Жизнь святых

Ли Бардуго

Эта книга – иллюстрированная коллекция уникальных историй святых, встречающихся на страницах любимых романов, – от известных Санкты-Лизаветы среди роз и Санкт-Ильи в цепях до малоизвестных, но не менее интересных героев, таких как Санкта-Урсула из Волн и Беззвёздный святой. Собранные под одной обложкой рассказы станут волшебным подарком и дополнением к Grishaverse для всех поклонников Ли Бардуго. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Санкта-Василька

Святая покровительница одиноких дев

Василька была талантливой ткачихой, жившей в высокой башне. Комната, где она трудилась за ткацким станком, располагалась на вершине винтовой лестницы и благодаря окнам, выходившим на разные стороны, в любой час дня утопала в ослепительно ярком солнечном свете. Там девушка ткала невесомые, словно дым, полотна, украшенные бесконечно сложными узорами. Стоило Васильке коснуться нити, как та будто бы становилась ярче в её руках.

Мужчина, называвший себя колдуном, услышал о даре девушки и предположил, что та, верно, владеет настоящей магией, которую можно попытаться украсть. Он отправился к башне и у подножия встретил отца Васильки, ухаживающего за садом. Колдун не стал вести со стариком бесед о талантах мастерицы или об изысканном гобелене, который якобы планировал заказать, а лишь поведал о своём одиночестве и желании просто посидеть и пообщаться с таинственной девушкой.

Отец Васильки уже давно потерял надежду, что кто-то захочет взять в жёны его странную отшельницу-дочку, и, хотя её ткачество обеспечивало им обоим безбедную жизнь, старик мечтал, что однажды девушка встретит достойного человека и обзаведётся собственной семьёй. Так что он отвёл доброго на вид мужчину вверх по винтовой лестнице, дабы тот посидел с Василькой, пока она трудится у станка.

Колдун рассказывал мастерице о погоде, своих странствованиях, виденных им театральных постановках — эта незатейливая беседа, будто шёпот ручья, должна была убаюкать Васильку, чтобы она выдала все свои секреты. Время от времени мужчина аккуратно вставлял в поток слов вопросы, которые на самом деле его тревожили.

— Как так получается, что у тебя нити ярче, чем у других мастеров? — спрашивал он.

— А вы и правда считаете, что они ярче? — отвечала Василька, вплетая в полотно нить, отливавшую столь ослепительной медью, что узор, казалось, полыхал огнём.

Через какое-то время колдун предпринял очередную попытку:

— Как тебе удаётся придумывать столь чарующие узоры?

— А вы и правда считаете их чарующими? — вопрошала Василька, заканчивая аккуратный ряд, который напоминал шелковистый краешек птичьего пера.

Колдун запнулся и посмотрел в одно из многочисленных окон. Подумав, он наполнил стакан Васильки водой, а её слух — забавными историями и сказаниями о говорящих зверях. Затем мужчина спросил:

— Почему твои гобелены никогда не выцветают?

— А они и правда не выцветают? — промолвила девушка, выбирая брусок дерева покрепче — такой, что смог бы выдержать любой вес. — Никогда не видела своих работ после того, как их забирают из этой комнаты.

На каждый вопрос, который ей задавал колдун, Василька отвечала вопросом — до тех пор, пока терпение мужчины не кончилось, а злость и досада не выплеснулись наружу.

— Пойдем со мной и будь мне невестой, — в конце концов потребовал колдун. — Я научу тебя использовать свой дар, и вместе мы станем править над всеми низшими существами. Откажешься — и я сброшу тебя с башни. Будешь задавать свои глупые вопросы, падая навстречу смерти.

Но за всё время беседы колдун так и не понял, что именно ткала Василька — пару огромных крыльев. Так что ему оставалось лишь смотреть, как девушка накинула их на плечи и выпрыгнула из башни. Она взмыла ввысь, и нити золотых перьев засияли в лучах света, подобно последним всполохам полуденного солнца.

Говорят, что Василька стала первой жар-птицей, и верующие называют ее святой покровительницей незамужних женщин.