”.

Речь должна идти, несомненно, о десятках тысяч томов и рукописей, в том числе редчайших, уникальных, включая те, что принадлежали перу античных авторов и считались в Европе утерянными.

Причем в этом собрании были представлены все разделы знаний: от истории и математики до астрологии и мистики.

…Общение с книгами помогало любознательному парню, мечтавшему о ярких событиях, легче переносить свое подчиненное положение.

В этот же период сформировалось его острое стремление к личной свободе и независимости.

Между тем, ситуация вокруг юного мирзы стремительно менялась.

Дальновидный Шахрух вовсе не случайно приставил к нему именно двух опекунов, да еще из числа тех, между которыми “пробежала черная кошка”.

Оба опекуна мастерски подсиживали друг друга, каждый из них скрытно доносил в Герат на второго, и это ни для кого не было тайной.

Противоречия между двумя эмирами постепенно переросли в открытую вражду.

Наконец, Шах-Малик путем подкупа устроил так, что его соперник был убит своим же нукером.

Отрубленную голову Шейх-Нуреддина, обвинив того в измене, Малик возложил к ногам Шахруха, который как раз прибыл в Самарканд.

Но уловка не сработала.

Шахрух разгневался и отправил Шах-Малика в изгнание.

Так уж совпало, что именно к этому времени Улугбек достиг совершеннолетия.

И вот сбылась его заветная мечта: он стал не номинальным, а фактическим хозяином Самарканда!