Frozen

ЛенаФуксия, 2019

Как узнать своего суженного? Можно ли заставить себя полюбить? А можно ли полюбить того кто однажды убил тебя? Агнии Раммельсберг предсказано встретить свою истинную пару, но он не торопится на встречу к ней. Все попытки построить отношения с другими, разбиваются о строгий контроль со стороны любящих и заботливых родственников, вставших на защиту "семейных ценностей драконов". Это четвёртая книга про Раммельсбергов (Раммельсберги#4). Содержит нецензурную брань.

7

Было действительно весело: организаторы превратили соревнования в праздник местного масштаба. Я спела только одну песню. Всех желающих услышать моё пение пригласили на выступления, а не желающим меня слушать была предоставлена возможность смотреть на мои гонки на волнах. Наша команда собрала все призы. Мама получила первый приз среди женщин, украсив своим лицом местные газеты. Я заняла второе место, успокоилась и больше не участвовала. Куп занял первое место в соревновании мужчин, Ост второе, уступив Купу несколько баллов в общем зачёте. Человек, занявший третье место, шёл от них с большим отрывом.

Боб, как я и предполагала, остался без призов, заняв почётное восьмое место.

Через два дня после соревнований мама ушла в Берлин. Падя-Куп остался счастливый и задумчивый. Всё наше семейство погрузилось в ожидание пополнения.

С Майком нам никак не удавалось переговорить о своих отношениях, потому что концертная жизнь захлестнула нас с головой, и вся работа по организации, размещению, перелётам легла на Майка. Он даже взял себе секретаря (или помощника), потому что уже физически не успевал общаться со всеми. Причиной этого цейтнота стало моё неожиданное участие в соревнованиях по сёрфингу. Моё выступление на открытии дало такую рекламу, что тур по Австралии прошёл с большим аншлагом. Пришлось давать дополнительные концерты и изменять график выступлений. Нам даже поступило приглашение из Новой Зеландии. В феврале объехали и её, выступили в пяти городах: Окленд, Веллингтон, Крайстчерч, Гамильтон, Данидин.

Весь период гастролей по Австралии и Новой Зеландии Майк придерживался со мной исключительно деловых отношений. Одной из причин, на мой взгляд, стал повышенный интерес прессы к моей личной жизни. Со дня моего выступления на открытии соревнования, моё лицо каждый день появлялось в какой-то газете. Интернет обсуждал каждый мой новый концерт (хорошо, что пока с восторгом). И в интернете, и в газетах меня называли самой завидной невестой, намекая на богатство европейских родственников, а также на хорошие гонорары. Гонорары и правда выросли, а вот толп поклонников я не заметила. Хотя, возможно, Ост принял какие-то дополнительные меры защиты, потому что я несколько раз на выступлениях видела Джона, но он так ко мне и не подошёл. Песню о волнах и ветре я теперь посвящала всем любителям сёрфинга.

Переговорить с Майком без посторонних у нас получилось только на следующий день после окончания гастролей по Новой Зеландии. Утром группа отбыла в Рейкьявик. Да, вот так вот! Следующим местом моих гастролей стала Исландия. Мы с Майком летели самолётом завтра. С нами были еще гримеры: два брата бодибилдера, но во время совместного ужина они деликатно испарились.

— Наконец-то нам удалось остаться одним, — произнёс Майк, лаская меня своими серыми глазами, в обрамлении пушистых ресниц.

— Ну, не совсем одним, — я кивнула на зал ресторана.

— Хочешь, давай, поднимемся в номер, но я хотел объясниться здесь и сейчас.

— Объясниться? Такое старинное выражение…

— Агния, я давно тебя знаю.

— С детства.

— Да, мы знакомы с детства. Ты всегда была для меня принцессой из замка Раммельсбергов.

— Да, ладно! — я неловко засмеялась. — Принцесса у нас Искра: светлые волосы, тонкая, хрупкая.

— Я тебе говорю про свои ощущения. Вспомни Белоснежку. Она как раз темноволосая и не худенькая.

— Спасибо, — я уткнулась в бокал с вином, чтобы не рассмеяться корявому комплименту.

— Пока не за что. Я пытаюсь сказать, что давно влюблён в тебя.

Упс!!!

Не то чтобы для меня это было неожиданно или неприятно, но я растерялась. Я была не готова к признанию в любви… От Майка.

— Не пугайся, — продолжал Майк. — Я не прошу тебя отвечать мне взаимностью, но я вижу, как ты раз за разом встречаешься с какими-то мутными парнями. Может, лучше встречаться со мной?

Я пожала плечами.

— Ты мне тоже симпатичен, Майк… Но понимаешь, все эти парни, с которыми я встречалась, они люди… Я сознательно иду на эти связи, потом сознательно выбрасываю их из головы, потому что у нас с ними нет будущего. Даже если кто-то из них в меня по-настоящему влюбится, то через полгода забудет. Ты — другое дело…

— Ты хочешь сказать, что тебя волнуют мои переживания?

— Да. Даже если мы сейчас не говорим о любви. Меня волнуют твои переживания, потому что мы с тобой вместе уже, — я попыталась быстро сосчитать, сколько лет мы вместе, — семь лет. Ты ни разу меня не обманул, не кинул. Я не хочу поступать с тобой плохо.

— Интересно, что ты имеешь в виду под словом «плохо»? Когда я вижу, что ты едешь к себе на квартиру с очередным мачо, это хорошо? А спать со мной это плохо? И кстати, вместе мы восемь лет, семь месяцев и двадцать один день!

— Извини, но ведь у тебя за эти восемь лет, семь месяцев и двадцать один день, тоже были девушки и женщины. Ты вроде даже как-то жениться собирался. В какой момент я должна была понять, что небезразлична тебе?

— Чёрт! Мы ругаемся? — спросил Майк с каким-то недоумённым видом.

— Нет! «Объясняемся»! — рыкнула я. — Может, пойдем в номер, а то мне кажется, мы привлекаем внимание. Ещё чего доброго меня разместят на обложке с какой-нибудь жуткой подписью.

— Пошли! — Майк поднялся и решительно пошёл на выход.

Я пошла за ним. Всю дорогу к номеру я прокручивала варианты ответов на его признания, поэтому была совершенно не готова к тому, что, едва переступив порог номера, Майк начнет меня целовать.

Его губы пахли вином и шоколадом… Точно, на столе были шоколадные конфеты. И целовался он классно. Я ответила и почувствовала, что хочу его. Он мне нравится давно и…

— Эй, ребята! — знакомый и любимый голос звучал сейчас совершенно противно. — Майк, я знал, что тебя нельзя оставлять наедине с Огоньком, ты меня не разочаровал!

Падя-Куп сидел в кресле посреди моего номера, как обычно, в драных джинсах и растянутой футболке.

— Падя? Ты что здесь делаешь?

— Неправильный вопрос, — из-за шторы вышел падя-Зиль. — Правильный: что вы здесь делаете?

— И что вы здесь делаете?

— Забираем тебя и уводим домой, — Зиль сказал тоном, не терпящим возражений.

— В чем дело? — спросил Майк. — Чем обязаны таким высоким посещением?

— Вам не нужно быть вместе, — лениво ответил Куп.

— Пади, но мы вместе уже восемь лет, семь месяцев и двадцать один день! Почему именно сегодня вы взялись за нравственность?

— Вам нельзя заниматься сексом, — ответил Зиль, но ясности не внёс.

— Вас когда ждут в Рейкьявике? — спросил Куп.

— 23 февраля, — ответил Майк, в глазах огненный всполох. — Мы прилетаем туда как раз утром.

— Очень хорошо. Вот утром 23 она будет встречать тебя в аэропорту Рейкьявика, а сейчас ты идешь с нами, — Куп встал рядом со мной и взял меня под руку. Зиль встал сзади.

Неожиданно для меня Майк трансформировался. Вполне симпатичный дракон, молодой, но уже всё при нем: широкие крылья, кручёные рога, длинные когти и очень красивый кобальтовый цвет тела: серебро с голубизной.

— Оплачивать разрушение в номере будешь сам, — лениво сказал Куп и принял драконье обличие, раздвигая крылья и опуская голову с рогами в угрожающей позе. При этом отлетел в сторону и треснул стеклянный столик, оказавшийся на пути трансформации. Куп пустил из ноздрей дым с искрами.

Ост тоже принял угрожающую позу, но по размеру он был в два раза меньше Медного.

В это время сзади послышался треск ломающейся кровати — это после трансформации грозную позу принял Зиль.

Если Медный в два раза был больше Майка, то Серебряный был в полтора раза больше Медного. Он заполнил собой всю высоту номера, при этом угрожающую позу принять не удалось: крыльям мешали кровать и стены, а голова упёрлась в потолок.

— Всё! Всё! Пади, я иду с вами! Куда? Домой в Берлин? — обняла Майка за серебристо-голубоватую шею и поцеловала в морду. — Вот видишь, что из наших «объяснений» получилось, — развернулась и шагнула в гостиную нашего берлинского дома.

— Пади, что всё это значит?! — меня колотило от злости. — Вы всерьёз озаботились моим моральным обликом? Это родительский произвол!

— Агуня, пойми, — оказалось, что в гостиной сидят мама с Остом-старшим, — так нужно.

— Огонёк, послушай, вы сейчас с Майком чуть всё не испортили, — Куп попытался меня обнять, но я вырвалась и удрала в свою комнату.

Нет, сидеть в комнате я не собиралась. Блин, я чувствовала себя какой-то малолеткой, которую учителя застукали в спортивном зале на матах с одноклассником. Что за чушь! Я давно уже не школьница! Я взрослая женщина даже родители не вправе вмешиваться в мою личную жизнь! Переоделась в байкерский костюм и переместилась в гараж. Оседлала очередной чудо-байк пади-Зиля и помчалась по улицам города.

Сделав несколько кругов, я почувствовала, что меня отпустило. Завернула в какой-то бар и заказала безалкогольное пиво. Достала сигарету, прихватила зубами и полезла в карман за зажигалкой. В этот момент кто-то слева поднёс мне зажжённую спичку. Прикурила и подняла глаза на человека, гасящего огонек щелчком пальцев.

— Зи! — заорала я от радости и бросилась на шею моему старшему брату. — Зи! Откуда ты здесь? Хотя о чём это я. Старшие подослали…

— Подослали, — звонко чмокнул меня в щёку. — Думают, что ты можешь что-нибудь с собой сделать.

— Идиоты! Причём все четверо! Тебя считать? — Зи отрицательно замотал головой. — У нас с Майком всё не настолько запущено, чтобы я хотела с собой что-нибудь сделать. Но вот что-нибудь бы разбила, кого-нибудь бы прибила… Тебя они тоже из-за меня выдернули?

— Нет. Я сам. Мимо пролетал, — улыбнулся во все зубы, сколько есть. — Сестрёнка, как я, оказывается, по всем вам соскучился! — прижал меня к себе.

— Я тоже. Ост устроил мне в этом году гастроли не только по Австралии, но и по Новой Зеландии, а завтра я должна быть в Рейкьявике, вернее, послезавтра. Всё уже перепутала с этими переходами.

— Ерунда, главное помнить, когда ты где-то должна быть. Приходишь и первым делом узнаешь дату. И никакой путаницы. Я подозреваю, что можно и во времени так перемещаться, но сам не пробовал.

— То есть?

— Ну, вот как ты перемещаешься? Задаешь место, где тебе нужно оказаться или человека, с которым хочешь встретиться, и перемещаешься. Думаю, так же можно заказать, например, день твоего рождения, госпиталь. И посмотреть, как ты появлялась на свет.

— Ну, с этим событием я знакома даже лучше, чем мама и пади. Они отвлекались, волновались, но всё записали. Мы с Искрой наши появления на свет пересмотрели миллион раз!

— Я же для примера, какая ты прямолинейная.

— Подожди, ты сказал, что в Берлине оказался не из-за наших проблем. Тогда почему?

— Кэт куда-то пропала. Со мной Магда связалась. Сама понимаешь, при её несогласии на наши отношения, обращение ко мне за помощью — это крик отчаяния.

— Опять кого-то хакнула?

— Об этом она Магде не рассказывает.

— А па Зиль что говорит?

— У них опять сезон размножения, поэтому они даже если понимают, что происходит, то не очень адекватны. У них же сейчас есть только один центр вселенной — мама. Правда, на тебя среагировал, наверное, инстинкт защиты потомства, — Зи рассмеялся.

— Я, честно сказать, не поняла сегодняшнего выхода родителей. Мы с Остом уже почти девять лет вместе работаем. Уже сто раз переспать могли, а они именно сегодня объявились. Поэтому я в негодовании.

— Агунь, я думаю, всё не так просто и все эти девять лет они вас блюдут. А сегодня вы превзошли их ожидания. Вот они и явились.

— А тебе как они это объяснили?

— Всё просто. У тебя есть суженый. У Майка суженая. Причём, как вариант событий, вы можете быть вместе с Майком и даже создать семью, но когда объявится твой суженный, может быть армагедец, — Зи понял, что я не поверила его словам. — «Армагедец» ‒ так мама сказала.

— Ну, если мама, — протянула я. — Что-то мне этот суженный всё больше и больше не нравится. Вот как я должна полюбить человека ‒ надеюсь, он предстанет в человеческом обличии ‒ который примерно пятьсот лет назад меня сжёг, а теперь все должны ходить на цыпочках и заставлять меня хранить ему верность…

— Об этом ты вообще не парься. Уверен, всё сложится так, что ты сначала в него влюбишься без памяти, а потом вы поймете, что ты его истинная пара.

— Ты так легко об этом говоришь, как будто сам нашёл свою истинную пару.

— Так я и нашёл, только дурак, туплю. Я даже не нашёл её. Она всегда была рядом.

— Надеюсь, ты про Катю?

Вместо ответа Зи кивнул.

— Понимаешь, я сейчас её не чувствую вообще. И от этого очень неприятно, холодно и пусто, где-то в районе сердца.

— Ты когда её найдешь, то первым делом поставь метку. Укуси её! А вообще я не против, если у меня будут племянники — летающие лисята!