Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа»

Лариса Малмыгина

Приключения прекрасной Алисы продолжаются. Волею судеб она оказывается в гареме султана Марокко Мулаи Исмаила, встречается с Лаврентием Берией и Иосифом Сталиным, за которого решает выйти маркиза, прибывшая из прошлого в Советский Союз тридцатых годов, спорит на религиозные темы с самим Сатаной. Необычайная красота героини очаровывает и демона Астарота, мечтающего во что бы то ни стало сделать возлюбленную своей женой…

Глава 5. Лысая гора

Темнело. Метелка, словно одержимая фанатичной идеей террористка, неистово мчалась на бескрайние просторы Самостийной Украины. Рев ветра заглушал посторонние звуки, настраивая на одну мажорную ноту. Рядом с наслаждением несся Карлос и пристально смотрел вперед, сжав зубы и сцепив кисти рук на тонком основании эксцентричного транспортного средства. Постепенно приближалась земля, заговорчески помаргивая усталым путникам маленькими беспокойными огоньками. Луна в своей последней четверти равнодушно освещала местность, на которой толпились неясные, с трудом видимые призраки

— О! О! О! — заголосили рядом с нами обнаженные женщины с распущенными волосами, спускаясь на деревянных и металлических швабрах с темных туч.

— А! А! А! — раздалось им в ответ с плешивой поверхности родной планеты, решившей и постановившей сдать нечестивому братству в аренду на двенадцать часов миниатюрную часть своей незадействованной суши.

Коснувшись ногами иссохшей травы, домовой по-отечески обнял мои плечи.

— Молчи, слушай и запоминай, — осматривая окрестность, прошептал он.

Потрясенная, я шире распахнула глаза.

Старая костлявая колдунья, неуклюже присев на корточки, дребезжащим голосом по-украински начала декламировать заклинания. Внезапно связка хвороста кровавым язычком вспыхнула в ее левой ладони, а правую руку мегера решительно погрузила в кружку, примостившуюся между колен.

— Айе-Сарайе! — протяжно завыла бесноватая, принуждая стаю молодых веселых ведьм прислушаться к ее крику. — Айе-Сарайе!

В глубине каменного бокала появился неясный свет, и малюсенькое существо резво выскочило из его недр, преобразившись в гигантского козла с синим пламенем между рогами.

— Хар, хар, шабаш, — попадали на колени приглашенные дамы и кавалеры и, отталкивая друг друга, принялись исступленно лобызать волосатую задницу парнокопытного.

— Что они делают? — пролепетала я и попыталась крепче прижаться к Жемчужному.

— Смотри внимательнее, — усмехаясь в хохлацкие усы, заявил Карлос.

Повинуясь совету друга, я осторожно подошла к чудовищу и с ужасом обнаружила, что к озабоченному заду пана Козлика прилеплены девичьи губки, охотно отвечающие на восторженные поцелуи истеричных фанатов.

— Ничего себе, — обращая на себя внимание стоящих рядом психопаток, ахнула я.

— Уважайте наши обычаи, — толкнула меня острым кулачком в бок одна из них.

— Метр Леонард! — со страстью невостребованного в мире людей существа неряшливая дама предпенсионного возраста обхватила руками огромные копыта героя-любовника.

Многочисленные костры взорвались революционными огнями и осветили золотой трон, на который торжественно взобрался Идол Зла. Лунная соната Бетховена печально полилась по необитаемой местности, представляя резкий контраст с торжествующими воплями умалишенных.

Предсмертные крики маленьких детей раздались в наэлектризованном воздухе: то в религиозном экстазе резали принесенные жертвы симпатичные женщины, призванные самой природой рожать и любить.

— Они похожи на террористок-смертниц, — согревая прерывистым дыханием окоченевшие пальцы, содрогнулась я.

Терроризм — религия Зла, — выуживая из карманов мантии лайковые перчатки, согласился домовой. — Придет время, трагедия в Беслане потрясет Вселенную.

— Летят! — заорали отдельные голоса. И стадо возбужденных тварей с интересом задрало лохматые головы, пытаясь рассмотреть еще невидимых долгожданных гостей.

Мгновение, и черный баран со светящимися глазами в окружении статных чертей опустил на землю прелестную нагую девушку, безуспешно пытающуюся спрятать лицо в распущенных каштановых волосах.

— Царица бала, — с завистью зашептали ведьмы и грубо орудуя локтями поползли к ней, не ощущая шероховатой поверхности банкетного взгорья.

Отшвырнув пылких полюбовниц, пан Леонард величественно спутился с блистающего трона и неторопливо подошел к обездвиженной жертве. И тогда началась черная месса. Сгруппировавшись, воинствующие лица мужского пола с энтузиазмом проделали в горе неглубокую ямку, в которую с наслаждением помочился кумир, а затем, отталкивая друг друга, рядовые делегаты от всевозможных государств. Визжа от будоражащего нервы предчувствия стержневого сатанинского ритуала, колдуньи одним духом сорвали с себя прозрачные одеяния и окропили страждущие физические оболочки мужиков животворной уриной совместного производства.

Ошеломленную королеву с почетом отвели в сторону и насильно натерли специальной колдовской мазью, от которой неопытная девушка превратилась в подобие мартовской кошки, охотно подставляющей интимное место всем вожделевшим. Козел по-хозяйски взобрался на новоявленную шлюху и на глазах у ликующей паствы с силой проник в ее алчущее юное тело. Обезумевший сладострастный хоровод, матерясь и бесстыдно изгибаясь, молниеносно окружил тесным кольцом импровизированный жертвенник. Началась всеобщая гомосексуальная и гетеросексуальная оргия.

— Кровосмешение здесь в особенном почете: истинный колдун должен родиться только от союза матери и сына или отца и дочери, — отворачиваясь от охальников, проворчал Жемчужный.

— Иди сюда, — внезапно схватил меня за руку матерый самец с устрашающим копьем между ногами.

— Она моя! — угрожающе рявкнул Карлос и выставил наружу длинные, острые клыки, которых я у него и не подозревала. — Распустились тут без Хозяина!

— А кто — Хозяин? — шарахаясь от сексопата, робко поинтересовалась я.

— Сатана, — улыбнулся и спрятал милые зубки элементал.

Утомленную подругу царственного Леонарда вновь уложили на алтарь, чтобы на ее окровавленном животе отведать «священного» причастия, смочив его в крови девушки.

Пик религиозного экстаза охватил пирующих, они начали жадно пожирать все, что способны растворить в соке неприхотливые желудки нечисти: насекомых, змей, лягушек, зловонную падаль и трупы детей, умерших без крещения.

— Отомстите за себя! — неожиданно заорал огромный старый черт, потрясающий мощным чешуйчатым фаллосом. — Иначе смерть ожидает вас!

— Вы прибыли ко мне? — спросил нас суровый мужчина в черном плаще, не принимающий участия в коллективном сумасшествии.

— Да, — стремительно поворачиваясь к незнакомцу, оживился домовой.

— Полетели! — скомандовал Плащ и игнорируя поломоечные летательные аппараты, взмыл в воздух.

— Вперед, — прошептал Карл Жанович, подталкивая меня к метле, — за ним.

Кошмар закончился так же внезапно как и начался. В маленьком домике с крышей, покрытой красной черепицей, я почувствовала себя довольно уютно. Пахло травами и домашней пылью, в которой обычно заводятся клещи, вызывающие аллергию. Черная кошка, похожая на Марго, развалилась на низенькой тахте и пронизывала гостей горящими, как угольки, янтарными глазами.

— Вы действительно очень хороши собой, Алиса, — присаживаясь рядом с чернушкой, галантно сделал комплимент хозяин неубранного помещения.

— Спасибо, — стараясь спрятаться от его колдовских очей, пробормотала я.

— Вам нужно прибежище, — внимательно оглядывая мою фигуру, уточнил Плащ.

— Да, — начиная тяготиться продолжительным осмотром, откликнулся Карлос.

— По долгу службы я помогаю сильным, для которых убить и предать — привычное дело. Вы не такая как они, — приметив недовольство домового, усмехнулся странный субъект.

— Убийство и предательство — самые страшные грехи, — вспоминая правильные речи Хеседа, высокопарно изрекла я.

— Он не придет, — забавляясь моим смущением, охотно сообщил незнакомец, — ангел разочаровался в вас.

Ясно, существо из сатанинского шабаша умеет читать мысли. Почему бы и нет? Только совсем ни к чему насмехаться над злосчастной жертвой сумасшедшей любви чокнутого духа. Кто этот язвительный мужчина? Красивое волевое лицо, прямые длинные волосы, пронзительные беспросветные глаза, накачанная фигура…. Не так пригож, как Мадим, но более мужественен.

─ Садитесь в кресла, — наконец-то додумался негостеприимный хозяин неведомой обители, — давайте знакомиться. Меня зовут Астарот.

Что-то знакомое промелькнуло в моей памяти.

Голубая спальня в замке семнадцатого века, ангел и элементал, протыкающие друг друга глазами, как шпагами. Они бросаются тяжелыми фразами, а я, потрясенная происходящим, в нелепой позе лежу на кровати и упорно пытаюсь вникнуть в их чересчур эмоциональный диалог.

— Я обращусь за помощью к Астароту, и он поможет, он всегда помогает сильным, — кричит взбешенный Повелитель Стихий.

— Дух Тьмы устал от своих злодеяний и удалился в пустыню Скорби, — хладнокровно откликается ангел.

— Вы находитесь в отпуске или ушли на заслуженный отдых? — чувствуя дрожь в коленках, несмело осведомилась я у подданного самого дьявола.

— Решил сделать небольшую передышку, — незамедлительно отозвался демон. — Не хотите ли провести каникулы со мной?

— Благодарим покорно, — влез в разговор мой невоспитанный друг.

— Шутка, — изображая на властных губах некое подобие улыбки, тоном Никулина вымолвил Черный Плащ. — Насколько я осведомлен, вы, милая странница, недоступны элементалам, но вас, к сожалению, могут обидеть обыкновенные людишки, а потому Алисе Смирновой необходимо покровительство и темных сил. Почему бы и нет? Она родилась тринадцатого числа, а это наша любимая цифра.

— Невезучая, — тяжело вздохнув, подсказала я необычному оратору.

— Ошибаетесь! — поднял к вискам густые брови самоуверенный собеседник. — Не раз мы предупреждали вас об опасности, в нужный момент показывали картинки из жизни близких и родных, заставляли горько рыдать обидчиков. Ваше второе я — наша выдумка, позволяющая первому не делать глупостей.

— Разве злым силам не выгодно подталкивать простых смертных к сотворению грехов? — поразилась я.

— Злым? Неужели станете отрицать благотворное влияние ночи на человеческий организм? — напыщенно проговорил черт. — Или вы не любите отдыхать под тенистым деревом? Свет добровольно уступает место темноте так как нуждается в ней. К тому же, мы не враги тем, кого уважаем.

— А помогаете «сильным», ради мгновенного обогащения совершающим бесконечные убийства, — осуждающе покачала головой я.

— И снова ошибаетесь, — оживился Астарот. — Слуги великого Сатаны порицают убийц и воров. Но, по долгу службы, чтобы не опустели темницы Ада, милостиво позволяют нечестивцам губить свои души. В загробном мире, как и в материальном плане, тоже необходимо равновесие. И это не конфликт с Создателем, а взаимовыгодное сотрудничество, хотя суровый Господь и недолюбливает нас.

— Но то, что я сейчас видела…, — вспоминая пана Козлика и его бесстыжую банду, брезгливо поморщилась я.

— Неужто все, кто называет себя христианами, праведны? — распахнул беспросветные глазища дух Тьмы. — Вспомните о сектах….

— В таком случае, почему вы, особа приближенная к своему застенчивому монарху, были на этом сборище? — со злорадством перебила я демона.

Теперь-то он вынужден будет признаться, что метр Леонард со своей срамной шайкой — его дружки!

— Всего лишь подбирал кандидатуры для работы в адовых подвалах, — недовольно передернул массивными плечами злобный вербовщик. — Слишком много клиентов появилось в последнее время!

— И подобрали? — донеслось из завешенного замысловатой паутиной угла.

Славный Карлос, согнувшись в три погибели, с нежностью любящего папаши гладил осоловевшую от ласки черную кошку.

«А я и не заметила, как мурка удалилась с тахты», — невольно любуясь пушистой красавицей, подумала я.

— Конечно, — стрельнул недобрым взглядом в распоясавшегося домового слуга дьявола.

— Разврат — стихия зла, и как же это все мерзко! — встав с кресла, я медленно подошла к Жемчужному.

— Вы не хотите или не желаете понять, что чернь — она и есть чернь? — возбужденно вскочил с насиженного места потусторонний полемист. — Можно подумать, в человеческом обществе нет социального дна. Вы когда-нибудь были в подвалах и наркопритонах?

Потрясенная неожиданными суждениями особенного оппонента, я умолкла и плотнее прижалась к невозмутимому Карлосу. Внезапно вспомнился сундук с Онориной и Фарием в окружении алчущих элементеров.

— Не хотел говорить, но придется, — выдержав небольшую паузу, невесело промолвил Карл Жанович. — Мадим предоставил твою судьбу в мои руки, девочка, так как собирается заново жениться.

— На ком? — отчего-то побледнела я.

— Его окрутила Нахема — царица вампиров и роковая истребительница счастья, — влез в разговор всезнающий демон.

— Она предоставит Страшной Силе бессмертную душу? — с горечью осведомилась я.

— Нет, но она подарит ему любовь, которую не смогла дать земная женщина, — мстительно усмехнулся Астарот.

Почувствовав, что сейчас упаду в банальный обморок, я судорожно вцепилась в своего единственного друга.

— Не стоит горевать, дорогая, — внезапно нахмурился князь Тьмы. — У прекрасной Алисы будет дом, достойный ее красоты, и никто из смертных не посмеет нарушить покой хозяйки фамильного замка.

— Летим, — с благодарностью кивнув неожиданному покровителю, заключил меня в объятия домовой. — Спасибо, приятель.

Запах цветущей черемухи бурей ворвался в тягучий сон и отвлек от мыслей о важных поступках, которые я обязательно должна совершить. Закуковала кукушка.

— Повелитель Стихий разлюбил меня как и Сергей? — спросила я у безголосой певички и полила потоки слез, которые струйками потекли по щекам на мягкую пуховую подушку.

— Очнись, — сквозь туманную завесу небытия прорезался родной голос Карлоса, — очнись, ты дома.

— Дома? — растерянно переспросила я и распахнула мокрые глаза, чтобы пораженно оглядеть просторную, ослепительно белую комнату с гигантской венецианской кроватью из кованого узорчатого железа.

Новое мое жилье могло впечатлить и пресыщенного средневекового графа, и обладателя миллиардов в избалованном роскошью двадцать первом веке.

Натянув платье, я с замиранием сердца побрела по длинным коридорам осматривать свой собственный замок.

— Зачем мне столько квадратных метров? — недоуменно спросила я следующего за мной неотвязной тенью домового.

— Неужели тебе не надоело ютиться в скворечнике? — превращаясь в быстрое облачко, отозвался он.

— А ребята? Они прилетят ко мне? — с грустью и завистью вглядываясь в свободную энергетическую оболочку вольного элементала, уточнила я.

— Алина и Олег живут собственной жизнью, которая неприкосновенна для тебя, — забавляясь кувырканием в воздухе, заявил счастливый дух.

— Но я — мать! — всхлипнула я и представила любящие глаза дочери.

— Родители дают детям только тела, которые растят до двадцати лет, — извлекая из иллюзорного кармана носовой платок, улыбнулся Карлос, — и отпускают его от себя после данного срока. Так решил Господь, и это правильно. А теперь, дорогая, — полетели!