Бывший. Игра на поражение

Лина Коваль, 2023

Когда Адриан Макрис улетел в Грецию, я день за днем старательно училась жить заново. Продолжала усердно работать, по крупицам собирала себя и свою самооценку. Встретила наконец достойного мужчину – уважаемого врача. Как говорится, отболело.Вот только на прошлой неделе Адриан внезапно вернулся, чем вывел из себя всех влиятельных людей в городе. Их столкновение с богатым греком обернулось против меня…

Глава 4

— Выпьешь? — предлагает Адриан, когда я прохожу в гостиную и усаживаюсь в центр дивана.

— С тобой? — морщусь, как от чего-то испорченного и откидываюсь на мягкие подушки, поправляю короткое полотенце на бёдрах. — Нет, спасибо!

Мою одежду он прихватил, выходя из ванной.

Думает, я не понимаю, что хочет максимально высадить меня из зоны комфорта. Думает, я дура, как все его малолетки.

Методы психологического манипулирования прекрасно мне знакомы, потому что я профессионал, а уметь расположить к себе человека — это одна из первейших моих задач.

К тому же прекрасно знаю, что у меня отличная фигура. Сексуальная, с изгибами и соблазнительными округлостями. Поэтому совершенно не собираюсь комплексовать из-за того, что два года спустя сижу перед Адрианом Макрисом без трусов.

В конце концов, пусть он переживает и дёргается!

Бросаю на него взгляд исподлобья и, гордо вскинув подбородок, наблюдаю, как мужчина усаживается в кожаное кресло напротив. Вальяжно закидывает ногу на ногу и иронично потирает заросший густой щетиной подбородок.

Тихо посмеивается и низко произносит:

— Ты похожа на петуха. Сейчас заклюёшь меня и закукарекаешь.

— Мне всё равно, что ты думаешь, — невозмутимо отвечаю, складывая руки на груди.

Взгляд зелёных глаз перемещается туда же.

«Не кльюнет он». Усмехаюсь.

Такой же мужик, как и все, уговариваю себя. Не хуже и не лучше.

Ну, ладно-ладно, справедливости ради хочу заметить, что внешность незаурядная. И руки… такие рельефные, с тугими венами, мужские!

Черт. Ёрзаю.

Но у Олежки моего не хуже.

Внутри меня Вера-зануда закатывает глаза: «Твоего?! Олежки?! Серьёзно? Вы только начали встречаться, а ты уже целовалась с другим. Может, не стоит портить жизнь классному мужику?»

«Цыц» — наступаю на свою самую сварливую сущность и как следует ментально притаптываю.

Это ведь всё для дела надо было? — виновато вздыхаю.

Я однажды, чтобы взять интервью через забор перепрыгнула и, стыдно признаться, мне в травмпункте на ягодицу два шва накладывали. А тут всего лишь поцеловаться с греком…

Ерунда какая! Облизываю губы в десятый раз за последние десять минут.

— Спрашивай, что хотел и я поеду. У меня ещё дела вечером, ты меня отвлекаешь, — включаю намеренно деловой тон.

Адриан удивлённо приподнимает брови, как бы намекая на соответствие моего чувства собственного достоинства и внешнего вида. Вернее, на их чудовищное несоответствие.

Невозмутимо расправляю плечи.

— Кто тебя ко мне направил? — спрашивает он, прищуриваясь.

— Батюшка.

— Священник?

— Ага, папа римский, — закатываю глаза.

Раздражаюсь.

— Ты можешь нормально сказать?! — цедит Макрис, наклоняется, опирается локтями на колени и сцепляет пальцы.

— Поп Анатолий Аркадьевич, мой генеральный продюсер.

— Откуда он знает, что мы… состояли в отношениях?

Болезненно морщусь.

— Без понятия, я не хвасталась, — оскорблённо сжимаю губы. — Город маленький.

— Все… в одной кровати?!

— Под одеялом, Андрей, — невольно улыбаюсь. — «Все под одним одеялом» — так правильно говорится.

Его акцент и умение коверкать русский язык всегда меня смешили.

— Какое отношение продюсер имеет к «хищникам»?

— Хищники? — удивляюсь. — Кто это?

— Золотодобытчики-нелегалы.

— Я в первый раз слышу про этих людей.

— А Прохорова он откуда знает?!

Округляю глаза, потому как удивлена, что Адриан в курсе кому именно помешал своими амбициями.

— С Прохором они друзья. Посещают вместе один закрытый сигарный клуб.

— Что именно ты должна была сделать? — впивается взглядом в моё лицо.

Тяжело вздыхаю.

— Ничего особенного. Просто взять интервью… хмм… приватное, — краснею.

Адриан грязно усмехается и кивает на подол из полотенца.

— Получается, я рано тебя остановил? Дождался чего-то и более приватного?! Может, нацепим твою бутафорию и повторим?

— Получается… — шиплю, — закатай губу. Спать с тобой я не собиралась.

Он смеётся так, словно снова поймал меня на ту же удочку и выжал хоть какие-то эмоции.

— Что тогда входит в слово «приватное»? — снова становится серьёзным.

— Мне надо было расспросить у тебя по старой дружбе… зачем ты ввязываешься в покупку Артели, что ты собираешься делать с новым бизнесом и предоставить запись нашей беседы Анатолию Аркадьевичу.

— Что тебе за это обещали?!

— Не твоё дело, — взрываюсь.

— Очередное повышение?! Ну? — зловеще играет скулами.

— Прайм-тайм пять дней в неделю, — отвечаю, потупляя взгляд в пол.

— И как я сразу не догадался, — язвительно цокает Макрис.

Поднимаю глаза, и мы смотрим друг на друга в упор. Слишком много раз он упрекал меня в избыточной любви к моему ремеслу, чтобы это забыть.

— Скажешь своему начальнику, что нам с тобой здесь не до разговоров было, поняла? — давит он, поразмыслив.

Нет! Это немыслимо!

— Лучше скажу, что у тебя ранняя деменция и ты слово к слову прицепить не можешь. И, вообще, с чего вдруг я должна тебя слушаться?! Я здесь причём?! Разбирайтесь сами!

Вскакиваю с места. Ледяной паркет приятно холодит ступни, это отрезвляет.

— Где моя одежда? — спрашиваю, развязывая узел на полотенце прямо перед его носом.

Мощный кадык на секунду вздрагивает, а его хозяин кивает в сторону кресла у барной стойки.

Дефилирующей походкой иду к нему. В животе становится тесно, неудовлетворённость максимальная! Раздражаюсь.

— Мне на ваши войнушки — всё равно, — огрызаюсь, перекидывая волосы на одно плечо. — Развели «Бандитский Петербург», понимаете ли. Криминальные авторитеты, золотоискатели, артели, — оцарапывая кожу быстро натягиваю трусы и тянусь к лифчику.

Застегнув его, наконец-то разворачиваюсь к ошарашенному Макрису.

— Я работать хочу. Ясно тебе? — гневно выговариваю, устремляя в него указательный палец.

— На всю жизнь запомнил, — хрипло произносит Адриан, опуская голову набок и изучая пирсинг в моём пупке.

На секунду зависаю на том, как красиво ложится свет от окна на мужественное лицо когда-то любимого мной мужчины, а затем удовлетворённо киваю и тянусь к платью.

— Поэтому, идите все в жопу, мальчики, — распаляюсь окончательно и кака только просовываю голову в платье, снова оказываюсь в плотном кольце мужских рук, которые больно стискивают плечи.

Воздух снова наполняется, казалось бы, абсолютно несовместимыми ощущениями: похотью и страхом.

— Ты, кажется, не поняла меня? Я тебе не мальчик, — зловеще выговаривает Адриан. Трудно дышит мне в макушку. — Ты в деле. Сообщишь, что я пригласил тебя на ужин в субботу.

— Но я не могу в субботу!

У Олега награждение. Администрацией города он номинирован как «Лечебный специалист года» и в ближайшую субботу мы приглашены на торжественный вечер.

— Значит, в воскресенье, — легко соглашается грек, ослабляет хватку, и я понимаю, что он опять меня провёл, а я слишком быстро согласилась.

— Ты можешь от меня просто отстать? — бормочу под нос, пытаясь застегнуть платье.

— Я от тебя отстану, — отпускает он безразлично, глядя, как я мучаюсь. — Как только поставлю подпись на договоре купли-продажи и «Аурум» будет моим.