Жертва инстинктов

Лили Рокс, 2020

Напившись, я оказываюсь в постели с незнакомцем. Булат предлагает мне необычную работу: обслуживать мужчин в темной комнате. Недолго думая, я соглашаюсь. Мне нравится моя новая ночная подработка, я доставляю удовольствие в полной темноте и никто не видит моего лица. Теперь я веду двойную жизнь. Днем я Марина – серая мышь, работающая бухгалтером в одной из компаний, а ночью – соблазнительная Эльза. Но вот однажды, среди своих клиентов я узнаю голос… Неужели, это ОН? Мой босс пришел в мою темную комнату в поисках ласки? В голове уже формируется коварный план… #соблазнение #ролевые_игры #властный_босс

Мой первый раз

Придя домой, я первым делом пошла в душ. Мне нужно было прийти в себя и разобраться в своих ощущениях. Сумасшествие, которое закрутилось вокруг, никак не вязалось с моей размеренной жизнью.

Бросила взгляд на полочку у зеркала, там по прежнему две зубные щетки. Интересно Вадик так торопился сбежать к своей новой пассии, что забыл или все же надеется вернуться? Наверняка боится, что девочка раскусит его раньше и выставит за порог. А потом он вернется сюда блудным котом, потрется о мои ноги и все будет как раньше.

— НЕТ уж, — произношу это вслух, давая зарок сегодня же вынести все его вещи на помойку.

А может наплевать на нормы приличия и выкинуть прямо из окна? Вода наконец принимает нужную температуру. Надо все-таки купить новую колонку. Эта совсем уже старая, но Вадим убеждал меня, что она прослужит еще долго, экономист хренов.

Становлюсь под душ и некоторое время стою не шевелясь… совсем… теплая вода стекает по волосам, коже… Мне хочется, чтобы она смыла с меня не только грязь и пот, похмелье после этой ночи, хочется, чтобы она смыла всю мою жизнь до этого дня. Хочется содрать с себя все вместе с кожей.

Делаю напор посильнее, а температуру погорячее, обжигающе погорячее. Мышцы начинают расслабляться. Новая жизнь и новая я. Сегодня возьму отпуск. Не хочу видеть ни этих напыщенных змей, ни этого ценителя прекрасного в сотрудниках. Две недели передышки будут полезны.

ЧЕРТОВ ВАДИМ!!! Сегодня же куплю новую колонку и вызову мастера. Сегодня же.

Колонка в самый ответственный момент тухнет, и после обжигающего почти кипятка меня обдает ледяной водой. Вылезаю из ванной, ругаясь на чем свет стоит. Взгляд падает на злосчастную зубную щетку бывшего мужа. А было ли в этом браке хоть что-то хорошее? Мысли уносят меня в далекое прошлое.

Мне девятнадцать смешливая белокурая девчонка. Тогда было модно осветлять волосы, и я не удержалась. Волосы перенесли покраску не очень хорошо, поэтому прическа напоминает веселый одуван.

Он высокий статный курсант с темно-карими глазами. Мы знакомимся в парке одним жарким весенним днем. Вадим у меня первый во всем: в любви, в доверии, в жизни. Много еще не понимаю и его двусмысленные намеки и жаркие руки ни о чем мне не говорят. Я полностью ведомая, растворяюсь в нем без остатка…

И в эти выходные легко соглашаюсь поехать на дачу к его родителям. Мне от чего-то казалось, что он просто хочет меня с ними познакомить. Маленький домик в дачном поселке выглядел очень уютно, даже в этот сентябрьский дождь.

Мелкий моросящий дождик перешел в ливень неожиданно резко. Нам оставалось пройти всего лишь пару десятков метров, когда непогода разбушевалась окончательно. Зонт почти вырывало из рук, хотя с таким косым направлением потоков толку от него было немного.

Мы вымокли до нитки, прежде, чем нам удалось зайти в дом. Сначала меня смутило, что там никого не было, но я подумала, что может его родители приедут чуть позже. Не можем же мы тут просто так одни быть.

— Раздевайся, Марин, — командует он, — Сейчас я затоплю печку и станет теплее.

Стою, хлопаю непонимающе глазами, а потом трясущимися от холода пальцами стягиваю куртку. Тоненькая ветровка из бежевой ткани вымокла насквозь. Да и что тут говорить, если она призвана защищать от ветра, а не от воды.

Вадим суетится в небольшой кухне-прихожей, затапливая встроенную в стену печь. Сам он уже разделся до трусов, бросив мокрую одежду на стул. У него стройная подтянутая фигура, я вижу два валика тугих мышц вдоль позвоночника. Он красив? Атлетичен? В той далекой жизни он был силен и сексуален (куда потом все девалось).

— Марин, — его голос вырывает из оцепенения, — Раздевайся говорю, замерзнешь!

— Зачем? — зубы уже постукивают от холода, — Дом же еще не скоро прогреется, — смотрю прямо в его глаза, — Ты же только затопил.

Нет, раздеваться это неправильно, совсем. Я не такая.

— Я тебя согрею, — его взгляд становится каким-то мутным.

Стою и боюсь даже дышать. Что он делает? Что происходит? Сердце колотится где-то высоко в горле. Зачем все это? Я же его по-настоящему люблю? Значит, он не причинит мне вреда…

— Чего ты трясешься, дуреха? — Вадим смеется, глядя как я, пытаясь отвернуться нехотя снимаю кофту, — Давай скорее, а то заболеешь.

Под серой трикотажной кофтой белая блузка и она тоже насквозь мокрая. Из-за этого сквозь ткань, несмотря на хлопковый бюстгальтер видны затвердевшие от холода соски. Он останавливает на них свой взгляд, а затем касается пальцами, оттягивая прямо через одежду. У меня невольно вырывается всхлип.

Парень притягивает меня и целует в губы.

Он не обидит меня, повторяю в голове как мантру, он любит меня, он не сделает мне больно, не обидит. Я неожиданно осознала, что мы одни в доме за городом, а вокруг, учитывая сезон, даже соседей нет. И никто не приедет сюда, и более того, никто даже не собирался приезжать в это место… Кажется, шепчу это вслух. Вадим смеется и целует в макушку:

— Тише, маленькая, тебе обязательно понравится.

От него действительно исходит какой-то жар. Его губы все настойчивее целуют мои, мне сложно расслабиться и отвечать так же. Язык Вадима выписывает невообразимые узоры, врываясь в мой рот. А руки, тем временем, пытаются справиться с пуговицами на блузке.

В какой-то момент он теряет терпение и резко дергает ткань в разные стороны. Я отстраненно замечаю, что слышу стук падающих на пол пуговиц. Блузку откровенно жалко, особенно, когда она вслед за пуговицами падает на пол.

— Расслабься, — шепчет на ухо, — Обещаю, что не обижу.

Почему-то верю его словам, трясти начинает меньше или это жар его тела просто согрел меня немного. Там, где наша кожа соприкасается, разливается странное тепло.

Вадим целует шею, обдает кожу горячим дыханием, непроизвольно выгибаюсь. Мне нравится это ощущение, с губ слетает еле слышный стон, вслед за тем как он касается пальцем нижней губы.

Язык Вадима творит что-то невероятное, скользя по мне вниз, туда, где уже ничего не осталось от бюстгальтера. Пытаюсь стыдливо прикрыть грудь руками, но он прижимает меня к стене и блокирует руки.

— Вадим, — шепчу не своим хриплым голосом.

— Молчи и расслабься, — отвечает он порыкивая.

Горячие губы добираются до сосков. Вадим вытягивает их в свой рот, скрывая стон с моих губ. Для меня все это в новинку, особенно это странное чувство тяжести внизу живота. Его язык дразнит сосок, а вторая рука уже вовсю мнет другую грудь. Меня начинает потряхивать от переполняющих эмоций. Не могу понять нравится ли мне это или нет.

И… вообще, это нормально?

— Марина, — шипит Вадим, на секунду отрываясь от соска, чтобы провести рукой по моей щеке, спускаясь на шею, — Я давно этого ждал.

Он опять целует меня в губы, страстно, властно, отбирая волю. Руки оказываются на моих ягодицах и начинают их мять.

Не то, чтобы раньше мы не целовались или он не позволял себе немного пошалить руками, но сейчас его напор явно был сильнее обычного. Вадим с силой вжимается в меня. И я чувствую как что-то упирается в бедро. Больно то как, наверное даже синяк останется. Постойте, что может упираться? Паника. Мне так хотелось верить, что это просто что-то лежит в кармане. В кармане его трусов? Идиотка.

— Вадим! — кричу в голос, — Отпусти! — пытаюсь отстраниться, чтобы выиграть себе немного времени на передышку, собрать мысли в кучу, — Пожалуйста.

Парень накрывает мой рот поцелуем, заставляя замолчать, а потом поднимает на руки и несет в комнату. Еще каких-то несколько мгновений и мы лежим на диване, Вадим стаскивает с меня брюки. Следом забирается под резинку трусы, его пальцы нагло поглаживают лобок.

— Не… — хочу кричать: «не надо», хватаясь за остаток белья на себе, как за спасательный круг, но встречаюсь с его туманным взглядом.

Вадим снова целует грудь, играя языком с сосками, прикусывает их, заставляя меня выгибаться. Ощущение странное, жаркое, оно уносит меня куда-то за пределы реальности, а мне так надо в нее вернуться.

Он проводит кистями по моим рукам, заставляя мурашки бежать по коже вслед за его пальцами. Затем поднимает мои руки и фиксирует их вверху ладонями, целуя при этом мою шею. Острое чувство беспомощности накрывает меня всю. Каждым сантиметром кожи, каждой клеточкой тела растворяюсь в этом состоянии, чувствуя как все туже закручивается узел внизу живота. Там горячо и уже не разобраться от кого из нас исходит этот жар.

— Ва… — успевает сорваться с моих губ, прежде чем он накрывает их ладонью.

— Молчи, — голос совсем хриплый и чужой.

Вадим проводит с нажимом пальцем по моей нижней губе, а затем уже по-хозяйски накрывает ей грудь. Теперь он мнет ее сильнее, жестче, практически на грани с сильной болью. Его пальцы с силой оттягивают сосок, заставляя меня стонать и выгибаться вслед за сильными руками Вадима.

Глаза у парня становятся все более мутными, кажется ему все сложнее себя контролировать. Вадим припадает губами к груди. Ласки перестают быть нежными, теперь все становится жестче, сильнее.

Мне чудится, что сейчас он просто высосет из меня душу. Его рот такой жадный, жаркий. Кожа раскаляется под поцелуями.

На секунду Вадим прерывается, стаскивая с себя и меня белье. Это дает мне хоть какую-то передышку, хоть какой-то шанс вдохнуть полной грудью.

Делаю глубокий судорожный вдох и ловлю затуманенный взгляд парня на моей колыхнувшейся груди. Это так странно. Все, что сейчас происходит, словно не со мной, в другой реальности.

Внизу живота заныло, почему-то именно в эту минуту там отчаянно не хватало его тепла. Разве я могу быть такой? Разве это я? Но страх покидает меня вместе с разумом, вместе с жалкими каплями самообладания, когда его рот снова накрывает затвердевшие холмики сосков, а моя рука прижимает его голову сильнее.

Вадим довольно хмыкает и начинает прокладывать дорожку из поцелуев строго вниз, в то время как руки обшаривают всю меня, выискивая не обласканные участки тела. Я инстинктивно выгибаюсь ему навстречу, издавая то ли стон, то ли слабый крик, когда пальцы нагло соскальзывают к самому сокровенному.

— Что же я делаю? — шепчу уже почти в бреду и мне уже плевать, что он слышит мои слова, — Что же он делает?

Вадим проводит пальцами по промежности, что заставляет меня рефлекторно сжать ноги.

— Нет, — говорит парень еле слышно и с усилием возвращает меня в прежнее положение, — Нет, — и опять его палец там.

— Вадим, — еле слышно, одними губами.

Я не могу совладать с собой, паника снова захлестывает меня волной, когда вижу его возбужденный член. Он кажется мне таким огромным.

— Нет! — кричу что есть силы, пытаясь подняться.

Вадим наваливается всем весом, прижимая к дивану.

— Тише, тише, — шепчет на ухо, легонько покусывая его, — Успокойся.

Как успокоиться? Как? Когда я ощущаю это орудие там, совсем близко! Еще несколько попыток вырваться, но парень не дает мне этого сделать. Он жадно мнет мои ягодицы одной рукой, вжимая меня сильнее в диван, второй же гладит волосы. Это нежность кажется такой неуместной в этот момент.

Вадим чуть отстраняется, проводит пальцем между моих нижних губок.

— Все еще сухая, — отстраненно замечает он, — Прости, я старался, как мог.

Что? Он берет свой член и приставляет ко входу во влагалище. Я инстинктивно сжимаюсь и пытаюсь отползти. Но разве у меня есть шансы совладать с молодым спортивным мужчиной?

— Расслабься, будет больно, — говорит Вадим и делает резкое движение.

Я захожусь в крике, мне ужасно больно. Не в силах справиться с эмоциями бью руками его в грудь.

— Уйди, перестань! — кричу, срывая голос.

Вадим замер, давая мне время немного успокоиться. После очередного удара, случайно прилетевшего ему в челюсть, парень прижимает мои руки к дивану. Я вижу как он слизывает капельку крови языком с нижней губы, наверное она поцарапалась о зубы. И в следующую секунду весь мир вокруг меня превращается в боль.

Я ощущаю его внутри, его член огромен для меня, он разрывает мою плоть на мелкие кусочки. Вадим движется резко, озлобленно. То выходя почти до конца, то врываясь внутрь с еще большим остервенением. Я кричу, извиваюсь, но парня, похоже, это только заводит.

Когда же это все закончится? Время тянется непозволительно медленно. Каждое движение Вадима вышибает из меня дух. Казалось, пройдет целая вечность, прежде чем он кончит.

Вадим сделал еще несколько конвульсивных движений и вышел. Я не знала, что делать, ощущала себя настолько грязной и разбитой. Мне было страшно пошевелиться, но чувствовать на обнаженном теле холодный воздух загородного домика было тоже невыносимо. Наверное мне надо в душ или вообще бежать отсюда, пусть даже голышом. Но все, на что хватает сил, это перевернуться на бок и сжаться в комочек.

— На той неделе подадим заявление ЗАГС, — Вадим сонно зевает и хлопает меня ладонью по ягодице.

— Я ненавижу тебя, — шепчу, а слезы катятся из глаз водопадом.

Возвращение в реальность было приятнее воспоминаний. Не знаю, почему я все-таки согласилась тогда на брак? Веяние времени. Тогда казалось, что на меня такую поручению и грязную никто уже не посмотрит. Второсортный товар.