Секс-тюрьма. Наказание, насилие, пытки

Лили Рокс, 2020

Может ли спасение – заключение в тюрьму – обернуться таким кошмаром, что даже смерть покажется милосердным даром судьбы? Оказывается, может! Если вы попали в тюрьму, где вас обвиняют во всех грехах человечества. В этом месте приветствуются телесные наказания, пытки и насилие. Никто не может выйти из этого места, и кажется, что только смерть способна освободить от того ужаса, который ждет вас в стенах этого подвала. Но просто так умереть вам не позволят… Это счастье еще нужно заслужить, а пока вас ждут богатые клиенты, которые заплатили огромные деньги, чтобы развлечься с вашим телом.

Секс-дробилка

Внезапно его осенило, он перестал насиловать еле стонущую девушку и отошел в сторону, хватая пульт.

— Сейчас я тебе устрою веселую жизнь! — угрожающе проговорил он и нажал на какую-то кнопку на пульте. Рядом с прозрачной стеной, увешанной садисткими инструментами, вылезла еще одна стена, такая же прозрачная, но только более объемная и с полками. На этих полках находилась тяжелая артиллерия.

Стена выросла словно из под земли, и Алисе оставалось только гадать, сколько там еще всего спрятано под полом этой жуткой сцены.

Когда в руках Павла появилась странная установка, Алиса долго пыталась понять, что это, но никак не могла. Это чудо техники было похоже на домашний спортивный тренажер и пылесос одновременно.

Павел подкатил это устройство к пыточному столу и в один присест поднял его, а только теперь Алиса с изумлением увидела, что это за жуткий тренажер. Это была установка с огромными фалоимитаторами, и Алиса почти сразу же поняла, для чего это жуткое устройство нужно садисту.

Алиса по своей натуре всегда была безобидной девушкой, которая не желала вреда даже своим мучителям, и именно это заставляло ее так сильно переживать за терзаемую девушку. Павел иногда поглядывал на Алису. Казалось, его забавляло ее переживание.

Возможно поэтому, он пока и не хотел включать ее в свое жестокое меню. Он был в раздумьях, хотел поиграть с ней, думал о том, что с этой крошкой можно будет все сделать мягче, просто через принуждение и убеждение, приучая ее к доминированию по-джентельменски, без чрезмерной боли и пыток. С самого начала он видел в ней потенциал и пока раздумывал, стоит ли и дальше принимать ее всерьез и строить на нее планы.

Этот день был настолько насыщен впечатлениями, что у мужчины срывало крышу от переизбытка чувств. Наконец-то его мечта сбылась! У него есть собственная секс-тюрьма, пусть и не такая большая, как хотелось бы, но ведь у него еще все впереди! Если проект будет успешным и будет пользоваться спросом, то тюрьму всегда можно перенести в другое место и расширить.

Мужчина был настолько возбужден и взбудоражен, что ощущал дикий прилив сил. Эйфория накрывала его с головой, а член готов был взорваться!

Распластав бедную жертву на животе по пыточному столу, и зафиксировав ее конечности в коленно-локтевой позиции, он отошел на несколько шагов и долго любовался видом.

Из порванных отверстий медленно стекала кровь. Павел всегда гордился своими нереальными размерами члена, и умением работать им так, что мог порвать своим инструментам любую, даже самую искушенную даму.

— Сейчас я включу дробилку и мой член окажется тебе конфеткой, по сравнению с этим! — тихо проворчал он, пиная обездвиженное тело.

И пока несчастная пыталась перевести дух, Павел настроил и подвел к итак уже разорванным отверстиям девушки балку с фаллосами от секс-машины. Огромный и бугристый от округлых шипов, 20 сантиметров длиною фаллос был приставлен к анальному отверстию, а его собрат еще больших размеров к ее влагалищу.

И вот когда все было готово, и выставлена скорость в 100 фрикций в минуту, мужчина брызнул спреем-смазкой на фаллосы, и на отверстия жертвы, и затем включил устройство.

Первым в девушку вошел анальный фаллос, который без каких либо усилий смог проникнуть в уже разорванное отверстие. Следом за ним погрузился и второй фаллос во влагалище, от жуткой боли девушка вся сжалась, но при этом не издала даже звука, а только дернулась.

Многие из находящихся в камерах смотрели на эту пытку с ужасом в глазах. Несчастная молча терпела эту пытку, лишь шипя и откашливаясь. Судя по ее лицу, она так до сих пор еще не смогла отойти от побоев.

Оба искусственных члена медленно вползли и также медленно выползли из обоих отверстий, дав бедолаге передохнуть всего три секунды, а затем они снова по очереди ворвались в нее с треском.

— Небольшая шокотерапия твоим внутренним органам пойдет на пользу! — проворковал Павел и нажал какую-то кнопку на устройстве.

На этот раз девушка громко застонала, и это был настолько протяжный стон, что заставил Алису снова испытывать приступ страха. Жертва стонала больше не от боли, а от муки. Было сложно представить, как можно выдержать такие испытания и не свихнуться?

Оба инструмента медленно набирали скоростью. Фаллосы не только активно вибрировали во влагалище и анусе, но и довольно таки чувствительно били током, после активации соответствующего режима.

— Нравится? Правда ведь уникальное изобретение? Я сам разработал его и мне его сделали по спецзаказу! — радостно произнес Павел.

Он оглядел сидящих в камерах девушек, все смотрели на него, но постарались отвести взгляд, как только он обратил на них внимание.

— Такие аппараты я приготовил для всех! Каждая из вас лично познакомиться с моим изобретением рано или поздно!

Он торжествующе засмеялся, затем подошел к одной из клеток.

— Вижу сомнение в твоих глазах. Ты еще не поняла, шлюха, куда попала! Но ничего! Скоро вы все поймете, что вы мои рабыни! Я ваш бог и от моего слова зависит абсолютно все!

Он повернулся к своей жертве и спросил довольно добродушным и нежным голосом:

— Хочешь почувствовать максимум моего изобретения? Я продумал в нем все до мелочей!

Жуткие фаллосы продолжали входить в тело девушки, но особую боль они причиняли в тот момент, когда выходили из нее. Павел собственноручно смоделировал головки искусственных членов таким образом, чтобы они “слегка” застревали при выходе.

Такой фаллоимитатор мог спокойно не только порвать любую задницу, но и вывернуть ее наизнанку при желании.

Павел так увлекся презентацией, что ему уже стало совершенно плевать, что он буквально убивает свою жертву. Он сделал и ток и вибрацию на максимум, я с наслаждением застыл, любуясь на результат своей работы.

Ему хотелось, чтобы жертва как можно больше корчилась и страдала!

— Как тебе такое, распутная тварь?! — мужчина чуть ли не брызгал слюной смотря на бедную жертву. — А как тебе еще и такое?!

На несколько секунд он замешкался, выбирая что-то на установке, а затем активировал все “радости” сразу, а “вертушку” увеличил до отметки 300, а затем подумав, добавил еще смазки.

Максимальная скорость чудо-аппарата была 360 фрикций в минуту на обе направляющие, Это несколько движений в секунду и в анус и во влагалище.

По теоретическим данным при таких темпах жертвы должны выдерживать только 7 — 10 минут максимум. На практике же Павел еще не пробовал свой прототип. До этого у него было что-то похожее от китайских разработчиков. Заказывал в одном из секс-шопов. Но это была несерьезная игрушка, неспособная доставить удовольствие такому садисту, как Павел.

Новое же изобретение должно было победить этот недостаток. Если после китайских установок девушки получали оргазмы, то после секс-машины Павла они должны минимум терять сознание и дергаться, как при эпилепсии при этом непроизвольно испражняясь из всех отверстий.

Выключив установку, Павел отвязал измученную девушку и почти бездыханное тело снова привязал к распорке. На этот раз лицом к Алисе.

Возможно, он это сделал специально, на этот вопрос сейчас даже он сам не смог бы ответить. Но что-то в нем было сегодня ребяческое, ему почему-то очень сильно хотелось напугать и сломить эту глупую девчонку, которая явно ничего не знала до этого момента ни о сексе, ни о парнях.

— Не отводи взгляд! — Павел смотрел прямо на Алису, — Я сказал, смотреть всем!

От его голоса побежали мурашки по телу. Ей хотелось провалиться под землю, лишь бы больше никогда не слышать и не видеть этого человека.

Она никак не могла себя заставить смотреть. Стоило ей только взглянуть на происходящее, как желудок снова сжимался до боли. На сегодня ей уже хватило зрелищ, больше лицезреть весь этот ужас не было сил.

— Я сказал, всем смотреть! — снова рявкнул Павел, отойдя от висящей на распорке девушки и вплотную подошел к камере Алисы.

“Что ему нужно? Почему он обращает внимание именно на меня?” — с ужасом подумал она, снова ощущая приступ паники.

— Если ты не будешь смотреть, то я сейчас привяжу тебя вместо нее, ты поняла? — его голос звучал более чем убедительно.

Она испуганно замотала головой в знак согласия.

— Умница! Всем смотреть! — он победоносно оглядел камеры и снова подошел к висящей.

Несмотря на то, что страшный человек отошел на безопасное расстояние, Алиса никак не могла успокоиться. Каждый момент близости с ним, приносил жуткие страдания. Ее сердце сейчас напоминало испуганного кролика, который мечется по клетке в поисках выхода. Голова жутко шумела, было ощущение того, что накануне она хорошенько перебрала с алкоголем, но это было не похмелье. А такая реакция организма была на резкий выплеск адреналина.

Тем временем Павел подошел к своей жертве. Та была еле жива, ее грудь слабо и практически незаметно поднималась и опускалась. Ее тело было больше похоже на фарш с кровью. Мужчина двумя пальцами поднял ее голову за подбородок и заглянул в лицо. Больше минуты он внимательно что-то изучал на нем, а потом просто отпустил и немного попытался назад.

Алиса рефлекторно подняла голову и устремила свой затуманенный взгляд на девушку, повисшую на руках на деревянном распятии. Ее лицо было белее мела, глаза как-то неестественно закатились назад, а из открытого рта капала кровь. Алиса резко, с шумом втянула воздух ртом и тут же прикрыла его рукой. Ей показалось, что та девушка умерла.

Мучитель тем временем вернулся к распятию с ваткой в руках, которую сунул под нос пленнице. Та практически сразу закашлялась кровью и часто задышала. Ее ресницы затрепетали и широко распахнулись.

— Фух. Живая. — С облегчением, еле слышно проговорила Алиса.

Она почему-то очень сильно за нее переживала и даже немного винила себя за то, что та оказалась первой. Словно Алиса была в этом виновата… И часть вины действительно была, в тот момент, когда Павел выбрал именно ту девушку первой, Алиса облегченно вздохнула, что беда прошла мимо и выбор пал на соседку.

Вина… Постоянное чувство вины за все, что она делала. Странное чувство. Ведь по сути, Алиса ни в чем не была виновной. Она даже закон ни разу не нарушала. А тут такое зверское испытание. И это, как сказал Павел, просто за то, что они родились женщинами, а значит, априори греховны.

Внезапно Павел обернулся на Алису. В его глазах горело адское пламя. Алиса поняла, что ей в эту секунду серьезно не поздоровиться. Павел медленно двинулся в сторону ее клетки. Она судорожно огляделась, почему из всех он остановил свой взгляд именно на ней?

Он нервно сжимал кулаки, его скулы ходили ходуном, а вены на лбу вспухли. Весь его вид источал злость и ярость. Алиса не могла понять, что именно его могло так выбесить за ту минуту его нахождения около первой пленницы.

Девушка постаралась как можно сильнее вжаться в угол на кровати. Можно было подумать, что это помогло бы ей, и Павел прошел бы мимо. Но ее участь была неизбежной. Павел неумолимо двигался медленным шагом к камере Алисы.

Вот щелкнул замок, и металлическая решетка снова с лязгом поползла в бок. Мужчина подошел к кровати и стащил Алису на пол за волосы. Девушка с визгом, кубарем свалилась с кровати. Она почувствовала резкую боль в ноге и как что-то горячее стекает по ней.

Бедняжка успела бросить взгляд вниз, на ногу. Она поняла, что когда Павел стаскивал ее вниз, она пропахала ногу о намотанную на край кровати проволоку. Но эта боль перебивалась невыносимой болью в волосах. Павел беспринципно тянул ее к двери камеры за хвост, даже не обращая внимания на отчаянные возгласы Алисы.

Павел бросил ее около входа в камеру. Девушка съежилась на холодном полу и не могла решиться посмотреть, чем лязгает по решетке Павел. В ее голове рисовались жуткие картины из различных ужастиков. Почему-то в голову сразу приходили некоторые сцены пыток из «Пилы». Может быть, именно поэтому она так и не решилась посмотреть на своего мучителя и предугадать свою участь.

Спустя несколько ужасающе продолжительных минут звук прекратился, Павел закончил копошиться у решетки и обернулся на Алису. Он поднял ее за руки и поставил на ноги. Заглянув все еще горящими от злости глазами в лицо Алисы, он сказал:

— Я смотрю, ты очень переживаешь за эту грешницу. Тогда смотри и запоминай.

Павел толкнул Алису лицом в решетку. Девушка, споткнулась и почти упала на металлические прутья. В ее глазах застыл леденящий ужас, по щекам текли ручьем слезы, а сердце трепетало и пыталось провалиться в пятки. Она чувствовала, как Павел привязывает ее руки и ноги к прутьям. Закончив с ее конечностями, Павел приблизился к ее голове и прямо на ухо зашипел:

— Запомни, девочка, никогда не сочувствуй им. Они греховны. А ты. Ты еще имеешь шанс на спасение. А сейчас ты будешь смотреть на эту девочку и в последний раз переживать за нее. Постарайся проникнуться ее болью и страданиями и никогда больше не повторять своей ошибки — не надо сочувствовать.

Алиса ощутила грубые и жесткие пальцы мучителя. Он вплотную прижал ее голову к прутьям и закрепил кожаным толстым ремнем, так, чтобы Алиса видела абсолютно все, что будет делать Павел.

Мужчина закончил с ней и вернулся к уже оклемавшейся девушке, которая стояла у распорки и с отчаянием пыталась освободиться. Алиса во все глаза смотрела на мученицу и молилась, чтобы она осталась жива после сегодняшней экзекуции.

У жертвы же, наоборот, были совершенно противоположные мысли. Все ее тело болело и жгло. Многочисленные раны кровоточили и невыносимо болели. Было такое ощущение, что она игольница и в нее сейчас воткнули все иглы мира. Она подняла глаза и увидела фигуру приближающегося Павла.

Внутри у нее все оборвалось. Она прекрасно понимала что не переживет сегодняшний день. Да ей уже и не хотелось. Если в самом начале в глубине ее сердца теплилась надежда на то, что она выберется отсюда, то сейчас ей хотелось единственно возможного освобождения — быстрой смерти.

У Павла же были совершенно другие планы на первую мученицу. Она очень сильно расстроила его своим обмороком. Он надеялся, что она более стойкая к боли и протянет подольше. Его вообще в принципе бесили все эти женские уловки — обмороки, слезы, мольбы. Он презирал слабость, тем более женскую.

Мужчина вышел на центр комнаты, выудил из заднего кармана рацию и отдал короткую команду:

— Санитаров в тюрьму.

Буквально через полминуты в подвал вошли пять крепких, практически два на два размером парня. На них были надеты белые рубашки из хлопка с коротким рукавом, такие же белые, широкие штаны. Что было примечательно, так это то, что у них на одежде не было ни пуговиц, ни завязок, ни заклепок. Вообще ничего, что могло оторваться или выпасть. На лицах санитаров были надеты плотные медицинские маски, на руках перчатки, на голове шапочки, а на ногах белые ботинки без шнурков.

Такая форма одежды была обязательна. Павел намеренно сделал так, чтобы его тюрьма максимально напоминало психиатрическую лечебницу. И даже санитары, которые только что вошли в помещение были реальными сотрудниками психбольниц. Кто-то в прошлом, а кто-то из них и ныне работал в действующих засекреченных больницах, которые проводят незаконные эксперименты над своими больными.

— Так, всех девочек приковать как ту. — Павел обернулся на Алису, показывая на нее пальцем. Санитары, молча, кивнули и разошлись по камерам.

Крепкие парни не церемонились с пищащими и орущими пленницами. Они хватали девочек, словно они опаснейшие больные в психушке и ловко привязывали лицом к прутьям камеры. Через десять минут все восемнадцать девочек смотрели в центр арены на первую жертву. На одну из них, которой непосчастливилось открыть этот жуткий сезон извращенных игр.

Павел кивнул, и санитары рассредоточились по комнате, встав на равном расстоянии около камер.

Представление началось.

Мужчина протяжно вздохнул, подготавливаясь к показному выступлению, и подкатил к распятой девушке металлический столик с хирургическими инструментами. Девушка, увидев новые приспособления для ее пыток, совершенно поникла, и струйки слез хлынули из ее глаз.

— Все вы прекрасно знаете, что женщины несовершенны. — Начал Павел говорить очень громко, обращаясь ко всем присутствующим в тюрьме. — Я специально долго время изучал искусство хирургии, чтобы сделать из Вас всех совершенное творение. Вы будете воплощением творения господа Бога и меня!

Павел демонстративно взял с металлического столика скальпель и вознес его над головой. Мужчина покрутился вокруг себя, показывая пленницам острое орудие труда. Сделав полный оборот вокруг себя, Павел остановился лицом к лицу с распятой девушкой. Он медленно, смотря ей в глаза, подошел к своей жертве вплотную и внимательно осмотрел ее.

На девушке было мало живого места. Практически все ее тело было испещрено мелкими порезами, все еще кровоточащими. Но Павел все-таки нашел одно живое и крайне несовершенное место на теле этой грешницы — руки.

Он поднес к руке дрожащей девушки скальпель и с силой надавил лезвием на бледную кожу чуть выше локтя. Из-под лезвия тут же хлынула ярко алая кровь.

— Аааа! — по всему подвалу разразился эхом звонкий, истошный крик. — Не надо прошу!

Крики были настолько жуткими и оглушительными, что вызывали настоящий ужас. Девушка тряслась всем телом. Ее лицо было пунцовое, глаза налились кровью, а слюна брызгала во все стороны. Она всеми оставшимися силами пыталась вырваться из крепких оков.

Но Павел не реагировал уже ни на что. Его так сильно возбуждала его творчество, он увлеченно и с азартом продолжал пытку. Лица санитаров были каменными. Казалось, что они видят нечто подобное каждый день и им просто скучно.

Сама ситуация была угнетающей, но мозг Алисы настойчиво пытался обмануть ее, говоря, что это только сон. Пусть и правдоподобный, но всего лишь сон. Скоро все кончится, все пройдет, нужно только подождать.

Но кошмар не прекращался, а отчаянные крики вовсе не походили на те, которые можно было слышать где-то из глубин сна.

Павел методично разрезал кожу по кругу, оголяя мышцы руки. Девушка визжала, оглушая своим криком всех присутствующих, иногда ее крики переходили на гортанный крик. И тогда создавалось впечатление, что демоны выбрались из преисподней и поселились все разом в эту бедняжку.

Атмосфера вокруг была более чем нагнетающей. Некоторых девушек рвало, кто-то стонал, некоторые не выдержав, громко рыдали, а кто-то просто молча лицезрел, находясь в шоковом состоянии.

Павел был настолько поглощен своей игрой, что ничего не замечал вокруг себя. Кровь струей лилась с руки девушки и капала на пол, на котором уже была приличная красная лужа, с каждой каплей разрастающаяся еще больше. У Павла на лице не дрожал ни один мускул, он прекрасно знал, что и как делать дальше.

Закончив с верхним слоем кожи, он разрезал скальпелем и мышцы, тем самым добравшись до нервов. Он знал, что когда их задеваешь, то по телу человека проносится непереносимая боль, сводящая с ума и заставляющая мутнеть рассудок.

Павел положил окровавленный скальпель на столик и взял длинный пинцет. Он намеренно зацепил натянутые нервы на руке, легонько оттянул их и отпустил.

Как только девушка отключалась, один из санитаров сразу же услужливо подходил к ней и тыкал ваткой нашатыря. В конце концов ей что-то вкололи и больше она уже не отключалась.

Алиса видела все это и чувствовала, как перед глазами все плывет. Мозг пытался убедить ее, что все происходящее всего лишь сон, но все выглядело чересчур натурально.

— Аааааааа. — крик девушки был сравним с ультразвуком, переходящим в животный рык. Спустя минуту она смогла отдышаться от боли и со всей злобой мира взглянуть на Павла.

— Больной ублюдок. — внезапно закричала одна из девушек, находящаяся где-то слева, через несколько камер от Алисы. — Об тебя, наверное, мамаша в детстве сигареты тушила или девка какая-то не дала!

Павел только косо посмотрел на нее, но сразу же снова переключился на жертву.

— Чтоб ты сдох! Гореть тебе в аду! — Терзаемая жертва заливисто кашляла и хрипела. Кровь из ее рта брызгала во все стороны и несколько капель попали на фартук Павла. Он медленно опустил глаза на свежие капли, небрежно вытер их тыльной стороной ладони и наотмашь ударил жертву по лицу рукой.

От сильного удара она мотнула головой в сторону, из треснувшей губы брызнула кровь и тут же смешалась с кровью изо рта. Но, вопреки ожиданиям обозлившегося Павла, она не отключилась.

Мужчина краем уха услышал тихий, утробный смех. Девушка подняла голову. Она открыто насмехалась над ним, улыбаясь окровавленным ртом и смотря прямо в глаза узурпатору.

Такое издевательство со стороны рабыни Павел никогда не терпел. Он с шумом выпустил из легких воздух и, схватив со столика электрическую пилу, не глядя, рубанул по руке жертвы.

Удивительно, но он попал четко по прорезанной линии и перерубил нервы с частью кости. Оставшийся обрубок Павел переломил голыми руками. Обрубок руки безжизненно повис на кожаных ремешках, а из оковалка хлынула новая порция крови.

В глазах несчастной застыл ужас, она дрожала всем телом, из разорванных половых органов и из открытых ран продолжала литься кровь, мерно ударяясь о каменный пол, словно отсчитывая оставшиеся для жизни секунды.

Девушку трясло от боли и ужаса, от того что вся она горела, чувствуя только адские страдания и непонимание происходящего, неприятие реальности. Глазами, полными слез, ненависти и трепещущего страха она смотрела на своего мучителя, пока он с вожделением терзал ее.

— Будь проклят! Гори в аду! — прошипела девушка и отключилась.

— Неблагодарная тварь! — он плюнул на нее, скорчив злобную гримасу.

Лицо Павла было бледным. Казалось, что в эту самую секунду он возненавидел весь женский род еще сильнее. Теперь его пытки станут жестче, и ни какой пощады с его стороны эти падшие создания могут не ждать.