6. А вторая пуля…
Без сомнения, Милена обладала практической жилкой и неплохими организаторскими способностями. То, к чему люди стремятся годами — к умению подчинять, убеждать одной фразой, к слаженности, довольно быстро приходить к желаемым результатам, но подавляющему большинству так и не удается достичь этих вершин, — ей давалось без труда. Она только появлялась в определенном месте, тихо говорила, что ей нужно, и тотчас получала желаемое.
— У вас, наверно, на лице нарисовано: исполнить, нельзя отказать, — заметил Ипполит, открывая перед ней дверцу авто.
— Это недостаток? — бесстрастно спросила она, садясь.
Кстати, ее интонации по большей части не отличались разнообразием, создавалось впечатление, что Милену суета сует не интересует ни в каком виде, в то же время заторможенной ее не назовешь. Иногда глянет на Ипполита — из глаз жжет распутный огонь, пробирающий до самого дна (откуда ноги растут), но Милена не распутница. Видимо, к жизни она относится без натуги, любит то, что у нее есть, а также себя, отсюда и своеобразная манера общения, и двоякое впечатление от нее.
— Скорее достоинство, — сказал Ипполит, заводя мотор. — Мало кому удается заставить людей крутиться вокруг себя.
— Да? Я разве заставляю? Я прошу…
— Нет, — рассмеялся он, — вы не просите. Вы говорите, а воспринимаются ваши слова требованием, но почему-то вам хочется угодить.
— И вам?
— И мне.
— Тогда давай перейдем на «ты», я устала «выкать», тем более ты не выглядишь дедом.
— Тогда надо выпить на брудершафт, — оживился он, ибо за питием следует поцелуй. Милена охладила пыл:
— Без брудершафта обойдемся и без формальностей. Так, — она просматривала документы. — Мытарства почти закончились, остался морг. Терпеть не могу это слово… Деньги остались?
Конец ознакомительного фрагмента.
