Соглядатай

Ларс Кеплер (2014)

«Соглядатай» — пятый роман из цикла о сыщике Йоне Линне. Ларс Кеплер (псевдоним супругов Андорил) предлагает читателям очередной образец безупречного триллера. Полиция получает ссылку на короткий видеоклип: кто-то тайком снимал через окно женщину. Наутро ее обнаружили мертвой. Вскоре приходит еще один клип — с новой жертвой. А затем еще один, за считанные минуты до расправы. Полиции никак не удается напасть на след убийцы, который действует с крайней жестокостью: у всех жертв лица изрезаны ножом, словно преступник хотел стереть их. Остановить череду страшных, нелогичных на первый взгляд убийств взялась комиссар Марго Сильверман, это ее первое самостоятельное расследование. Следствие зашло бы в тупик — не вмешайся Йона Линна, которого все считали погибшим. Странным образом в дело замешан психиатр Эрик Мария Барк: ему достается весьма неожиданная роль в этой мрачной истории.

Глава 30

Войдя в следовательский кабинет, Йона закрыл за собой дверь. На длинной стене висела большая карта Стокгольма с отмеченными на ней местами обнаружения трупов. Возле карты — фотографии мест преступлений, следов, тел и пятен крови. Крупный снимок головки фарфоровой косули, с красной глазированной шерсткой и ониксово-черными глазами. Йона взглянул на копии страниц перекидного ежедневника Марии Карлссон. В день, когда ее убили, она записала: «Курсы в 19.00, растровая бумага, перо, тушь», а строчкой ниже нацарапала букву «h».

На другой стене висела краткая биография жертвы, семейные и прочие связи. Перемещения — место работы, друзья, продуктовый магазин, спортзал, курсы, автобусные маршруты, кафе — были отмечены булавками.

Адам Юссеф встал из-за компьютера, пожал руку Йоне и прикнопил к стене фото кухонного ножа.

— Как раз пришло подтверждение: этот нож — орудие убийства. Бьёрн Керн вымыл его и положил обратно в ящик… но жертве в грудь нанесли несколько ударов, так что нам было довольно легко восстановить форму и размер лезвия… к тому же на ноже остались нечеткие следы крови.

Юссеф перевел дыхание, пару раз крепко потер лоб и перешел к увеличенному изображению головки косули.

— Мейсенский фарфор. — Он задержал палец на темном блике в глазу животного. — Однако остальную часть фигурки на месте преступления так и не нашли… Бьёрн Керн пока не дал насчет нее никаких показаний, и мы не знаем, он ли вложил этот предмет жене в руку…

Йона стал рассматривать фотографии тела Марии Карлссон. Убитая сидела в колготках, привалившись спиной к батарее под окном.

Он прочитал отчет об осмотре места преступления. Ни о каком украшении для языка, найденном в доме, не говорилось.

Адам вопросительно взглянул на Марго за спиной у Йоны.

— Он хочет посмотреть клип с Марией Карлссон, — пояснила она.

— О’кей. Зачем?

— Мы кое-что упустили, — улыбнулась Марго.

— Вероятно, — усмехнулся Адам и поскреб шею.

— Можешь сесть за мой компьютер, — предложила Марго.

Йона поблагодарил, сел в ее кресло, увеличил картинку до максимума и запустил запись. Как и описывала Марго, фильм представлял собой тайную съемку женщины лет тридцати; женщину снимали через окно спальни, когда она надевала черные колготки.

Он увидел лицо ни о чем не подозревающего человека, опущенный взгляд, спокойную и чуть усталую складку у рта. Волосы, свисавшие вдоль лица, казались недавно вымытыми. На женщине был черный лифчик, она сосредоточенно натягивала колготки, чтобы они сели как следует.

Лампа с туманно-белым абажуром и алебастровым основанием стояла на окне, и тень женщины двигалась по разделочному столу и переднему краю посудомоечной машины. Женщина, заведя руку между бедер, еще немного подтянула тонкий нейлон в промежности; она дышала открытым ртом. На этом запись обрывалась.

— Получил какие-нибудь ответы? — спросил Адам, наклонясь над плечом Йоны.

Йона запустил запись, снова увидел, как Мария сражается с колготками, но потом остановил клип на тридцать пятой секунде, после чего начал просматривать по кадрам.

— Мы это тоже делали, — заметил Адам и подавил отрыжку.

Йона приник к экрану, наблюдая, как Мария, двигаясь медленно-медленно, дышит открытым ртом. Глаза блестели, двигались бахромчатые тени на щеках. Правая рука, невесомая, нырнула между бедер, коснулась лона.

— Так не пойдет, — сказал Адам Марго. — Нам надо работать.

— Не отвлекай его, — ответила она.

Мария Карлссон рывком повернулась к камере, серая тень проползла по щекам, словно ее подняли из свинцовой ванны. Губы разомкнулись, свет от лампы упал на лицо, отчего глаза женщины блеснули, слабый отблеск метнулся в рот — и на этом запись закончилась.

За спиной у Йоны Адам с Марго обсуждали картирование других участников курсов рисования, на которые собиралась Мария, они уже начали отслеживать тех, чьи имена начинались на «h», но пока ничего не добились.

Йона сдвинул курсор и снова прокрутил последние пять секунд. Свет прошел по волосам, по уху и щеке, отразился во влажных глазах и скользнул женщине в рот.

Йона увеличил картинку до максимума, но так, чтобы она не потеряла резкости, навел увеличение на рот и снова изучил несколько заключительных кадров. Разомкнутые губы заняли весь экран, стал виден розовый кончик языка. Йона просматривал кадр за кадром. Угадывался изгиб влажного языка, вот язык стал светлее и на следующем кадре выглядел так, словно солнце залило весь рот. Вот солнце съежилось. На предпоследнем кадре блик сжался до белой точки в центре серой горошины.

— Он забрал украшение, — тихо сказал Йона.

Оба следователя замолчали и повернулись к нему и к экрану компьютера. Им понадобилась пара секунд, чтобы осмыслить увеличенный кадр с розовым языком и размытым шариком.

— Ладно, мы упустили, что у нее был пирсинг, — скрипучим голосом проговорил Адам.

Марго стояла, расставив ноги и обняв живот, и смотрела на Йону. Тот поднялся, опираясь на стол.

— Ты увидел у нее в языке прокол и захотел посмотреть клип, уточнить, на месте ли было украшение. — Марго взялась за телефон.

— Я только подумал, что рот — это важно, — сказал Йона. — Челюсть была сломана, у нее на руке осталась ее собственная слюна.

— Отличное наблюдение, — одобрила Марго. — Потребую у техников увеличение.

Йона неподвижно стоял, уставившись в стену с картами, пока Марго звонила.

— Мы сотрудничаем с ВКА, — пояснила Марго, повесив трубку. — Немцы далеко обогнали нас в этой области, в увеличении изображений… Ты встречался со Стефаном Оттом? Стильный такой мужчина, кудрявый. Разработал собственные программные продукты, вроде Jlab…

— О’кей, в клипе украшение есть. — Адам о чем-то размышлял. — Нападение агрессивное, много ненависти… может, ревность и…

Звякнуло во входящей почте; Марго открыла письмо, щелкнула по изображению, и оно заняло весь экран.

Чтобы контрастно выделить украшение, программа изменила все цвета. Язык и щеки Марии стали голубыми и почти светились, как стекло, и украшение было видно совершенно четко.

— Сатурн, — прошептала Марго.

Верхушку серебряного штырька, проколовшего язык Марии, венчал шарик, опоясанный кольцом — точно, планета Сатурн.

— Это не «h», — сказал Йона.

Они проследили за его взглядом, задержавшимся на снимке блокнота Марии, где значилось: «Курсы 19.00, растровая бумага, перо, тушь», а строчкой ниже стояла буква «h».

— Это знак Сатурна, — пояснил Йона. — Коса или серп. Вот почему буква изогнута… а иногда еще рисуют поперечную черту вот здесь.

— Сатурн… планета, римский бог, — проговорила Марго.