Тот, кто убивает дракона

Лейф Г. В. Перссон, 2008

Ранним весенним утром Септимус Акофели – разносчик газет сомалийского происхождения – обнаруживает в одной из квартир бездыханное тело и автоматически становится первым подозреваемым. Типичное убийство пожилого алкоголика молодым иммигрантом – поначалу заключают следователи, но вскоре отказываются от этой версии. Новый шеф полиции округа Анна Хольт требует как можно скорее найти и упрятать преступника за решетку. Среди ее подчиненных есть лишь один рыцарь, способный убить дракона, – обворожительный лентяй и сластолюбец Эверт Бекстрём. Шестое чувство подсказывает проницательному комиссару, что дело сложнее, чем кажется, и еще одного убийства не миновать.

16

«Ага, да, — подумал Бекстрём, когда он и его помощники снова расселись по своим местам. — Остается просто завязать мешок без суеты и спешки».

— Ты, Надя, — сказал он и дружелюбно кивнул Наде Хегберг, — выяснила еще что-нибудь о нашей жертве?

Почти все необходимое, если верить Наде Хегберг. За исключением старой фирмы Даниэльссона, ей она собиралась заняться в выходные. Кроме того, похоже, существовала банковская ячейка, которую она еще не нашла. Ключи подходили к тем ячейкам, что имелись в офисе Коммерческого банка на Валхаллавеген в Стокгольме, и пока на том все застопорилось. Просто по данным банка, ни Даниэльссон, ни его фирма не арендовали у них ячейку. Ее номер также нельзя было установить по ключам, а поскольку только данный офис располагал сотнями ячеек, задачка получилась отнюдь не тривиальной.

— Банк и я работаем над этим вопросом, — сказала Надя Хегберг. — Все будет в порядке.

Однако ей уже удалось разобраться со всеми стопками бумаг, которые эксперты нашли в квартире Даниэльссона.

— Их масса, — сказала Надя. — Выигрышные купоны с Солваллы на сумму более чем полмиллиона, квитанции такси, ресторанные счета и куча платежек, касающихся покупки офисной мебели для малярной фирмы, расположенной в складском помещении во Флемингсберге к югу от города. Всего речь идет о платежках более чем на один миллион, и все они датируются последними месяцами.

— Этот идиот, похоже, был дока в лошадях, — заметил Бекстрём, слушая вполуха. «Ничего себе, полмиллиона за несколько месяцев!»

— В это я ни на секунду не поверю. — Надя покачала головой. — Играть на бегах — пустой номер. При определенной доле удачи и некоторых знаниях о лошадях можно, пожалуй, держаться на плаву довольно долго. Он просто торговал выигрышными купонами. Ничего более сложного, и часть из них наверняка были его собственные. Он продает их кому-то, кто должен объяснить налоговикам, как сумел купить новый «мерседес», пусть у него нет никаких доходов. То же самое с другими бумагами. Он продавал их лицам, которые с их помощью мухлевали с расходами в разных ситуациях. Необходимыми контактами он, скорее всего, обзавелся, когда работал финансовым экспертом и ревизором, и никаких особых знаний для этого не требовалось.

«Хотя это лучше, чем собирать пустые бутылки, как все другие старые алкаши», — пришел к выводу Бекстрём.

— Извините, — сказал Альм, поскольку в тот момент зазвонил его мобильный. — Альм, — буркнул он, а потом он главным образом слушал и хмыкал одобрительно пару минут, в то время как Бекстрём все мрачнее смотрел на него. — Извините, — повторил Альм, закончив разговор.

— Ерунда, — проворчал Бекстрём. — Ничего страшного. Наверняка это было дьявольски важно.

— Звонил Ниеми, — пояснил Альм. — В перерыве я воспользовался случаем и намекнул ему о Ролле Столхаммере.

— Столхаммер дактилоскопирован? — спросил Бекстрём. — Почему ты этого не сказал?

— Нет, — ответил Альм и покачал головой. — Столхаммер официально не дактилоскопирован, но зато он оставлял свои пальчики Ниеми в связи с одним убийством в Стокгольме много лет назад. Столхаммер и его коллега, по-моему, его звали Бреннстрем, наведались на квартиру к одному старому наркоману, жившему на Пиперсгатан и по большому счету по соседству со зданием полиции. Они никого не застали дома, но, воспользовавшись случаем, покопались в самом жилище, раз уж пришли. Бреннстрему показалось, что в квартире странно пахнет, и он вытянул нижнюю часть старой диван-кровати, стоявшей к гостиной. И там лежал хозяин дома. Засунутый в собственную диван-кровать со стальным шипом, какие еще привинчивают к обуви, чтобы не скользить на льду, в башке. Поэтому, когда появились эксперты, и Ролле, и Бреннису пришлось оставить свои отпечатки для сравнения, чтобы отсортировать их от других.

— Как думаешь, а они не могли сделать это тогда? — спросил Бекстрём и ухмыльнулся довольно. — Насколько мне помнится, Бреннстрем имел привычку кататься по льду на специальных коньках, предназначенных для дальних путешествий.

«Тоже полный идиот, — подумал он. — Они со Столхаммером, пожалуй, составляли исключительный тандем. Двое слепых, которым удалось найти друг друга».

— Это было в июле, — напомнил Альм. — Жертва пролежала там неделю, и если ты извинишь…

— Конечно, — кивнул Бекстрём.

— Если перейти к делу, — продолжил Альм, — то Ниеми сейчас рассказал, что он сравнил пальцы Столхаммера с отпечатками, найденными им, помимо прочего, на стаканах, бутылках и столовых приборах дома у Даниэльссона.

— И что? — спросил Бекстрём.

— Да, — кивнул Альм. — Они принадлежат Столхаммеру.

— Кто бы мог подумать, — вздохнул Бекстрём. — Вот тебе и милый старик.

* * *

— Сейчас мы поступим так, — сказал Бекстрём после некоторого размышления. Это заняло у него всего полминуты, и отсюда он сделал вывод, что снова начинает становиться самим собой. — Ты, Анника, — он кивнул коллеге Карлссон, — поговоришь с прокурором о том, что у нас есть на Столхаммера. Было бы идеально, если бы нам удалось поехать и забрать его, и посадить в кутузку на выходные. Тогда мы могли бы взяться за него в понедельник утром. Три дня в камере без капли спиртного обычно хорошо влияют на старых алкашей.

— Я все сделаю, — сказала Анника Карлссон и при этом даже не поджала губы.

— А ты, Надя, можешь попытаться найти номер банковской ячейки Даниэльссона. Наверняка набитой старыми квитанциями и подобным дерьмом. Захвати ее к прокурору тоже, тогда не понадобится много болтать потом. Старые друзья жертвы, — продолжил Бекстрём и кивнул Альму: — Раздобудь их фотографии, а затем мы снова пройдемся по соседям и посмотрим, может, у нас тоже появятся несколько свидетелей. Лучше таких, кто видел Столхаммера бредущим по кварталу в тапках, перчатках для мытья посуды и в забрызганном кровью дождевике.

— Я уже сделал это для одиннадцати из них, — сообщил Альм и достал из своей папки пластиковый карманчик. — Все с водительских удостоверений или паспортов. Кроме того, данные на них. Возможно, нам придется добавлять кого-то потом, но Столхаммер уже есть там.

— Замечательно, — одобрил Бекстрём. — Тогда я подумал для начала позаимствовать твои фотографии, — добавил он, не объясняя причину такого решения. — Сейчас нельзя терять ни минуты, Альм. Столхаммер стоит на первом месте, а все остальное до лампочки. Договорились?

Альм довольствовался тем, что кивнул и пожал плечами.

«Как все лузеры», — заключил Бекстрём.

— Ты составишь мне компанию, — распорядился Бекстрём и нацелил толстый указательный палец на ассистента Стигсона. — Мы проедем мимо дома Столхаммера и глянем, чем этот идиот занят. Да, это все, пока по крайней мере.

— А что я тогда? — спросила Фелиция Петтерссон и на всякий случай показала на себя.

— Ты, да, — произнес Бекстрём с нажимом. — Поразмышляй относительно разносчика газет. Пацана Сот… Акофели. Что-то с ним не сходится.

— Но какое он имеет отношение к Столхаммеру?

Фелиция вопросительно посмотрела на Бекстрёма.

— Хороший вопрос, — сказал Бекстрём практически уже на пути к выходу. — Над ним стоит подумать.

«Пусть эта черная курица тоже немного пошевелит мозгами. Какое отношение Акофели имеет к нашему преступнику? Да, никакого, если спросить меня», — подумал он.

— Добудь автомобиль для нас, Стигсон, — приказал Бекстрём, как только они оказались вне зоны досягаемости чувствительных ушей Анники Карлссон.

— Уже сделано, — отрапортовал Стигсон. — Адрес Столхаммера у меня есть. Йерневегсгатан, номер…

— Это потом, — перебил его Бекстрём. — Позвони той женщине, Андерссон с Хасселстиген, дом 1, и спроси, можем ли мы заглянуть к ней.

— Конечно, конечно, — сказал Стигсон. — Шеф собрался показать ей фото Столхаммера?

— Сначала я подумал воспользоваться случаем и посмотреть на ее луковицы, — сказал Бекстрём, чье самочувствие снова стало приходить в норму.

«Всему свое время, и снимкам Столхаммера тоже», — подумал он.

— Луковицы. — Стигсон вздохнул и покачал бритой головой. — Нет. Я обещаю, шеф, в данном случае мы говорим о дынях, огромных дынях.