История одной любви

Лиза Бетт, 2022

Если босс приказывает похитить помощницу его главного конкурента – ты подчиняешься.Если необходимо держать ее в одинокой хижине в лесу – ты держишь.Но никто не сказал, что будет легко, ведь эта стерва владеет приемами самообороны, и язык у нее острее лезвия, и взгляд как лазер… А губы…Губы как у самой опытной куртизанки… И хижина в лесу уже не кажется хорошей идеей. И с каждым днем ты все острее понимаешь, что изолировать эту стерву следовало бы не от общества, а от тебя самого.

Глава 4

В хижине тоже похолодало, но было значительно теплее, чем на улице.

Вернулись в домик, пришлось приподнять эту стерву и занести. Оглядел свое жилище на ближайшие две недели.

Одна комната, в которой расставлены стол и пара стульев, кровать, печка и лавка.

А нам предстоит как-то спать.

Не продумал этот вопрос раньше и сейчас об этом жалел. Но с Лаурой все идет не по плану, поэтому удивляться нечему.

Мой взгляд зацепился за полутора-спальную постель и сбоку раздался напряженный голос.

— Даже не думай, — Лаура метнула в мою сторону сердитый взгляд «один из», на которые у меня выработался стойкий иммунитет, и замерла, ее ноги вросли в пол, когда потянул ее к кровати. — Я не собираюсь с тобой спать.

— Я не спрашиваю, хочешь ты этого или нет, — огрызнулся изрядно вымотанный за день. Если она еще хотя бы слово скажет против, я за себя не ручаюсь. И видимо, верно расценив мой предостерегающий взгляд, Лаура затихла и отвернулась, по-прежнему стоя на месте.

Руки заведены за спину и связаны, отчего грудь выставлена напоказ. Кружево лифчика лишь номинально прикрывает соски. Она выглядела бы приличнее, не будь на ней этих тряпок. Не такой соблазнительно прикрытой.

Я впервые подумал, что не стоит опускать глаза ниже подбородка девушки, чтобы сохранить самообладание, хотя если быть честным, ее губы тоже чистый секс, особенно когда она прикусывает нижнюю и вот так хмурится.

— Лаура, если бы я хотел отыметь тебя, я бы уже несколько раз сделал это силой, — зачем-то ее уговаривал. Возможно, чтобы она не начинала испытывать мое хрупкое терпение. — Так что прекрати выносить мне мозги и давай спать.

— Я не выношу тебе мозги, — возмущенно оправдалась, но все же расслабилась, когда поддел ее за талию и поднял, делая шаг к постели. Она попыталась пошевелить завязанными руками. — Я не смогу спать с этими веревками.

— А я еще подумываю о кляпе, — произнес честно, и получил сердитый взгляд в ответ.

Оставил стерву стоять у кровати, сам прошел к погребу, открыл и спустился туда. Сумка с моими вещами хранилась там, как и ящик с оружием. Достал из ящика еще одни наручники, а из сумки постельное и выбрался с удовлетворением отмечая, что Лаура стоит на том же месте.

Бросил постельное на кровать, развернул стерву к себе спиной и начал развязывать веревки. Как только ее руки стали свободны, она выдохнула и начала растирать покрасневшие запястья.

— Застели постель, — отдал приказ, и пленница почти безропотно согласилась, но тут же удивила вопросом.

— Ноги не развяжешь?

Я не ответил, развернулся и отнес веревку к крюку у печки. Из-за спины послышался вздох, и шуршание постельного. Лаура быстро справилась с задачей и замерла в нерешительности.

— Ложись, — приказал, и она опустилась на свежую простынь и снова с ноткой грусти посмотрела на свои ноги, перемотанные веревкой. Легла на край постели, ближе к стене, и ее глаза возмущенно распахнулись, когда достал из заднего кармана джинсов наручники и накинул браслет на ее запястье, а второй пристегнул к дужке кровати.

— Ты опять? — натянуто прошипела, дернула рукой наручники звякнули о дужку. — У меня рука затечет так спать…

Молча выпрямился и стянул с плеч футболку. Потом достал из-за пояса джинсов пистолет, который поднял в сарае, и уложил на пол около кровати. Стянул джинсы, которые бросил тут же, оставаясь в одних боксерах.

— Могу вернуть веревки, — произнес равнодушно, и она затихла, с замиранием сердца глядя как я ложусь рядом. Чертовски узкая койка, а еще это панцирное дно, из-за которого как бы Лаура не старалась лечь подальше от меня — на край, ее все равно тянуло ниже, ко мне. Кое-как неловко улеглись и замолчали.

Слышал, что дыхание пленницы выровнялось, она обмякла и расслабилась, больше не вытягивалась в струну и не деревенела, стоило ей коснуться моей руки, и решил, что она уснула. Совершил третью за сутки ошибку и позволил себе отключиться.

Проснулся от того, что ощутил движение рядом, и легкий скрип наручников о дужку коснулся ушей. Не открывал глаза, решил выждать, возможно показалось. Сон снова попытался отключить мое сознание, но, когда скрип наручников повторился, я понял, что не ошибся. Лаура не спит.

Сначала она повернулась на спину, ложась рядом со мной, потом легла на бок, лицом ко мне и приподнялась на локте.

Мне бы оборвать ее попытку к бегству, но ощутил непреодолимое желание узнать, что она задумала. Едва не улыбнулся, когда скрип наручников повторился.

Не видел, но ощущал, что Лаура села на пятки, держась пристегнутой рукой за изголовье, а потом медленно начала перебрасывать через меня ногу, чтобы добраться до края постели и встать на пол.

Я почувствовал давление на бедра и открыл глаза в тот момент, когда она оседлала меня удивительно невесомо, и опустил руки на ее задницу, сминая ту, как давно мечтал.

Лаура вздрогнула.

— Если тебе нужен пистолет, я его переложил, — прошептал, но, к моему удивлению, эта сука не растерялась и опустила свободную руку на мою голую грудь, играючи дразня прикосновением.

— Переложил? — пропела шепотом и двинула бедрами, разжигая в моей крови опасный пожар. — И куда же?

Мои руки сами собой заскользили с ее задницы выше, к талии, а потом я накрыл ее грудь, понимая, что момент не продлится долго. Сдернул чашки с сосков, обхватывая полушария и ощутил, как вершинки кольнули ладонь.

Лаура шумно выдохнула.

— Под свою подушку… — тихо произнес, и стерва клюнула. Заскользила ладонью по моей груди и начала опускаться, медленно запуская руку под мою голову. Она наклонилась так близко, что мне пришлось отнять руки от груди и снова вернуть их на бедра, чтобы вжать ее в свой нехилый стояк. Шелест постельного под ее рукой, крадущейся под подушку, ласкал слух. Лаура прижалась ко мне голой грудью и наши лица оказались в сантиметрах друг от друга.

Внутри, как волны от упавшего в воду камня, расходилась дрожь, постепенно перерастающая в жжение от неудовлетворенного желания.

Коснулся ее носа своим и двинул подбородком, срывая смазанный поцелуй, ее волосы водопадом заслонили наши лица от всего мира, и мне стало физически больно от невозможности получить разрядку прямо сейчас.

— Уверен? — прошептала у самых губ, но не касаясь их. Она намеренно жалась ко мне теснее, чтобы отключить мой мозг, и ей почти удалось, если бы не рука, которая шарила под подушкой уже судорожно и рвано в поисках пистолета.

— Нет, пистолет все еще на полу… — произнес, и она одеревенела, а потом дернулась, но я обхватил ее поперек спины, не давая сдвинуться, и схватил за свободное от наручников запястье. — Ну куда же ты?

— Ублюдок! — рявкнула на меня и попыталась сдвинуться, а я лишь сжал сильнее, так что мы почти склеились от давления.

— В клетку тебя сажать на цепь? Ошейник надеть и заодно намордник? — произнес глухо. Нравилось ее бешенство, тем более понимал, что снова смог опередить ее на шаг. Её грудь упиралась в мою, тонкая талия умещалась в сгибе моего локтя, а бедра были надежно зафиксированы, что не сдвинуть. И все это без возможности получить разрядку. Смерть и то гуманнее.

— Сволочь! Урод! Тварь озабоченная!

— Ты первая начала, — говорил, глядя в ее мечущие молнии глаза.

— Отпусти! — дернулась, я разжал руку, которой держал ее запястье и тут же ощутил, как щека запылала. Лаура хлестнула по ней, травя мою кровь ядом окончательно.

Надоело!

Рывком перевернулся, вжал ее в матрас, подмял под себя, и запустил руку между нашими телами.

— Знаешь… — сдвинул ее белье в сторону и коснулся нежной кожи пальцами, отмечая, что она сухая как пустыня. — Когда предлагают себя, отказываться только дурак.

— Не надо! — выдохнула, теряя запал, а я обхватил свой член сквозь боксеры и сжал до боли, которая в случае повторения принесет разрядку. — Пожалуйста.

Не слышал ее слов из-за шума крови в ушах, но стоило посмотреть в ее гребаные глаза, которые мгновенно наполнились слезами, меня парализовало.

Лаура закрыла их и обреченно отвернулась, решив, что я завершу начатое.

Смирившись с этим.

Какого хера?

Меня будто льдом обдало, я выпрямил руку, о которую опирался и скатился с нее, пытаясь понять, что только что произошло.

Теперь не я, а она меня переиграла. Вот только сделала она это неосознанно просто проявив свою слабость. Уверен этой стерве она несвойственна.

— Я заебался играть в твои игры. Пистолет я разрядил в нем нет патронов, так что давай спать.

Услышал тихий всхлип, а потом шелест постельного. Лаура отвернулась, и я почувствовав себя последним мудаком лег рядом, стараясь ее не касаться. Натянул простыню на наши тела, скрывая их под белой пеленой, от греха подальше. Вот только теперь я точно не усну помня, каким податливым было ее тело, и как тесно она жалась думая, что я не разгадал ее план.

Слишком сладко вспоминать то, чего так и не произошло.

Смертельно.