Летняя работа

Лиззи Дент, 2021

Что если на время пожить жизнью другого человека – более успешного и востребованного? И Берди сделала это! Она представилась именем своей лучшей подруги Хизер и теперь выполняет ее обязанности, только – упс! – Хизер-то не в курсе об этом. Однако летняя подработка в высокогорном шотландском отеле в качестве сомелье мирового уровня оказалась куда сложнее, чем Берди рассчитывала. Сможет ли она пережить лето, притворяясь своей лучшей подругой? И сможет ли Берди удержаться от того, чтобы не влюбиться в мужчину, которому она очень понравилась и который думает, что она Хизер? А что же будет, когда лучшая подруга обо всем узнает?

Глава 6

— Как дела? — бормочу я, зевая и вращая плечами, чтобы их расслабить.

Вот что бывает после десяти часов непрерывного сна: наступает трупное окоченение. Все мое изучение вин закончилось на том, что я едва смогла загуглить слово «вино», настолько я была измотана.

— Извините, я хотела сказать: «Здравствуйте, Ирен, как дела? Рада снова вас видеть».

Я широко улыбаюсь, потому что если я чему-то в этой жизни и научилась, так это тому, что уверенность — это ключ к успеху.

Может быть, Ирен и старше большинства сотрудников, выглядит она как богемная французская супермодель. Сегодня она еще гламурнее, чем на винной церемонии. Ее пышные белые волосы наспех собраны в хвост, но макияж безупречен. Она одета в длинное кимоно цвета морской волны поверх белой рубашки и широких брюк бутылочно-зеленого цвета. Я не вижу ее туфель, но слышу, как они цокают по галечной дорожке возле коттеджей.

— А я вас, дорогая. Мне очень жаль, что я не смогла поприветствовать вас вчера вечером, но, к сожалению, свинарнику необходима была весенняя уборка.

Я приостанавливаюсь, пытаясь представить себе это элегантное, величественное существо по колено в свином дерьме.

— Все в порядке, я приняла ванну, — улыбается она. — Мы же поднимемся пешком? Такой чудесный день.

Термометр показывает дай бог десять градусов, и хотя сегодня утром я выбрала более повседневную одежду — серую толстовку и джинсы, — она все равно не подходит для такой погоды.

— Какая удача встретить вас в Лондоне! Какое чудесное совпадение! А ведь мы могли бы и не узнать друг друга, если бы нас не заставили надеть эти невыносимые бейджики.

— Да, это был… замечательный вечер. Тим был так… смущен из-за этих старинных бокалов. — К тому времени, как он несколько раз пересказал эту историю тем же вечером и дошла очередь до Дейма, речь уже шла о целой башне из бокалов шампанского.

Ирен улыбается мне и кивает, как любящая тетя. Эта улыбка говорит: «Он мне ни капельки не понравился, но я слишком благосклонна к тебе, чтобы что-то сказать, поэтому буду молчать».

Я ускоряюсь, так как она очень быстро шагает на своих каблуках. Она из тех людей, которые легко ходят на шпильках, почти скользят. Я рада, что на мне кроссовки, так как ноги у меня распухли и я не вижу никаких признаков выздоровления, хотя осталось меньше двух часов до обеда.

— Да, нам так повезло, что вы с нами, — продолжает Ирен. — Я рассказала Расселу, какая вы веселая. Уверена, вы отлично впишетесь в коллектив.

— Спасибо. Мне так повезло, что я здесь. — Я хочу пошутить, что это единственное место, куда меня взяли, но не уверена, насколько далеко мне следует заходить с темой «Хизер — такая шутница».

— Итак, я хочу показать вам наше уютное местечко, — продолжает она. — Знаю, что вам предстоит изучить гору информации, чтобы освоиться на кухне и в погребе, но подумала, что небольшая экскурсия поможет вам сориентироваться. Билл, кажется, полагает, что вы не знали о переменах здесь?

— Ах, да. Это был сюрприз.

Мы доходим до задней части дома, но вместо того, чтобы войти на кухни, она ведет меня вдоль задней стены к большим французским дверям с огромными растениями в кадках по обе стороны.

— Это выход для гостей, хотя он используется не так часто, разве что теми, кто отправляется на пешую или конную прогулку. Мы стараемся, чтобы все пользовались главным входом, где машинам легче выезжать.

Она толкает дверь и приглашает меня пройти вперед.

Я ахаю. Обстановка потрясающая. Серая плитка ведет вниз к стеклянным входным дверям, которые делают маленький темный коридор воздушным и светлым. По обе стороны от двери стоят вазы со свежими цветами — это огромные охапки бледно-розовых пионов, моих любимых.

— Здесь великолепно, — честно признаю я.

Мы идем к стеклянным входным дверям, которые находятся внутри распахнутых настежь старых резных деревянных дверей. Две огромные лестницы ведут вниз к подъездной площадке. Я помню, что видела их вчера, но сейчас мне бросилось в глаза, что они из роскошного натурального камня.

Справа от входа находится открытая шикарная зона отдыха: удобные, обитые кожей и дорогими узорчатыми тканями диваны и кресла стоят под стеной, украшенной посеребренными оленьими рогами. Все такое новое, что я чувствую запах краски. И все выглядит очень дорого.

— Это библиотека, — сообщает Ирен, хотя книги кажутся частью какой-то инсталляции, приклеенной к стене в форме огромной спирали.

— Если вы увидите, что кто-то из гостей пытается взять книгу, остановите его. Эта штука обошлась нам почти в двадцать тысяч фунтов. Можете себе представить? Просто предложите им один из наших бесплатных iPad, куда они могут загрузить любую книгу, которая им понравится. Разумеется, это будет включено в счет.

— Как современно! — восхищаюсь я. Бутик-отели сейчас так поступают? Потому что это определенно противоречит атмосфере «деревенского отдыха». Я ожидала увидеть пару старых коробок с «Монополией» и «Эрудитом» на полке среди литературной классики и романов Дэна Брауна. Здесь не особенно уютно.

— Весь дом отделывала лондонская фирма Pardington’s, — объясняет Ирен, словно читая мои мысли. — Рассел заказывал у них отделку своего ресторана в Эдинбурге — того самого, который получил вторую звезду Мишлен в прошлом году, — так что мы надеемся, что это привлечет в отель совсем других гостей. Отремонтировали все, кроме ресторана, как вы, несомненно, заметили вчера вечером.

— Здесь невероятно шикарно.

— Да, теперь мы наконец-то в XXI веке. Вы бы видели это место раньше. О, оно было уютным и милым, но крыша библиотеки протекала, все отсырело. Мы не могли много брать за номера. Это был колоссальный проект по колоссальным ценам. Будем надеяться, что он справится со своей задачей, — говорит она, хлопая в направлении потолка. От хлопка загорается свет. Это место подошло бы для Шордича^[13]. Только для членов клуба и чересчур дорогое. Но там бы оно точно было в тему.

Хизер часто рассказывала о частных домах, в которые она ходила. Какой-то Баббадук-Хаус или Чертово-поместье-Хекслибарнз со всеми этими ужасными рекламщиками и банкирами, которые мерялись членами, держа в одной руке бокал бодрящего кларета, а другой приобнимая какую-нибудь пузатую шишку.

«Высококлассные придурки», — так их называла Хизер, хотя она и могла вписаться в их среду, в отличие от меня. Это она унаследовала от отца. Ему стукнуло пятьдесят восемь лет, когда родилась Хизер, и еще он был довольно известным виноторговцем. Хизер унаследовала его уверенность в себе, страсть к вину и деньги, конечно, тоже. Немного, но достаточно. Какая-то часть меня всегда завидовала ей, когда она уезжала в университет, получая ежемесячные карманные деньги, в то время как мне приходилось работать на двух дерьмовых работах, чтобы позволить себе учиться. Но, надо отдать ей должное, Хизер, наверное, миллион раз заплатила за меня в баре, так что все было не так уж плохо.

В углу библиотеки сидит один гость: пожилой мужчина в кожаных туфлях цвета загара, без носков, в ярко-синей рубашке поло.

— Доброе утро, Мэтью, — пропевает Ирен, мастерски сочетая флирт и профессионализм. — Вам ничего не нужно?

— Нет, Ирен, — отвечает он, складывая газету и улыбаясь мне. Его ледяные голубые глаза и золотистые волосы делают его скорее киношным злодеем, чем джентльменом. Я не удивлюсь, если он заговорит с русским акцентом.

— Наша новая сомелье, приехала из Лондона, — представляет Ирен, кивая в мою сторону. — Скоро сможете ее испытать.

— С нетерпением жду этого, — говорит он, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на колено. Классический прием силы.

— Со мной шутки плохи, сэр, — сообщаю я, автоматически переходя в режим флирта.

— Вот теперь я действительно с нетерпением жду, — произносит он, складывая руки на груди.

Ирен поворачивается ко мне, едва заметно покачивая головой, и ведет меня в приемную через холл, шепча:

— Мистер Хант — президент Общества виноделов Шотландии. Но предупреждаю: он наш постоянный гость и ужасный пьяница. Он будет домогаться и лошади, если выпьет достаточно виски. А в прошлом году он так и сделал.

Я немного шокирована, но Ирен просто качает головой, как будто видела такое сотни раз.

— Отчасти присматривать за вами, пока вы здесь — моя работа, и раз теперь вы знаете, что за человек мистер Хант, то лучше сможете с ним справиться. Тем более, что вы женщина. Женщины в гостиничном бизнесе должны заботиться друг о друге, впрочем, я уверена, что вы это хорошо знаете.

Ирен так ласково улыбается мне, что я начинаю думать, что она собирается погладить меня по голове. Но через мгновение мы снова уходим.

— Вместе с Джеймсом вы будете подбирать вино и меню для следующей встречи Общества в конце лета. В течение следующих нескольких дней нужно будет подумать над идеями для вечера, чтобы мы могли передать заказы. В последний раз тема звучала как «Гроздья гнева»^[14]. Билл собрал список бюджетных вин, которые на самом деле отличные, и несколько якобы исключительных вин, которые на самом деле очень плохие.

— Звучит круто, — бодро произношу я, пытаясь скрыть панику.

— Милая, это как Аскот для Винного общества^[15].

Я стараюсь выглядеть уверенной и серьезно киваю.

— Более ста человек со всего западного побережья и не только. Это больше, чем просто винное мероприятие, оно стало очень значимым в гостиничном бизнесе на западном побережье. Сюда приезжают не только чопорные старые виноделы. Тут и байеры, и производители, и фермеры. Строгий вечерний дресс-код, оркестр, танцы и виски до рассвета. Это событие — гордость «Лох-Дорна». А с ремонтом, Расселом и тобой, Хизер, во главе, мы надеемся, что оно станет лучшим в истории.

— Хорошо. Понятно.

Сквозь нарастающее беспокойство я обнаружила, что чувствую легкое раздражение на Хизер за то, что она отказалась от этой работы. Понимала ли она, что они все так на нее рассчитывали? А теперь они рассчитывают на меня, что, честно говоря, грозит катастрофой.

Ирен поворачивается и показывает рукой на зону приемов и барную зону, где несколько хаотично стоят стулья и кресла и видна дверь на небольшую пустую террасу.

— Для обедов на улице пока холодновато, — объясняет она. Интерьер потрясающий: кожа, полированная латунь и глубокие цвета. В дальнем конце комнаты есть дверь в ресторан, а за барной стойкой — дверь на кухню.

— Итак, гости могут расслабиться в библиотеке и насладиться кофе, чаем, практически любым блюдом или напитком. Музыка здесь очень тихая, а атмосфера располагает к отдыху. А тут, в баре и зоне приемов, все немного бодрее, если можно так выразиться. Бар, конечно, открыт двадцать четыре часа в сутки, но там не всегда кто-то есть, так что, скорее всего, придется звонить в колокольчик, если вы захотите выпить бренди в три часа ночи. Иногда, после ужина можно предложить им насладиться виски у камина. А вот и Билл.

Я удивлена, что он выглядит так бодро после вчерашней пьянки. Он улыбается мне и поднимает бокал, который собирается наполнить чем-то из коктейльного шейкера. От ароматической свечи, стоящей у бара, исходит чудесный запах, свежий и чистый, с нотками лакрицы.

— Не позволяй Ирен учить тебя жизни, — заявляет он.

— Не позволяй Уильяму наливать тебе выпивку, — парирует Ирен, но я вижу, что между ними глубокая симпатия. Я принимаю оба совета, и мы продолжаем нашу экскурсию.

— Отведу вас наверх, чтобы вы посмотрели пару комнат для гостей. В принципе вам необязательно их смотреть, поскольку у вас не должно быть причин находиться на втором этаже.

Очень жаль, потому что — черт возьми! — комнаты просто невероятные. Когда мы заходим в первый свободный номер, мое внимание привлекает ванна с коваными бортиками, которая очень удачно расположена рядом с большим окном. Из окна видна яблоня, которая только зацветает. Она великолепна.

Кровать размера супер-кинг-сайз с хрустящим бельем и подушками глубокого сине-золотого цвета. Телевизора с плоским экраном не видно, вместо него стоит комод из вишневого дерева, большое позолоченное зеркало и диванчик на двоих, отделанный ярко-синим бархатом.

— Живут же люди… — вздыхаю я, поглощенная моментом.

— Похоже на то, — говорит Ирен, открывая балконные двери, чтобы проветрить комнату. — Видели бы вы эту комнату три месяца назад. Сплошное уныние. Мне так нравятся эти льняные шторы!

Когда мы снова спускаемся вниз, она заканчивает осмотр небольшой речью о том, как персонал «Лох-Дорна» должен вести себя с достоинством и блеском и поддерживать традиции общества, которые тянутся аж с… Но мне трудно сосредоточиться, потому что мистер Хант, к которому присоединилась жена, сытая по горло его выходками, бросает на меня взгляды из барной зоны. Бедная миссис Хант! Его нога соскальзывает с подставки, и он падает вперед, чуть не сбивая цветы, как раз в тот момент, когда мимо нас протискивается индийская пара, розовощекая и смущенная.

— Молодожены. — Ирен на мгновение прерывает свой монолог, чтобы сообщить мне об этом.

Я чувствую себя так, будто попала в реалити-шоу про любовь.

Я переключаю внимание на Ирен, которая рассказывает, что отель «Лох-Дорн» стремится к золотому стандарту и делает все возможное, чтобы убедиться, что все потребности клиента удовлетворены. Она использует такие слова, как «довольный», «удовлетворенный», «приезжают снова и снова», и вскоре мне становится очень трудно сохранять серьезное выражение лица.

— Как во все это вписывается Рассел? — спрашиваю я, пытаясь не расхохотаться.

— Его пригласили, чтобы он модернизировал ресторан, — отвечает она.

— И он этого добился, я считаю, — отвечаю я, когда Ирен снова хлопает в ладоши, чтобы выключить свет.

— Он здесь не каждый день. У него есть другие рестораны, поэтому он очень занят, — начинает она словно хорошо заученный сценарий, — но он ожидает абсолютного совершенства, которое бывает довольно трудно достичь, но мы должны это сделать! Отель преобразился за счет его имени, значительных средств владельца и неустанного труда персонала. Мы должны закрепить эти изменения. Довести дело до конца! Сплотиться все вместе!

Я не верю, что она все это так уж поддерживает, несмотря на все позитивные высказывания. Это напоминает мне Хизер, которая пыталась похвалить мой ужин, который пригорел.

— Мне просто интересно, потому что вчера вечером Рассела не было на кухне.

Ирен слегка поджала губы:

— Джеймс занимается повседневной тяжелой работой, а Рассел — идейный вдохновитель и управляет конечным результатом, и мы реализуем его видение без вопросов. Учитывая это, вам пора готовиться к обеду.

— Поняла, — киваю я.

— Кстати, Билл сказал вам, что на завтрак, обед и ужин предлагается питание для персонала? Вы можете получить его в столовой, если она пустая, или в комнате для персонала.

— О, это здорово. — Я ожидала, что так и будет, но Билл ничего не сказал, и я начала думать, что мне придется копаться в мусоре, чтобы найти еду.

— И последнее, милая. — Ирен берет мои щеки в свои ладони с такой непринужденной лаской, что мне хочется дать ей повод мною гордиться. — Этот ваш парень… Молодой человек, которого я встретила на Винной премии… Он приедет в гости в течение лета?

— О нет. Я имею в виду, у нас все не настолько серьезно, чтобы он приезжал на выходные, — быстро отвечаю я.

— Что ж, — говорит она, опуская руки со вздохом облегчения, — вот действительно хорошая новость.

Примечания

13

Престижный и дорогой район Лондона.

14

Аллюзия на книгу Стейнбека.

15

Королевские скачки, которые собирают массу именитых гостей.