За бездной бездна

Лиза Шмидт

Удивительное везение – встретить нужного человека в нужное время, когда не хватает поддержки и человеческого тепла.Старушка и молодой человек. Что может их связывать?Она потеряна в прошлом, он боится потеряться в будущем. У каждого из них есть своя история.Оба ни разу ею не делились.Поможет ли им знакомство выпутаться из воспоминаний, переживаний и двух разных одиночеств: из одиночества старости и одиночества юности?

Данил

Не давая ни малейшей надежды на встречу, она появляется обычно как бы невзначай среди легких весенних деревьев на углу, поправляет свою вечную шляпку родом из шестидесятых. И сама легкая, с легкими волнами коротких белоснежных кудрей, в бордовом плаще, с брошью под горлом и в совершенно нелепых ботинках, похожих на калоши. Озирается, будто ищет что-то, и уверенно переходит улицу на красный сигнал светофора. Утренняя улица с воркующими голубями на парапетах, тихая, дремотная. Светофор сонно моргает, солнце ленно вскарабкивается на крыши.

Кофейня в утренней густой тени.

Мое утро — это кофе.

На дне чашки отвратительного эспрессо — кофейная гуща.

Если спросить у бариста Павла (да, вот у этого большого широкоплечего парня с бородой, которая вызывает зависть), он обязательно расскажет, что означают те или иные фигуры, он очень суеверен.

На дне чашки стая птиц. Вверх дном. Оставить чашку перевернутой и уйти из густой кофейной мглы в густые утренние тени. Не слушать ничего про дурные предзнаменования.

Догнать Марину, коснуться ее локтя, услышать:

— Доброе утро, дружок. Как поживаешь?

Словно коснулся крыла.

И мир в одну секунду перевернется с ног на голову. Картинная галерея? Багетная мастерская? Квартира, в которой частники торгуют каким-то неимоверным количеством оттенков синей масляной краски? Возможность оценить частную коллекцию штифтов? Мастерские художников в богом забытых мансардах? Союз художников на каких-то далеких линиях Васьки?

С легкостью и простотой входить в чужие дома, жизни, соглашаться на золотой утренний чай, сидеть под форточками на свежем раннем сквозняке. Садиться за стол со стороны окна, чтобы удобней было курить.

А потом прощаться с ней на углах улиц по часу, а то и по два, докуривать сигареты, чтобы вечером, под ледяным пронизывающим дождем выбежать за новой пачкой до лавки на углу и на диких попутках уехать в другой конец города и пить ром, бесконечно много рома, проснуться в незнакомом месте и потеряться там, где не желаешь знать ни своего имени, ни своего места. И остановиться напротив комнаты с открытым окном, за которым в незабываемом блеске карнизов плывет новое утро, и голуби славят его, и воробьи, и скворцы, и синицы, весь этот разноголосый утренний птичий хор.

Открытое окно, колышущаяся занавеска, опустевшая сигаретная пачка.

И кажется, что я ненастоящий, а настоящее там, за окном. Настоящее острие шпиля, словно иголка Марины. Блестит золотом, только через ушко надо протянуть молочно-белую нить, и Марина обязательно сделает несколько новых облачных рядов в вышивке болгарским крестом.