Зови меня Волком

Лина Андреевна Славянова, 2023

Вергой – далёкая страна в мире, где правят доблестные князья, а ведьмы и колдуны благословлены слышать волю Духов-Творцов.Здесь, в северном княжестве Грата, молодой бандит-наёмник по имени Волк охотно соглашается на рискованный заказ. Однако, платой за эту работу будет не только золото. Ему уже отведено место в развернувшейся сети интриг, а на шее всё туже затягивается петля. Вот только ошейник это или виселица?Ведь даже милосердные Духи не прощают преступлений против князей, детей и рода.

34

Стоило уйти Белораду, как по стене застучали сапоги выспавшейся стражи. Дружинник показал свой жетон со стеной:

— Говорят, ночь была интересной? — спросил тот, принимая лук и бердыш.

— Да уж, — кивнул Волк, — гонец Награйский приехал, и какая-то скотина в саду княжьем тёрлась.

— Дела-а, — протянул дружинник, — как бы нам теперь смену не удвоили. А то забудь про сон…

Влаксан пожал плечами и пошёл к Чёрному двору. Нет никакой охоты рассуждать, как дальше будет. Пережить бы, что сейчас, того меньше хотелось обсуждать с дружиной ночного гостя.

Трифон, конечно, молодец, всё верно сделал.

В избе никто не спал. Дружинники галдели, наперебой обсуждая ночь. Стянув в сенях кафтан, да бросив в мешок жетон, Влаксан поднялся в спальню.

— Эй, Волк. А что ночью-то было? — окликнул его тучный Сытник.

— Ничего, — Волк снял с гвоздя у входа свою безрукавку, затянул шнуры на шее потуже, чтоб не подлезть было.

— А чего все галдят?

— У них и спроси.

Влаксан спустился во двор и пошёл к воротам. Чёрный двор галдел, бабы громко причитали, мужики деловито качали головами, оглядывая стены и прикидывая, откуда мог прийти лихой человек. Все шумели, как на свадьбе. Этот праздник не для него.

— Эй! — окрикнул Трифон, догоняя у ворот, — а ты что, на завтрак не пойдёшь?

— Раз уж сегодня хозяин себе, где-нибудь в городе и поем, — не оглядываясь, бросил Волк.

Трифон шумно втянул воздух.

— И спать я тоже не хочу, — опередил его Влаксан.

— Эх, — досадно вздохнул за спиной Трифон и хлопнул дверью избы.

Волк быстро пересёк Чёрный двор. Хотелось пойти в излюбленную корчму, напиться до беспамятства и проспать целые сутки, до следующей смены. Коли повезёт то и с девкой какой.

Забыться бы в объятиях княгини…

Голые деревья и кусты царапали ветвями рассветное небо. Чёрный столб, испещрённый молитвами, возвышался над Гратой, там, где когда-то был псарь. Медленно просыпались улицы города: бабы с вёдрами толпились у Княжьего Рукава, босоногие дети бегали кругами, цепляясь за юбки. Мужики выводили запряжённых кобылок в торговый и ремесленный концы.

Волк свернул в Локтевой проулок. Удар в спину свалил с ног. Он едва успел выставить руки, чтоб не расшибить себе нос. Крепкие руки тут же схватили его за шкирку и швырнули в кусты, точно нашкодившего щенка. Волк опёрся на руки. Сухие ветки цеплялись за одежду и волосы, норовя разодрать лицо. Ещё удар повалил на живот. Волк утёр разбитую губу и перевернулся на спину. Огромной тенью возвышался над ним Инг:

— Доволен, паскуда? — пиная его, произнёс приятель. — Рад, поди, что Птаха загубил, скотина!

— Его подстрелил не я, — задыхаясь, прохрипел Волк.

— Знамо, что не ты. Да, кто бы выследил его, ежели бы ты не подсказал? Сколько Птах здесь ни бывал, а только в твою смену его сняли. Думаешь, я глуп, чтоб не догадаться?

Инг схватил Волка за грудки, и, легко подняв, тряхнул:

— Он-то тебя жалел, сукин ты сын! Когда Косой предлагал тебя снять, ещё на деле, Птах за тебя вступился. Слишком он честен оказался для такой падали, как ты. Хоть на харю и смазлив, а душа у тебя гнилая! — Инг бросил Волка на землю и принялся снова пинать.

Влаксан пытался встать, но быстрые сильные удары в грудь, спину и по ногам, снова и снова валили его на землю.

— Эй! — раздался звонкий голос Трифона, — Ты что творишь, мразь? Почто добрых людей мучаешь?

Грязно выругавшись, Инг последний раз пнул Влаксана в лицо и пошёл прочь.

Трифон подбежал к Волку и удивлённо замер, глядя на уходящего Инга:

— Псарь? — и, опомнившись, бросился к Волку, — вставай, дружище! Ты как?

— Пойдёт, — выдавил из себя Влаксан, утирая лицо.

Дышать было трудно: из носа не переставая шла кровь, губы разбиты, и грудь со спиной Инг тоже знатно отбил. Ещё кусты эти скребут по глазам.

— Как он тебя отходил! — возмущённо покачал головой мальчишка, — За что так?

— Взбесился, что я на псарню до сих пор захаживаю, — захлёбываясь кровью, ответил Волк, — Псы его не шибко слушают, говорит, что я баламучу.

— Вот дурак, — почесал голову Трифон.

— Не то слово, — закашлялся Влаксан.

— На, приложи, — парень сунул под нос скомканную тряпицу, — а то сейчас всё тут кровью зальёшь. Сломал нос, что ли? Тварь! Князь бы за такое шкуру снял. Уж больно он до порядка был строг. Может, обратно?

— Не. Пошли в корчму. Устал безвылазно вокруг терема ходить.

— Тогда веди, куда тебе?

Щуплый Трифон ухватил Влаксана под плечо и повёл по улице, не переставая возмущаться и причитать.

Вот ведь шутка: не хотелось делить с мальчишкой радость победы, а всё равно вместе идти пришлось.

— Ты здесь, откуда взялся? — прокашлял Волк.

— Да, решил, что прав ты. Чего же на дворе торчать? Он и так опостылеть успел. А тут, гля, никаких дел нет. Целый день свободен. Вот, решил в город выйти, может, какой подарок присмотреть Дарёнке.

Тряпица в руках Волка промокла насквозь, кровь сочилась между пальцев, стекала по локтю, падая к ногам крупными каплями.

— Знаешь что? — протянул Трифон, — в корчму я тебя не поведу. Пошли-ка в колдовской конец. Там знахари тебя подлечат, не то кровью захлебнёшься.