Пятьдесят три письма моему любимому

Лейла Аттар, 2014

Шейда и Трой родились в один день в разных концах земного шара. Он – баловень судьбы, человек с большими деньгами и талантами. Она – беженка, покинувшая родной Иран и обосновавшаяся в Канаде. Девушка из хорошей семьи, которой пришлось выйти замуж по договоренности. Между Шейдой и Троем пропасть, но именно в ее глубинах и зарождается настоящее чувство. История их любви охватывает три десятка лет, множество встреч и писем. Но может ли быть у нее счастливый финал? «Вау! Сексуальный, дерзкий, очень мощный дебют. История о запретном романе длиной в три десятка лет». – Aestas Book Blog «Современная история любви, очень живая и естественная». – Indie Reader «Романтическая проза с двойным дном… сюжет то и дело удивляет». – Kirkus Review Лейла Аттар – автор бестселлера «Бумажный лебедь», который после релиза моментально занял верхние строчки в рейтингах The New York Times, USA Today, The Wall Street Journal. Лейла Аттар пишет истории о любви – психологичные, многогранные, с неожиданными сюжетными поворотами. Это ее главное хобби. Порой Лейла пропадает в пучине Интернета, откуда, впрочем, ее всегда можно выманить шоколадкой. «Пятьдесят три письма моему любимому» – дебютный роман Лейлы Аттар, который принес ей международную известность.

11. Фейерверк

ПРОШЛОЕ

1 июля 1983 года

— Было очень вкусно, — сказала я, собирая тарелки. — И Джейн так чудесно украсила стол.

— Она вообще неплохо устраивает праздники, да? — улыбнулась Элизабет.

Мы отошли, чтобы полюбоваться ее работой. Даже с грязными тарелками и мятыми салфетками стол, накрытый ко Дню Канады^[5], выглядел прелестно. Карточки для гостей, воткнутые в сосновые шишки, теперь валялись на боках по красной клетчатой скатерти, как сытые гости. Белая полоса в центре стола оттеняла винные бутылки, в которых стояли яркие герберы, а на стенах, как знамена, висели красно-белые клетчатые полотна.

Я откусила кусочек песочного печенья в форме кленового листа и поморщилась.

— Если бы она еще и пекла так же хорошо.

Элизабет рассмеялась.

— Я не могу загнать ее на кухню, но, может, она хоть тебя послушает.

— Зачем готовить, если можно все заказать? — В кухню вошла Джейн. — Вы же не думаете, что печенье может кого-то впечатлить?

Мы покачали головами.

— А кексы?

Мы с Элизабет обменялись сомневающимися взглядами.

Джейн уселась на кухонную тумбу и заболтала ногами в воздухе.

— Ну как, как я могу заставить его заметить меня?

— Джейн, — сказала ей мать. — Ты что, все еще пытаешься обратить на себя внимание Троя?

— Это бесполезно, — ответила Джейн. — Он считает меня ребенком. А встречается с моделями и чирлидершами. Какие у меня шансы?

— Он встречается со своими ровесницами. И тебе стоит поступать так же. Вокруг тебя целая куча хороших мальчиков, а ты всем отказываешь.

— А я не хочу хороших мальчиков.

— Так, юная леди, а теперь изволь послушать меня. У Троя определенная репутация, но даже он понимает, что тебя нельзя даже рассматривать. Так что, если не хочешь разбить себе сердце, лучше тебе прекратить эти бессмысленные мечты.

Джейн надулась.

— Но мне можно хотя бы пойти с ними сегодня посмотреть фейерверк?

— А кто еще идет? — спросила Элизабет.

— Райан, Эллен и Трой.

— Райан и Эллен — пара. Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься устроить с Троем двойное свидание?

— Мам!

— Значит, собиралась! — Элизабет покачала головой и посмотрела на меня с выражением лица, которое бывает только у матерей подростков.

— А что, если Шейда тоже пойдет с нами? — спросила Джейн. — Тогда это же не будет двойное свидание?

— Я уверена, что у Шейды есть свои планы.

— Нет, нету, — ответила Джейн. — Хафиз вернется только в воскресенье.

Элизабет повернулась ко мне.

— Ты когда-нибудь бывала на фейерверке в честь Дня Канады в заливе Эшбридж?

— Нет. Я собиралась посмотреть по телевизору.

— Это не то же самое. Мы с Бобом перестали туда ездить из-за толпы, но вы должны сходить. Если не в этом году, то в следующем.

— Пойдем! Будет здорово! — Джейн соскочила с тумбы. — Шейда, ну пожалуйста? Если ты пойдешь, мама и меня отпустит, правда же?

— Прекрати прикрываться Шейдой. — Элизабет начала убирать в холодильник остатки еды.

У нее за спиной Джейн молитвенно сложила руки.

— Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, — беззвучно говорила она.

— Ладно, я пойду.

— Да-а-а! — Джейн схватила меня в объятия. — Я тебя люблю, люблю, люблю-ю-юю!

Я рассмеялась, но смех получился странным — смущенным и неловким, потому что меня слегка ошеломило это неожиданное проявление симпатии.

— Почему бы вам не пойти к Бобу и Райану? — сказала я. — А я закончу с уборкой.

— Ты уверена? — спросила Элизабет.

— Ну это меньшее, что я могу сделать.

— Спасибо, Шейда.

Джейн проследила, как мать вышла к мужчинам во двор.

— Скажи мне, как там появится Трой, — и, подмигнув мне, она умчалась в своих драных джинсовых шортах и коротком топике.

В последнее время она довольно сильно оголялась. Но, с другой стороны, она переживала первую подростковую влюбленность, и ее было не остановить. Я восхищалась ее открытостью, тем, как она стремилась навстречу миру, ожидая, что он раскроется ей, исполняя ее мечты.

Убрав все кастрюли, я раздвинула стеклянную дверь и остановилась, улыбаясь увиденному на улице. Райан гонялся со шлангом за Джейн. Она визжала и швырялась в него тапками. Первый промахнулся; второй попал Райану прямо в челюсть.

— Ах так, ну теперь держись, — заорал он, целясь в нее.

Джейн спряталась за кресло Боба.

— Черт! — сказал Райан, попав вместо нее в отца.

Теперь за Райаном гонялся Боб.

— Кончайте, — замахала на них Элизабет. — Ну почему мы никогда не можем посидеть, как нормальная семья, наслаждаясь тишиной и покоем?

Все трое, ухмыльнувшись, кинулись на нее, а она с криком убежала на другую сторону бассейна. Я уже не могла сказать, что случилось потом, потому что у меня перед глазами все расплылось. Я снова стояла, держась за прохладное стекло, и смотрела на четыре ожившие счастливые фигурки.

Я отвела глаза, стараясь сфокусировать взгляд на деревьях. Если бы они не были такие густые и темные, я могла бы не заметить их — глаза, глядящие на меня в отражении: сияющие, ярко-голубые, как небо, просвечивающее сквозь листья. Силуэт Троя отражался в стекле, он стоял позади меня, и мне было слишком поздно прятать лицо. Я не смела вдохнуть, чтобы слезы, дрожащие на моих ресницах, не скатились по щекам.

Облака бежали по небу, листья трепетали на ветру, но тут, с нашей стороны стеклянной двери, все словно застыло. Я чувствовала себя как насекомое под микроскопом. Но вместо холодного любопытства я увидела в его глазах что-то другое, что-то неожиданно ошеломляющее. Я дернулась в сторону от двери, но он прижал мою руку к стеклу. Его пальцы накрыли мои инстинктивно успокаивающим жестом.

Какое-то время я сопротивлялась этой обезоруживающей нежности от постороннего человека, стыдясь того, что он застал меня в момент слабости. Но потом его руки обхватили мою талию, отстраняя меня от двери, от той сердечной боли, которую он разглядел в моем отражении. И я оставила свою борьбу. Я кинулась в убежище его объятий, и он, не задавая никаких вопросов, впустил и принял меня.

В этот момент что-то переменилось. Для меня. Для него. Как тогда, когда солнце встречается с луной и день оборачивается ночью. Они наконец видят друг друга и зависают, потрясенные, невзирая на то, что пересечение их орбит погружает во тьму все остальное. И ради этих кратких моментов имеет смысл все остальное — сложный порядок отдельных траекторий их существования, бесконечный порядок в основе хаоса.

Я ощутила тепло нагретой солнцем земли под ногами, радость прогулки под колючими лимонными деревьями и охоты на стаи бабочек среди весенних цветов. Я снова почувствовала себя дома.

Громкий всплеск вернул нас к реальности.

Я вырвалась и отскочила в сторону, чувствуя себя сорвавшейся с неба звездой.

— Я тебя достану! — закричал Райан от бассейна.

Джейн с визгом кинулась в сторону дома.

— Трой! — увидев его, она остановилась и отодвинула стеклянную дверь.

— Привет, Джейн. — Он встал между нами и заслонил меня, давая возможность прийти в себя. — А вы вообще когда-нибудь запираете входную дверь?

— Мы ждали тебя, — она обняла его и замерла, пока он не отцепил со своей шеи ее руки.

— Мы?

— Я тоже иду! — Она просияла. — И Шейда!

— Ясно. — Он поглядел на меня и снова на Джейн. — Райан готов?

— Ему нужно просохнуть. Я его как следует облила, — ухмыльнулась она.

— Пойду скажу ему, что я тут. А пока почему бы тебе не переодеться?

— А что не так с этой моей одеждой?

— Замерзнешь, — ответил он, не моргнув глазом. — Мы же будем у самой воды. Лучше надень что-то подлиннее.

— Ла-а-адно, — вздохнув, она умчалась, только хвостик на затылке мелькнул.

Ее отсутствие создало дыру, которая всосала в себя весь воздух в комнате.

— Боюсь, я тоже неподходяще одета, — я попыталась разрядить возникшее между нами электрическое напряжение светской беседой.

— Ты отлично выглядишь. Вот так, как есть, — ответил он, не отводя глаз от моего лица.

Я разгладила платье, чувствуя, что краснею под его неотрывным взором.

— Эй, — вошел Райан, вытирая волосы полотенцем и явно не замечая возникшего вокруг нас напряжения.

— Трой, это ты? — крикнул Боб со двора. — Дети, вы бы поторапливались, если собираетесь попасть туда.

— Как только переоденусь, — сказал Райан по пути в свою комнату.

— И не оставайтесь там допоздна, ясно? — сказала Элизабет.

— Да, Ма, — появилась Джейн в джинсах и скромной блузке на пуговицах. — Идем! — Она взяла меня под руку. — Пока она не передумала.

По пути мы подобрали Эллен. Темно-рыжие волосы, теплая улыбка — неудивительно, что Райан от нее без ума. Здоровались они очень радостно. Я же уставилась в одну точку на стекле окна, за которым быстро темнеющее небо становилось глухого синего цвета.

Доехав до озера, мы попали в сплошную пробку. Между стоящими машинами сновали пешеходы; при виде огромного объявления «ПАРКОВКА ПОЛНА» водители разворачивались и пытались уехать.

— Нам никогда не успеть, — сказал Райан.

— Никогда не говори «никогда», — Трой свернул на заправку. — Отсюда мы можем дойти пешком.

— Но они заберут твою машину, — сказала Джейн.

— Пойду спрошу. — И он зашел в здание, позвякивая ключами.

Через несколько минут он вышел.

— Все в порядке. Можем идти.

Женщина средних лет в синем форменном жилете помахала нам в окно.

— Ох уж этот Трой, — рассмеялась Элен. — Он кого хочешь очарует.

Мы перешли улицу и вышли на пляж, где люди уже устраивались на расстеленных пледах в ожидании шоу. Аромат озерной воды смешивался с запахом жареных сосисок и бенгальских огней. Я трусила позади Джейн, жалея, что не надела другие туфли. На моих каблуках идти по пляжу было невозможно, и я остановилась, чтобы разуться. В темноте все выглядело совсем по-другому, но я на какой-то момент перенеслась в прошлое. Вот то место, куда я приходила в день, когда встретилась с Хафизом. Я закрыла глаза, думая о той юной паре, о временах бескрайних возможностей, об иных мирах, поджидающих у обочины дороги.

Когда я снова открыла глаза, то не увидела ни Джейн, ни остальных членов компании. Засунув туфли в сумку, я пожалела, что не спросила, куда мы в конце концов направлялись.

Я брела без особой цели, и вдруг мощные руки обхватили меня за талию, развернули, и я уткнулась в твердую стену груди Троя. Я почувствовала, как напряглись его мускулы, защищая меня от текущей мимо нас толпы.

— Ты в порядке?

Я изо всех сил старалась справиться с вызывающим головокружение потоком, который мчался по моим жилам. Он вернулся. Он нашел меня в этой сплошной толпе ночных теней.

— Ты нашел меня, — прошептала я.

— Ну конечно, — словно остальные варианты были невозможны.

В темноте ночи его глаза сияли как летние молнии. Я ощутила, как во мне затрепетало нечто, что мне казалось давно отмершим. Держа мою руку, он повел меня сквозь толпу.

— Куда мы идем?

— Я знаю место, — ответил он, срезая угол по парковке.

— А где остальные? — я прошла за ним мимо плотно стоящих машин на боковую аллею.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Национальный праздник Канады, годовщина подписания 1 июля 1867 года акта о Британской Северной Америке, объединившего три провинции в единое государство Канада. — Прим. ред.