И небо летит навстречу. Приключенческий роман

Лариса Жматаева

В романе описывается жизнь и захватывающие приключения молодой женщины из небольшого сибирского городка. Перенесенные страдания, потери и разочарования не ожесточили главную героиню, а, напротив, сделали ее жизнь полной и интересной. Невероятные события перевернули с ног на голову не только ее судьбу, но и устоявшийся быт и мировоззрение окружающих ее людей.

Фотография на обложке Жматаевой Регины и Бобух Евгения.

© Лариса Жматаева, 2017

ISBN 978-5-4485-6994-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дверь захлопнулась с железным гневом. В угол свежеотремонтированной прихожей со скоростью пули полетела пара черных замшевых сапог.

— Капец какой-то! Как же они достали уже! Нет, вы только посмотрите, это же не счет за квартиру, это чей-то телефонный номер! Все как в прорву, а им все мало и мало! — Женщина несколько раз провернула замок и зачем-то подергала ручку двери. — Сталина бы на них! Хоть клонируй его! Мама рассказывала, при нем железный порядок был, пикнуть боялись, не то что народ обирать! — Нервно раздевшись, стройная блондинка подошла к окну и отодвинула занавеску. Пытаясь успокоиться, она замерла, устремив взгляд вдаль, поверх белесых от инея машин, унылых домов и людей, вечно куда-то бегущих.

На улице гудела и зверствовала седая зима. Небольшой провинциальный город, устремив ввысь иглы многоэтажных домов, из последних сил старался пережить аномальные, даже для Сибири, морозы. Казалось, что воздух стал хрустально-хрупким и звонким, словно тонкое прозрачное стекло. Минус сорок пять — это вам не шутки, это уже всерьез!

Цифра на квитанции об оплате коммунальных услуг опять удивительным образом выросла на пару тысяч рублей. Гневно скомкав счет, девушка швырнула его на обеденный стол. Бумажный ком, ударившись об стенку, беззвучно и мягко упал на пол.

И без того не лучшее настроение женщины окончательно испортилось!

— Сначала мы жили бедно, а потом нас обокрали! — не без горькой иронии процитировала Лиза известную поговорку.

Денег не было вообще. Сначала Елизавету скоропостижно и незаслуженно уволили с работы, потом в доме закончилось все и сразу: начиная от шампуня для волос, зубной пасты, порошка и заканчивая последней парой колготок. Она, сама того не ожидая, вдруг стала вынужденной вегетарианкой и уже не помнила, когда в последний раз покупала мясо. Оставшиеся в кошельке последние сто рублей она сегодня потратила на разную съестную мелочь. Купила недорогие макароны, масло, хлеб и гречневую крупу. Теперь еще эта квитанция и остальные счета непосильным многотонным грузом упали на плечи хрупкой, в конец расстроенной женщины.

Лиза — моложавая спортивная блондинка с большими зелеными глазами и короткой, почти мальчишеской стрижкой. Беззащитная и ранимая, она сразу располагала к себе и вызывала в людях теплую, искреннюю симпатию. Сейчас, стоя у окна, она смотрела куда-то вдоль улицы, а слезы бессилия катились сами собой, оставляя на напудренных щеках змеевидные полоски. Женщина, словно ребенок, шмыгала носом, размазывая по лицу нехитрый макияж. Сейчас она страшно жалела себя и свою никчемную, никому не нужную жизнь. А по седой от инея улице, точно в немом кино, суетливо двигались прохожие, спешащие по неотложным делам. Невыносимо лютый холод безжалостно жег их лица и гнал в спасительное тепло.

Лиза ненавидела зиму с ее острыми и обжигающими морозами, с колючими, как кактус, ветрами! Со снежными бурями и сугробами выше человеческого роста. Она до слез переживала за бездомных людей и за голодных бродячих животных, прячущихся от холода и смерти под теплыми днищами только что припаркованных автомобилей. Единственным волшебным явлением этого времени года, приводящим ее в неописуемый восторг и приятное благоговение, был снег. Легкий, тишайший, словно подарок небес, он окутывал землю невесомым пухом, присыпая и прикрывая ее мелкие неровности и незначительные изъяны. Превращая привычные, неинтересные серые окрестности в сказочные зачарованные чертоги! Казалось, что земля, словно прелестная кокетливая девушка, тщательно припудривала личико, изо всех сил пытаясь понравиться своим обитателям.

Лиза задумчиво смотрела в окно, расписанное крепким морозом под затейливую хохлому, и отрешенно размышляла о плюсах и минусах сибирской зимы.

Вдруг среди суетливых прохожих она опять увидела этого парня — инвалида детства. Он шел по выбеленной снегом улице, как всегда немного отставая от других. Молодой человек передвигался с усилием, всем телом помогая себе идти — руками, плечами, кистями рук, и с трудом, неестественно волочил ноги. Все его движения вызывали жалость и сострадание. Пока однажды Лиза, встретившись с ним лицом к лицу, не заглянула ему в глаза. В его распахнутых, по-детски чистых глазах читалась радость и вселенская доброта. А улыбка — светлая, открытая — делала его лицо сияющим и необыкновенно счастливым.

Он шел и радовался наступившему дню, белому снегу, жгучему морозу, улыбался хмурым, озабоченным людям, спешащим ему навстречу. Вечно куда-то бегущие мужчины и женщины, погруженные в свои проблемы, не замечали, не ценили того маленького счастья, которое дал им Бог. Людям, у которых, несмотря на все перипетии и сложности жизни, по большому счету было самое главное — здоровье! Вот в такие мгновения Лизе вдруг становилось ужасно стыдно за свою минутную слабость и за бессмысленные потоки слез. И все самые серьезные людские проблемы постыдно меркли перед солнечной улыбкой этого доброго, светлого парня…

Философские размышления о подлости и мудрости жизни модным рингтоном прервал мобильный телефон, в судорожных конвульсиях бившийся в кармане белого пуховика, который она в сердцах бросила на пол прихожей.

— Привет! — спешно ответила Лиза, кое-как вытащив телефон из кармана. Нет, не мешаешь! Да дома я, дома! Забегай, конечно! Хорошо, во сколько приедешь? Ладно, давай, жду! — диалог был недолгим, но конструктивным. Отключив трубку, женщина повесила куртку, а затем вернулась на кухню, по пути подобрав бумажный комок, который вальяжно расположился на клетчатом линолеуме.

— Господи, как же надоело это безденежье! Не помешаю?! Чему тут можно помешать: настроению моему гадкому или одиночеству? — вслух произнесла девушка, потом вздохнула и на секунду задумалась. — Надо бы чего-нибудь на стол собрать, а то поесть-то мы обе любим! — Лиза, размышляя о том, что поставить на стол, прищурилась и подняла глаза к потолку. Несколько секунд она созерцала белое полотно, словно искала на нем подсказку на самый актуальный в данный момент вопрос.

Хозяйка ждала в гости одну из своих лучших подруг, всего у нее их было три. Все умницы, красавицы и, как ни странно, полные противоположности друг другу. Но, несмотря на непреодолимые пропасти во взглядах на жизнь, объединяло их одно: все они все крепко и долго дружили с Лизой.

— Да, ситуация, надо сказать, тупиковая… ни работы, ни денег! Все правильно: кто не работает, тот не ест! — недовольно буркнула Лиза, открывая сверкающий чистотой и пустотой холодильник. — Что, доходяга, живот-то у тебя пустоват! — хмыкнула она, грустно разглядывая содержимое полок.

Еще месяц назад она была в полном порядке и работала ведущим менеджером среднестатистической клининговой компании «Чистолайв». И все бы было хорошо, но хозяйка бизнеса имела неосторожность выйти замуж, а точнее взять себе в мужья «скромного», но очень любвеобильного арабского парня. Его звали Халид, и он был лет на пятнадцать моложе своей далеко не юной невесты. Парень был скорее похож на бойфренда ее единственной совершеннолетней дочери, чем на вторую половинку бизнес-леди.

Они познакомились в Хургаде в шикарном пятизвездочном отеле. Нищий аниматор, едва зарабатывающий на жизнь себе, маме и своим пятерым братьям и сестрам, наконец вытащил счастливый билет. По истечении недолгого времени он уже имел свой кабинет и дорогой престижный автомобиль, стоящий как приличная двухкомнатная квартира. Когда-то скромный и неприметный, теперь же писаный красавец, арабский жеребец двухметрового роста с большими миндалевидными глазами, сверкающими из-под золотой оправы стильных очков, действовал на женщин просто магически. Груз обязательств по отношению к египетским родственникам с терпением восточной женщины теперь тащила на себе его единственная и горячо любимая супруга. С изменами Халида леди-босс покорно мирилась, упорно делая вид, что ничего не знает о похождениях дорогого, во всех смыслах этого слова, мужа.

Вот только Лизе здесь крупно не повезло. Халид просто сходил по ней с ума, не давал ей прохода и лип к ней, как банный лист к известному месту. Лизе же, напротив, мужчина был страшно неприятен, но это только еще больше разжигало костер страсти в его непокорной восточной душе. Вот этот-то костер и спалил безупречную карьеру Лизы, оставив в разочарованной душе женщины кучку серого пепла, горький привкус незаслуженных обвинений и, как водится, пустой кошелек.

Лизе было сорок два года, выглядела она на тридцать, но в душе она всегда оставалась двадцатилетней. Несложная арифметика сыграла с ней злую шутку, эти три цифры никак не уживались друг с другом. Одна кричала: «Все финиш!», «Жизнь только начинается!» — возражала вторая, а третья тихо грезила о большой и светлой любви. И кто сегодня правит бал, решали исключительно они.

Когда-то давно Лиза уже побывала замужем. И жили вроде неплохо, но десять лет назад блудливый муж Костя, как подросток, вдруг безумно влюбился в молоденькую длинноногую официантку, двадцати шести лет от роду.

Нашли они друг друга в небольшом кафе «Минутка», где девушка разносила горячую итальянскую пиццу. Костя забегал туда завтракать, обедать и ужинать, а в перерывах между приемами пищи доблестно служил участковым в районном ОВД. Их роман развивался стремительно, и никто и ничто не должно было мешать их возвышенному чувству: ни общая жилплощадь, ни сын-подросток. Разошлись цивилизованно, без скандалов, оскорблений и мелочного дележа. Только по-крупному: ему досталась молодая жена, большая часть имущества и новая счастливая жизнь. Ей — взрослеющий сын с его недетскими проблемами, гигантские платежи за учебу в вузе, стремительно растущие долги и тоскливые вечера одинокой женщины.

Настойчивый звонок в дверь вытащил Лизу из невеселых воспоминаний. На пороге, румяная, слегка скованная морозом, постукивая ногой об ногу, стояла Ольга. В руках она держала красный пластиковый пакет известной торговой марки. Женщина прижимала к себе сверток с той особой нежностью, с какой мать прижимает своего любимого грудничка к теплой, пахнущей молоком груди.

Шикарная хохлушка-хохотушка, громкоголосая, яркая, с веселым нравом и увесистым характером переступила порог дома, шумно занося с собой облако свежести и зимнего холода. Из-под розовой вязаной шапочки нагло выбилась прядь непослушных белокурых волос. На длинных ресницах и искусственном меховом воротнике завораживающе красиво лежал иней. Все в ней дышало счастьем, оптимизмом и жаждой жизни.

— Привет, хабиби! Так, кажется, тебя твой арабчонок называл? — поприветствовала подругу гостья.

— Оль, отстань ты от меня уже с этим Халидом! Даже слышать о нем не хочу, при одном воспоминании тошнит! Ты что так долго, я тебя уже заждалась! — быстро перевела разговор Лиза с неприятной для нее темы. — О-о-о! Да ты у нас снегурочка — вся белая! Вот только один недостаток — трезвая, а таких снегурок не бывает! — пошутила хозяйка, забирая из рук Ольги дамскую сумку и пакет. Подруга, быстро стряхивая с воротника иней, только отмахнулась.

— Сейчас все исправим! Если в природе снегурок трезвых не бывает, то мы против природы тоже не пойдем! Знаешь, что-то сидела-сидела на работе да и решила к тебе нагрянуть! — Ольга интенсивно потерла замерзшие ладони друг о друга, тщетно пытаясь их согреть.

— Я, конечно, не против! Но признавайся, так заехала или случилось что? Просто сегодня как-то холодновато для незапланированного посещения гостей! — Лиза вопросительно вглядывалась в румяное лицо подруги.

— Ничего не говори! Но ты же знаешь, что для бешеной кобылы лишний круг не расстояние! Ты ж меня знаешь, я вечно куда-нибудь вступлю — не в дерьмо, так в партию! Там мороз — штаны в сосульку, да еще с ветром! Добрый хозяин собаку на улицу не выгонит, а мне в гости вынь да положь! — Она мельком взглянула на себя в зеркало. — Вся красота моя неземная заледенела! — Девушка задержалась у зеркала и, уже более внимательно оглядев себя, потерла рукой красный от мороза нос.

— Зато твои вульгарные губы женщины легкого поведения совершенно не пострадали! — со смешливой подколкой подметила Лиза.

— Отсталая! Ничего не понимаешь, красное — сейчас тренд!

— Не спорю, помада красивая, как раз в тон носа, да и транспорт на красный цвет, наверно, лучше останавливается?

— Ага, сейчас прям! Сорок минут маршрутку ждала, вообще работать не хотят — сволочи! Такси в городе тоже все перемерзли! — Ольга оттаивала так же быстро, как раздевалась, словно снеговик, внезапно занесенный в баню. — Заледенела, жуть! Не поверишь, руки-ноги вообще не гнутся, даже язык замерз!

— Ну, тогда, может, чайку для разогрева? — спросила Лиза, уже заранее зная отрицательный ответ.

— Ага, сейчас! — Плотная длинноногая Ольга торопливо прошла на кухню. — Я к тебе час добиралась в сорокопятиградусный мороз, чтобы чаю с тобой пошвыркать?! Юмористка! «Кривого зеркала» насмотрелась? — Ольга отодвинула стул и с видом важной гостьи неторопливо села. — Рюмки неси, хабиби безработная!

По необъяснимой Ольгиной нежности к пакету Лиза еще в дверях поняла — коньяк! И в душе даже обрадовалась, что совсем скоро ее отвратительное настроение растворится в приятной компании и в крепком божественном напитке.

— Вот так и становятся алкашами — сначала с радости, потом с горя! — с легкой иронией и грустью в голосе произнесла Лиза.

— Алкаши такое, хабиби, не пьют, они о таком только мечтают! А у нас мечты уже потихонечку сбываются! — Ольга щелкнула ногтем по хрустальной рюмке и расхохоталась.

— Пьют, еще как пьют! Я тут недавно видела, как бомж из мусорного бака пакет с элитным алкоголем вытащил, разной наполненности, конечно… Но мы с тобой такой не нюхали даже! — женщина улыбнулась и поставила на стол тарелку с нарезанным хлебом. — А вообще, если алкоголь начинает радовать, это тенденция грустная и опасная!

— Ты, Лизок, завязывай свою философию, сама знаешь, истина — в вине! — Оля подняла вверх пустую стопку и озорно подмигнула. — Садись, хватит по кухне бегать! Снегурочка совсем растаять хочет!

Стол был скромным, по ресторанным меркам даже жалким: маринованные огурчики и помидоры, два жареных яйца, квашеная капуста и немного серого хлеба.

— Ну, не будем закуску превращать в еду! — Оля подняла опустевшую рюмку. — Давай наливай, чего сидишь? Сиди не сиди — пьяным не будешь! — из Ольги фонтаном била энергия, в такие минуты она была готова на любые подвиги и необдуманные поступки. — Знаешь, дорогая, все в жизни материально, особенно мысли… Думай позитивно, и все будет офигенно!

Вот я, например, давно хотела прикупить это платье. Мечтала, жаждала, копила! Ох, и дорогое, сволочь! И что? А то… что теперь это платье мое! — Она погладила на себе зеленое, трикотажное платье с кокетливыми рюшами. — Почти всю зарплату отдала, с голоду бы не подохнуть! — Сложив губки бантиком, она втянула пухлые щеки, изображая изможденное голодом лицо.

— Знаешь, если бы все мысли были материальны, я была бы двадцатилетней бизнес-леди с кучей мужиков и миллионными счетами в швейцарском банке! — Лиза горько усмехнулась. — А не сидела бы дома без работы и денег! Вроде девка взрослая, сороковой размер ноги носишь, а все в какие-то сказки да фэншуй веришь!

— Да ну тебя! — отмахнулась Ольга. — Пессимистка несчастная! Давай уже, чокнулись — выдохнули — выпили! Лимона нет?! Ладно, и капустка подойдет! Она между прочим среди продуктов чемпион по витамину цэ, это я тебе как профессионал говорю! Квашеная капуста, как по волшебству, исчезала с разноцветной тарелки, а уровень коричневой жидкости в бутылке понижался на глазах.

Ольга работала заведующей производством в популярном ресторане русской кухни «Жили-были дед да баба». Едой дама была сильно избалована и к разного рода деликатесам относилась более чем спокойно. Гастрономическим изыском для нее была перловая каша с тушенкой и жаренная на свином сале картошка.

— Слушай, у меня тут бутылочка маслица лишняя завалялась, хочешь, поделюсь? Оливковое! Первый отжим! — деликатно предложила Оля подруге, кивая в сторону дамской сумки.

— Спасибо, не откажусь, не в моем положении скромничать!

— Ну вот и ладненько! А то ты любишь включать «мы бедные, но гордые!». Умнеешь, хабиби, прям на глазах! Вот все-таки правду врачи говорят, что голод организм чистит! Я смотрю, у тебя уже мозги прочищаться начали, процесс пошел! — с добрым сарказмом подколола подругу гостья.

В доме Ольги с продуктами никогда не было никаких проблем. При такой работе она вообще не понимала, как еду можно покупать?

— Конечно! «Скажи, где ты работаешь, и я скажу, что ты воруешь!» — с улыбкой сказала Лиза.

— Запомни, я не ворую, я изымаю излишки! — сделав умное лицо, серьезно ответила Ольга.

— Так, ну что, надо повторить! — Гостья пододвинула поближе стопки и потянулась к коньяку, а Лиза задумчиво посмотрела на подругу.

Энергичная Ольга, прожившая лучшие годы своей жизни в амплуа вечной любовницы, в свои сорок пять вот уже несколько лет, как созрела для полноценного брака. Но ее, мягко говоря, слегка несвободные женихи не спешили бросать свои семьи и бежать за обручальными кольцами.

Она вышла замуж в двадцать лет, в двадцать один забеременела и родила прекрасного мальчика. Но с рождением ребенка ее муж, вдоволь наслушавшись детского крика, внезапно понял, что это Ольге нужна семья, а ему — свобода. И, как оказалось, их желания по жизни не совпадают. Вечно орущий младенец нагонял на молодого отца беспросветную тоску. Своим пронзительным плачем он заглушал музыку его блудной, рвущейся на свободу души. Так и разбежались кто куда… Бывший муж бросился в пучину любовных интрижек, а она с головой ушла в воспитание сына. Лиза философски усмехнулась, и в ее памяти незамедлительно всплыли еще несколько знакомых женщин, самоотверженно, в одиночку воспитывающих своих детей. «Варианты разные — сюжет один!» — подумала Лиза и вздохнула.

— Ну, давай, моя зазноба арабская, по глоточку! — скомандовала Ольга. Девушка сделала глоток, изящно подцепила пальчиком маленький огурчик и с наслаждением отправила в рот. — Знатные у тебя огурцы, Лизка! Можешь ведь, зараза, когда захочешь!