Глава пятая
Кабинет министров в этот раз собирался крайне срочно и, можно сказать, суматошно: сложившаяся ситуация того требовала. И при таком раскладе тем более странно смотрелось философское спокойствие как военных, так и тайной канцелярии. Можно было заподозрить, что они дружно сговорились делать вид, будто ничего не происходит, если бы не вечные конфликты двух силовых ведомств, не желающих миром делить зоны влияния. И вообще, если бы не министр юстиции, вовремя забивший тревогу, неизвестно, узнали бы высшие чиновники империи о происходящих событиях или нет. Скорее, все же нет.
В верхний зал собраний «господа при портфелях» подтягивались один за другим, кто-то настороженно стреляя взглядом, кто-то позевывая из-за позднего часа, но большинство в крайнем раздражении. Мало того что намечался серьезный скандал, так еще и пришлось пожертвовать ради этого собственными планами на вечер. А вот главных виновников еще не было, что раздражения лишь добавляло.
Впрочем, эти самые виновники были совсем неподалеку, о чем никто, к их счастью, не догадывался. Ретенауи самовольно оккупировал одну из малых приемных в левом крыле дворцового комплекса, как раз под залом, где должно было начаться заседание, выставил непроницаемый кордон из своих людей, а еще парочку отправил навстречу Сорвени — с задачей любыми путями перехватить его и доставить сюда, прежде чем министр обороны успеет подняться в зал. Вернее, в тот вольер, где уже приготовились открыть на него травлю.
А пока, получив столь неожиданную паузу, Ретен сидел за столом и, удобно вытянув ноги, в очередной раз прокручивал в голове ситуацию с дочерью генерала.
Сам он с Рин поговорить не смог, но попросил госпожу Шарот кое-что проверить, задав пару неприятных вопросов. Да еще и неприятно задав, чтоб ответ девицы оказался максимально искренним. В итоге бабушка отписала ему на открытке, отправленной с вокзала, всего два слова: «нет» и «да». Если, конечно, не считать маскирующих послание славословий и пожеланий. И теперь он знал точно: это не любовная интрижка, а действительно хорошо продуманная операция против империи с применением средств ментального воздействия. Так что можно было полностью сосредоточиться на сегодняшнем совете министров, все остальное пока отодвинув в сторону: успеется и подождет.
Но, адовы демоны, как же это сейчас некстати! Вместо того чтобы бросить все силы на решение проблемы, он вынужден кружить в политических танцах, надеясь хорошенько оттоптать кое-кому ноги. И откуда только пронырливый глава министерства юстиции пронюхал об этой ситуации, чтобы вот так шумно вытащить ее на свет и начать размахивать, словно зачуханными портками? Хорошо хоть, вопрос «зачем» задавать не нужно: и так все предельно ясно.
Третье силовое ведомство ничем не отличалось от первых двух и столь же азартно делило с ними и деньги, и сферы влияния, как и они сами между собой. Так что тут все было предсказуемо. Непредсказуемы оказались темпы, потому что и сам Ретен, и, естественно, Сорвени сделали все, чтобы информация о погроме в проектном бюро не вышла за пределы узкого круга лиц. Очень узкого. И как минимум на неделю форы глава тайной канцелярии рассчитывал.
Так что излишняя информированность полицейского министерства стала для него сюрпризом, и весьма неприятным. Потому как варианта здесь было всего два: либо он и его люди разучились работать и допустили-таки утечку, либо… Либо ее организовала сторона противника. Последнее было даже хуже. Настолько, что Ретену и думать не хотелось, зачем им так спешить, рискуя серьезно подставиться, вместо того, чтобы дать ситуации развиваться естественным путем и заслуженно пожинать плоды уже проведенной операции. Блестяще проведенной, как это ни прискорбно признавать.
Неужели все-таки война? Лишь это и могло объяснить спешку в деле компрометации министра обороны, оставшись без которого имперская армия наглухо забуксует: слишком многое в ней было завязано на его личный авторитет.
Но смысл в этой войне именно сейчас?
После серьезного раздумья Ретен сделал вывод, что причина может быть только одна — Сонресорм. Точнее, северные шахты на их территории с обнаруженными там запасами вольфрама. Соседям он требовался как воздух, причем в огромных количествах, которые нынешний рынок этого металла обеспечить просто не мог. Это Ретенауи знал точно — от своей пусть и немногочисленной, но хорошо скрытой агентуры на территории соседей. Военное министерство Сиенуры всерьез планировало наладить массовое производство систем связи на радиоволнах, что грозило переворотом в армейском деле. Если приказы в части начнут передаваться мгновенно, а не развозиться фельдъегерями — медленно и не всегда надежно, это даст их войскам неимоверное преимущество. Да, временное, но, вполне вероятно, для победы над империей хватит и этого. А уж если им удастся перехватить еще и лидерство в плане авиации… Н-да…
Как ни странно это осознавать, но если его догадки верны, то сейчас судьба государства зависела от никому не интересных прежде приграничных шахт. А еще от того, сумеют ли они с Сорвени понять друг друга. И довериться, несмотря на многолетний, в кожу въевшийся конфликт.
Размышления прервал один из его людей, оставленных в охране:
— Ресс Ретенауи, генерал Сорвени направляется сюда. Он принял ваше приглашение.
— Прекрасно. — Ретен сдержал готовый вырваться вздох облегчения. — Одной проблемой меньше.
И, услышав шаги в коридоре, поднялся, готовый встретить гостя.
— Проходите, генерал. Прежде чем на вас официально объявят загонную охоту, нужно кое-что обсудить. Быстро. Пока загонщики не спохватились.
— Я вас слушаю, — кивнул тот, вполне осознавая ситуацию — это было понятно по напряженному взгляду.
— Сорвени, сейчас не до политесов, поэтому буду краток и, возможно, груб…
— Вот и не тяните кота за яйца, — генерал тоже умел быть грубым.
— Короче, сейчас там, наверху, вы будете молчать. Просто молчать, не произнося ни единого слова. Не поддакивать мне — это будет воспринято очень странно, но и ни в коем случае не противоречить. То есть просто не открывайте рот. Если вы вякнете хоть слово — подставите всех: себя, меня, Эрдари, свою дочь. Всех! Это понятно?
Сорвени молча кивнул. И в самом деле не произнося ни слова.
— Что ж, — нервно хмыкнул Ретен, — раз так, может, и выкрутимся. Дай-то боги.
В малый зал собраний Ретенауи и Сорвени вошли одновременно, но с разных сторон — в точности как дуэлянты. Судя по тому, как встрепенулись и завозились господа министры, почти театральный драматизм этой сцены их тоже впечатлил.
— Ресс… генерал… — не сумел сдержать сарказма глава министерства юстиции, откинувшийся на спинку кресла в очень уверенной позе. — Я рад, что вы нашли время к нам присоединиться.
Ретенауи, как раз неспешно усаживающийся напротив, вперил в него немигающий взгляд. И, дождавшись, когда его визави начнет нервно ерзать, холодно выговорил:
— А я — нет.
— Что? — Подобного тона от всегда сдержанного главы тайной канцелярии собравшиеся не ожидали. Совсем.
— Не рад, говорю. — Ретен обвел всю дюжину присутствующих в зале господ тяжелым взглядом. — Потому что ваше сборище срывает мне операцию, которую я готовил больше года.
— Ну, знаете… — услышав это, глава полицейского ведомства опять расслабился. — Если вам в собственной конторе некому на пару часов передать дела, чтобы это не грозило срывом какой-то там операции…
— Есть, — Ретен продолжал упорно нарушать правила приличия, на этот раз жестко перебив собеседника. — Кому передать — есть. Моей операции мешает сам факт сегодняшнего собрания.
— Каким же образом? — вступил в диалог глава управления финансов — самый старший из присутствующих и, вполне предсказуемо, самый хладнокровный. Динозавр в подобного рода интригах, маневры ресса он раскусил сразу и вестись на его провокации не собирался.
— Повторяю: самим своим фактом это заседание сорвет мне все планы, если о нем узнают… наши соседи. А они узнают, при такой-то огласке.
— Что за операция? — на этот раз отреагировал министр внутренних дел, тоже господин жесткий и бескомпромиссный. Впрочем, других здесь не было и быть не могло. — Надеюсь, не настолько секретная, чтобы о ней невозможно было сказать даже нам?
— Уже нет, — выдал Ретенауи после еще одной вымораживающей паузы. — Больше не секретная. Благодаря нашему коллеге от юстиции, который не счел нужным предупредить меня об этом сборище, просто поставив перед фактом.
— А что, — нервно хихикнул глава ведомства пропаганды, — вы бы его отменили?
— Несомненно!
Вот теперь на Ретена не отрываясь таращились все. С разной степенью недовольства и злости.
— Поясните свою мысль, — проскрипел финансовый глава. И добавил, наткнувшись на взгляд ресса: — Если вас не затруднит.
— Хорошо, — коротко кивнул тот в ответ. — Я проинформирую вас о планах, которые мне уже почти сорвали. Но если после этого произойдет утечка… У моего ведомства появятся вопросы к каждому из вас. Каждому, господа. Как они уже появились к господину министру от юстиции.
Под очередным давящим взглядом ресса тот едва заметно передернулся, но внешнее спокойствие сохранил:
— Нынешнее заседание вообще не имеет к вам прямого отношения. Оно организовано ради министра обороны…
— Это вы так думаете, что не имеет, — Ретен опять позволил себе перебить собеседника, отчего остальные начали коротко переглядываться. Но осадить зарвавшегося «коллегу» пока не спешили: очень уж зло тот сверкал глазами. Может, и правда неспроста?
— Еще раз повторю свою просьбу, — финансовый министр негромко хлопнул ладонью по столу, — объяснитесь, кто и что вам срывает? И при чем здесь генерал Сорвени?
— Сорвени ни при чем, — выцедил Ретенауи сквозь зубы. — А жаль. Помощь его ведомства была бы кстати… Ладно, не суть. Дело в том, что мои люди почти год раскручивали резидентуру Сиенуры, пока не вышли на действительно стоящие фигуры. А потом еще несколько месяцев заманивали их в подготовленную сеть. На этом этапе и пересеклись наши с военными интересы. Увы, мне пришлось принять единоличное и несогласованное решение втянуть в игру их ведомственное проектное бюро, но иного выхода просто не было. На другую приманку те бы не клюнули.
— Так тот погром?..
–…операция моего ведомства! Которую вы мне сейчас срываете одним фактом этого идиотского обсуждения!
Министры все-таки не выдержали, злой шепоток, местами переходящий в отчетливые выкрики, заполнил помещение.
— Тихо! — Глава финансов еще раз хлопнул по столешнице, теперь уже громче. И, дождавшись относительного затишья, зло выговорил:
— То есть ваше ведомство позволило себе влезть на чужую территорию? И Сорвени ничего не знал? В том числе об участии своей дочери?
— Согласись он сотрудничать — знал бы!
— Это не давало вам никакого права…
— Давало!
Вот теперь замерли уже все. Одно дело — перебивать своего извечного конкурента-полицейского, и совершенно другое — старейшего и влиятельнейшего члена совета, его фактического председателя. До подобной наглости хитрого и осторожного ресса могло довести лишь что-то из ряда вон выходящее. Что он тут же и подтвердил:
— Потому что речь идет о чертежах средств связи на радиоволнах.
— Погодите! — встрепенулся глава министерства промышленности. — Речь о тех самых аппаратах?
— Да! Именно о них. Иначе мои люди не устраивали бы вокруг пляски длиной в год. И эти чертежи, считай, были у нас в руках. Когда глава полиции влез в операцию, как конь в витрину!
— Это… Это в самом деле так важно? — Министр культуры хотел полностью прояснить для себя все нюансы.
— Не то слово! — Руководитель имперской промышленности не сводил напряженного взгляда с Ретена и, казалось, готов был вот-вот вскочить. — Эти чертежи стоят любого риска и любых жертв. Поверьте, господа, я знаю, о чем говорю. И не сильно преувеличу, если скажу, что они — вопрос мира или войны для империи. Для всех нас, господа.
Впрочем, большинство присутствующих тоже это знали, слишком наболевшим был вопрос. И тем значимей в наступившей тишине прозвучал голос главы тайной канцелярии:
— Да, господа, вы создали нам массу дополнительных сложностей, но… Шанс еще есть. Мне требуется от вас, во-первых, полная и безоговорочная конфиденциальность, а во-вторых, полная и безоговорочная поддержка. Чтобы все-таки добиться успеха даже в сложившихся условиях. И я требую, чтобы решением совета вы обязали генерала Сорвени оказать мне всю помощь, которую он способен предоставить.
— Голосуем? — нервно подскочил промышленный глава.
— Думаю, смысла в этом нет, — тихо, но веско проговорил министр финансов. — И так все ясно, да?
Возразить никто не посмел. Даже господин глава полиции, понимавший, что сейчас петля начинает затягиваться уже на его шее.
— Генерал, вам понятно? — После паузы динозавр пристально уставился на Сорвени и отвел взгляд, лишь дождавшись неохотного молчаливого кивка. А затем обернулся уже к Ретену: — У вас неделя, ресс. А потом мы соберемся здесь же и вы предоставите нам эти чертежи. Или очень подробно отчитаетесь, почему не смогли этого сделать.
— Раз так, — Ретенауи поднялся, — пойду спасать все, что спасти еще возможно. Разрешите откланяться. Генерал, прошу вас.
Тот, тяжело громыхнув креслом, нарочито медленно встал и тоже зашагал к выходу. Плечом к плечу с рессом. Впрочем, первоначального впечатления об участниках дуэли это не смазало, скорее, наоборот, каким-то неведомым образом лишь подчеркнуло.
Но уже на пороге, прежде чем закрыть за собой дверь, Ретен обернулся и безошибочно выцепил взглядом министра юстиции.
— Я буду очень обязан, если завтра вы найдете время заглянуть ко мне. Ненадолго, надеюсь. Просто чтобы поделиться источниками вашей информированности в этом деле.
Поняв, что двенадцать пар глаз скрестились сейчас на нем, тот не выдержал и немного судорожно кивнул.
— Вот и прекрасно.
Ретенауи отпустил дверь, дав ей захлопнуться. И отрезать себя от нарастающего шума голосов за спиной.
Генерал заговорил лишь после того, как они с Ретеном спустились к выходу и остановились под навесом, дожидаясь, чтобы для господ министров подали коляску:
— Ретенауи, у меня такое ощущение, что раньше я вас немного… недооценивал.
— Поверьте, — усмехнулись ему в ответ, — у меня тоже. Все-таки до последнего я не был уверен, что вы сумеете смолчать и удержитесь от комментариев… в вашем стиле.
— Сумел.
— Вижу.
— Но вы сейчас здорово подставились, Ретенауи.
— Нет. Я сейчас здорово подставил господина министра юстиции.
— Думаете? Отчитываться через неделю придется вам, а не ему. О том, по какой причине не удалось достать чертежи.
— Ну да, — не стал спорить ресс. — Зато я теперь могу свалить неудачу на этого излишне шустрого господина, влезшего куда не надо. Впрочем, уже завтра он наверняка придумает способ вывернуться и соврать мне что-нибудь крайне убедительное. Интересно, втемную его использовали или нет?
— Не думаю, что его можно использовать совсем уж втемную.
— Да. Соглашусь.
— А сейчас мы куда? — поинтересовался генерал после небольшой паузы.
— Ко мне в контору. Там удобнее всего неспешно потолковать. В том числе и о вашей дочери.
— Хорошо, — не стал тот спорить.
Помолчали еще несколько секунд, и лишь потом Ретен завершил свою мысль:
— Но, пожалуй, одну услугу этим сборищем господа министры нам все-таки оказали. Я теперь могу спокойно подключать к операции свое ведомство вместе с агентурой в Сиенуре, поскольку прежнюю степень секретности она утратила. И как можно быстрее вытаскивать из Сонресорма Равеслаута, пока до него там не добрались те, кому не следует. И пока он сам не влез в очередную авантюру.
Увы, но папенька не знал, что уже опоздал с этим.
