Мой сосед – девчонка

Лиза Ред (2024)

Каждый год в Японии сотни мальчишек заканчивают среднюю школу и уезжают из дома, чтобы поступить в одну из старших школ с сильной бейсбольной командой. Ими движет мечта: стать основным игроком и вместе с товарищами попасть на Кошиен — национальный турнир по бейсболу среди старших школ. Неожиданно для себя Сато Нобу оказывается в числе этих мальчишек и присоединяется к бейсбольной команде старшей школы Мегуро. Теперь жизнь Сато состоит из уроков, тренировок, издёвок старших товарищей и попыток найти общий язык с раздражительным соседом по комнате в общежитии Араки Шинтаро. А ещё — из десятков уловок, необходимых, чтобы скрыть тот факт, что Сато Нобу — девушка. Она не разбирается в бейсболе, не стремится попасть на Кошиен, и всё, чего она хочет, — это спрятаться от якудзы, которая мечтает её убить.

4

Шин терпеть не мог больницы, но по сравнению с Сато чувствовал себя здесь как дома. Наблюдая за тем, как первогодка дёргается от прикосновений и случайных взглядов, он невольно задумался: что же случилось в жизни парня, что он настолько ненавидит это место?

Поначалу их с Хару появление вывело Шина из себя. Ну вот зачем они припёрлись? Хотели полюбоваться, как он мучается от боли и узнаёт неутешительные новости? Но теперь, опираясь на плечо друга и поглядывая на перепуганного больше него самого Сато, Шин испытывал чувство благодарности. Всё-таки приятно, когда рядом с тобой товарищи, готовые поддержать и отвлечь дурацкой шуткой.

В кабинет ребят, конечно, не пустили. Пришлось остаться с врачом один на один (присутствие Нагасэ почему-то почти не ощущалось) и выслушать диагноз. Частичный разрыв связок голеностопного сустава, и повезло, что обошлось без осложнений.

— Три недели никаких нагрузок на ногу, будешь ходить с тростью, — неторопливо объяснял врач, то и дело поправляя съезжающие с носа очки. — Каждый день проверять фиксирующую повязку, чтобы не ослабла. Лишний раз из дома не выходить.

Шин даже порадовался, что комната у него на первом этаже общежития, да и кровать на первом ярусе. Как бы он забирался на второй с такой ногой?

— Через три недели повторный рентген, и если никаких отклонений, то начнём реабилитационные процедуры: массаж и физиотерапию.

— Когда я смогу вернуться к полноценным тренировкам? — перебил его Шин.

Врач насупился и глянул на него поверх очков.

— Араки-кун, в твоём положении…

— У меня летний турнир на носу, я в первом составе, поэтому мне надо знать, когда я смогу присоединиться к команде, — упрямо гнул своё Шин.

— Не раньше начала июля, — сдался врач.

Шин с облегчением откинулся на спинку стула. Успеет. Отборочные начнутся в конце июля, у него будет примерно три недели, чтобы вернуться в форму и убедить тренера, что он полезен на поле.

Врач с осуждением покачал головой и добавил:

— Араки-кун, ты должен понимать, что скорость твоего восстановления напрямую зависит от того, насколько точно ты будешь исполнять мои указания. Если попытаешься приступить к тренировкам раньше, чем я дам разрешение, велика вероятность повторной травмы, и тогда ты в старшей школе на поле точно больше не выйдешь. Надеюсь, мне не придётся напоминать тебе об ответственности за своё здоровье?

— Обещаю, что не буду нарушать ваши предписания, — послушно отозвался Шин.

Врач недоверчиво прищурился, но продолжать увещевания не стал. Вместо этого он выписал болеутоляющие на первое время и вместе с подробными инструкциями передал бумажку Нагасэ. Поклонившись на прощание, Шин вышел из кабинета вслед за ассистентом и поискал глазами товарищей.

— Ну что? — тут же подскочил со стула Хару.

Сато, видимо, успевший пригреться и заклевать носом, сонно поёжился и без особого интереса повернулся к остальным.

— К турниру успею вернуться, — сообщил Шин главное, и Хару заулыбался.

— Это действительно растяжение? — хрипло спросил Сато, впервые за всё это время подав голос.

— Да, врач на стадионе всё верно определила. Так что никаких проблем. Правда, — тут Шин позволил себе хищную усмешку, — тебе, первогодка, придётся побегать по моим поручениям, так как мне теперь лишний раз не выйти из комнаты.

Он надеялся, что Сато начнёт возмущаться, злиться и протестовать, чтобы за этими препирательствами отвлечься от незавидности своего положения, но мальчишка его удивил.

— Хорошо, — кивнул он. — Если Араки-сэмпай не будет злоупотреблять моей помощью, я всё сделаю.

И откуда в нём такая покладистость? Шину казалось, что Сато из тех, кто вечно идёт наперекор, никому не подчиняется и пытается отстоять независимость, но, похоже, он ошибся. Может, причина в том, что это он, Шин, игнорировал первогодку и даже не пытался подружиться, при каждом разговоре не сдерживая раздражения? Сато никогда не давал себя в обиду, но первым в конфликты не лез, предпочитая отмалчиваться. А теперь, когда обстоятельства вынуждают его взаимодействовать с сэмпаем, он принял эту необходимость куда быстрее, чем сам Шин.

Нагасэ отошёл позвонить тренеру и рассказать о результатах обследования, и Хару помог Шину доковылять до стульев. Они сели рядом с Сато, который всё ещё походил на нахохлившегося воробья, и замерли, не зная, о чём теперь говорить.

— Интересно, наши не растерялись и дожали Таканаву? — как бы между прочим бросил Хару в тишине.

Шин поморщился от мысли, что его травма могла помешать команде выиграть, но всё же ответил:

— У нас был довольно большой отрыв в очках, уверен, ребята справились.

Вернулся Нагасэ и подтвердил его предположения:

— Всё в порядке, мы выиграли со счётом восемь — пять, автобусы уехали со стадиона десять минут назад. Если поторопимся, вернёмся одновременно с командой и сможем поучаствовать в обсуждении игры.

Однако Шин с ужасом ощутил, что не хочет возвращаться. Не хочет представать перед командой и тренером в таком беспомощном виде. Больше всего хотелось уехать куда-нибудь на все эти три недели и отсидеться в одиночестве, пока не придёт время отказаться от трости.

Но он поднялся следом за Хару, позволил себе опереться на руку друга и похромал следом за ассистентом Нагасэ к выходу.

Дорога до школы прошла в полной тишине. Шин пытался справиться с накатившей на него паникой, Хару с кем-то — конечно же, с Мацуи — активно переписывался, и с его губ не сходила мечтательная улыбка. Сато, заметив её, демонстративно закатил глаза и отвернулся к окну. Шин разделял его чувства — нежелание Хару признать очевидное раздражало. Уже предложил бы Мацуи встречаться и не бесил всех вокруг своим загадочно-счастливым лицом.

И всё же они опоздали. Попали в пробку из-за аварии и проторчали лишних полчаса на повороте к школе. Там и идти-то всего ничего оставалось, но Нагасэ запретил Шину даже думать об этом — дорога здесь шла в гору, и это была бы та самая нагрузка, которую нужно избегать. Хару и Сато остались в машине из солидарности, хотя им-то как раз спешить некуда: в матче они не участвовали и нагоняй от тренера не получат.

— Да не нервничай ты так, никто не станет тебя отчитывать. Это всего лишь случайность! — в который уже раз повторял Хару, пытаясь успокоить друга.

Но Шин лишь отмахивался и всё больше переживал. Воображение рисовало картины одна страшнее другой: вот тренер разочарованно качает головой и забывает его имя, вот заместитель тренера Андо сообщает, что позицию Шина теперь занимает Исори, а вот он узнаёт, что место в первом составе навсегда потеряно. Как раз в тот момент, когда воображаемый тренер выгонял Шина из команды, Нагасэ наконец припарковался и разблокировал двери.

— Идите на собрание, а я пока найду трость для Араки.

Путь до административного корпуса клуба, где проходили общие собрания, показался Шину бесконечным. Казалось, что они едва ползут, и каждый следующий шаг давался сложнее предыдущего. Ещё и нога начала недвусмысленно ныть, напоминая Шину о том, как сильно он подвёл команду.

— Простите за опоздание! — громко крикнул Хару, первым заходя в зал, и все обернулись в их сторону.

— Заходите, — разрешил тренер и словно забыл об их существовании.

Шин следом за Хару проковылял к свободному месту на предпоследнем ряду и с трудом сдержал стон — наконец-то он сидит! Видимо, облегчение, исказившее его лицо, не ускользнуло от Сато, потому что он наклонился к Шину и негромко сказал:

— Я принесу лёд.

А ведь Шин его даже ни о чём не просил. Первогодка сам догадался, насколько хреново сэмпаю, и проявил сочувствие, пусть собственная беспомощность и вызывала у того раздражение и злость.

Сато вернулся через десять минут и, на этот раз молча, положил пакет со льдом на ноющую лодыжку Шина. Убедился, что компресс не упадёт, и присел на соседнее кресло. Закрыл глаза и отключился от реальности, словно ничего интересного не происходило. Шин уже собирался пихнуть его в бок и сделать строгое внушение, чтобы слушал внимательно, но тут о его существовании вспомнил тренер.

— Араки! — повысил он голос, и сердце Шина упало куда-то в район желудка. Сейчас его выгонят… — Хорошая защита во втором иннинге. Прикрыл Китадзаву после его ошибки. В нападении тоже показал себя отлично: два хита⁴⁴, один проход на базу за болы, проводил Фукуду на третью базу жертвенным бантом⁴⁵.

Тренер замолчал, и Шин догадался: сейчас речь пойдёт о его травме. Поэтому, не дожидаясь выволочки, поднялся с места — пакет со льдом с неприятным плюхом упал на пол — и покаянно склонил голову:

— Простите, что подвёл команду и покинул поле!

Несколько секунд царила полная тишина. Шин чувствовал, что взгляды товарищей снова прилипли к нему, и ему казалось, что все смотрят с осуждением. Слабак, бросивший команду в самый ответственный момент, — вот что они думают, вот кем его считают…

— Это не твоя вина, — прогремел голос тренера, и Шину почудилось, что тот зол. Но на него ли? — Погодные условия нас подвели. На твоём месте мог оказаться каждый. Мне жаль, что ты пострадал.

Каждая короткая фраза тренера била Шина наотмашь, словно пыталась выбить из него чувство вины. Но говорил ли он искренне или просто пытался сохранить лицо перед остальными ребятами? Травма одного из основных игроков не могла не повлиять на настрой команды, и, возможно, тренер просто не хочет подрывать боевой дух накануне финального матча.

— Я… я вернусь к летнему турниру! Обязательно! — крикнул Шин, не поднимая головы.

Он боялся увидеть на лице тренера разочарование. Боялся прочитать в его глазах презрение. Но больше всего Шин боялся безразличия: что, если он команде просто не нужен, и никто не станет дожидаться, пока он восстановится?

— У тебя нет выбора. Мы не можем позволить себе так сильно ослабить команду. Но никаких нагрузок, пока не разрешит врач, и тайных тренировок, пока никто не видит. Ты понял?

Шин наконец-то решился поднять глаза на тренера. Тот улыбался, едва заметно, но ободряюще, и страх отступил. Его не выгонят. Его дождутся. Он нужен команде. Нужен…

— Да, тренер! — воскликнул Шин и, повинуясь взмаху руки, сел на место.

— Я же говорил, — тут же горячо зашептал ему на ухо Хару. — Никто тебя ни в чём не обвиняет…

Дальше Шин ничего не слышал. Сидел, погружённый в свалившееся на него ощущение собственной нужности, и наслаждался им. Он даже не заметил, как Сато, наклонившись, вернул на его лодыжку пакет со льдом, да и саму боль почти перестал чувствовать, как будто всё отошло на второй план. Всё это неважно, травма — это временно. Главное, что тренер в него верит.

В себя Шин пришёл только после того, как собрание закончилось и к нему подошёл Нагасэ. Понадобилось не меньше минуты, чтобы сообразить, что нужно забрать у ассистента трость и встать, опираясь на неё.

— Будь осторожен, — напутствовал его Нагасэ напоследок и отошёл к тренеру. Видимо, чтобы подробно отчитаться о результатах поездки в больницу.

— Идём, — потянул его к выходу Хару, а Сато молча поднял с пола пакет — лёд растаял и превратился в воду — и отступил в сторону, пропуская Шина.

Однако далеко они не ушли. Первым к Шину подошёл Фукуда и, выразительно посмотрев на трость, хмыкнул:

— Надо же, у тебя теперь третья нога. Решил, что с ней сможешь за мной угнаться?

— Несмешная шутка, — поморщился Шин, но внутри растеклось тепло. Сэмпай не злился.

— А я и не шутил, — пожал плечами Фукуда и замялся. — Рад, что травма несерьёзная. Тиба, конечно, неплох, но до тебя не дотягивает. Так что возвращайся побыстрее, а то с кем мне соревноваться в скорости?

— Я всё слышал! — крикнул проходивший мимо Тиба. — Не возвращайся, Араки, дай мне хоть немного почувствовать себя незаменимым.

И засмеялся, разряжая обстановку. Следом к Шину подошли и остальные игроки основного состава: капитан Китадзава, его зам Кудо с третьей базы, кэтчер Асано, первый бейсмен Кагава. Аутфилдеры тоже не остались в стороне, хоть с ними Шин общался меньше. Все желали ему выздоровления, подначивали насчёт трости, обещали занять его место и хлопали по плечам, словно таким образом могли передать немного своей силы. Страх оказаться ненужным окончательно истаял.

Вернувшись в комнату, Шин чувствовал себя окрылённым. Как будто из-за травмы его впервые оценили по-настоящему, осознали, как он важен для команды. Это кружило голову и даже заглушало боль в ноге.

— Араки-сэмпай… — голос Сато вклинился в опьянённое эмоциями сознание, и Шин в очередной раз ощутил всколыхнувшееся внутри раздражение. — Тебе надо переодеться и сходить в душ. От тебя… воняет.

Купол эйфории пошёл трещинами и лопнул, рассыпавшись на сотни осколков. Шин очнулся: он до сих пор был в форме с игры, весь измазанный в грязи, пропитавшаяся потом и дождём водолазка мерзко липла к телу, при каждом движении заставляя передёргиваться от холода и отвращения. От носков несло так, что слезились глаза, а во что превратились бутсы, Шин предпочитал не думать.

Он тут же принялся стягивать форму, а затем на миг замер: а сможет ли он сам принять ванну?

— Эй, первогодка, — позвал Шин, кидая футболку и водолазку под ноги. — Пойдём, поможешь мне помыться.

Наверное, стоило быть повежливее, но сил любезничать не нашлось. Все мысли Шина были о горячем душе, поэтому ему и в голову не могло прийти, что Сато может обидеться. Он же сам согласился помогать и должен понимать, что сэмпай устал и весь на нервах.

— Я… не могу.

Ответ первогодки застал Шина врасплох. Он как раз пытался стянуть штаны и едва не упал, запутавшись в штанинах.

— Почему это? — возмутился Шин, всё-таки справившись и оставшись в одних трусах. Они единственные не промокли во время матча и потому не воняли, хотя, может, он просто не принюхивался.

Сато демонстративно повернулся к сэмпаю спиной:

— Сейчас в душевых не протолкнуться, все после матча хотят помыться. Не охота торчать в толпе потных сэмпаев. Уверен, там и без меня найдутся желающие помочь.

Вот же гадёныш! А ведь Шин почти поверил, что Сато нормальный парень, отзывчивый и внимательный. Но рано радовался: доброта его оказалась очень выборочной.

Хотя, если задуматься, Шин ни разу не видел Сато в душе со всеми. Да и в общей раздевалке пацан появлялся редко, предпочитая приходить на поле уже в форме. Может, он с этими, с комплексами по поводу своего хилого телосложения? И поэтому избегает места, где придётся продемонстрировать всем отсутствие хоть каких-то мышц? Да блин, какая к чёрту стеснительность, если ты решил стать бейсболистом? Это командный вид спорта, и прятаться от товарищей по команде глупо. Может, затащить его в душ силой, чтобы перестал париться? Но не сейчас, когда ногу всё отчётливее подёргивает от боли, а потом, ближе к лету. Можно даже подговорить Хару и сделать это вдвоём.

Приняв решение, Шин успокоился.

— Ну и сиди в одиночестве, — буркнул он, натягивая шорты и хватая пакет с банными принадлежностями.

Сато промолчал. Он даже не повернулся, продолжая таращиться в стену. Шин назло ему оставил грязную форму посреди комнаты и вышел, оставляя нахального кохая один на один с вонью. Может, это заставит его передумать?

Конечно, это не сработало. Но Шин особо и не надеялся, скорее просто избавлялся таким образом от раздражения. Приняв душ — Сато оказался прав насчёт толпы, — он вернулся в комнату, а первогодка уже спал, не замечая запаха. Формы, правда, нигде не было видно, но искать её Шин не стал. Завтра спросит, где она.

Промаявшись до вечера от безделья, Шин выпил обезболивающее и лёг спать пораньше. Даже непривычно было вместо махания битой валяться в кровати и вслушиваться в тихое сопение соседа. А ведь Сато даже не храпит, как большинство парней. Так, иногда стонет и как будто подвывает тихонько, но это почти не мешало. Даже во сне первогодка оставался странным, не таким как все. И это сбивало с толку.

За размышлениями о странностях соседа Шин сам не заметил, как уснул. Врач предупреждал, что обезболивающие усилят сонливость, но кто бы мог подумать, что настолько. Правда, как только их эффект прошёл, Шин выплыл в удушливую полудрёму, сквозь которую отчётливо ощущал, как болит и дёргается нога. Сколько было времени, он не знал, и никак не мог вырваться из охватившей сознание и тело вялости, чтобы сходить за льдом на компресс или выпить вторую таблетку. Так и крутился в кровати, отмечая, что постельное бельё становится влажным от пота.

А потом сопение сверху исчезло. Послышался зевок, а затем почти бесшумно Сато спрыгнул на пол и щёлкнул выключателем настольной лампы. Шин вслушивался в тихую возню первогодки и пытался понять: неужели уже утро? Ночь пролетела так быстро, что он и не заметил? Или это из-за боли, сводящей с ума?

Сато зашуршал пакетами и вскоре выскользнул из комнаты. Шин, не удержавшись, схватился за телефон: половина четвёртого утра. Что первогодка собирается делать в это время? Или он всегда встаёт посреди ночи, когда Шин крепко спит, и занимается своими делами? Мозг взрывался от непонимания. Что вообще происходит?

Когда дверь начала открываться, Шин натянул повязку на глаза и притворился спящим. Зачем, он и сам не до конца понимал, но почему-то ему не хотелось, чтобы первогодка догадался, что сосед проснулся. Это было глупо и нелогично, тем более что нога ныла всё сильнее, а Шин так и не сходил за льдом или таблеткой. Боль, похоже, совсем разжижила ему мозги и превратила в круглого дурака.

Когда Сато вернулся, по комнате поплыл знакомый сладковатый аромат. Нежный, успокаивающий, почти привычный. Значит, первогодка ходил в душ. Он всегда так делает, чтобы ни с кем случайно не пересечься? Это уже ни в какие ворота!..

Вскоре зашелестели страницы, заскрипел карандаш, скользящий по бумаге. И Шин всё больше убеждался в том, что всё это время Сато вёл полуночный образ жизни, скрываясь от соседа — и, возможно, не только от него. Что это: нежелание лишний раз пересекаться с другими людьми или особенности организма? Неудивительно, что пацан вечно бледный ходит, а тени под его глазами напоминают разлитые чернила. С таким-то режимом…

— Нога болит? — вдруг спросил Сато, и Шин от неожиданности чуть не вскрикнул.

Как он догадался? Как понял, что сэмпай не спит? Неужели обычно Шин во сне храпит, но сейчас лежал так тихо, что сам себя сдал?

Скрипнул отодвигаемый стул, и Шин не столько услышал, сколько почувствовал, что Сато подошёл к кровати и присел рядом на корточки.

— Принести лёд? Или воды запить таблетку?

Шин понял, что притворяться дальше нет смысла, и стянул повязку. Откуда-то так некстати появился стыд, словно его застукали за чем-то неприличным.

Сато действительно сидел рядом на корточках, поэтому их лица были на одном уровне. Свет бил из-за его спины, поэтому черты смазывались в неразличимое пятно, и лишь ярко подсвеченный ореол коротких волос искрился от влаги. Сладкий запах стал гораздо сильнее, однако к нему добавился другой: острый, пикантный, перебивающий сладость и не дающий ей стать приторной.

Не сразу Шин обратил внимание на очки на носу Сато. Это была неожиданная деталь — днём парень, видимо, ходил в линзах. Что ещё Шин не знает о своём соседе? Может, у него по шесть пальцев на ногах? Или татуировка в полспины, и поэтому он так стесняется раздеваться при посторонних? Шин уже ничему не удивится.

— Ты чего не спишь? — хрипло спросил он и закашлялся, пытаясь прочистить горло.

Сато чуть отодвинулся, но даже не поморщился.

— А ты?

Его глаза в тени казались почти чёрными, однако, чуть привыкнув к освещению, Шин заметил тонкую светлую полоску, отделяющую зрачок от белка. Или это ему только кажется?

— Нога болит, — наконец признался Шин. Смысл отрицать очевидное? — Принеси, пожалуйста, лёд.

Сато кивнул, встал на ноги и вышел из комнаты. Без него даже дышать как будто стало свободнее, и Шин сам себе удивился: с чего вдруг присутствие первогодки начало его напрягать? Неужели из-за того, что тот в два счёта раскусил, что сэмпай не спит? Или причина в другом?

Додумать Шин не успел, так как вернулся Сато. Он осторожно откинул нижний край одеяла и положил на правую ногу ледяной пакет. Шин едва не застонал от удовольствия: холод мигом проник в воспалённые мышцы и унял ноющую боль. И чего, спрашивается, он так долго терпел? Давно надо было сходить самому и избавиться от страданий.

— А теперь спи, — не терпящим возражений тоном приказал Сато, укрывая ноги Шина обратно. — Я потом поменяю пакет.

— Похоже, у тебя большой опыт в уходе за пострадавшими, — уже ощущая накатывающую сонливость, пробормотал Шин.

Первогодка замер, не дойдя до письменного стола, и медленно обернулся.

— Можно и так сказать, — наконец прошелестел он, но Шин его уже не слышал.

Примечания

44

Хит — удачный удар бэттера по мячу, после которого он достиг первой базы

45

Бант — короткий удар, при котором бэттер не замахивается по мячу, а подставляет под него биту, чтобы мяч покатился по полю, не долетев до защитников. Жертвенный бант — игровая ситуация, когда бэттер «жертвует» собой, чтобы продвинуть раннера на следующую базу ценой своего аута