Не(о)библия

Лесса Каури, 2019

Сборник миниатюр, представляющий собой философскую сказку на тему сотворения мира. Попытка посмотреть на известную историю с точки зрения «а если бы было по-другому». Содержит нецензурную брань!

Песнь вторая: Третий день

Простор над океаном дышал светом. На узкой песчаной косе, поднимающейся из волн жёлтым гребнем в крапинках ракушек, сидел, свесив ноги, еще молодой мужчина в свободном белом одеянии. Полы хламиды, намокшие в хлюпающем прибое, вспучивались боками большой медузы. За спиной сидящего возился в песке мальчик лет двух от роду, складывая затейливые рисунки из камешков и рогатых, разлапистых раковин, празднично сияющих розовым нутром. Над сине-зеленым стеклом океана носилась, играя в воздушных потоках, большая белая птица, вовсе не похожая на альбатроса.

Задумавшийся о чём-то своём мужчина лёгким движением вынул из воздуха зажжённую сигарету. Тут же подлетевшая птица без труда зависла над водной гладью напротив него, повернула голову, неодобрительно покосилась ярко-оранжевым глазом.

— Зачем портишь экологию, Отец? — спросила она неожиданно низким густым голосом. — Ты её ещё не придумал!

Названный с наслаждением затянулся, сразу скурив сигарету на всю длину, щелчком отправил окурок в океан.

— Я ещё много чего не придумал, — лениво ответил он, до одной щекой, то другой подставляя небритое лицо ласковому солнцу. — Женщину… Социальное неравенство… Дарвина…

Птица разразилась ехидным клекотом.

— Надо было тебе вместе с сигаретой и Лилит изъять у небытия. Та ещё была выдумщица. Всяко бы развеяла здешнюю скуку! Бедная девочка… Запылилась, небось, совсем, в ледяных просторах забвения…

Мужчина поморщился.

— В этот раз обойдусь без неё! Создам блондинку — с ними легче договориться и требуют они меньше.

Птица раздражённо взмахнула крыльями.

— Зато они любопытны, как белки, и стрекочут, не умолкая. Оно тебе надо? Клюв даю, рано или поздно твоя новенькая проберётся в сад и стырит яблоко познания.

— Белки… Сад… яблоко… — задумчиво протянул собеседник. — Я их ещё не придумал… А, кстати, как бы её назвать?

— Что в имени тебе моём? — пропела Птица и сделала кульбит, коснувшись крыльями пены на верхушках волн.

— Папа! — воскликнул малыш.

Мужчина обернулся на голос. Перед личиком ребёнка плыла по воздуху лента Мёбиуса, сооруженная из ракушек, камешков и струящихся песочных дорожек.

— Умница, сын! — ласково сказал мужчина и вновь повернулся к Птице. — Нужно что-нибудь короткое, ёмкое и приятное мужскому языку…

Та загадочно молчала.

— Вера? — так и не дождавшись ответа, забормотал мужчина себе под нос. — Нет, надо быть скромнее… Гера? Это вообще из другой оперы… Гема?

— Ема! — ехидно подсказала Птица.

— Боже упаси! Придумал! Ева! Как тебе?

— Ева, Ева, Ева… — прокаркала Птица. — Неплохо. Но, раз уж ты пошёл другим путем, ей всё-таки понадобится самец.

Мужчина хмыкнул.

— Конечно, понадобится. Иначе кому я буду говорить — плодитесь и размножайтесь? Дрозофилам что ли?

— Они и так… — заметила птица, щёлкнув клювом. — Им твои слова по концу брюшка…

— Цыц! — повысил голос собеседник и поднялся. — Про самца подумаю позже. Это женщины выдумываются с вдохновением божиим, а мужчины…

Он обречённо махнул рукой.

— Давай за дело! На чём я остановился?

— И сказал Бог: да соберётся… — начала было Птица, но голос ребёнка перебил её.

— Папа!

Мужчина вновь обернулся. Мальчик распустил ленту и почти закончил выкладывать из осыпавшихся ракушек и камней большой белый крест на жёлтом песке. Изменившись в лице, Отец подошел к нему, поцеловал в крутой лобик.

— Не рисуй больше такое! Бяка!

И одним движением руки изменил крест на знак бесконечности.

— Вот так! Подумай над этим, сын…

Он снова вернулся на берег и ступил босыми ногами в полосу прибоя.

— Итак… Дух, на чем бишь я остановился?