НЕОСКАЗКИ. Увидеть себя Царевной или болезнь в Квадрате

Лизавета Вергелес, 2022

Героиня открывает для себя целый мир причинно-следственных связей и это помогает ей пережить личную трагедию.

Ужасно неудобно подниматься по лестнице в чужих растоптанных тапочках — хорошо, что всего один лестничный пролет — точнее полпролета к грязной заплеванной площадке возле шахты мусоропровода. Хорошо, что самой дверцы мусоропровода нет, этажом ниже, хоть не воняет! Лихорадочно бьется мысль — к чему присоединиться? Что здесь есть белого и пушистого на этой площадке? Слева — мусорная труба жуткого зеленого цвета, справа — сетка шахты лифта, опоясывающая жуткую дыру, стонущую и громыхающую старыми изношенными органами. Жуть!

Я вышла покурить, но на самом деле я просто хочу побыть мгновение одна, собраться, со-Образоваться согласно месту, времени и обстоятельствам, по которым я попала в эту старую киевскую многоэтажку, в чужую большую, шумную киевскую семью и чувствую себя компонентом, а мне надо стать элементом Чужого Праздника, тогда Праздник станет и моим тоже — все-таки Женский День!

Наконец-таки приятное ощущение и осязание тоненькой шелковистой белой пачечки — мои любимые R-1, не курение — баловство! Как говорит одна моя подруга: что куришь — что радио слушаешь. Знаю-знаю, Минздрав предупреждает. Брошу-брошу… как-нибудь… потом… может быть… Как говорил Марк Твен, бросить курить очень просто, он и сам сто раз бросал. Кстати (или некстати?), американская (почему американская?) статистика утверждает, что выкуривание одной сигареты равноценно 36-часовому пребыванию на оживленной автомагистрали. Это моя коронная фишка, особенно при первом знакомстве на перекуре. Можно небрежно, поигрывая тоненькой изящной сигареткой томно промурлыкать:

— Поэтому я предпочитаю выкурить сигарету, чем 36 часов торчать на магистрали!

Обычно эта фраза примиряет с моей неправильной привычкой даже самых стойких некурящих «оловянных солдатиков» — конечно же, и на солнце бывают пятна!

Я далеко не солнце, и даже не солнышко. Я — Царевна Лягушка, она же Василиса Прекрасная, она же Василиса Премудрая. Не верите? Это потрясающее своей новизной открытие я сделала недавно, прожив почти полвека Алисой В Стране Чудес, Тургеневской Девушкой Лизой, английской Королевой Елизаветой, а чаще всего Лизаветой Потаповной. Еще я была Курочкой, Птичкой, Ласточкой, Рыбкой, Лошадкой, Козочкой, а также «глупой курицей», «хищной акулой — читай стервой», «старой больной лошадью», «упрямой козой», «кукушкой», «доверчивой вороной», «хитрой лисой». Стоп — вот это моё, присоединяю! Лиса-Василиса!

Да и дубленка у меня рыжая, с бело-абрикосовой опушкой и повадки, когда контролирую себя, мягкие, гибкие — лисьи! Но это внешнее. По сути своей я Коза. Это моя астрология, как говорит Учитель, но это не гороскоп — хотя именно по гороскопу я овца — коза, это по расположению звезд. Может, когда-нибудь я смогу понять, что означает расположение звезд? Сейчас я недоучка, начинающая Волшебница — которая хотела сделать грозу, а получила козу, «розовую козу с желтою полосой» — это про меня спела легендарная Алла Пугачева, которая мне ближе самой близкой подруги. Вообще, все песни про меня, все книги обо мне, и весь огромный Звездный Мир для меня, и только я решаю, что мне присоединить к себе: белое или черное, страшное или прекрасное, а может коктейль праздников и будней тоже иногда хорош? Не согрешить — не покаешься, тоже система, имеющая право на существование.

— Ты чего здесь одна? — появился Лева, муж моей киевской подруги Лельки. Лев, вальяжный, гладкий, с красивой, хорошо уложенной прической вьющихся чуть тронутых серебром волос. В Леве все правильно, подтянуто, ухожено — от волос до ногтей. Мужчина с обложки журнала. Подруги завидуют Лельке, но я то знаю, что, как говорят англичане, «у каждого свой скелет в шкафу». Я люблю свою Лельку, я и приехала «погреться у чужого огня», хотя, зная свою неугомонную натуру, осознаю, что поза Загорающей На Пляже Девушки не для меня — я ведь Девушка С Веслом, наверняка начну мутить информационное поле-море-океан и воображать себя Золотой Рыбкой, пока не накличу гнев Владыки. Тьфу-тьфу-тьфу, свят-свят-свят!

А за огромными, мутными, отродясь немытыми окнами метет метелица! Все белым-бело, и это 7 марта… Для меня, южной девушки, особенно приятно одно — не у нас! Я уезжала из Крыма в Киев 5 марта, меня провожал Мастер, у нас 15 по Цельсию, цветет миндаль, весеннее солнце, море сменило свинцовые краски на сине-стальные — еще чуть-чуть, и брызнет бирюза. Но чуть-чуть не считается и я присоединяю белый, искристый чистый снег, ведь это много новых известий!

— Лева! Посмотри — внизу сугробы намело, как белые изваяния, а здесь, на седьмом этаже, белые шары как фейерверк!

— Да, — не разделяя моих восторгов молвил Лев. — А на Новый год ни снежинки, а какой Новогодний праздник без снега?

Мы курим и смотрим на снежное представление, как вдруг за нашими спинами раздался стук в окно: стук-стук, стук-стук… Седьмой этаж! Мы одновременно поворачиваемся налево: в боковое стекло стучит и бьется на ветру полоска грязного, когда-то белого полотна, зацепившегося за подъездный подоконник. Стук-стук, стук-стук — и мое сердце сжимается. Это мне сигнал, в свете моих новых знаний — получите и распишитесь: стук-стук, стук-стук! Полотно, дорожное полотно, дорога? Тяжело будет уехать домой, в Крым, не будет билетов? Ладно, не обманывай себя! Лелька сделает служебную бронь, все-таки целый подполковник! Что-то случится в дороге? Буду внимательнее, хотя об этом тоже можно только мечтать, не с моим счастьем. Хотя у меня теперь есть ВК — Волшебная Карточка. Все будет хорошо! Я успокаиваюсь, пытаюсь собраться в единый образ Южной Гостьи — иначе как я буду гармонизировать пространство, сама такая разобранная? Мне удается: губы складываются в мягкую улыбку, глаза искрятся, взмах светлых пушистых волос — прячу сигареты — капля любимых «Бербери»… я готова! Возвращаюсь к столу — в семью, в праздник.

Лева подвигает мой стул — мы сидим рядом, и я погружаюсь в тепло-душную атмосферу праздника по-киевски, как Киевский Торт — всего досыта: маминой разнообразной стряпни и свекровиной осведомленности, горько-лимонной водки и сладкого кагора, привычного возбужденного лениво-обжорного общения трех поколений большой довольно дружной семьи. Две матроны — две мамы, бодрые, не чуждые «накатить по рюмочке», особенно своей, особой, настоянной на каких-то корочках-листиках-травках, но и казенкой не брезгуют; две сестры, тоже мамы, Лариса и моя Лелька. Лариса — статная, высокая, яркая брюнетка с необыкновенно гладким персиковым лицом — не поверишь, что это её взрослые дети-близнецы. Димка — красавец, темноволосый, косая сажень в плечах. Рядом с ним его подруга Танечка, и без того хрупкая, кажется Дюймовочкой, и Наташка — современная, уверенная, большая и красивая девица, очень гармонично выглядит рядом со своим бой-френдом Николаем, молодым, но уже очень перспективным доктором, обладающим чисто медицинским шармом, эдакой смесью небрежно-философского цинизма и здоровых мужских инстинктов. Две юные пары лениво подкалывают друг друга, но в целом сыты-пьяны и умиротворены бабушкиными яствами.

Сытая, расслабляющая атмосфера… Я лениво вспоминаю предостережение Учителя — только не объедаться! — но радушные хозяева подкладывают очередной лакомый кусочек и я перестаю думать о том, что вредно так много есть Себя, и с удовольствием поглощаю Еду, поглощающую меня многоликим, многоруким, многоротым Монстром, который заползает в меня и начинает гнездиться в каждой клеточке моего стройного, «несмотря на прожитые годы», почти девичьего тела. «Семь бед — один ответ!» — убаюкиваю я свое сознание и подливаю ему сладкого чая с восхитительными мама-Валиными кремовыми трубочками. Да и две маленькие розовенькие таблеточки «Мезима» тоже обнадеживают! Да и ВК у меня теперь есть, хотя я уже догадываюсь, что ВК срабатывает только на правильные, гармоничные желания, а обжорство — это далеко не гармонично. От крамольных мыслей меня отвлекают начинающиеся поэтапные сборы по домам. Три поколения — это непросто, пакуются четыре сумки пропорционально членам семьи.

— Женя, не забудь креветки в морозилке у баб-Вали, это я домой взяла, — звонкий Лелькин голос.

— А вот и не отдам! У меня лежат — мои креветки, — обижено-шутливо вторит баб-Валя, — ей не нужны эти креветки, просто ситуация некорректная.

— Ты же не любишь креветки, они тебе не нужны, — это Лелька.

Послушный внук и сын Женя в растерянности. Он ситуацию понимает буквально. Бабушка вроде в обиде, а может шутит?

Креветки «половинятся», все утихомирились, сумки упакованы, такси вызваны, все члены семьи обцелованы. После небольшой заминки на старте — во дворе намело, пришлось мальчикам толкнуть машину — новая десятая Лада, пахнущая новой кожей и уютом, наматывает на колеса размокшую, раскисшую отсвечивающую антрацитовым блеском в контрасте с Огнями Большого Города ленту дорог. Я спокойна, хотя движение напряженное, дорога сложная, у меня ВК, с нами все будет хорошо. Резкий противный звонок моего Мобильного: специально выбрала такой, иначе в сумке, брошенной на заднее сидение — звони хоть тресни — не услышу.

— Ты где? Обещала в восемь на городском, а уже полдевятого, — издалека недовольно-встревоженный голос Мастера.

— Дорога сложная, снег, через час точно буду, — виновато оправдываюсь, хотя знаю, что он волнуется не за мою безопасность. Ему нужны мои уши, чтобы заполнить через них все мое ментальное тело — до последней клеточки — своей цветущей вербальностью. Его «прёт», и я единственная на сегодняшний момент избранная им кандидатка на осыпание этими букетами.

Он недовольно отключился, но импульс сработал. Подключение к информационному полю пробилось к моему сонному образу сквозь сонм еды.

Креветки!.. И в моем сознании зацепился конец клубочка, который начал разматываться быстро-быстро, быстрее набегающей ленты дорог. Про креветки я услышала, когда мы наконец-то обрели Лену в Итальянском дворике «Квадрата». Перед визитом к маме мы с семьей — Лелька, Лева, Женя и я — шопинговали в сувенирном отделе «Квадрата».

Лена, оставив нас завершать приятный процесс «обсувениривания», направилась в продуктовый отдел за хлебом и минеральной водой к общему столу. Женя тоже перемещался невдалеке, заглядываясь на мобильно-компьютерные прибамбасы. Лёва озабоченно занимался упаковкой негабаритной картины в египетском стиле, капризно затребованной Лелькой в"Квадрате"несмотря на уже приготовленные восьмомартовские подарки. Ее нужно было упаковать отдельно, чтобы многочисленные родственные женщины не посчитали её за свой подарок.

Я стояла среди огней, витрин, возбужденно-снующих людей, оглушенная открытием, которое я сделала возле сияющих блеском стекла, золота и керамики магазинных полок, увидев подвешенного к потолку, дико раскрашенного огромного деревянного дракона, покачивающегося в струях теплого воздуха. Он был просто без-Образен.

"Учитель по году Дракон. Он напоминает мне о миссии, с которой я здесь", — подумала я и двинулась дальше, подобрать что-нибудь особенное, не очень дорогое, не очень тяжелое, — все-таки 900 км тащить, — для моих многочисленных подруг.

Отдел мягких игрушек… стоп! Дома, в моём Городе, в моей Новой Зеленой Гостиной три мягкие большие игрушки, остальные, в огромном количестве, я спровадила в Ту, Другую квартиру. Я останавливаюсь, мне жарко, горю огнем. Да, три… Всего три? В одном из больших стильно-бесформенных кресел восседает Лягушка. Да, лягушка, но это же Я! Я — Лягушка! Я — Царевна-лягушка! Я — Василиса Прекрасная, она же Премудрая! Но ведь я Лягушкой стала только две недели назад, а та лягушка сидит в моем новом зеленом кресле уже восемь месяцев. И полосатый симпатичный тигренок-рюкзачек, куда я иногда что-нибудь прячу, лежит на полке модной рыжей горки, — это мой сын Иванушка, — он по году Тигр! А на огромной тумбе-колонке свернулась калачиком Белая Кошка. Рядом с ней — симпатичный Белый Котеночек. Эта парочка — моя самая близкая подруга Таисия и дочь моя Алина. Они обе по году Коты-Кролики. И все? Нет, на дереве в синей вазе, стыдливо отвернувшись, болтается нарядная Лошадка, мой Любимый Муж, это он родился в год Лошади. И все? Все. Реально больше никого не было и нет в моем Хрустальном Тереме на Семи Ветрах. Каким ветром меня занесло на эту немыслимую высоту? Воронцова гора, самая высокая точка Города и Телевышка это подтверждает. Дом мой, новая чешка-пятиэтажка, рядом с ней, рукой подать, а если и пятый этаж принять во внимание, после предыдущего первого, куда забредал всякий Мимо Идущий Путник, а сюда не всякая Птица долетит — становится совсем интересно. Мне даже шторы не нужны. Легкая кисея на окнах — а кому заглядывать? Разве что ангелу, или солнцу, или ветрам, которые раскачивают мой Хрустальный Терем со Спящей Красавицей — скрип-скрип, скрип-скрип… Подружка у меня давеча ночевала, так извелась ночью вопросами: что за звуки, откуда? Да всё оттуда, всё с небес, с информационного поля! Зато панорама открывается: любо-дорого! Солнечным ясным днем налево посмотреть — синим сарафаном горы бархатятся. Направо поздним звездным вечером — мириады огней мерцают. «А в терем тот высокий нет хода никому», так-то братцы-кролики!!!

Конец ознакомительного фрагмента.