Наиль. Ты не уйдешь

Лила Каттен, 2022

Я чувствую, как от страха онемевают пальцы ног. Тело становится каменным, а горло хватает спазм, когда слышу слова дяди моей подруги: – Забудь про свой дом. Туда ты больше не вернешься. Я просто приехала на свадьбу. Чужая восточная страна встретила меня жарой палящего солнца, но дальнейшее было похоже на ужас. Он не позволил мне улететь домой. Оставил в своем доме обозвав шлюхой. А причиной стала какая-то чушь. Спутал меня с уличной девкой и решил проучить. Наиль Хаддад. Он пожелал мое тело на две недели, но в итоге я отдала ему гораздо больше… Уезжая с разбитым сердцем и маленькой тайной… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Только закрывается дверь, как я подрываюсь и хватаю ее за руки и начинаю умолять.

— Вы понимаете меня? Русский понимаете? — она машет головой и вновь отвечает на своем языке. — Speak English? — и вновь тот же ответ.

Показывает мне руками, чтобы раздевалась.

— Да подождите вы. Я тут заперта, понимаете? Помогите мне, — смотрю в ее глаза, а сама чуть ли не плачу от этой безвыходной ситуации. — Он меня украл. He stole me. Do you understand? Yea? No? — машет головой. — Черт возьми.

Падаю на подушку и плачу, потому что сейчас все кажется уже не таким, как вчера. Не было осознания. А сейчас оно похоже пришло. Этот идиот не шутит.

— Боже, что мне делать?

Женщина что-то говорит, и я понимаю, что она меня торопит.

Снимаю с себя халат и сорочку оставшись в трусах и лифчике. Переворачиваюсь на живот, как она мне показывает. Щупает, стучит, давит, а я и не чувствую ничего. Голова забита тем, что я реально в западне. Ни сумочки, ни документов, даже одежды нет. Выберусь за пределы дома, так меня либо убьют, либо кто-то реально притащит туда, куда мне было обещано.

Может попробовать спокойно поговорить. Так кажется, с психами общаются?

Пока думала о своем, не заметила, что врач уже закончила с осмотром и в комнату вошел он, а я с голой задницей к верху лежу.

Слышу громкий, шипящий вдох, резко поворачиваюсь морщась от боли и накрываюсь одеялом до подбородка.

— Стучать не учили?

— Ты правда думаешь, что я захочу даже просто посмотреть на такую, как ты?

Ну да, а я хотела спокойно и мирно.

— Вообще охамели? Какого черта вы меня обзываете, как вздумается? Что за произвол? Отпустите меня немедленно. Верните документы. Я хочу домой. Мои родители сходят с ума. Все знают, что я прилетела к Фатиме на свадьбу, сюда скоро полиция приедет. Я в суд на вас подам. Вы удерживаете меня тут насильно. Это статья, плюс позор всей вашей семье Хаддад.

Пока я выдавала свою тираду, мужчина стоял, облокотившись о подоконник и смотрел на меня усмехаясь.

— Это все?

— Вам что, все равно? Это уже не шутки. Я говорю серьезно.

— То есть до этого ты реально думала, что тут тебе детский сад? Так будешь знать.

Выдыхаю, теряя последние капли терпения, чувствуя приближение истерики.

— Ладно. Давайте так, я вас услышала. И поверьте, поняла предельно ясно. Я улетаю и все, больше никаких попыток связаться с вашей племянницей. Могу поклясться, что больше не появлюсь в жизни вашей семьи.

— У тебя было на это полтора месяца, — отталкивается от окна и двигается в мою сторону, — а ты приехала сюда, — обходит кровать и приближается все ближе. — Нагло смотрела мне в глаза, демонстративно показывая, что тебе плевать на мои слова и сейчас пытаешься договориться? Не выйдет девочка, — последние слова он сказал уже почти мне в лицо.

Я вжалась в подушку как могла, практически срослась с ней, а из-под одеяла выглядывали лишь мои глаза.

— Я все равно уйду. Нравится вам это или нет.

Он сощурил глаза и улыбнулся так, что гримаса больше походила на волчий оскал.

— Ты не уйдешь. До тех пор, пока я так не решу, — резко оторвался и пошел на выход.

— Эй, мы не закончили.

— Правда? Значит продолжай без меня, — хлопнул дверью, а после я услышала поворот ключа в замке.

— Скотина, — закричала и бросила подушку в ту сторону куда ушел сейчас он.

«Что мне делать?»

Поверить бы для начала, что все правда, а уже потом думать.

С другой стороны, меня скоро родители хватятся. Они знают куда я улетела и скоро позвонят Зулейке или Фатиме. Значит уже сегодня я могу быть свободна.

Выдыхаю с некоторым облегчением. Главное, чтобы он меня не трогал.

В обед приходит служанка ставит небрежно мне на стол поднос и одаривает меня гневным взглядом.

«Это еще, что за дела?»

— Что-то хотели? — встаю, сложив руки на груди и смотрю на нее в ответ.

— Ты не достоин господин, — еле ковыряя языком во рту сказала она.

— Чего? Кто кого там достоин? Я сегодня улетаю.

— Ты жить тут, шармута, — кривясь выплевывает она.

Ну это слово я точно знаю. И, кажется, догадываюсь, откуда растут ноги у этой ненависти.

— Да-да, я жить там, а ты жить тут. Ну, а сама ты, жрица любви, все надеешься на то, что тебя в жены возьмут? — смеюсь над ее ошалелым лицом. — Так и останешься официанткой этого дома и своего господина.

— Неверная, — шипит мне в лицо, а я подталкиваю ее к двери.

— Ага, я поняла тебя. Иди, и там проклинай меня, — вытолкала ее из комнаты.

Еще одна ненормальная.

После обеда время словно мягкая карамель, тянется и липнет, сковывая всю меня изнутри.

А я все жду, когда мне придут и скажут, что я свободна.

Но от этой тишины все спокойствие медленно оборачивается против меня.

Начинается красивый закат, который я наблюдаю из своего окна. На улице я замечаю въезжающую машину и тут же отпрыгиваю назад, почему-то мне кажется, что моя фигура могла кому-то сильно помешать.

Не проходит и десяти минут, как дверь с грохотом открывается и в комнату влетает Наиль.

Перекошенное от злости лицо и сверкающие недобрым блеском глаза, которые прожигают меня насквозь.

— Кому ты себя там демонстрировала, Ульяна, — рычит он и направляется ко мне.

— Кому чего я делала? — пячусь назад, стараясь не сильно выдавать свое волнение и страх.

— Ульяна, я не стану задавать повторно вопрос. Строила глазки охране, чтобы выпустили?

— О боже, совсем с головой все плохо? — говорю и тут же пищу, потому что он делает выпад в мою сторону, а я разворачиваюсь и бегу куда глаза глядят.

Вылетаю в коридор, потому что он оставил открытой дверь и несусь со всех ног.

Почти добегаю до угла, как меня поперек живота перехватывает рука и утаскивает в развороте в какую-то дверь.

Кричу и брыкаюсь.

— А-а-а-а… отпусти меня… пусти-и-и мерзавец, — но внезапно тело поднимается в воздух, и я падаю на что-то мягкое.

А после остаюсь придавлена тяжелым телом к кровати… вниз лицом.

Наиль, перехватывает мои руки и поднимает их над головой, скрещивает мои кисти и удерживает их своей лапищей, а вторую кладет под живот и плотнее притягивает к себе.

Замираю и не дышу, но чувствую его горячее дыхание на своей шее.

Становится жутко и страшно. Я не хочу, чтобы он меня касался, а если начнет приставать, то я ничего не смогу сделать, поэтому просто лежу.

Ведет носом по шее и вдыхает мой запах.

«О, боже он маньяк! Что теперь делать?»

Чувствую, как оживает его рука на моем животе, медленно поглаживает через ткань, а у меня внутренности сводит от страха.

Еще чуть-чуть и меня накроет такой истерикой.

Мужчина, словно почувствовав мое настроение, или просто пришел в себя, остановил свои манипуляции и шепнул на ухо:

— Чтобы больше ничего подобного не было. Поняла? — медленно киваю в ответ. — Молодец, а теперь пошла вон отсюда.

Подрываюсь и вылетаю из спальни, не замечая ничего на своем пути. Вхожу в ту же комнату, где была последние сутки и убегаю в ванную комнату. Жаль не закроешься теперь. Наиль приказал убрать остатки дерева, а новую поставить запретил.

Пытаюсь отдышаться, потому что я старалась даже воздуха потреблять меньше, лишь бы он не заметил мое дыхание.

«Псих долбанный. Я такими темпами в лечебнице для нервнобольных закончу! Не удивительно, что он не женат.»

Принесли ужин, который, как назло, оказался вкусным, что отказаться не смогла, хотя пыталась. Села в кресло, поджав ноги под себя, закуталась в тот же халат и сверлю дверь своим взглядом.

Паника то накрывает, то немного ослабевает.

Если он говорил серьезно в машине, то мне хана!

Но блин, я все же надеюсь, что в нем разума хоть немного осталось. Нельзя же вот так выкрасть человека и оставить…

Кстати, для чего? Зачем ему тут я? Прислугу из меня хочет сделать?

В какой-то момент, от этих загадок начинает болеть голова, да так сильно, что я не выдерживаю и стучу в дверь.

— Эй. Есть кто? У меня голова болит. Таблетку дайте, — тишина напрягает.

Я даже не знаю который час.

Продолжаю стучать, но там даже шагов не слышно.

Скатываюсь по двери и облокотившись на нее тарабаню локтем, периодически выкрикивая мольбу о помощи.

А после дверь резко открывается, и я вываливаюсь за порог, прямо к ногам этого гада.

— Ты за этим стучала? — самодовольно улыбается.

Идиот!

— Что?

— Падаешь к моим ногам в надежде разжалобить?

Резко вскакиваю на ноги, поправляя немного съехавший халат.

— Знаете, есть места, куда я вас с удовольствием хочу послать.

— Ну так рискни, девочка, — снова направляется ко мне, но в этот раз я стою на месте, задрав подбородок.

— Ага, я еще не до конца с ума сошла. Вы ж обидчивый, еще лишите меня обеда.

— Я многого могу тебя лишить, — встает почти вплотную, не прикасается.

— Уже лишили… свободы, — шепчу еле слышно.

— Это понятие сложное и неоднозначное.

— Вы не можете меня здесь держать. У меня есть свой дом, родители, жених… — на последнем слове он будто злится, и я тут же добавляю, — своя жизнь…

— Я уже говорил тебе про дом. Можешь считать, что ты уже дома. Про жениха в принципе так же.

Ну все!

— Да сколько можно? Хватит! — кричу ему в лицо. — Что за бред? Что за издевательство? Верните мои вещи немедленно. Вы не имеете права тут меня удерживать, это преступление.

— Ты сама приняла решение. Я предупреждал.

— Да с какой стати? Хочу общаюсь с Фатимой. Вы кто такой, чтобы мне указывать?

Он вновь подлетает ко мне и схватив за затылок, удерживает мою голову, чтобы смотрела на него и не отворачивалась. Выставляю руки вперед, упираясь в стальной пресс мужчины. Какой же он огромный. Медведь просто.

— Не смейте трогать меня, — выпаливаю злясь.

— Я могу стать для тебя всем, трогать как пожелаю и где пожелаю, — обвивает мою талию второй рукой и притягивает вплотную к себе. — А еще, буду указывать все, что захочу, а ты и слова в ответ не скажешь.

— Тогда, вам придется меня убить. Но даже в этом случае, я буду сопротивляться.

Изучает мое лицо будто вот-вот засмеется, но он просто хмыкает и глядя на меня отходит на шаг назад, а я выдыхаю.

Он жуть на меня наводит. Вот, как оболочка может быть такой красивой, а нутро столь отвратительным?

— Очень скоро, вам придется ответить за то, что удерживаете меня тут силой.

— Ты… — его ответ прерывает телефонный звонок и он, не сводя своих глаз принимает вызов.

Сажусь на край кровати, наблюдая как он, злясь, разговаривает на своем языке, и что-то мне не очень хочется быть сейчас рядом с ним. Мало ли, что он может сделать в таком настроении.

Скидывает звонок и чертыхнувшись трет лицо руками. Отходит к двери и громко кричит:

— Рания.

Через пару минут прискакивает та самая девушка, что приходила ко мне с претензией что я шармута и мешаю ей строить счастье.

Наиль ей долго что-то говорит, а после поворачивается ко мне и видимо повторяет сказанное служанке:

— Я уезжаю на несколько дней. Рания в мое отсутствие — главная в доме. Слушайся ее во всем и всегда. Тебе принесут одежду, не смей выходить на улицу не покрыв головы, там куча охраны будет, в доме это правило отменяется. Попытаешься бежать… — осекается на полуслове улыбаясь. — Хотя, это будет интересно, если все-таки попытаешься. Но, наказание будет соответствующим, чтобы ты знала. Так что не советую. В любом случае не зная языка и не имея денег ты, конечно, можешь попасть в другую страну, но не в Россию. Там тебе вряд ли понравится. Если тебе что-то нужно, попроси Ранию. Мазь для спины тоже утром будет тут. Вопросы есть?

Дослушала его и стала смеяться. Нет, было вообще не смешно, это скорее истерика накрыла меня.

Выдыхаю, отсмеявшись и вижу, что служанки нет, а этот скрестил руки на груди и смотрит волком.

— Я так понимаю ты решила, что я вновь шучу.

— У нас в России есть передача, правда я ее не смотрю, но знаю о ее существовании, вам настоятельно рекомендую в ней поучаствовать, Камеди клаб называется. Там вот таких юмористов полно.

— Просто слушайся меня, Ульяна и все. Я не терплю неповиновения. Не усложняй себе жизнь.

— Единственный, кто усложняет ее — это вы.

— Знаешь, возможно я изменю свое решение в отношении тебя, — медленно подходит ко мне.

— В каком смысле? — хоть бы сказал, что отпустит.

— Воспользуюсь твоим предложением. Как только тебя проверит врач.

Ни жива, ни мертва, стою и хлопаю глазами.

— Если вы ко мне прикоснетесь, я отгрызу ваши руки, — делаю шаг назад от него.

— Если я к тебе прикоснусь, ты будешь умолять меня, чтобы я не останавливался, — отвечает, усмехаясь и уходит.

Кидаюсь к двери, но он ее вновь закрыл.