Противостояние. Часть 2. МУРЕНА

Лидия Грибас, 2016

Стоит ли заставлять себя жить дальше, если судьба отняла всех ради кого ты жил, кем жил, кем дышал? Нужно ли пытаться выстоять, когда судьба то и дело валит тебя с ног, пытаясь поставить на колени, если жить больше не для кого и не зачем? Нужно ли противостоять своему второму я – коварному и жестокому?… Стоит ли противостоять своей судьбе? Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Моя жизнь поделилась на две половины — дети Данилы и работа.

Видя, как тяжело Сашке с Димкой без Веры и Данилы и насколько одиноки они стали без родителей, которые любили их и окружали их заботой, все свободное от работы время я проводила с ними. Боясь того, что они могут замкнуться и стать ожесточенными, я, как могла, старалась стать им близким другом, которому они могут целиком и полностью доверять, всегда и во всем поддерживала их. Я хотела, чтобы они были уверенны в том, что я всегда рядом, я с ними и они вовсе не одни в этом жестоком мире. Свою же боль я оставила лишь себе и никогда не показывала насколько больно и тяжело мне самой.

Мою душу переполняли боль и ярость, Мурена намеревалась завладеть и душой и телом, уничтожить во мне человечность, оставив в моей душе лишь безжалостного демона. Я не давала ей этого сделать. Нет больше нежной Настеньки, но есть уравновешенная Настя и именно Настя будет руководить Муреной, а не иначе. Ни что не сможет убить во мне живую человеческую душу — я нужна детям, я нужна друзьям, я нужна отцу…

С детьми я вела себя мягко и сдержанно, но, вне стен дома… Мурена — высокомерный, гордый и безжалостный человек… Метаморфозы происходили порой настолько быстро, что даже моим близким было сложно привыкнуть к ним. Как день и ночь, как белое и черное… В мгновение ока Настя могла превратиться в бездушную Мурену, которую не особо интересовала чужая жизнь и чужие проблемы. Неизменно было лишь одно — преданность, справедливость и любовь к детям, эти качества Мурены и Насти были равносильны. Какой бы сильной и жестокой не была Мурена, Настя могла контролировать ее, но… я должна была быть сильной…

* * *

На фирме было полно дел, если Марк работал с сыновьями, которым он мог доверять, то мне кроме Глеба верить было некому. Глеб только закончил университет и опыта, как такового, у него не было. Мой универ был еще не закончен, но я уже четыре года работала на фирме и не в одном из филиалов, а в головном офисе. Видимо сам Бог подтолкнул меня идти работать в 16-ть лет и сейчас я была в курсе всех дел фирмы. Если бы я, как и Глеб, просто училась, то, учитывая состояние Марка первые полтора месяца после похорон сыновей, «Империя» стала бы банкротом, как этого и хотел «звонивший». Сейчас Марк уже работал вместе со мной и все же управлять всеми делами было сложно, поэтому теперь Глеб развивался по ускоренной программе. Я, как могла, пыталась вложить в него все, что должен знать и уметь директор. Глеб был примерным учеником и через три месяца интенсивной стажировки смог занимать руководящую должность.

* * *

Относительно спокойные и неимоверно сложные полгода…

Дела на фирме тоже не давали мне расслабиться, я сама лично контролировала работу всех вновь нанятых директоров филиалов. Сегодня один из них, который руководил теперь бригадами Данилы, сдавал мне детский сад, на который у нас уже был покупатель и уже через месяц этот детский сад должен был начать работать, но… Я осматривала готовый объект, директор филиала разъяснял мне что, где и как, так же с нами были несколько специалистов из бригад. Все было очень даже хорошо. Бригады Данилы были одними из лучших бригад и выставлялись на строительство наиболее сложных объектов. Оставалось осмотреть помещение кухни и столовой и вот дойдя до нее, мне в нос ударил резкий запах газа. Видимо в одной из труб была утечка, причем не слабая. Когда я осознала суть ситуации, мне было уже не до интеллигентных разговоров.

— Че за хрень?! — возмущенно заорала я в лицо нынешнему директору.

— Анастасия Марковна, вчера все было в полном порядке, — ответил он.

— Всем немедленно покинуть помещение! — сказала я, посмотрев на ребят из бригады.

Рабочие в недоумении покинули детский сад, я вышла следом, по телефону набирая службу газа, но дозвониться до нее я не успела. Не успели мы отойти и 15-ти метров от здания, как раздался взрыв — едва достроенный детский сад был разрушен, оставив после себя руины и клубы пыли. Мужчины из бригады, присев, закрывали головы ладонями, когда пыль немного рассеялась, мы встали, осмотрелись.

Понимая, чем все это может закончиться для меня, я ожесточенно посмотрела на директора, он молча смотрел на меня. Я вызвала Марка, чтобы он побыл на месте аварии до прибытия службы газа и милиции, следом я позвонила адвокату и ввела его в курс дела.

— В офис! — жестко сказала я, посмотрев на бригаду.

Приехав в офис, я вызвала к себе в кабинет Глеба. Директор и специалисты остались ждать в приемной.

Это была не просто сложная ситуация, это была очень хреновая для нас ситуация. Глеб нужен мне был как сторонний слушатель, чтобы, как можно скорее разобраться с этой хреновой ситуацией.

— Добрый день, Анастасия Марковна, — сказал Глеб, войдя ко мне в кабинет.

— Присаживайтесь, Глеб Андреевич, — хмуро сказала я.

Я рассказала Глебу, что произошло на стройке и первым вызвала к себе в кабинет не директора, а одного из бригадиров, который больше 10-ти лет проработал с Данилой.

— Анатолий Павлович, — обратилась я к нему. — Ваша бригада одна из лучших бригад. Вы проработали с Даниилом Николаевичем больше 10-ти лет и ничего подобного не было прежде. Как могло произойти такое ужасное ЧП? — я разговаривала сдержанно и спокойно, профессионализм превыше всего и первое, чего не позволит себе директор — это унижение и оскорбление работника, в офисе находилась жесткая и строгая, но все же Настя — Анастасия Марковна Гретман, а не Мурена и вела она себя соответственно.

— Анастасия Марковна, я осознаю весь ужас ситуации и ее последствия, но я уверяю Вас мои ребята никогда не относились к работе халатно. Я не понимаю, как такое могло произойти, — ответил мне бригадир, было видно, что он действительно в недоумении.

— Что вы можете сказать о Вашем нынешнем директоре?

— Анастасия Марковна, мы работаем с ним меньше полугода, я и не знаю толком, что он за человек. Странный он какой-то, вроде требовательный, а с другой стороны, вроде, не особо и переживает. Анастасия Марковна, я не знаю, что Вам о нем сказать. Строить этот объект мы начинали с Даниилом Николаевичем. Газ проводили уже при новом директоре, но стройматериалы, в том числе и трубы для газопровода закупал Даниил Николаевич, они не могли быть не пригодными, — он немного помолчал. — Анастасия Марковна, что будет с бригадами? — хмуро спросил он.

— Мне нужно поговорить с Вашим директором, Анатолий Павлович. Пока я ничего конкретного Вам сказать не могу. Сами понимаете, взрыв в центре города, этим займется прокуратура.

Бригадир побледнел и растерянно смотрел на меня.

— Я Вас еще вызову, Анатолий Павлович.

— Всего доброго, — хмуро ответил он и вышел из кабинета.

Я позвала в кабинет директора филиала.

— Я Вас слушаю, Андрей Иванович, как Вы можете объяснить сегодняшнее происшествие?

— А что я могу сказать, Анастасия Марковна, я в недоумении. Я принял этот объект почти завершенным. Как работали бригады при прошлом директоре, я не знаю. И какого качества стройматериалы он закупал, я тоже не знаю.

— То есть, Вы считаете, что вину за произошедшее ЧП, можно смело переложить на прежнего директора.

— А я не вижу других объяснений. Или Вы хотите, чтобы я оплачивал эту миллионную стройку?

Ярость закипала во мне, но я держала себя в руках.

— Будем разбираться Андрей Иванович, на сегодня вы свободны, — ответила я, директор вышел из кабинета.

— Настя? — Глеб возмущенно смотрел на меня. — Ты что, вот так отпустишь его. Ведь это, бригады Данилы. Это Данила руководил этой стройкой изначально. И что? Ты считаешь…

— Глеб, остынь, — прервала я его. — Данила будет последним, кого я стану подозревать в том, что произошло, но Андрей Иванович, по моему, очень хочет, чтобы я подозревала именно Данилу. Ни куда он от нас не денется, Глеб. Просто сейчас нам некогда с ним разговаривать, нам нужно ехать в прокуратуру, пока дело не раздули, так что поехали, а с директором разберемся позже.

— Прости, Настя…

— Не парься, Глеб, я тоже люблю наших ребят. Поехали.

Выйдя из кабинета, мы натолкнулись на полную приемную рабочих. Две бригады — 60-т человек, которые были задействованы в строительстве детского сада, стояли у моего кабинета, при этом их директора среди них не было. Я удивленно посмотрела на них.

— Анастасия Марковна, мы поговорить хотели, — обратился ко мне бригадир одной из бригад.

— Я обязательно поговорю с каждым из вас, я всех вас вызову к себе, но не сейчас. Сейчас мне некогда. Мне нужно ехать в прокуратуру, пока она не приехала сюда. Освобожусь я не раньше чем через два часа.

— Но Вы еще приедете в офис? — спросил один из рабочих.

Я посмотрела на них — серьезные, ответственные мужики, которые боялись, по меньшей мере, лишиться работы.

— Да, — ответила я, понимая, что они намерены ждать меня и хоть что-то выяснить сегодня.

Они переживали, сами хотели скорее прояснить ситуацию, это говорит о том, что маловероятно, что взрыв произошел по халатности кого-то из них.

Мы с Глебом вышли из офиса.

— Странно все это, Глеб, — сказала я, когда мы сели в машину. — Не мог Данила 10-ть лет с раздолбаями работать и вывести их на уровень лучших бригад.

— Думаешь директор?

— Я не знаю, Глеб. Я не хочу связываться с прокуратурой, внимание с их стороны к нашим делам нам на хрен не нужно, сам понимаешь.

— Менты нам, конечно, не нужны, но ведь нужно выяснить из-за чего произошла авария.

— Выяснить нужно, Глеб. Вот ты и выяснишь.

— Как?

— Ты теперь будешь руководить бригадами Данилы. Но это хе. ня, Глеб, вся эта ситуация может изрядно подпортить нам репутацию. Меня могут лишить лицензии. Слава Богу, жертв нет.

Когда мы подъехали к прокуратуре Марк с адвокатом уже были там. Два часа мы с Марком убеждали прокурора не заводить ни каких дел по поводу опасной для жизни жителей ситуации, сложившейся на стройке.

Благо этим занималась не краевая прокуратура, а окружная, в которой, как оказалось, у Марка есть знакомые, и нам удалось уладить этот вопрос. На фирму был наложен штраф за несоблюдение техники безопасности и создание жизнеопасной ситуации для жителей города. Меня обязали найти и наказать виновных, так как сама я ни на кого из рабочих заявления писать не стала, участие прокуратуры в моих делах мне было совсем ни к чему.

— Настя, ты сама, что думаешь по этому поводу? — спросил меня Марк, когда мы вышли из прокуратуры.

— Я не знаю, папа. Но мне кажется, что здесь все не так просто. Газ не мог взорваться сам по себе, должна была быть искра. Последним из здания выходил директор.

И в то, что Данила купил дешевые трубы, а раздолбаи рабочие этого не заметили и пустили по ним газ, мне тоже не верится. Ладно, дома поговорим, меня рабочие ждут.

В офис мы с Глебом подъехали уже после семи, рабочие упорно ждали меня в приемной. Все они прекрасно понимали, что я могу уволить их всех без окончательного расчета за стройку, не факт, что без долгов и аналогичного места работы они уже не найдут, в Ижевске точно, ну и, соответственно, все они хотели справедливости. Это с Марком они проработали много лет и точно знали, что Марк выясняет все и делает все честно по отношению к любому из рабочих. Меня же они знали мало и могли лишь догадываться, что их теперь ждет. Зная меня, как жесткого и требовательного руководителя, они реально боялись. Я вошла в приемную, присела за стол секретаря и посмотрела на рабочих, они хмуро смотрели на меня.

— Анастасия Марковна, — заговорил один из бригадиров. — Все отчеты по проделанной нами работе, а также квитанции о том какие именно закупались стройматериалы еще при Данииле Николаевиче, должны быть у нынешнего директора, но я лично контролировал укладку газопровода и трубы были в идеальном состоянии, они не могли дать течь. В общем, мы в полном недоумении, почему произошла такая ужасная ситуация.

— Прокуратура этим делом заниматься не будет, — сказала я, посмотрев на рабочих. — Этот вопрос удалось уладить, но это не говорит о том, что мы не будем выяснять причин аварии, мы будем делать это самостоятельно. На фирму наложен штраф, договор, пусть пока и устный, перед покупателем данного объекта мы не выполнили и, увы, выполнить уже не сможем. Сами понимаете, что помимо немалых убытков, на репутацию фирмы наложено пятно, что отразится не только на вас, но и на остальных бригадах и фирме в целом.

— Анастасия Марковна, позвольте поинтересоваться, — заговорил второй бригадир. — Что теперь будет с нашими бригадами? Мы будем расформированы?

— Пока мне доподлинно не известны причины аварии, я думаю, мы ограничимся сменой директора в вашем филиале, — рабочие облегченно вздохнули, продолжая серьезно смотреть на меня. — Глеб Андреевич, — я жестом указала на Глеба. — Ваш новый директор. С завтрашнего дня вы работаете с ним. Андрей Иванович, по понятным причинам, завтра будет уволен, все-таки ответственность за стройку в целом лежала на нем…

Но уволить Андрея Ивановича мне не удалось. На следующий день он не вышел на работу, а к обеду выяснилось, что он просто пропал. Ни кто его не видел и ни кто ни чего не знает, что убедило меня в том, что взрыв был очень даже не случайным… Что бы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, я все же подключила к этому делу МЧС. Их расследование показало, что взрыв был однозначно спланированным и подстроенным. «Кто это сделал?» Позже я выяснила, что Андрей Иванович был устроен на фирму по очень хорошо подделанному паспорту. Виновные были наказаны, но это нисколько не решило моих проблем. Кто пытается меня травить, я так и не узнала.

* * *

Артем довел начатое дело до конца — директора отдела опеки и попечительства уволили, Даниле вернули отцовские права на детей. Директора уволили, но контроль за мной не ослаб, скорее наоборот. Два раза в месяц к нам приходила дама из опеки и социальный педагог из школы, контролируя жизнь ребят и наш с Никитой фиктивный брак. Придя в очередной раз и снова не застав Никиту дома, дама из опеки заявила, что будет ставить вопрос о том, что ребята живут лишь с одним из опекунов. Федор позвонил Никите, благо он жил рядом и, якобы задержавшись на работе, вернулся домой позже. Дама ушла, предупредив, что не оставит нас в покое. «Какого хрена тебе надо? — думала я. — Обидно за уволенного директора?»

Вечерами я сидела с Димкой и Сашкой у камина, разговаривая с ними на различные темы, стараясь отвлечь их от мрачных мыслей и вложить в них уверенность в том, что жизнь не окончена и в мире есть люди, которым они очень нужны.

Так и сегодня, мы сидели у камина и болтали обо всем. Димка, как обычно, «забрался мне подмышку», склонив голову мне на плечо, я обняла его плечи. У меня зазвонил телефон.

— Слушаю, — ответила я в трубку.

— Добрый вечер, Анастасия Марковна. Директор школы беспокоит.

— Добрый вечер, — ответила я.

— Завтра в школе в 16–00 состоится педсовет, по поводу успеваемости Димы и Саши, Вам необходимо быть.

— Я обязательно приеду. До свидания.

— До свидания.

Я убрала телефон и посмотрела на Сашку с Димкой.

— У нас проблемы с учебой?

Они виновато смотрели на меня.

— Почему я узнаю об этом последней?

— Тетя Настя… У нас двойки по математике и информатике.

— Но я вполне могу помочь вам, если вы чего-то не понимаете. Почему вы не сказали мне?

— Потому что мы понимаем, а он все равно ставит нам двойки.

— Тогда вы тем более должны были сказать мне.

— Извини, тетя Настя, мы думали исправим.

— Несите мне свои тетради и учебники.

Пока ребята ходили за тетрадями, я позвонила Никите и порадовала его тем, что завтра нас с ним «поругают» за неподобающее воспитание ребят.

Ребята принесли мне тетради, я принялась проверять их. Ошибки, конечно, были, но, в общем и целом работы были выполнены не меньше чем на твердую «4».

Ребята вскоре ушли к себе, рядом со мной присел Федор.

— Уроки? — спросил он, глянув на учебники.

— Уроки, Федор. Травят ребят, то ли из-за меня, то ли хрен его знает. Завтра выясним. Что со шнырями Сухого?

— Я об этом и хотел поговорить. Прикрыл троих, остальные либо сдохли, либо сидят. Но, это те, кто уже давно трется с Сухим. Заменить тех, кто сдох, не проблема, сама понимаешь. Возможно, кто-то остался вне пределов Ижевска, здесь точно ни кого больше нет.

— Что говорят?

— Ни хрена они не говорят.

— Завтра пообщаемся плотнее…

* * *

На следующий день с утра, мы с Глебом поехали на дачу поговорить со шнырями Сухого.

Войдя в бункер, мы застали их сидящими на полу.

— Че, чмырята, поговорим? — я злобно посмотрела на них. — На кого работал Сухой?..

Они молчали, гнев Мурены рвался наружу… Я не стала сдерживать его… Полчаса, они визжали и орали, но, по-прежнему молчали. Я понимала, что они молчат, лишь потому, что сами ни чего не знают. Ломать их дальше, просто убить, я намеревалась сделать это по-другому.

— Хрен с вами, сучата, молчите.

— Су. а… — прохрипел один из них. — Он вернется и вырежет всех вас…

— Я его очень жду, — ответила я, я была абсолютно уверена, что он говорит о Сухом, даже не догадываясь, о ком он на самом деле думает. — Поехали пока, Глеб. Я позже их еще раз навещу.

* * *

Приехав домой, я переоделась и спустилась до камина. В дом вошел Никита, нам нужно было ехать в школу. Войдя в кабинет, мы увидели, что кроме преподавателей на педсовет были приглашены органы из опеки.

— Добрый день, — поздоровались мы.

— Добрый день. Проходите, — ответил нам директор.

Нам предложили присесть, но мы предпочли постоять. В кабинет вошли Сашка и Димка и встали рядом с нами.

— Анастасия Марковна, — директор снова посмотрел на меня. — Мы пригласили вас, чтобы обсудить успеваемость ваших ребят. Конец четверти и у обоих по двум предметам выходит неудовлетворительно.

— Совершенно ни какого интереса к моим предметам, — преподаватель математики и информатики возмущенно смотрел на нас с Никитой. — Ребята совершенно не желают учиться и игнорируют и меня и мои предметы.

— Анастасия Марковна, — язвительно произнесла одна из дам из опеки. — Я могу сделать лишь один вывод — Вы совершенно не занимаетесь детьми. У Вас нет времени? Они стали мешать вам? Если это так, я буду ставить вопрос о вашей опеке над ребятами.

Услышав это, Димка перепугано посмотрел на меня, на его глаза наворачивались слезы.

— Дима, чего ты так испугался? — продолжила дама. — Твои опекуны наказывают тебя и сейчас ты боишься их гнева?

— Тетя Настя хорошая и дядя Никита тоже, — ответил он даме и посмотрел на меня. — Тетя Настя, я умею решать, ты же видела. Нас что, снова заберут?

— Если вам не интересна жизнь детей… — продолжила дама.

— Я могу сказать? — я не дала ей договорить и посмотрела на директора, понимая, что дама из опеки не перестанет поливать меня грязью и доведет Димку до истерики.

— Да, пожалуйста, — ответил мне директор.

— Есть ли замечания к моим ребятам у других преподавателей.

— В плане учебы, нет, — ответила мне завуч. — Поведение, ну, не хуже остальных.

— Есть ли среди педагогов еще один преподаватель математики и информатики?

— Наталья Павловна преподает математику и информатику в старших классах, — ответила мне завуч.

— Я прошу Вас, проверить работы моих ребят и дать им задание.

— Вы хотите, чтобы мы прямо здесь проверили знания ребят? — спросил меня директор.

Конец ознакомительного фрагмента.