50 и один шаг назад

Лина Мур

Понимать, что ты полюбила, слишком сложно. А если этот человек противоречит всем табу и вызывает страх, подпитанный сильнейшим возбуждением и жаждой идти дальше, то остается только один выход – сражаться.Против него и его привычек, тая надежду на ответное чувство. Бороться против самой себя, понимая, что иначе не выберешься из темноты, которой он окружил себя. Вытащить его и любить. Любить. Тайно. Тихо. Рядом. Книга содержит нецензурную брань.

Тридцать восьмой шаг

— Всё хорошо? — Интересуюсь я, когда Ник садится напротив меня.

— Да, всё хорошо, — кивает он, но его выражение лица говорит совершенно об обратном. Он хмурится, бегает глазами по столу, затем его брови ползут вверх и снова сдвигаются, постоянно бросает взгляд на наручные часы.

— Ты о чём-то переживаешь? — Делаю ещё одну попытку добиться от него признания.

— Нет, — качает он головой, но моментально добавляет: — Да, переживаю. Есть кое-какие накладки, но это несущественно.

— Хочешь поделиться? — С надеждой задаю я вопрос и ободряюще улыбаюсь.

— Хм, нет. Поешь, а потом мы поедем, — он бросает быстрый взгляд на меня, и снова принимается за тщательное отслеживание своих мыслей, постоянно примеряя на себя всё новую и новую мимику.

От этого я уже начинаю хихикать, потому что ну он, правда, очень смешон. И я чувствую, что случилось что-то не особо важное, но какая-то часть его фантазий дала сбой.

— Прекрати, Мишель, — бурчит он, беря в руки бокал с шампанским.

— Я не хочу есть, мне достаточно. Поэтому я готова ехать, — пытаясь утихомирить смешки, отвечая, встаю со стула.

— Нет, — резко говорит он, чуть ли не крича. И я, замирая, удивлённо смотрю на него.

— Николас Холд, что, чёрт возьми, здесь происходит? — Уже требовательно возмущаюсь я, теряя терпение от его поведения.

— Посидим ещё. Так надо. Хочешь шампанского? — Он вскакивает с места и подхватывает бутылку.

— Ну, давай, — сажусь обратно, наблюдая, как он уверенным движением наполняет мой бокал и передаёт его мне.

Я отпиваю шипучий напиток, с прищуром смотрю на него, но он делает вид, что ничего не случилось и спокойно садится на стул.

— Ник, ты же понимаешь, что это несколько странно? — Тихо произношу я.

— Может быть, — вздыхает он и откидывается на стуле.

— Есть причины, чтобы я волновалась?

— Нет, никаких причин, всего лишь небольшая заминка, — цокает он.

— Хм, ладно. Чем займёмся? Пригласишь меня потанцевать, пока мы ждём чего-то ещё? — Предлагаю я.

— А, к чёрту. Поехали, — он недовольно выпускает воздух через губы, что это выходит у него, как у лошади. Я уже не могу сдержаться, и открыто хохочу.

— Прости… прости, но это… блин, — я смеюсь, закрывая лицо ладонями.

— Да, это глупо, даже мне не комфортно, поэтому прекращай. Я ведь прочитал… и Райли придурок, — он встаёт и предлагает мне руку, а я, продолжая тихо смеяться, вкладываю свою ладонь и поднимаюсь.

— Почему Райли придурок? — Интересуюсь я, пока мы идём к гардеробу.

— Насоветовал. Я ни разу не ходил на свидания, Мишель. Ни разу в своей грёбаной жизни, а сейчас чувствую себя полным кретином, потому что… забудь, — мотает он головой и отстраняется, кивая мужчине за стойкой.

Пока мы одеваемся, я тщательней наблюдаю за ним, совершенно счастливая, ведь он старался ради меня первый раз. И это словно глинтвейн в венах, такой же терпкий и горячий, проносится прямо к сердцу и обволакивает его своими пряными объятьями.

— Ой, твой подарок, я забыла, — вспоминаю, резко разворачиваясь в сторону зала, и несусь туда за пакетом.

— Господи, Мишель, Майкл сейчас заберёт, — кричит Ник мне в спину, но я уже добегаю до стола и подхватываю пакет, возвращаясь с довольной улыбкой.

— Ни за что, это моё, подаренное тобой, и для меня это… не знаю, очень ценно, поэтому только я его и понесу, хотя тяжёлое, — говоря, подхожу к Нику.

— Может быть, я помогу? Всё же негоже девушке носить тяжести, — с улыбкой предлагает он, и я киваю, передавая свою драгоценность в его руки.

— Пошли? — Беру его за свободную руку, но он уворачивается от меня, и кладёт её на мою талию.

— Вот так лучше, — комментирует он, пока мы выходим из ресторана, снова проходя под светящейся аркой.

— Перья прикольные, всегда лепестки роз, но перья круто, — говорю я, наступая на уже практически чистую дорожку.

— Это всё оформители, я же говорил, что не романтик. И это их…

Он не успевает договорить, как над нами происходит взрыв и освещает нас разноцветными огнями. От неожиданности я вскрикиваю и хватаюсь за пальто Ника, а он кривится.

— Вот, как всегда. Всё через задницу, — вздыхает он, когда ещё один залп фейерверка происходит над нами.

— Это ведь… это, — я поднимаю голову, наслаждаясь цветами в небе, и улыбаюсь.

— Да, только вот это должно было начаться, как мы будем отъезжать, — недовольно говорит он.

Даже ответить ему не могу, смеясь от безграничной любви и счастья, вокруг меня воздух даже искрит от моих эмоций. Отрываюсь от него, быстро выходя туда, где будет лучше видно. Ещё один залп алых огней, и они рисуют в воздухе звезду. Следующий просто рассыпается на нас белоснежными хлопьями, тающими в ночи. Новые и новые рисунки в небе, и я уже прыгаю, хлопая в ладоши, словно ребёнок, никогда не видящий салюта. Но ведь сейчас это иное. Только для меня. Ради меня. Такие вещи имеют особенный привкус и осадок. Личный. Необъяснимо вечный и любимый.

Когда всё оканчивается, я поворачиваюсь к Нику, стоящему на том же месте под зелёной аркой, и с улыбкой наблюдающего за мной.

— А ещё будет? — В возбуждении интересуюсь, держа ладони сложенными рядом с грудью.

— А надо? Эм… я не знаю… если хочешь, то я сейчас… — теряется он и делает шаг назад, но я быстро подбегаю к нему, обнимая его за талию и останавливая.

— Нет-нет, не надо. Достаточно… боже, как это было здорово, Ник. Спасибо, — шепчу я, поднимая на него голову.

— Не за что, Мишель, — пожимает он плечами, но я скептически выгибаю бровь.

— Серьёзно, не за что. Это не я, это всё Райли подсказал, ну и оформители. Они ещё хотели какой-то баннер пустить, но на этот пережжённый сахар меня не хватило, — торопливо объясняет он, а я жмурюсь, снова начиная смеяться, и утыкаюсь носом в его шею.

— Ну, всё, крошка, прекращай, — он обхватывает меня одной рукой за талию и отрывает от себя.

— Мне, правда, понравилось, и пусть, что это не твои фантазии. Но ведь ты рядом, поэтому ты романтик, — пою я, а Ник закатывает глаза, подталкивая меня к подъехавшей машине.

— Закрыли тему, — фыркает он, отпуская меня, подходит к Майклу, передавая ему пакет.

— Надо тебе вечно испортить всё, — бросаю я, поднимаясь на ступеньку. Шлепок по ягодице заставляет меня вздрогнуть и податься всем телом вверх, ударяясь макушкой о машину.

— Ник, — стону я, потирая ушибленное место и располагаясь на сиденье.

— Так тебе и надо, Мишель, — пожимает он плечами, садясь рядом и закрывая дверь.

— Злой доминант, — укоряю его.

— Иди сюда и я покажу тебе, каким я могу быть злым доминантом, — хитро предлагает он, расставляя руки.

— Рискну, — придвигаюсь к нему, кладя сумочку позади себя, и устраиваюсь удобнее в его руках.

— Риск благородное дело, крошка, — шепчет он, целуя меня в волосы.

— Поехали, Майкл, — уже громче он даёт распоряжение, а я закрываю глаза, вздыхая так блаженно, насыщая своё тело его ароматом.

Машина, мерно покачиваясь, везёт нас в новое приключение, ведь каждая встреча с ним для меня открытие. И сегодняшний вечер я никогда не забуду, как и его. Я улыбаюсь от своих мыслей, провожу щекой по груди Ника, и он крепче обнимает меня. Диалог без слов. Да, я знаю… должна помнить, что он не ванильный романтик, а совершенно его противоположность. Но разве могу ли я сейчас анализировать? Нет. Даже не хочу, потому что мне так хорошо.

Открыв глаза, бессмысленно гляжу в окно, но понимаю, что мы направляемся куда-то в ином направлении. Я, хмурясь, смотрю на пейзажи, пробегающие за окном.

— Ник, а куда мы едем? — Удивлённо спрашиваю я, поднимая голову на него.

— Домой, — с улыбкой отвечает он.

— Но это не дорога в город, — говорю я.

— Верно, мы едем не в город, но мы едем домой. Я ведь говорил тебе, что принял одно важное решение. Так вот оно и есть. Сегодня я хочу тебе показать своё убежище, которое прячу ото всех.

— Твой дом, — я понимаю его, а он приподнимает брови в немом вопросе.

— Райли упоминал о нём, и о том, что никто не знает, где он находится, — объясняю я.

— Говорливый Райли, — усмехается он. — Да, верно. Это моё место, скрытое ото всех. Только для меня, а теперь и для тебя. Я хочу показать тебе его, увидеть тебя там и запомнить этот момент.

— Ник, — кладу голову на его плечо, улыбаясь и снова не ощущая земли. Только он.

— А нам долго ехать? — Спрашиваю я.

— Примерно ещё час, нам надо обогнуть часть города, — отвечает он. — Хочешь, отдохни пока, я разбужу тебя.

— Нет, я не устала, — улыбаюсь я.

— Но устанешь, ведь я до сих пор помню наш танец, — его шёпот вновь обволакивает меня, возбуждая каждую клеточку моего тела, и я прикусываю губу, уже воображая себе новое открытие в мире секса.

Когда всё стало настолько неважным для меня? Я не смогла уловить этот момент, но мои вожжи, удерживающие жизнь, плавно исчезли из моих рук, и отданы ему. И ведь я ни о чём не жалею, совершенно ни о чём. Да и надо ли это сейчас, когда он так мягок и открыт? Надо ли ворошить прошлое? Нет, конечно, нет. Лишь бы всегда вот так быть рядом с ним, слышать стук его сердца и тонуть в сладости бытия. Любовь, умеет ли она слышать мои молитвы, которых я никогда не произнесу вслух? Сможет ли она помочь мне заставить его ответить мне взаимностью? Не знаю, и не хочу знать.

— Мишель, мы подъезжаем, — меня по волосам поглаживает Ник, и я открываю глаза, понимая, что всё же задремала из-за таких тёплых объятий.

Поднимаю голову с его груди, когда перед нами открываются электрические ворота, открывая взору газон с фигурками, фонтан и дом. Вот он. Я замираю, словно ступаю на тропу неизведанного и тайного. Его тайного мира.

— Майкл, ты не нужен нам сегодня. Завтра, как договаривались, — говорит Ник, открывая дверцу и помогая мне выйти. Я вешаю сумочку на плечо, улыбаясь ему, когда он берёт меня за руку и распахивает дверь.

— Хлопай, — предлагает он, и я с удовольствием это делаю. Свет над нами тут же включается, заставляя зажмуриться от яркости, на что Ник только издаёт смешок, хлопая второй раз, и освещение становится мягким.

— Ты помешан на хлопках, — качаю я головой.

— А как же. Я люблю шлёпать, — он подмигивает мне, беря за руку, и мы проходим стеклянную лестницу, ведущую на второй и нижний этажи.

Первое, что мне бросается в глаза — это красный рояль, затем то, что всё выполнено в бело-серо-красных оттенках. Кожа и мрамор. Я кручу головой, наслаждаясь этим свободным глянцевым пространством, словно тут никто и не жил. Место подготовили для сдачи или же продажи. Искусственные цветы в вазах, подушки, огромное количество удивительных светильников из хрусталя, — всё это больше подходит семейной паре, но никак не одинокому доминанту. Хотя чёткие линии и строгость интерьера, говорят мне о том, что здесь живёт мужчина, постоянно держащий себя в рамках.

— Красиво, — подаю я голос, отрываясь от мраморной серой барной стойки и серебристых кухонных шкафов.

— Тоже не моя заслуга, — улыбается Ник и кладёт руки на мои плечи, подхватывая пальто и снимая с меня вместе с сумкой, бросая всё на диван.

— Здесь гостиная, на нижнем этаже бильярд, тренажерный зал, крытый бассейн, на верхнем — спальни. Три спальни, не знаю зачем так много, но планировка располагала. В общем, вот, — он разводит руками, и я улыбаюсь ему.

— И это твоё убежище. В чём его особенность? — Интересуюсь я, смотря на стеклянные стены, открывающие вид на зелень перед домом.

— Пошли, покажу тебе, правда, это лучше сделать утром, но всё же, — он берёт меня за руку, обходя гостиную, затем библиотеку, каминный зал, и мы останавливаемся в ещё одной комнате для отдыха, и он подводит меня к стеклянным дверям. За ними я вижу открытый бассейн с лежаками и площадку для тенниса, баскетбола и футбола, а дальше бескрайняя зелень.

— За этим всем есть озеро, оно принадлежит мне. Его видно со второго этажа. Оно огибает остров, который появился по преданиям ещё в эпоху, когда правили боги. Это было убежище Зевса, куда он приводил женщин и наслаждался ими, — рассказывает Ник, а я ещё шире улыбаюсь.

— И ты в это поверил? — Хихикаю я.

— Нет, конечно, но мне понравилось, — пожимает он плечами. — И там всегда зелено, даже когда идёт снег, он там сразу тает, словно только на этом кусочке земли тепло держится круглогодично и не позволяет заморозить это место. Там живёт надежда на лучшее. Не знаю. Хотя, конечно, есть научное объяснение…

— Нет, не надо науки. Это действительно очень привлекает, — перебиваю я его.

— Хочешь, что-нибудь выпить? — Интересуется он.

— Нет, я хочу тебя, — честно отвечая, поворачиваюсь к нему.

— Меня? И что же ты хочешь от меня? — Его губы растягиваются в игривой улыбке, а я кладу руки ему на шею, запуская пальцы в волосы, и придвигаюсь к нему.

— Трахни меня, — шепчу я.

— Заманчиво, только у меня есть одно условие, — он пробегает пальцами по спине и находит замочек от платья.

— Слушаю.

— Ты сейчас примешь ванну, которую я тебе подготовлю, — он тянет замок вниз, а затем отрывает бретельки платья с характерным треском, на что я закусываю губу, ощущая, как низ живота стянулся в приятном спазме, а платье полетело к ногам.

— Принесу тебе вина, и ты расслабишься. Согласна? — Его руки сжимают мои ягодицы, и я киваю.

— Тогда пошли, крошка, — одним движением он присаживается и подхватывает меня, укладывая на плечо.

— Ник! — Визжу я, одновременно смеясь и качаясь на его плече, пока он идёт в обратном направлении.

— Молчать, женщина, ты теперь в моей власти. И я, как Зевс, буду мучить тебя, изводить, пока ты не утолишь свой ненасытный голод, — громко говорит он, чуть ли не бегом поднимаясь по лестнице, а я крепче хватаю его за пиджак.

— А потом умертвишь меня оргазмом? — Смеюсь я.

— О нет, ты мне ещё нужна. У меня огромная фантазия, умирать ты будешь часто, но обещаю, что тебе это понравится, — его зубы впиваются в моё бедро, отчего я вздрагиваю и утыкаюсь носом в его спину.

— Боже, ты больной, — шепчу, смотря в пол на шикарнейший персидский ковёр, затем на паркет и уже на белоснежный кафель, где меня опускают на него.

Ник отходит от меня, направляясь к ванне, и открывает воду, настраивая поток, и бросая туда ароматические средства. Я даже не хочу замечать, что эта ванна очень похожа на ту, которая в его квартире. На великолепный пейзаж за окном, только на него, зажигающего свечи и предлагающего мне искупаться.

— А ты? — Спрашиваю я, снимая туфли.

— У меня есть дела, поэтому ты пока отдохни, а я скоро, — говорит он, разворачиваясь и оставляя меня одну.

Даже уже не интересуюсь, зачем и почему он так поступает, только следую его просьбам, стягивая чулки и трусики, аккуратно складывая всё на тумбе.

Погрузившись в воду, я укладываю волосы за ванную и вдыхаю аромат шоколада и роз, закрывая глаза, улыбаюсь себе.

Невероятно, что по прошествии недолгого времени я смогла так полюбить этого мужчину. Почему он скрывает ото всех себя настоящего? Зачем прячется за маской садиста? Ведь он другой. Да, я понимаю, что сегодняшний день — это исключение из его правил, но всё же не могу отогнать от себя мысли, что он чувствует… умеет это делать и сегодня показал мне это.

Я вздыхаю, затопляемая эмоциями, и глубже погружаюсь в воду.