Слишком твоя

Лила Каттен, 2022

Она недавно рассталась с парнем, что оказался обычной сволочью. Он влюблен в девушку, что недавно вышла замуж. Ни один из них не готов к чему-то большему. Они заключили устный договор на секс без обязательств. Никаких чувств, никаких обид, только обоюдное удовольствие… Но не учли одного. Огонь неминуем, когда высекаешь искры. Содержит нецензурную брань.

Глава 11

— Да, — а что отрицать? Мужики тоже пялятся на наши попы и ни один не смутится, если вопрос задать ему в лоб. — Красивый зад.

— Спасибо. Так мне продолжать? — кивает на оставшийся в стороне телефон.

— Еще комплиментов хотите?

— Нет, решил, что сотовый все же стоит поднять.

— Будьте так любезны, Алексей Юрьевич, — мило улыбаюсь, но слегка наигранно.

Укладываю все вернувшееся мне в руки добро в сумочку и думаю, что делать дальше, ведь оставаться тут больше не смогу явно.

Пытаюсь спуститься, но оказываюсь подхвачена сильными руками.

Алексей аккуратно ставит меня на ноги, но отступать не планирует.

— Я поеду домой. Здесь такси есть или вызывать нужно?

— Отправлю тебя с водителем.

— Спасибо, — опираюсь на его руку, но, по сути, жмусь к мужскому телу.

Он вытаскивает телефон из кармана и разговаривает с мужчиной по имени Степан.

— Две минуты. Пока пройдем к двери, и ты расскажешь, что произошло.

— А что произошло? — смотрю как дурочка. Не рассказывать же ему про эту сучку, с которой я еще поквитаюсь.

— Это приказ, Полина, — ступаем через фойе, медленно, будто прогуливаясь. — Не расскажешь, камеры посмотрю.

Должна отметить, что мне с ним рядом очень комфортно. И зачем я сделала на этом акцент, пока не знаю. Надо подумать, куда меня ведут эти мысли.

— Вы слишком рьяно интересуетесь моей жизнью, Алексей Юрьевич. А то маленькое представление было специально для вас. Новый социальный эксперимент «Женщина в беде». Вы справились на отлично.

— А если не ерничать? — доходим до двери, и он останавливает меня, разворачивая к себе за талию, не убирая с той горячих ладоней.

— А если не ерничать, то это просто глупое падение. Там порожек высокий.

Тут мужчина, призадумавшись опускает глаза и рассматривает мои ноги. Бесстыдно и кажется улыбаясь.

— Как это я сразу не подумал.

— О чем?

— О ваших костылях, которые вы зачем-то туфлями зовете.

Вот те раз.

— Намек на то, что я в надежде выпендриться, напялила высоченные каблуки, которые грозят моему здоровью и не рассчитала сантиметры?

— О, так они еще и в сантиметрах измеряются? — изгибает бровь, засранец.

— Поверьте, мы женщины, многое измеряем в данной величине. А кое-что с особым интересом, — мстительно улыбаюсь, заметив блеск в темных глазах.

Только сейчас заметила, что у него глаза цвета темного шоколада, а я люблю горький… и темный тоже… боже…

Алексей уже что-то собирается сказать, как дверь открывается и в наш речевой поток врывается громкое:

— Машина подана.

Отрываемся от глаз друг друга и меня аккуратно провожают к черному седану, класса люкс.

— Мне поехать с тобой? — склоняется ко мне начальник через открытую дверь.

— Это еще зачем? — правда намек я все же поняла, но мне сейчас не до этого… как его назвать бы?

— Я так и не понял, что конкретно женщины измеряют в сантиметрах.

Начинаю хохотать, а после чуть успокоившись отвечаю:

— Вы либо слишком самоуверенный, либо вам и правда есть чем удивить.

— О да. Думаю, ты удивишься, Полина.

Атмосфера слегка приобрела запашок розовой ванили, хотя нет, вру, страсти и похоти. Надо уматывать.

— Знаете, Алексей Юрьевич, я не из тех, кто так сильно желает прикасаться к посторонним мужским ногам.

— Почему ногам?

— Ну мы о размере ноги говорили только, что. Для женщин это особая важность, знаете ли.

— Вот как? Тогда я покажу, что измеряют мужчины.

— Кажется вас там ждут, — указываю на вход в ресторан, где стоит его отец. — А по поводу вашего предложения, я организатор социальных экспериментов, а не участник, увы.

Пытаюсь захлопнуть дверь, но он все же успевает ответить.

— Значит пришло время исправлять это недоразумение.

Ехала домой с улыбкой на губах.

Не знаю, что означает его поведение, но сказать, что я против тоже не могу. Вот только все осложняет эта странная непонятность. Спросить напрямую? Идея хорошая. Наверное, так и поступлю в понедельник. А пока что нужно приехать и нанести мазь на колени, боюсь будут синяки.

Я быстро приняла душ, надела кружевные трусики и в прозрачную майку на бретелях для сна. Высушила волосы и отправила свое уставшее тело в постель. Только десять вечера, но как же хочется спать. Сон пришел быстро.

Я любитель поспать в выходные. Люблю долго нежиться после пробуждения, но ужасно ненавижу, когда эту возможность наглым образом отбирают. Мой телефон разрывался откуда-то из гостиной. И судя по мелодии нарушителем моего спокойствия была уже бывшая лучшая подруга, потому что я ей этого не прощу никогда.

Кое-как поднявшись отмечая небольшую боль в ногах, я поплелась к источнику шума в этой некогда приятной тишине.

— Ты в курсе что больше не являешься моей подругой? — сказала я, падая на диван.

— Доброе утро детка. Уже девять. Вставай, вари кофе и жди меня. Я скоро приеду к тебе и привезу кое-что вкусное.

— Алла, ты уверена, что звонишь по нужному тебе адресу? Потому что я уже мысленно тебя расчленила и пакую в черные мешки, — она рассмеялась. — Ты зачем меня разбудила? Твой мужик не захотел есть твое «кое-что вкусное»? Я тоже не хочу. Так что разворачивайся и езжай обратно. Я буду дальше спать.

— Пятнадцать минут, и я буду стучать в твою дверь до тех пор, пока твои соседи не напишут петицию на твое выселение за нарушение их спокойствия.

— Я отключаюсь. И не смей приезжать, — крикнула перед тем, как кинуть телефон куда-то в сторону кресла.

Уснула я моментально. Потому что у меня было всего немного времени чтобы заполучить остатки своего сна. Моя подруга все равно приедет. Пусть сама себе кофе варит.

Громкий стук заставил меня подорваться что я упала с дивана. Посмотрев по сторонам, я услышала новый тарабам.

— Да иду я иду, — несносная сучка.

Доковыляла до двери, открыла замок с закрытыми глазами, не глядя в глазок, что явилось моей самой большой ошибкой в жизни. Кстати, чтобы вы знали, я никогда не делала так раньше. Так вот, я просто развернулась и пошла в гостиную светя своими прекрасными ягодицами в кружевных трусиках. Дверь открылась, и я заговорила:

— Готовься к смерти и мое лицо будет последним что ты увидишь прежде, чем я тебя придушу, ясно?

Дошла до того самого дивана и плюхнулась на него попой к верху.

— Наверное, это будет не самая худшая смерть, — прохрипел, к сожалению, слишком хорошо знакомый голос.

«Твою ж мать».