Между раем и адом. Третья книга трилогии «Неприкаянная душа»

Лариса Малмыгина

Что делать, если тебя преследуют, и скрываться от преследователя приходится в замке на отвесных скалах, хозяин которого мужчина твоей мечты? Как устоять перед греховной страстью? Бежать? Куда? На самую большую планету Вселенной или на Тибет, где находятся врата в Рай? Алиса мечется между Раем и Адом, между ангелом и бесом и, минуя страшные испытания, находит выход. Какой?

Глава 4. Савельев

Под утро мы были дома: я и вздыхатели. Никогда не думала, что капитан Куприн войдет в их число, но так получилось, что к гвардии моих поклонников прибавился и мужественный надзиратель за современным общественным порядком. Карл Жанович не спал, а потому напоил гостей чаем с любимым им медовым тортиком и вежливо выпроводил домой. Позевывая, я с удовольствием вспомнила милицейскую новогоднюю ночь, на которой Михаил Орлов талантливо играл роль двоюродного братца и ни разу не выдал подлинного своего предназначения, так что все подозревающий сыщик не сумел разгадать нашей совместной тайны. Но, самое главное, перед трактиром не было вездесущего «мерса», а потому, укладываясь в ледяную сиротливую постель, я вздохнула с облегчением и решила выбросить надоедливый автомобиль из головы. По крайней мере, до вечера.

На дворе было темно, но я, невзирая на страх, все шла и шла. Куда? Этого я не знала. Впереди мелькнула освещенная полной луной безжизненная водная гладь. Я нехотя приблизилась к морю и в изумлении остановилась. Там, на горизонте, высилась мрачная гигантская фигура. Она пристально смотрела на меня и тяжко вздыхала.

«Надо бежать», — покрываясь холодным потом, решила я, но тотчас с ужасом ощутила, что ноги мои превратились в ватные коконы.

Незнакомая личность сдвинулась с места и медленно пошла на намеченную жертву. Стало невыносимо тихо. Словно футбольный мячик, блинообразная луна взмыла вверх и стремительно упала на плечи призраку, а он цепко схватил ее и направил мне в глаза.

«Мерседес»! — закрывая лицо руками, исступленно заорала я. — «Мерседес»!

В окно заглядывало несмелое зимнее солнышко.

— Неплохие мечты, — запрыгивая на кровать, фыркнула Маргарита. — Одобряю.

— Брысь! — рассердился на котяру милый Карлос и по-отечески погладил мой взмокший лоб. — Тебе снова снились кошмары?

— Да, — прошептала я и вспомнила демона.

— Уже обед, — поцеловал меня в щеку домовой, — и тебе звонили.

— Кто? — передергиваясь от озноба, пробормотала я.

— Англичанин.

Маркиз де Ламарт переминался с ноги на ногу.

«Как же я забыла, что мы договорились сегодня пойти в театр! — с безразличием наблюдая за немудреными хореографическими па фальшивого средневекового вельможи, вяло подумала я. — Завтра Михаил уезжает, и во время его отсутствия я должна буду подать в суд документы на развод, чтобы потом поехать на ПМЖ в логово Астарота. Снова развод»!

Кошки взирали на меня с плохо скрываемой жалостью.

— Когда приедет Орлов? — стремительно поднимаясь с кровати, печально осведомилась я.

— К четырем часам.

В глазах Жемчужного плескалась тревога.

— Ты можешь скрыться от Куприна, но не спрячешься от нечистой силы, — натягивая на меня махровый халат, простонал Карл Жанович.

— Ты думаешь, что «мерс»…?

Я хватала ртом воздух и не могла проглотить его, чтобы наполнить им взбунтовавшиеся от удушья легкие.

— Да! — неожиданно фальцетом выкрикнул мой единственный друг. — Я отдал бы все на свете, чтобы это была ошибка!

— И что же теперь мне делать?

Только бы не расплакаться, а то некрасиво отекут веки и покраснеет нос. А впереди театральная премьера.

— Молись, — буднично промямлил Карлос.

Ощущая мелкую дрожь в коленках, я с опаской выглянула в окно и с облегчением вздохнула: траурной машины на обычном месте не было.

Заморский профессор пришел вовремя, и так как мне нездоровилось, посещение места массового скопления людей решили отменить. Обнаглев, кошки запрыгнули гостю на колени и, не церемонясь с дорогостоящим костюмом, вонзили в него острые коготки.

— Пошли отсюда! — шикнул на бесстыдников Жемчужный, но господин Орлов рассмеялся и обеими руками погладил черно-белую парочку по пушистым спинкам.

— Я завтра уезжаю, — выждав, когда мы останемся одни, с грустью сообщил Михаил. — Ты действительно согласна выйти за меня замуж, Алиса?

— Действительно, — поддакнула я жениху.

И что же сказать ему после того, как по моей вине погибла его семья? К тому же, англичанин красив и превосходно воспитан. Но кто та девочка в инвалидной коляске? Наверное, его вторая, внебрачная, дочь, которую он представит мне после того, как я приеду в особняк.

— У тебя есть дети кроме бедной Катюши? — набравшись смелости, нарушила молчание я.

— Нет, — вздрогнул будущий муж.

Майкл не врет. Эта девочка — его племянница или дальняя родственница. Впрочем, мне все равно, я буду любить искалеченного ребенка как своего.

Поздним вечером Орлов удалился, поцеловав на прощание кончики моих пальцев. А до его ухода мы мирно сидели на тахте в кабинете и беседовали. Обо всем. И наши взгляды на жизнь были похожи на две половинки одного яблока. Несколько раз звонил Куприн, но догадливый домовой неизменно отвечал обманутому милиционеру, что меня нет дома.

— Мы выследили «мерседес», — похвастался по телефону Жемчужному бравый капитан. — Хозяином машины оказался местный авторитет, бывший напарник небезызвестного Кольки Жука. С преступником проведена воспитательная беседа, а потому Алисе Михайловне в настоящее время нечего беспокоиться.

— Ура! — вскакивая на ноги, заорала я. — Ура! Моя милиция меня бережет!

— Наконец-то, — облегченно выдохнул заморский денди. — Теперь можно ехать со спокойной душой. Ты не исчезнешь с горизонта, любимая?

Снова: любимая…. Так меня называли все воздыхатели, кому не лень было пошевелить языком! Жаль, что нет данному словечку достойных синонимов!

И Майкл ушел. Тоскливо сжалось сердце, как перед прыжком с вышки бассейна. Отчего я так волнуюсь? Ведь злополучный хозяин траурной машины изобличен и известен, а значит, не опасен! А поэтому не стоит его бояться. Валерьянки мне, валерьянки!

На следующий день я вновь побежала на работу для того, чтобы продолжить ударное очищение городского пространства от отвратительных асоциальных элементов. В самом деле, «мерса» на облюбованном им месте не было. И вылазку из родимой обители можно было бы считать благополучной, если не учитывать того, что несколько служивых, среди которых находился и вороватый товарищ Савельев, дожидались меня в фойе, чтобы выразить экстрасенсу свое «искреннее восхищение».

— Хотите познакомиться с преследователем? — в обеденный перерыв, перед моим уходом домой, поинтересовался Виктор Александрович.

— А как же! — оживилась я. — До чего же он меня напугал!

— Так почему вы, ясновидящая, не смогли разглядеть преступника за тонированными стеклами обычной тачки с номером «Б 666 ЕС»? — пряча испытывающий колючий взгляд, привычно проворчал бравый капитан.

Поскольку это мне и самой не давало покоя, я скромно промолчала.

В таком случае встретимся сегодня в восемнадцать ноль-ноль в моем кабинете, — жестко заявил Куприн и живо испарился по срочным делам.

Делать нечего: надо снова ехать в ментовку.

— Научись водить авто, Карлос, — обнимая шею обожаемого друга, проверещала я. — Мне необходим личный водитель.

— Элементалы не находят общего языка с техникой, — поморщился домовой. — Думаешь, мне легко отпускать тебя к непредсказуемым людям на общественном транспорте? Попробуй выучиться сама, дорогая.

Я боялась машин, я терялась только от одного вида насмешливо подмигивающих лампочек, разнообразных таинственных рычажков, кнопочек и переключателей на серой или черной панели неизвестного мне организма механического чуда. Зная, что на энергетическом уровне мы, люди, постоянно контактируем с исключительно всеми неодушевленными предметами, я с содроганием вспоминала небезызвестную Исидору Дункан, задушенную зловредной тачкой, и еще больше страшилась сесть за руль долгожданного и загадочного детища технического прогресса. Так кто же он, мой преследователь? Я впала в прострацию, пытаясь отсканировать негодяя, но за окнами черного «мерса» вновь не увидела никого.

— Знакомьтесь, Никита Вячеславович Лысов, — торжественно произнес Куприн, когда я влетела в гостеприимный казенный дом.

Я шире распахнула глаза и с любопытством уставилась на соратника проживающего в аду насекомого.

Он был немолод, носил слепящую лысину и щегольские казацкие усы.

— Я перешла вам дорогу? — усаживаясь напротив авторитета, мягко спросила я.

— Что вы, что вы! — заелозил ворюга в законе и попытался почтительно вскочить с места.

— Сидеть! — заорал уютно пристроившийся подле нас юный мент.

— Никогда прежде не лицезрел подобной небесной красоты! — продолжал пускать слюни жулик. — Теперь же, благодаря уважаемому Виктору Александровичу…

Вор в законе…. Разве такое может быть? И он еще рассуждает о небесном… Чепуха какая-то.

— Хватит юлить! — стукнул кулаком по столу бравый капитан. — Это ваш «мерс» следовал за гражданкой Смирновой по пятам!

— Неправда! — ушел в глухую несознанку матерый преступник. — Я в первый раз вижу эту женщину!

— А «Б 666 ЕС» — эти номера вам ни о чем не говорят? — подал ломающийся голосок неоперившийся воробышек в милицейской форме.

— Да, не отрекаюсь, это моя тачка, но я отказываюсь что-либо понимать! — поскреб затылок владелец авто. — Это мистика, гражданин следователь!

Мистика? Он прав! Это мистика. Я почти уверена, что Лысов не врет. И что же теперь мне делать?

В родные пенаты я ехала удрученная. С одной стороны, задержанный говорит правду, с другой, траурный автомобиль будто испарился. Возможно, меня когда-нибудь оставят в покое. Например, найдут другую претендентку на роль героини-любовницы. Будем надеяться на лучшее!

— Черт возьми, — негостеприимно встретил меня дома Карлос, — тебе звонил какой-то Антон.

— Антон? — вспоминая раритетного дядьку, фыркнула я. — И чего ему было надо?

— Сказал, что звякнет вечером, — доложила всезнающая Маргарита.

До так называемого вечера оставалось несколько минут. Я плотно поужинала, чего не делала в последнее время. Надо начинать интенсивно портить фигуру, так как положение красной тряпки в руках тореадора меня больше не устраивало. Мужчины, что быки, стремятся навстречу яркому, вызывающему и не видят нейтральных и спокойных тонов. Почему б не выкрасить свои золотистые волосы в мышиный цвет? Или выщипать пушистые ресницы?

— Что за глупости ты внушаешь себе, милая! — отодвигая от меня пятую по счету сладкую булочку, возмутился домовой. — Простые смертные тебе не страшны, а высшим силам не стоит труда вернуть тебя в исходное состояние.

Зазвонил телефон.

— Алиса Михайловна, — раздалось на том конце провода, — я обещал показать вам алмаз Рока. Неужели не любопытно взглянуть на него?

Вспомнив об уймище бриллиантов, в изобилии рассыпанных на бесконечных райских просторах, я поморщилась и, набравшись духу, проговорила елейным голосом образцовой ученицы:

— Ну что вы, Антон Андреевич, так беспокоитесь? Если вам надоел этот ничтожный камушек, продайте его и раздайте деньги нуждающимся в них людям!

— Ничтожный! — возмутился доисторический костюм. — Ничтожный? Да знаете ли вы, что он — мечта миллионов. Впрочем, об этом надо говорить с глазу на глаз.

— Спасибо, — фыркнула я, — ваша покорная слуга не интересуется подобными побрякушками. И мне некогда.

Бросив трубку, я запоздало заподозрила, что обрела врага, но назойливые мужчины начали меня доставать.

Новый звонок заставил передернуться. Скоро я заработаю нервный тик или сойду с ума.

— Алиса Михайловна, — орал мне в ухо бравый капитан, — я сейчас еду к вам! Ждите!

«За что такое наказание»? — подумала я и пошла накрывать на стол, так как гостей полагается кормить или, хотя бы, поить чаем.

Через двадцать минут мент был у меня. Отказавшись от ужина, он упал в кресло и, закинув ногу на ногу, стал с аппетитом уплетать бисквитное пирожное.

— Лысый сознался в содеянном, — проглатывая последний кусок калорийного излишества, торжествующе возвестил пришелец. — Мы не могли бы с вами сходить в кино?

— У вас все рано или поздно сознаются, — проворчал Карл Жанович.

Кино? Я не была в кинотеатрах сто лет и уже давно считала, что их посещает только зеленая молодежь. Впрочем, по ментовским деньгам….

— Я крайне устала и отвратительно себя чувствую, — набравшись храбрости, соврала я. — А потому искренне прошу прощения….

— Понимаю, — перебил меня российский Дегре. — Устраивайтесь поудобнее и отдыхайте, а я буду сторожить ваш покой.

Я покорно плюхнулась на диван, а блюститель правопорядка, переквалифицировавшись в телохранителя, опустился подле моих ног.

«Почему я не сказала этому милосердному человеку, что Миша мой жених? — надзирая за верным стражем Его Величества Закона, в раскаянии подумала я. — А может, мне следовало выбрать в суженые Куприна»?

— Смирнов не любит вас, Алиса, — после некоторой паузы выдал Виктор Александрович. — Иначе не оставлял бы жену одну-одинешеньку на такое длительное время.

«Он прав! — невольно вздохнула я. — Серега не питает ко мне нежных чувств! И никогда не питал. Разве он стал бы кричать на меня по пустякам, если б…»

Тихий храп неназойливо вторгнулся в мои горькие думы. Свесив набок усталую голову, мент спал и, судя по подергиваниям лицевых мышц, видел профессиональный остросюжетный сон. Я закрыла глаза.

В дверь позвонили. Зевающий Карлос нехотя выполз из кабинета и, шаркая старыми шлепанцами, поплелся запускать следующего страждущего моего общества. За ним поплелись выдрессированные кошки.

— Алиса Михайловна дома? — резкий голос острым штопором вонзился в нашу тихую, сонную обитель.

— Дома, — растерянно пролепетал домовой. — Проходите, пожалуйста.

Послышался шорох снимаемой одежды, и в гостиную ворвался человек. Он хрипло засмеялся, и я подскочила от возмущения. На покрасневшей от мороза ладони человек удерживал огромный камень с множеством бриллиантиков по округлому ободку. То был Антон Андреевич Савельев собственной персоной.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — резво вскочил с пола его вмиг пробудившийся подчиненный.

— Почему не на работе, Куприн? — стремительно пряча драгоценность за пазуху, сдвинул к переносице сросшиеся брови суровый босс.

— Слушаюсь! — неустрашимый сыщик приручено щелкнул пятками, облаченными в сиреневые носки, и, не глядя на меня, молниеносно испарился.

— Итак, сударыня, что делал у вас капитан? — с подозрением всматриваясь в мои растерянные глаза, насупился настоящий полковник.

— Брал свидетельские показания, — я умело соорудила из своего личика сморщенную рожицу умалишенного.

— Вернемся к сокровищу, — потеряв интерес к сбежавшему сопернику, торжественно объявил высокий ментовский чин. — В Смитсоновском институте Штатов находится всего лишь половинка этого великолепного камня, именуемая алмазом Надежды, вторую половинку я получил в подарок за оказанную услугу.

Почувствовав внезапное головокружение, я резко отпрянула от опасного оратора. И его жуткой ноши.

— Не надо бояться, — пристально наблюдая за моим недостойным поведением, пробормотал власть имущий коробейник. — Это неправда, что камень приносит несчастья. Никому не верьте. Подержите его в руках, поласкайте, насладитесь его совершенством, подобным вашей невероятной красоте. Впитайте в себя его силу и могущество. Возьмите его.

И неуловимым движением Савельев всучил мне в ладони зловеще переливающийся булыжник. Почувствовав мертвенную холодность устрашающего предмета, я громко вскрикнула и швырнула его на пол.

— Что случилось, дорогая? — выбежал из кабинета перепуганный Карлос. — На каком основании, сударь, вы обижаете мою девочку?

Алмаз, сверкая отшлифованными гранями, с торжествующим злорадством надзирал за алчными, суетливыми людьми.

— Дарю его вам, — патетично сообщил мент и, не прощаясь, вылетел вон.

Мне стало не по себе. То, что валялось у моих ног, вызывало панический страх.

— Вижу на нем кровь, — наклоняясь над камнем, прошептал побледневший Жемчужный. — Он весь перепачкан кровью, и его нельзя брать в руки.

Я с трепетом посмотрела на свои ладошки и помчалась в ванную, чтобы мочалкой и дегтярным мылом смыть с кожи убийственное прикосновение ненавистного презента.

— Так как же нам избавиться от смертоносного подношения? — выгибая спину коромыслом, разъяренно прошипела Марго.

— Гостинец… безобразен, — отскакивая от жуткого алмаза, промяукал поникший Альфик.

— У вас открыта входная дверь, — ввалилась в гостиную стокилограммовая соседка. — Ах, какое чудесное украшение!

— Не трогайте камень! — взвизгнул Карлос и попытался поддать его ногой.

— Почему? — невероятно удивилась толстушка. — Это бижутерия?

— Да, — краснея, соврал Жемчужный. — Впрочем, забирайте, если хотите.

— Ой, спасибо! — заволновалась Агния Артемовна. — Какая прелесть! И вам его не жалко, Алиса Михайловна?

— У этой вещи есть хозяин, — отрешенно продекламировала я, — и он скоро явится за ней.

— Все поняла, — недовольно вздохнула любительница халявы. — Все поняла. До свидания.

— Почему ты не отдала булыжник старой варежке? — неожиданно заорал на меня элементал. — Она больше всего на свете обожает брюлики, пусть и пожинает плоды своей необузданной жадности!

— А что я скажу полковнику, если он одумается и завтра придет за дорогостоящей побрякушкой? — хладнокровно заявила я домовому и, оставив презент на полу, пошла спать.