Принцессы возвращаются домой

Лариса Кириллина, 2014

Завиральное фэнтези для подростков и взрослых. Феерия двойников и превращений, маг-компьютерщик, сумасшедшая Москва начала 2000-х и мистическая развязка.

23

Встреча Клавы с матерью прошла на удивление спокойно и гладко.

— А Родион твой ушёл? — спросила Екатерина Витальевна ещё с порога.

Интересные тут манеры — задавать вопросы, даже не поздоровавшись.

— Ушел. Сказал, что уже поздно.

— Жаль, а я тортик «Прихоть» купила… Угостили бы мальчика…

— Можно завтра угостить.

— Он что, и завтра тоже придёт?

— Нет, мы договорились, что будем заниматься у него — там есть реактивы, он мне покажет, как делать эти… опыты.

— Ляль, он что, неровно к тебе дышит? — удивилась, переобуваясь в шлёпанцы, Екатерина Витальевна.

— Как это? — не поняла Клава.

— Ну, ухаживает за собою, что ли?

— Не замечала. Разве что обед помог разогреть.

— Здрасте! А ухлопанные на тебя полдня? Ему что, нечем больше было заняться?

— Он сам предложил.

— О том и речь!

Клава только пожала плечами. У нее практически не было опыта общения с молодыми людьми — придворные кавалеры не в счёт, она видела их лишь на балах и говорила о самых что ни на есть пустяках вроде мод и погоды.

Мать, не стесняясь присутствием дочери, переоделась в домашнее платье под названием «халат», вымыла руки в «удобствах» и пошла на кухню.

— Ляль, а вы всё съели или что-то осталось?

— Котлеты остались. Подогреть?

— Будь добра. А то я устала как бобик.

Гордясь свежеприобретенным опытом, Клава зажгла огонь, плеснула масла на сковородку, выложила туда три котлетины и поставила на плиту. Пока они грелись, она вынула нарезанный Родионом, но так и не съеденный хлеб. Накрыла на стол.

— Вот умничка! — похвалила мать. — И ещё, если нетрудно, кнопочку на чайнике нажми, пусть вскипит.

Тут уже ошибиться было невозможно. Клава приблизилась к странному белому аппарату и нажала на единственную крупную кнопку. Тотчас загорелся красный огонек, и через пару минут чайник заурчал и забулькал. Хорошо, что заваривать не пришлось — заварка ещё оставалась.

— А ты чем занималась так допоздна? — поинтересовалась Клава, наливая чай в две чашки.

— Ох, замучили меня эти старики и старушки — идут и идут, а отказать… ну, как им откажешь? Приём по расписанию до семи, но не могу ж я спровадить фронтовиков или восьмидесятилетних бабулек, пришедших без записи… Вот и протыркалась почти до девяти — кому рецепты, кому направление в стационар, кому давление померить, кому просто поговорить… Убила бы я этого кровопийцу-министра — так издеваться над стариками! Я-то в кабинете сижу и работаю, а они, бедные, топчутся по полдня в коридорах, а чтобы талон взять, некоторые в шесть утра очередь занимают… Попадают ко мне, а у меня руки связаны: того лекарства нет, это нельзя выписывать — дорогое слишком, а это без визы главврача не дадут, а её расписание с моим не совпадает — старики в истерике, ругаются, угрожают… Сумасшедший дом!

Из страстной речи матери Клава поняла, что та была знаменитой целительницей, и к ней толпами шли больные простолюдины, а какой-то зловредный министр пытался этому воспрепятствовать.

— Почему бы тебе не бросить это занятие, раз оно бесполезно? — поинтересовалась Клава.

— Да сама не знаю! Привыкла, сколько уж лет на том же участке. И людей жалко — сама же когда-нибудь старая буду, вот и думаю: если я к ним по-человечески, то и мне, возможно, бог воздаст… А, да ладно, не твои это заботы, Лялька, давай лучше чай пить! Кроме тортика я ещё печенюшек купила, тортик завтра Родиону снесёшь, а эти мы сами схрумкаем.

Печенье было вкусным. Клаве вообще нравилась здешняя еда. Она была не такая утонченная, как та, которую подавали во дворце, но зато пахла соблазнительнее и во рту ощущалась явственнее.

Зазвонил телефон.

— Кто это так поздно? — удивилась мать, но встала и взяла трубку: — Алло!…

Внезапно выражение ее лица и голоса переменилось. Усталость и досада сменились сияющей радостью, а из голоса ушла резкость и горечь: «Вася!.. Ты откуда?.. Вот молодец!.. У нас всё хорошо, я вкалываю, Ляля к экзамену готовится… Не волнуйся, как-нибудь сдаст… Какие там репетиторы, бог с тобою! Мальчик один помогает ей, одноклассник… Ну, давай кончать, а то все деньги проговоришь… Позванивай, вечерами мы дома!»..

— Папка звонил из Анапы. Купался там, говорит, море уже тёплое. Хоть какая-то радость от этих поездок. Завтра — в обратный рейс. Привет тебе передавал.

Почему-то при слове «Анапа» в Клавиной душе повеяло странно знакомым теплом, хотя она готова была поклясться, что никогда раньше такого названия не слышала и даже не знала, Анапа — это страна или город.

— Ну ладно, Ляль, я помою посуду и лягу — устала безумно! Даже телек смотреть не буду, а ну его, там одни бандюки да придурки… А ты, если хочешь, у себя почитай. Телефон я выключу, чтоб не мешал, только завтра не забудь включить.

Мать наклонилась и вынула из стены маленькую коробочку на длинном шнурке.

— Спокойной ночи, — сказала Клава и направилась в свою комнату.

— Давай, ты примешь душ первой, чтобы потом не шуметь.

— Душ?..

— В ванне в другой раз поваляешься, это долго. Идёт?

— Да, конечно…