Идеальный мир

Лариса Порхун, 2022

Майор Максимилиан Корвин приезжает в родительский дом на время отпуска и принимает решение оставить военную службу. Вскоре после этого пропадает его младшая дочь. Максу удаётся выяснить, что восьмилетняя Вики похищена и так же, как многие другие дети переправлена на некий загадочный и труднодоступный остров, находящийся в частных руках и представляющий собой параллельный мир, живущий не только по своим законам, но и управляющий всем мировым порядком. Макс Корвин, во что бы то ни стало, решает найти и вернуть свою дочь.В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Вместо предисловия

Его учительница открыла дверь и войдя, едва скользнув по нему взглядом, внимательно оглядела пустой класс. После этого она снова посмотрела на мальчика сверху вниз мелкими и колкими, как тонкий, утренний лёд на лужах глазами, и строго спросила:

— С кем ты только что разговаривал? Почему опять кричал? И зачем стучал ногами в дверь, когда тебе было велено спокойно дожидаться в этом кабинете своих родителей?

— Мисс Нейман, — очень тихо, глядя на неё расширившимися от ужаса глазами, произнёс мальчик, — этот мужчина снова был здесь, — вздрогнув, он затравленно оглянулся, выглянул в коридор, и затем добавил:

— Только что…

— Гм, вот как?! — снимая очки и потирая переносицу, задумчиво произнесла Джулия Нейман, неопределённого возраста женщина с постным, бледным лицом и гладко зачёсанными назад, несвежего вида волосами. Коричневый, висевший на ней мешком костюм — тройка, казался снятым с чужого плеча. Она внимательно посмотрела на своего ученика, рыжеволосого, веснушчатого мальчишку лет восьми или девяти, и холодно поинтересовалась:

— То есть ты продолжаешь утверждать, Патрик Мак Кензи, что в твоём отвратительном поведении снова повинен некий господин в чёрном пальто и золотых очках, которого никто кроме тебя ни разу не видел?

Патрик прекрасно расслышал в её голосе угрожающие нотки, которые, насколько он знал из своего, почти трёхлетнего пребывания в начальной школе ничего хорошего ему лично не обещали, но страх перед тем таинственным и страшным, о чём пытался сказать ему тот странный человек, был гораздо больше даже всесильной и ужасной мисс Нейман. Поэтому он опустил голову, шмыгнул носом и дважды кивнул.

— Ну, знаешь, — слегка наклонившись к ребёнку, почти не разжимая губ, произнесла учительница начальной школы небольшого, провинциального городка на юго-западе страны, — это слишком даже для тебя, Мак Кензи… Да будет тебе известно, что из этого кабинета никто не выходил, так как я с мистером Брауном, всё это время находилась в коридоре… До каких пор, в конце концов, ты будешь испытывать моё терпение? — она выдержала паузу, затем медленно выпрямилась и отчеканила:

— Так вот, я отстраняю тебя от занятий на два учебных дня, с обязательным посещением психолога.

— Я говорю правду, мисс Нейман, — всхлипнул малыш, — прошу вас, поверьте мне… Мама! — кинулся он к заглянувшей в класс высокой женщине с ярким румянцем и пышными каштановыми волосами, поднятыми кверху и частично опадающими наподобие волнистого, с проблёскивающими золочёными прядями, веера. Женщина находилась на большом сроке беременности.

… — Как же может быть так, что этого человека никто не видел? — не поворачивая головы, и глядя прямо на дорогу, — спросила Натали Мак Кензи сына, когда они ехали домой. — Надеюсь, ты не станешь сейчас утверждать, что он взял и просто растворился в воздухе?

— Нет, — хмуро ответил Патрик, наклонив голову, — он сказал: «До скорой встречи, малыш», и спокойно вышел через дверь.

— Почему же его никто не видел, ведь в это время в коридоре было много людей? — спросила Натали так, как задают вопрос люди, ответ на который им отлично и притом давно известен.

— Я не знаю! — отчаянно закричал Патрик, затем насупился, скрестил руки на груди и резко отвернулся.

… Ник Мак Кензи уже выходил из комнаты сына, когда тот вдруг тихо и грустно спросил его:

— Папа, я сумасшедший? Ник быстро развернулся и снова подошёл к мальчику:

— Нет, что ты, — мужчина присел на край кровати, — что за мысли у тебя такие? Мы же только что обсудили это… И доктор Брайли считает, что волноваться не о чем… — он взъерошил Патрику волосы, с улыбкой наблюдая, как рыжеватые, тугие вихры сына, немедленно и упрямо принимают прежнее положение.

— Просто за последнее время произошло столько всего, — продолжил он, поправляя одеяло и наклоняясь к мальчику, — признаюсь тебе по секрету, — шепнул он ему на ухо, — не каждый взрослый бы выдержал. Ник выпрямился и уже обычным тоном произнёс:

— Ну, сам посуди, происшествие с твоим дедушкой, когда у него случился приступ, а ты оказался с ним один… Да такое кого угодно могло напугать… И потом, одна школа чего стоит, — продолжал он, — многочисленные недоразумения с мисс Нейман, сорванный урок музыки из-за пронесённого в рюкзаке кота, история в бассейне, — отец нахмурил брови, стараясь замаскировать прячущуюся в усах улыбку.

— Гуашь в бассейн вылил Стиви, я уже говорил, — вяло отозвался Патрик.

— Охотно верю, — кивнул головой Ник, — однако только ты решил прыгнуть в ярко-зелёную воду, громко призывая к этому же своих одноклассников…

— Ну да, — вздохнул мальчик, — знаешь, я хотел сказать, что теперь всегда-всегда буду слушаться…

— Рад это слышать, сынок, — ответил Ник, глядя на ребёнка, — мне тоже кажется, что пора уже заканчивать с детскими шалостями, неужели тебе самому не надоели постоянные замечания?

— Я не о том, пап, — Патрик на секунду замялся, но вскоре продолжил:

— Ты знал, что непослушных детей забирают?

Ник опять нахмурился, но на этот раз совершенно естественно:

— Куда забирают? — он помотал головой, — Подожди, кто тебе вообще такое сказал? Какое-то время мальчик молча смотрел в потолок, затем негромко произнёс:

— Я не знаю куда… Он не успел рассказать… Из-за мисс Нейман… Ник встал и прошёлся по комнате, лихорадочно что-то обдумывая и при этом тревожно взглядывая на сына. Затем снова сел и горячо заговорил:

— Послушай, Патрик… Я всё понимаю… У тебя скоро появится сестричка и, возможно, это обстоятельство каким-то образом…

— Да нет же, папа… Дело совсем не в этом… А в том, что мне никто не верит… Даже ты…

— Я верю в то, что можно увидеть собственными глазами… Доказать, подтвердить фактами… Ты хоть представляешь, чего мне стоило убедить шерифа устроить проверку всех помещений школы и прилегающей территории? И как, по-твоему, я теперь выгляжу в глазах этих людей? Он взял мальчика за плечи и несильно встряхнул:

— Нет никакого человека в чёрном пальто, Патрик, понимаешь? Это продукт твоего воображения, только и всего… Он вздохнул и погладил сына по щеке:

— Я обещаю, с тобой не случится ничего плохого… А сейчас, спи… Может и неплохо, что ты останешься дома до конца недели… Отдохнёшь, соберёшься с силами… Мужчина поцеловал сына, поднялся и направился к двери:

— Мама очень злится на меня, папа, да? — спросил Патрик.

— Не думаю, что это продлится долго… Мама любит тебя, как и я…Спокойной ночи, сын…

— Спокойной ночи, папа…

… — Я записала его к доктору Брайли, — сказала Натали, тяжело и осторожно опускаясь на диван рядом с Ником, — Он сможет принять нас завтра, после обеда.

— Правильно, — ответил Ник, переключая канал, — лишним не будет… Он шумно выдохнул и заложил обе руки за голову:

— Не знаю, — начал он неуверенно, — что-то во всей этой истории не даёт мне покоя… Патрик сам не свой… Понимаешь, — повернулся он к жене, — если бы я сам лично не проверил в школе и дома каждый чёртов угол, я подумал бы, что он говорит правду…

— Ники, ты ведь знаешь нашего Патрика, — улыбнулась Натали, одной рукой поглаживая живот, а другой, растирая поясницу.

— Знаю, потому и говорю… С Патриком с самого рождения не соскучишься, вот уж кого никак не назовёшь пай-мальчиком, всё это мне известно, — Ник задумался и с силой растёр подбородок, — но он не врун… Я уверен в этом…

— Да нет, конечно… Просто у нашего сына богатая фантазия… Настолько яркая и образная, что он сам верит в то, что рисует его воображение… Плюс ко всему, он невероятно восприимчив к происходящему… Ты ведь помнишь, что с ним было, когда с папой случился удар? Ник тяжело вздохнул:

— Это так, но что-то с ним всё-таки произошло… Я же вижу… Он изменился, Нэтти… Очень… Его что-то или кто-то здорово напугал. И я просто обязан выяснить в чём тут дело.

… Когда Патрик в темноте, лишь слегка подсвеченной ночником в виде смешного сказочного гномика, вновь увидел матовый отблеск на позолочённых дужках уже знакомых ему очков, он испугался так, что почти перестал дышать. И именно тогда понял, что означает услышанная им однажды фраза «похолодеть от ужаса»… Страх был не просто холодным, а ледяным, сковывающим до полной обездвиженности всё его существо. Он держал Патрика когтистыми, мёрзлыми лапами прочнее корабельных канатов.

— Ну что ж, мой юный друг, — сказал незнакомец довольно приятным, даже ласковым голосом, — я вижу, что ты готов уже вполне…

— П-п-пожалуйста… — Патрик сумел выдавить из себя единственное слово помертвевшими, как будто не своими губами…

Некто в плотной, чёрной накидке, которую мальчик раньше принял за пальто, усмехнулся и взглянул на него внимательными, угольно-чёрными, поблёскивающими в полутёмной комнате глазами:

— Просить о чём-либо меня бесполезно, а если ты издашь что-то, хотя бы отдалённо напоминающее какой-либо шум, мне придётся сделать тебе больно… Должен признаться… очень больно. И я, уж поверь, это умею, как никто. А мне бы этого не хотелось… По крайней мере, пока…

— Кто вы? — прошептал Патрик, натянув одеяло до самого подбородка.

— Кто я, мой дорогой, на самом деле не так уж и важно, гораздо важнее, кто ты.

— Я — Патрик Мак Кензи, — ещё тише ответил ребёнок. Незнакомец закинул ногу на ногу и бесшумно рассмеялся:

— О, ну это, как раз мне известно… Но оно, уверяю тебя, точно также никакого значения не имеет… Он наклонил набок голову, обхватил правое колено сцепленными пальцами рук, и грустно улыбнулся:

— Ну хорошо, я кое-что расскажу тебе, Патрик Мак Кензи, потому как ты мне даже нравишься… Ты напоминаешь мне меня в детстве… Так вот, — откидываясь на спинку стула, произнёс ночной гость, — ты ведь наверняка неоднократно слышал байки о том, что разная нечисть похищает именно непослушных детей? Помнишь, как тебя, когда ты вёл себя не так, как хотелось бы взрослым, стращали тем, что если ты не исправишься, тебя заберёт домовой, или леший, или какая-нибудь баба на метле? Глядя, как Патрик неуверенно кивает, мужчина продолжил:

— Так вот, мой милый мальчик, вынужден тебя разочаровать… Это не сказки, и не выдумка глупых нянек с целью напугать детей и заставить их слушаться. Это абсолютная правда. Нечистая сила всех мастей действительно стремится заполучить как можно больше именно непослушных детей, потому как, мой юный друг, непослушание — это один из основных показателей магических способностей ребёнка… Незнакомец встал и подошёл к окну, как будто что-то высматривая, затем развернулся к кровати Патрика и, заложив руки за спину, продолжил:

— Видишь ли, основой любой магии, её, так сказать, краеугольным камнем, является умение нарушать правила. Потому что, на самом деле, законы природы действуют по тем же принципам, что и людские… И если человек запросто преступает одни, то с лёгкостью может изменять и другие… И дело здесь даже не в умении и лёгкости, а в той силе, которая изначально заложена в таких детях, как ты, мой юный друг… Непослушание — это всего лишь одно из её качеств. Как правило, когда такой силы в маленьком человеке много, но он ещё не научился ею пользоваться, она проявляется в непослушании.

Он помолчал, о чём-то раздумывая, пожевал губами и затем дотронулся указательным пальцем до лба Патрика. После чего мальчик закатил глаза, протяжно выдохнул и погрузился в тяжёлый сон.

— Увы, — вздохнув, сказал Некто, — я забыл добавить, что получить эту Силу, можно лишь одним способом, а именно — отобрав её у другого… И для этого приходится использовать любые методы… Порой весьма жёсткие… Мне очень жаль, мой милый, ты правда, славный малыш, так напоминающий меня… Я ведь тоже был очень непослушным…

… Натали Мак Кензи открыла глаза и прислушалась. Её разбудил какой-то негромкий стук. Ей показалось, будто в комнате Патрика кто-то открыл окно. Словно в подтверждение её слов, по спальне пролетел сквозняк и неприятное, сырое дуновение явственно коснулось её щеки и обнажённого плеча. Ещё только поднимаясь по лестнице в комнату сына, в ней с каждой секундой всё больше зрела уверенность, что этой ночью в их доме произошло что-то страшное. Непоправимое… То, чего ни понять, ни объяснить, не сможет никто и с чем смириться не получится уже никогда…