Cassandra

Лилия Фандеева, 2020

На электронную почту Сандры Ковалевской приходят письма не только наяву, но и во сне. Каждое такое письмо – вещий сон. Александра, против своей воли, становится Кассандрой, наделённой даром предвидения.

Глава 2

Летний июньский дождь барабанил по крыше автомобиля, в котором сидели брат и сестра Тороповы. Десять минут назад они сдали по экзамену и «закрыли» летнюю сессию. Артём Торопов стал студентом пятого курса, а его сестра Яна — второго. Молодые люди мысленно уже были на морском побережье. Отец обещал им эту поездку. Сергей Ильич Торопов был сорокалетним отчимом Артёма и Яны. Они прожили вместе пятнадцать лет и привыкли друг к другу. Людмила Геннадьевна Торопова вместе со своим отцом и водителем погибли в автокатастрофе два года назад в апреле девяносто восьмого. Она была на пять лет старше мужа, и общих детей у них не было.

Разговаривая полушутя, Артём слишком резко сдал машину назад, чтобы развернуться во дворе университета, и слишком поздно заметил трёх человек под зонтом, одного из которых сбил. Он и сестра вышли из машины, не обращая внимания на дождь. Брат поднял девушку с земли и положил на заднее сидение авто. Она была без сознания. Сестра заняла место рядом с водителем, и машина взяла курс на больницу. Пока доктор осматривал пациентку, Артём звонил отцу.

— Пап, что мне делать? Я её «снёс» на глазах у десятков зевак.

— Попробуй договориться мирным путём. Узнай, где живёт, отвези домой, поговори с родителями. Тёма, тебе двадцать третий год — будь мужиком.

— Хорошо, я буду мужиком. На что мне рассчитывать?

— Не больше сотни. Вы экзамены сдали? — спросил он. Получив ответ, добавил: — До вечера.

Доктор вышел из приёмного покоя с улыбкой.

— Молодые люди, вам крупно повезло. Больших и серьёзных травм, кроме сотрясения мозга, нет. Ссадины, ушибы пройдут через три-четыре дня, а вот сотрясение нужно лечить покоем. Минимум неделя постельного режима, сна и хорошего питания. Ей нужен отдых. Она вам кто?

— Родственница, — поспешила ответить за брата Яна. — Мы вместе учимся, но на разных курсах и факультетах.

— Её можно забрать, а можно оставить. Палаты у нас общие, а я вижу, вы к таким не привыкли. Решайте. Я буду в отделении до пятнадцати часов. Можете поговорить с ней и решить вопрос вместе.

— Привет, — сказала Яна, входя в приёмный покой. — Ты как? Кто ты такая и как оказалась в университете?

— Извини, говори тише. У меня голова раскалывается. Доктор предлагает мне остаться на неделю в больнице, так мне будет удобнее. Я живу в общежитии университета, учусь на факультете информатики. Перешла на третий курс. Зовут Саша Ковалевская, — говорила негромко девушка. — Вы сможете позвонить моей бабушке? Она живёт в райцентре, будет меня ждать и волноваться.

— Саша, ты прости моего брата за наезд. Мы готовы оплатить твоё лечение. Ты не согласишься поехать к нам? Возьмём у доктора рекомендации, будешь лежать в комнате для гостей целую неделю под моим присмотром. Из нашего дома сама бабушке и позвонишь, — говорила Яна, приняв собственное решение, не посоветовавшись с братом.

— Смешная ты, — попыталась улыбнуться Саша, но улыбки не получилось. — Я даже не знаю, кто вы такие.

— Не вопрос — познакомимся. Я доктору сказала, что мы твои родственники. — Артём, сходи к доктору, пусть напишет всё что нужно и скажи, что мы забираем Ковалевскую к себе домой. — Мы брат и сестра Тороповы. Я перешла на второй курс экономического факультета, а Артём на пятый, — говорила Яна, обращаясь уже к Саше. — Тебе сколько лет?

— В сентябре будет восемнадцать. Что, выгляжу большим ребёнком? Мои документы в сумке — можешь проверить. Знаешь, программисты живут в своём виртуальном мире, а, что делается вокруг, не замечают. Что нам мешало шагать по тротуару, как это делают все люди или взять чуть левее? Я видела машину, но не думала, что она так быстро возьмёт с места в карьер. Сама нашла приключение на свою голову.

Через час Артём привёз Александру Ковалевскую в дом отца. Первым делом она позвонила бабушке и «уехала» на два-три дня с сокурсниками в поход, после чего её ожидал ремонт в общежитии.

— Бабуля, между ремонтом и олимпиадой я приеду на пару недель домой. Не скучай, я буду тебе звонить, — успокаивала она бабушку. — Что ты на меня так смотришь? О чём я должна была ей сказать? — спрашивала Саша Яну, которая улыбалась. — Бабушке шестьдесят лет и она единственный родной мне человек. Моя правда ей только навредит. Через пару дней вернусь из похода и позвоню.

Пока Саша принимала душ, переодевалась в выделенные Яной вещи, брат отчитывал сестру.

— Ты что творишь? Как ты объяснишь отцу пребывание этой девушки в доме?

— Чего ты кипятишься? Ей нужно неделю лежать, а здесь ей будет удобнее всего — всё под боком. Я сама поговорю с папой. Тебе жалко порции обеда или ужина? Комната пустая, ходить по дому она не будет. Чем ты недоволен? Вместо благодарности за смекалку, одни упрёки, — говорила Яна. — Ты думаешь, что узнав о том, что девчонка в больнице, отец не отправит тебя с передачами к ней? Я облегчила твою участь, неблагодарный. Где рекомендации доктора?

Саша проглотила обед, несмотря на тошноту, выпила таблетку и уснула, едва голова коснулась подушки. Она не слышала, как в комнату входила домработница, забирая в стирку её платье, как на неё пришёл посмотреть хозяин дома. Он, не стесняясь, открыл её сумку и проверил документы. Фамилия девушки, её прописка, а главное её фото напомнили ему о многом. Саша проспала до самого утра и спала бы ещё, если бы не пришла Яна.

— Ну, ты и спать, горазда, — сказала она. — Тебя наш семейный доктор второй час ждёт. Голова болит?

— Почему не разбудили раньше и заставили человека ждать? Ты помоги мне добраться до туалета — голова кружиться, — сказала Саша, придерживаясь рукой за стену.

— Ты дверь не запирай, ещё грохнешься там. Про олимпиаду вчера бабушке насочиняла, как и про ремонт? — спросила Яна.

— Нет. Я сказала правду, бабушка о ней знает. Региональная олимпиада действительно пройдёт первого-второго июля. Я очень на неё хотела попасть, а теперь не знаю, как быть. Сегодня уже тринадцатое, осталось две недели с хвостиком, — ответила Саша, умываясь.

— Что это тебе даст? — не понимала Яна.

— Я могу попробовать напрячь свои мозги во всероссийской олимпиаде, если справлюсь с этой, — ответила Саша, расчёсывая волосы и собирая их в небольшую косу. — Мне нужно, чтобы меня заметили те, кому мои навыки могут быть полезны, и предложили хорошую работу. У меня нет никого кроме бабушки и надеяться мне не на кого. Зови своего доктора.

Доктор осмотрел Сашу и был вынужден её огорчить.

— Хотите, юная леди, упасть посреди улицы или в транспорте? Ваше головокружение, боль и тошнота могут пройти дней через пять-семь при условии строгого постельного режима, — говорил он, глядя на реакцию её зрачков.

— Доктор, а думать я могу? Или мои мозги к этому не готовы? — с надеждой спросила Саша.

— Платон Наумович, Саша у нас гений математики и ей нужно готовиться к олимпиаде по информатике. Ей можно заниматься?

— Через пару дней я вас навещу и посмотрим, что я могу вам позволить, а пока только девичьи секреты и сон, — выходя, сказал доктор.

— Привет, — сказал Артём, входя в комнату. — Держи завтрак. Антонина Степановна спрашивала, что тебе приготовить? — говорил он, ставя небольшой столик прямо на кровать.

— Стоило попасть под колёса вашего авто, чтобы узнать жизнь с другой стороны. Вы дети олигарха? Семейный доктор, повар. Чем ещё удивите? — улыбнулась Саша. — Давайте, ребята, договоримся — никакой лишней опеки и заботы. Моя скромная персона, как-то не привыкла к такому вниманию, она проведёт в вашем доме пять дней и тихо уедет, не доставляя лишних хлопот.

Каждый день Саши в доме Тороповых начинался в семь утра. Она слышала, как хозяин дома уезжает на работу, но, ни разу его не видела. Потом Антонина Степановна приносила ей завтрак, чуть позже сок и до обеда её не беспокоили. Яна появлялась на час перед обедом и исчезала до ужина. Артём больше десяти минут не задерживался. Молодой человек Александре понравился с первого взгляда. Торопов младший был брюнетом. Модная стрижка, карие глаза и правильные черты лица делали его не просто симпатичным, а очень симпатичным. Рост чуть больше метра восьмидесяти, а вес нельзя было определить даже примерно. Парень не был атлетом, с накачанными мышцами, но был «ширококостным и упитанным» в меру. Саше нравилась его улыбка и то, как он с ней разговаривал. В его голосе не было превосходства или недовольства по поводу её «соседства» в доме. Саша позвонила преподавателю, и тот привёз для неё литературу. В пятницу её посетил доктор.

— Проведёте ещё два дня с небольшими нагрузками под присмотром и в понедельник можете возвращаться к вашему ритму жизни. Постарайтесь первое время не переутомляться и хорошо питаться. Через полгода покажитесь невропатологу.

В субботу Сашу пригласили к обеду в столовую, и она сумела рассмотреть дом. Он был небольшой, хотя и в два этажа. Кухня-столовая, гостиная, гостевая, где жила сейчас Саша, лестница на второй этаж, где были четыре комнаты, и где жила вся семья. Она познакомилась с хозяином дома, которого звали Сергей Ильич, и заметила, как тот на неё смотрит. Так рассматривают человека, которого давно не видели, как будто ищут знакомые черты и не находят или сомневаются. Он расспрашивал её о родителях, о городе, где она родилась и жила, об учёбе, о планах на будущее и Саша ему рассказывала обо всём, ничего не скрывая, да и скрывать было особенно нечего. После обеда Яна пригласила Сашу к себе в комнату.

— Саш, я хочу предложить тебе часть своих вещей, новых вещей, а ещё хочу, чтобы ты помогла выбрать мне наряд на завтрашний день в клуб. Завтра мне исполнится девятнадцать и я должна выглядеть отлично. Я планирую купить новый, но могу передумать, — говорила Яна, доставая вещи из шкафа.

— Зачем ты их покупала? — удивлялась Саша, глядя на такое разнообразие фасонов. — Меня раньше мама обшивала. Сама фасон придумывала, сама шила — было не хуже импорта.

— А я не могу пройти мимо понравившейся вещи. Вот, к примеру, костюм. Как я его примеряла? Пришла домой, застегнула молнию на брюках, села, и поняла — либо я не дышу, либо молния разойдётся в самый неподходящий момент. В джинсы вообще бёдра не входят. Может я прошла примерку одних, а взяла другие, полагаясь на прежний размер, — смеясь, говорила Яна.

Через час Саша покидала комнату Яны с пакетом вещей и обувью, которые понравились, посоветовав хозяйке два наряда.

— Саш, пойдём в сад, — предложила Яна, заметив, что Артём вернулся.

Пока девушки были в саду, Артём положил назад в сумку Сашин паспорт и договор на вклад, а после этого присоединился к ним.

— Саш, пойдём завтра с нами в клуб, — предложил он. — Не можешь прыгать — послушаешь музыку, отвлечёшься.

— Спасибо, ребята. Я бы с удовольствием уехала уже сегодня, но я слово держу. В понедельник заеду в общежитие, встречусь с преподавателем и поеду домой к бабушке. — Она не могла сказать, что с удовольствием бы задержалась в их доме ещё на недельку, и всё из-за Артёма. Ей очень нравился молодой человек, а если быть откровенной — она влюбилась. Влюбилась в первый раз в свои семнадцать лет. Влюбилась и не знала, как скрыть своё отношение к нему. Она думала о нём не только днём, но и ночью, видя такие красивые и «откровенные» сны. Ей не хотелось думать о том, что говорилось ей во сне: «Василёк, всё это плохо закончится для тебя. Возвращайся домой».

Утро началось с поздравлений, которые предназначались Яне. После завтрака, отец с детьми уехал за подарком и нарядом для «новорождённой». Вернулись все к обеду вместе с матерью Сергея Ильича. Праздничный обед затянулся до самого полдника. Теперь вопросы Саше задавала Светлана Владимировна Торопова. Так Саша узнала, что более двадцати лет назад она с семьёй жила в их городе. Молодёжь с бабушкой уехали одновременно. Хозяин дома поднялся к себе. Саша помогла Антонине Степановне навести порядок, перемыв и убрав посуду.

— Вы давно работаете у Тороповых? — спросила Саша.

— Лет десять. Я была у них лет пять приходящей кухаркой и домработницей, а когда переехали в этот дом и мне место нашлось. Хозяин то наш родом из ваших мест, вон как засыпали с матерью тебя вопросами. Ты, Саша, отдыхай. Ребята раньше полуночи не вернуться, а Сергей Ильич до утра не проснётся. Что-то перебрал он сегодня. Давно я его таким не видела. Может проблемы на работе? Пойду к себе. Спокойной ночи.

— Приятных и Вам снов. Завтра я съеду из этого дома. Спасибо Вам за всё, — ответила Саша, направляясь к себе в комнату.

Ей казалось, что она уже уснула, а проснулась от голоса Яны. Саша села в кровати и прислушалась. «Показалось», — успела подумать она, когда услышала опять голос Яны: — «Не трогай меня, убери руки». Александра встала с кровати и вышла из комнаты в гостиную. На диване Яна отбивалась от молодого человека, который пытался её раздеть. Саша схватила его за волосы на голове и потянула изо всех сил. Парень, не отпуская Яну, развернулся и ударил Сашу наотмашь. Она не растерялась, удержалась на ногах и, схватив с журнального столика статуэтку, стукнула парня по голове. Отпустив Яну, молодой человек на секунды замешкался и «осел» на пол, не теряя сознания. Этого времени Саше хватило, чтобы поясом собственного халата связать парню руки. Узел был не прочный, но в руках была статуэтка, и это придавало смелости.

— Сиди смирно, придурок, а то добавлю, — пригрозила Саша парню. — Яна, это кто?

— Ты сама назвала его придурком. Придурок и есть, — сердито ответила она.

— Девочки, что здесь происходит? — спускаясь с лестницы, спросил Сергей Ильич. — Саша, у тебя кровь, возьми платок. Что тут у нас дальше? — поглядывая на парня, продолжал он. — Он тебя обидел? Ты его знаешь? — обратился он к Яне.

— Знаю, пап, — ответила та, одёргивая платье.

— А ты что скажешь, герой-любовник? Мне милицию вызывать? Попытка изнасилования, избиение, проникновение в дом — тебе, что больше нравится? Видишь ли, я не в том состоянии, чтобы самостоятельно набить тебе морду, — говорил Торопов.

— Пап, отпусти его. Я сама виновата, — попросила Яна.

— Отпустить без извинений? Тогда представь нас друг другу, я ему руки развяжу и пожму, а он драться полезет. Ты этого хочешь?

— Не полезу, — сказал сквозь зубы парень. — Извините. Выпил лишнего.

— Саш, он тебе нос разбил. У тебя нет к нему претензий? — глядя на неё, спросил Торопов, забирая свой носовой платок. — Ты приложи к носу лёд. — Поступайте с ним как хотите. Спокойной ночи.

Яна развязала руки парню и проводила его за калитку, всё время чуть слышно воспитывая.

— Как это понимать? — спросила Саша её, когда та вернулась в дом. — Зачем ты привела его в дом среди ночи?

— Как хочешь, так и понимай. Я ему ничего не обещала, а как далеко зашёл его интерес — ты видела. Виновна, каюсь, но это всё. Спокойной ночи.

Саша вернулась к себе. «Какая уж тут спокойная ночь?» — подумала она, ложась в постель. Уже начиная засыпать, после часового раздумья, она почувствовала присутствие постороннего в комнате и включила ночник. У постели стоял Артём.

— Ты что здесь забыл? — сонно спросила Саша, меняя положение «лёжа» на «сидя».

— Тебя, — ответил Артём, и она поняла, что он пьян.

— Артём, иди к себе и проспись. Сегодня уже поздно, завтра поговорим. — Ей нравился Артём, но, ни о такой встрече с ним она мечтала. Стыд и страх были сильнее желания оказаться в его объятиях.

— Саш, не гони меня. Давай проведём эту ночь вместе, — говорил он, чуть растягивая слова, расстёгивая брюки и снимая рубашку. — Сань, ты мне нравишься, и я тебя хочу.

— Ты с ума сошёл? Уходи или я буду кричать, — просила Саша.

— Кричи, если хочешь. Двери я запер, — говорил он, задирая её сорочку.

— Артём, пожалуйста, не надо, — просила она и понимала, что он в любом случае добьётся своего. Разница лишь в том, будет ли это известно всему дому или останется тайной.

Он провёл рукой от груди до живота и тело Саши вздрогнуло. Молодой человек уже не церемонился. Чем больше сопротивлялась Саша, тем сильнее было его возбуждение. Он сорвал бельё и вошёл в неё, не особо заботясь, готова ли она к половому акту. Саша даже закусила губы от боли. Ей казалось, что внутри всё горит огнём. Слёзы катились по щекам, и она хотела только одного — чтобы всё это скорее закончилось.

— Чего ты ревёшь? В первый раз что ли? — спросил Артём и осёкся. — Саш, ну извини. Ты мне нравишься, я нравлюсь тебе. Что собственно произошло необычного? Дай я тебя поцелую и будем спать, — вытирая её мокрые от слёз щёки своей ладонью, говорил он.

— Пожалуйста, уйди, — тихо попросила Саша.

— Обиделась? Хорошо, я уйду, — говорил он, собирая свои вещи. — Почему ты такая несговорчивая?

Саша поднялась с кровати, повернула ключ в замке двери и прошла в душ. Запах спермы и мужского пота вызвал у неё приступ рвоты. Ощущение собственного бессилия сменилось обидой, а потом разочарованием. Её изнасиловали не в подворотне, а в приличном доме. В доме, где приняли как друга, а потом унизили. Выйдя из душа с опухшими от слёз глазами, она надела свою одежду, в которой попала под машину Артёма и которую позже привела в порядок. Собрала постель с кровати, отправив её в корзину для белья, и взглянула на часы. Было слишком рано. Даже солнце не собиралось вставать из-за горизонта. Саша выключила свет, села у окна и стала ждать. «Что, собственно, произошло? Я жива, хотя не совсем здорова. Будь Артём трезв и нежен, возможно, всё произошло само собой, — думала она. — Может он догадывается о моей влюблённости, алкоголь только добавил храбрости пойти «на пролом». А ведь я пытаюсь его оправдать. Почему я такая глупая? Надо было уехать в пятницу, но я умышлено затягивала свой отъезд, ссылаясь на данное слово. Кого я хотела обмануть? Да, он мне понравился с самого первого дня. Но я на что рассчитывала? Где состоятельный и образованный Артём, а где я?» — думала она, глядя в окно. Саша услышала, как Антонина Степановна возится на кухне, взяла свою сумку, литературу и вышла из комнаты.

— Доброе утро, Антонина Степановна. Вызовите мне такси, пожалуйста, — попросила она.

— Ты чего ни свет, ни заря вскочила? Что у тебя с глазами? Что случилось?

— Ничего. Мне нужно домой. Я Вас вчера предупредила и со всеми простилась.

Через полчаса такси увозило Александру в общежитие. Первое, что сделала Саша, собрала сумки для поездки домой, а после восьми часов направилась на приём в поликлинику.

— Посмотрите, всё ли со мной в порядке, — протягивая квитанцию об оплате, попросила Саша пожилого доктора и ложась на кресло.

— Тебя изнасиловали? — спросила она.

— Вроде того. Со мной всё будет в порядке?

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет. Иначе бы я пошла в милицию, а не к Вам.

— Я напишу всё в карточке, а ты сама позже решишь, что делать дальше. Не расстраивайся раньше времени. Не убили, и то хорошо. Ты студентка?

— Да. Я иногородняя и уеду домой сегодня. Вернусь в августе. Как Вы думаете, всё обойдётся?

— Будем надеяться.

Саша вернулась в общежитие, а через полчаса услышала стук в дверь. На пороге стояла Яна.

— Ты почему сбежала не простившись? — спросила она. — Что произошло?

— Извини. У меня дела были с утра, а вы после вчерашнего все спали. Мне в одиннадцать нужно быть на кафедре, а потом я поеду домой.

— Саш, у меня такое чувство, что ты на меня обижена? Это так? — спросила Яна и протянула Саше пакет с вещами, которые остались в комнате.

— Глупости! Знаешь, у меня бывает такое состояние, когда я всеми и всем недовольна. Это бывает, когда у меня не хватает времени, а сделать нужно многое. Чтобы себя как-то оправдать — я ищу крайнего. Ты не виновата. Раньше мне подобных вопросов никто не задавал, и мои оправдания оставались при мне. А крайним мог оказаться кто угодно, даже погода, — улыбнулась Саша. — Я недолго нахожусь в таком состоянии — потерпи.

— Куда ты с такими сумками?

— Темнота. В автобусе есть багажное отделение, там они и поедут. В общежитии мало кто оставляет вещи на лето — ты просто можешь не попасть в свою комнату в следующем учебном году. К первому сентября багаж вернётся обратно.

— Саш, мы тебя с Артёмом можем отвезти на машине.

— Спасибо, Яна. Я доберусь сама. Знаешь, я не набиваюсь тебе в подруги. Мы мало знакомы, да и познакомились сами того не ожидая, но, где найти меня ты знаешь. Забегай при желании. Передавай мою благодарность за тёплый приём в вашем доме всем. Извини, мне пора бежать.

* * * *

А в это время в доме Тороповых проснулся Артём. Голова была тяжёлой, сказывался вчерашний вечер. Он направился в душ и, снимая бельё, понял, что Саша была ни во сне, а наяву. Он минут пять стоял под холодной водой приводя мысли в порядок и пытаясь восстановить события вчерашнего дня. Полной картины событий после полуночи не получалось. Вспоминались фрагменты, но он не был уверен, были ли они реальностью или пьяными фантазиями. Он, первым делом одевшись, спустился в комнату, где неделю жила Саша. Постель была заправлена, а вещей её не было. Открыв в санузле корзину для белья, он вынул простынь, брошенную в стирку, и убедился в своих догадках.

— Доброе утро, Степановна. А где народ? — спросил он, присаживаясь к столу.

— Отец на работе и ты об этом знаешь. Рабочий день в самом разгаре, — ответила она. — Саша уехала на рассвете. Я вызывала ей такси. Яна час назад укатила на твоей машине, думаю, к Саше. Здесь без меня вчера шумно было. Яна пришла с кавалером, тот начал руки распускать, Саша его по голове ударила, на шум Сергей Ильич спустился. Только думаю, не всё они мне рассказали.

— Почему Вы так считаете? — спросил с интересом Артём.

— А ты сам посуди, если это всё, почему Саша уехала с опухшими от слёз глазами? Почему оставила подаренные Яной вещи? Если поссорилась с Яной, почему та поехала к ней? Ты свою сестру знаешь, она никогда не станет мириться первой.

— Это я Сашку обидел, — не глядя на Степановну, сказал Артём. — Напился как свинья и вёл себя по-свински. Надо бы извиниться.

У Торопова старшего дело оказалось намного серьёзнее и важнее. За два дня знакомства с Александрой Ковалевской, он вспомнил свою молодость и первую любовь. Саша была копией Аллы Строговой, только цвет волос у девушки был не золотой, а тёмно-русый. Узнав о семье своих бывших друзей немало, он вспомнил единственную близость с любимой женщиной в декабре хотелось надеяться, что результат будет положительным.