Без маски

Лина Мур, 2018

Как пережить предательство близкого человека? Не знаю. Кто-нибудь даст мне на это ответ? Вряд ли. Я ненавижу его лицо. Ненавижу то, что он делает. Я ненавижу свою любовь к нему! Неужели боль никогда не утихнет? И будет крутиться рядом, чтобы на пороге нового дня напомнить о себе? Я должна научиться жить без него. Я должна забыть его как страшный сон, иначе на мне можно будет ставить жирный крест. Поэтому отныне никаких воспоминаний, никакого сочувствия, никакого сожаления о содеянном. За маской беззаботности и веселья я буду скрывать все, что таится в душе. Решусь ли я когда-нибудь снять ее и вновь стать самой собой? Кто знает…

Глава 12

Гранд

Еще раз, пожалуйста, этот момент.

«Ты для меня больше не друг… и даже не враг. Ты теперь как все… отпустило», — пронеслось в голове.

А что ты хотел? Ты ведь сам решил все для себя. Ты пришел сюда с уверениями, что все осталось в прошлом, как она и сказала. А сейчас… посмотри на себя. Вернулся придурок, который ведется на все эти телодвижения, от которых крышу сносит.

Я тяжело вздохнул и зарылся пальцами в волосы.

Через секунду вскочил с места и, расталкивая толпу со шлюхами, понесся к выходу. Я должен понять, что мне делать дальше. Должен поговорить с ней. Выбежав на улицу, замер.

«Зачем?.. Да пошла она на хрен, дура!»

Махнув рукой, поймал такси и назвал адрес. «Домой, домой, домой… Вернуться в свою нору и к своей жизни. Забыть этот эпизод! Забыть, я сказал!»

Но ни хрена не вышло. Член уже накалился от невыплеснутого желания. Мне необходим секс, до боли необходим.

Влетев в квартиру, я заорал:

— Аманда!

Она спокойно вышла из гостиной в белоснежном махровом халате и с какой-то зеленой хренью на лице. Сука, когда она стала такой уродиной? Ведь модель, популярная и якобы даже незаменимая. Почему ее голубые глаза стали грязно-серыми, а губы бесцветными и по-старушечьи тонкими? Почему она такая омерзительно худая? И еще эта гребаная стрижка!..

— Что опять с тобой произошло? — равнодушно спросила она.

— Смывай с себя эту фигню и пошли в постель! Я не намерен больше воздерживаться из-за расписания твоих овуляций и другой хрени, — рыкнул я.

— Почему ты так со мной разговариваешь? — возмутилась она. — Вообще, как только мы прилетели сюда, ты ведешь себя отвратительно!

— Короче, ты идешь в постель? — нетерпеливо спросил я, снимая с себя рубашку.

— Нет, ты сегодня спишь на диване, — заявила она.

— Это моя квартира, дура! Собирай свои шмотки и сваливай! — заорал я.

Обошел стороной остолбеневшую с открытым ртом зеленолицую девушку и направился к бару, чтобы налить себе выпивку.

— У нас контракт, если ты не забыл, — отмерев, тихо напомнила она. — Я пиарю твою звукозаписывающую компанию, а ты ведешь себя прилично. И срок у нас заканчивается перед Рождеством. И ты любишь меня, а то, что встретил бывшую, это меня не волнует. Мы пара, ты обещал, что все будет серьезно. И только поэтому я согласилась, чтобы наше контракт окончился свадьбой.

— С ума сошла? — взревел я. — Никакой свадьбы!

— Ты обещал! — закричала она, а эта фигня на ее лице начала трескаться.

— Я ничего тебе не обещал, мы просто встречаемся! Я терплю твои заскоки о правильном питании, а ты ублажаешь меня в постели. Или мне пойти снять кого-нибудь? — усмехнулся я.

— Гранд, посмотри на меня, любимый, — примирительно начала она, подойдя ко мне. — У нас все хорошо, просто ты выбился из привычной колеи. Ведь между нами очень сильная связь, мы любим друг друга. С первого взгляда влюбились, а контракт обоим нам выгоден. Это просто глупости, можем расторгнуть его, мы же все равно будем вместе. Я помогу тебе, сейчас пойду приму душ, и мы займемся любовью. Хорошо?

Черт, как можно возбудиться, если перед тобой стоит инопланетянин? Но разве у меня есть выбор? Я хочу вернуться в свою жизнь, где я думал о прекрасном и безоблачном будущем. А она? Она разрушила все.

— Иди, — махнул я рукой и выпил виски залпом.

Девушка улыбнулась и выбежала из комнаты. Через несколько минут я услышал шум душа. Пройдя в спальню, разделся, лег в постель и закрыл глаза.

Пленительная улыбка на губах, ее руки, скользящие по бедрам, зазывные движения. Аманда никогда не позволяла себе публичные танцы. Она даже не напивалась, как Лив, а держала все под каким-то больным контролем. И мне это нравилось… раньше. А сейчас я чувствую себя предателем. Ведь я был влюблен в Аманду, она заставляла меня улыбаться, дышать и не вспоминать. Влюблен ли? Может, я просто страстно желал этого, придумал себе новую игру и отчаянно верил в нее. Пока в один момент все не рухнуло, когда я снова увидел ее, и все муки прошлого свалились на меня.

— Милый, — прошептала Аманда рядом, целуя меня в щеку. — Тебе пора побриться.

— Не хочу, — открыв глаза, ответил я и притянул девушку к себе.

— Но щетина оставит на моем лице пятна, — протянула она.

— Ты заткнуться можешь? — зло произнес я и перевернул Аманду на спину, снимая с нее пеньюар.

— Поцелуй меня, Гранд. — Она запустила пальцы в мои волосы, и я потянулся к ее губам.

Закрыв глаза, я попытался отдаться этому поцелую, представляя другие губы, настойчивые, которые пьют из меня жизнь. Я прикусил ее нижнюю губу, посасывая ее, как она любила. Быстрые поцелуи по скулам, а руки сжимают грудь. Почему такая маленькая? Похрен, мне требуется разрядка.

Трусики полетели в сторону, а мои губы прошлись по шее и опустились к соскам. Мозг среагировал тут же, напоминая о пальце во рту Лив, когда она танцевала, о закатившихся глазах, пока она гладила себя. О тугих ягодицах, обтянутых черной кожей, о ногах, которые с готовностью раскрывались, приглашая меня.

Я стянул свои трусы-боксеры и устроился поудобнее между ее бедер, но не почувствовал отдачи. Она всегда стонала, шептала мое имя, ласкала меня, а не лежала бревном.

— Гранд, презерватив. — Вот и добился реакции, что иллюзия развеялась.

— Нет, — рыкнул я.

Я хочу снова ощутить стенки тугого влагалища, получить весь спектр эмоций без резинки, от которой у меня уже начинался зуд. Только с ней я спал без защиты, и это сделало меня уязвимым, зависимым от ощущений.

— Гранд, слезь с меня! Я не принимаю таблетки. — Аманда оттолкнула меня, и я со стоном перекатился на спину, тупо уставившись в потолок.

— Принимай их, меня достало это, — раздраженно сказал я и встал с кровати.

— Они гормональные, и ты знаешь, что я не хочу потерять форму, — причитала Аманда.

— Тогда пошла ты на хрен, — фыркнул я, быстро одеваясь.

— Куда ты? — закричала девушка.

— Отвали! — рявкнул я, доставая из шкафа футболку.

— Только попробуй поехать к ней! Только попробуй мне изменить, я разорву контракт! — завопила Аманда, набросив халат и выйдя следом за мной из спальни.

— Делай что хочешь, — повел я плечами, обуваясь. — И запомни, я оплатил твои съемки, когда тебя не хотели брать. И все, что я получил, — это ванильную хрень. Я хочу секса, животного и горячего. А ты меня задолбала! Я больше не собираюсь жрать одну зелень. Я хочу мяса, я хочу крови, я хочу бухать и курить, я хочу жить, твою мать! А не быть гребаным домашним растением, которое ты иногда поливаешь! Ты выставляешь меня идиотом перед моими друзьями!

— Не перед друзьями, а перед ней! Она ужасная, плохая, она шлюха, и ты не похож на нее! — истерила Аманда.

— Заткнись, — процедил я. — Не смей о ней что-то мне говорить, а тем более, обзывать ее. Это я плохой, ты ни хрена не знаешь о моей жизни, потому что ты вся такая идеальная Барби, что уже тошнит. Я не хороший, ты не видела меня настоящего. Я грубый и злой, я трахаю всех подряд и наслаждаюсь этим, потому что я ужасный ублюдок. Это я сделал из нее безбашенную стерву, но в отличие от тебя она живая. У нее есть минусы, как и у меня. Она не скрывает их, а я свои запрятал из-за нее. И да, еще одно, помимо того, что я трахал ее, еще я ее любил, я пел для нее и купил кольцо, чтобы жениться. Поэтому пошла ты на хрен! Я устал от тебя!

С этими словами я подхватил куртку и хлопнул дверью. Вот бывают провалы в памяти, когда просто несешься куда-то, где тебя даже не ждут. А тебе это необходимо, и плевать на последствия. Тебя трясет, мозг больше не соображает, и ты просто оказываешься посреди темной улицы у знакомого фасада. Нажимаешь на кнопку домофона и ждешь, просто ждешь, готовый орать, биться головой о дверь.

— Кого там нелегкая принесла? — послышался из динамика недовольный сонный голос.

— Это я.

— Гранд? Сейчас два часа ночи, я спала, и… мне нечего больше тебе сказать.

— Ливи, открой! Мне плохо, чертовски плохо, и я ни хрена не понимаю, — простонал я, яростно давя пальцем на долбаную кнопку.

— Проспись, Кин. Поезжай домой, — фыркнула она, — разговор окончен.

Во мне закипела злость на нее. Она снова все перевернула вверх дном. Она виновата в том, что я нагрубил своей девушке! Она, только она виновата во всем!

Я продолжил терзать кнопку домофона, но мне уже никто не ответил. Пытался позвонить в другие квартиры, но меня или послали, или игнорировали.

Осталось лишь отойти и посмотреть на темные окна.

— Лив! — заорал я на всю улицу. — Твою мать, впусти меня!

В доме на разных этажах стал вспыхивать свет, разбуженные люди выходили на балконы и возмущались, пытаясь заткнуть меня. Нет, я не сдамся!

— Оливия Престон, открой эту чертову дверь, иначе я продолжу орать! Тебя выселят из этой квартиры! — разрезал ночной воздух мой вопль.

В ее окнах наконец-то зажегся свет, одно из них открылось, и в нем возник знакомый силуэт.

— Спой, Кин, а я подумаю, — рассмеявшись, ответила она.

— Я прибью тебя, — сказал я сквозь зубы.

— Парень, вали отсюда, а то сейчас полицию вызову! — заорал какой-то мужик со второго этажа.

— Пошел на хрен! — бросил я ему. — Ливи, открой дверь!

— Зачем? — последовал ее вопрос.

Я видел, как она покрутила в руках сигарету и закурила ее.

— Поговорить, — прорычал я. — И брось эту гадость, я тебе сказал!

— Кин, отправляйся домой. — Оливия пожала плечами и закрыла окно.

Но я вернулся к этому долбаному домофону и снова нажал на кнопку.

— Ливи, открой, я хочу просто поговорить. Нам надо поговорить, обсудить все. Мне это надо, — тихо произнес я.

— Проходи. — И наконец-то меня впустили.

Перепрыгивая через ступеньки, я взлетел на третий этаж. Она стояла в коридоре, в длинной футболке и со сложенными на груди руками. Молча отошла от двери в квартиру, чтобы пропустить меня внутрь.

— Итак, зачем пожаловали, мистер Кин? — с издевкой спросила она и закрыла дверь.

— Зачем ты приехала сюда? Зачем снова встретилась со мной? — заорал я.

— Так, я тебя сейчас выставлю, — резко произнесла Лив и прошла в гостиную, сев на диван по-турецки. — Не ори, бешеный. Хотел поговорить, я только за. Пора нам с тобой обсудить все и забыть. Присаживайся.

Да как мне сесть, если я на взводе? Я хочу ходить, разрушать все вокруг, а лучше — трахнуть ее. Но надо обуздать проснувшихся демонов, надо принять ее правила, потому что спасения мне нет.

Я снял куртку, бросил ее на пол и сел в кресло.

— Я прилетела сюда на практику в Пресвитерианской больнице, и я здесь уже неделю. Срок — две недели. Я уточняла у Леса, здесь ли ты, и он сказал, что нет. Вообще, мне предложили клинику в Лос-Анджелесе, но я не поехала. Поменялась с Джимом. Я не хотела встречаться с тобой, но это моя плохая карма. Я думаю, что Коул и Лайла это придумали. Влезли в ход событий и заставили нас встретиться, — спокойно сказала она.

— Я был у тебя дома, приехал в день рождения Лестера, и я видел все, — выдохнул я, смотря на ее удивленное выражение лица. — Твоя мама открыла мне дверь и показала, как вы спите вместе. Ты предала меня в тот день!

— Мама? — переспросила Лив.

— Да, она. Я приехал к тебе! Я не мог без тебя! Я вернулся в Лондон и узнал всю правду. Я… просто озверел тогда. Ведь ты была для меня всем, целым миром, а так манипулировала мной! Что я должен был делать? Что?! — Я вскочил с кресла.

— Прежде всего поговорить со мной, а не устраивать цирк. Ты сам виноват, Гранд, — вздохнула Лив и поменяла позу, сев ровнее.

— Но ты целовалась с Лестером! Ты спала с ним! — возмутился я.

— Да, это правда. И что?.. — бесстрастно ответила она.

— Сука! И ты так просто говоришь об этом? После того как клялась мне в любви? — заорал я.

— Да, сейчас мне легко об этом говорить. Тогда я любила тебя, но ты сам убил это чувство. И что ты теперь от меня хочешь? — нахмурилась Лив и встала. — Чтобы я упала перед тобой на колени и молила о прощении? Чтобы я сказала, что до сих пор люблю тебя? Нет, малыш Гранд. Я этого не сделаю, потому что не чувствую себя виноватой, во мне нет для тебя больше любви. Я свободна от тебя и твоих тайн, игр и девок.

— Неужели ты сейчас без своей невинной маски? Нет слез, нет тепла, — ошарашенно прошептал я.

— Верно, Гранд. И если у тебя больше нет вопросов, то покинь мою квартиру. Тебя ждет Аманда, она тебе очень подходит. И я желаю тебе только счастья, — улыбнулась Лив и указала на дверь.

— Ты специально сегодня выводила меня из себя? Ты танцевала только для того, чтобы возбудить меня, не так ли? — поменял я тактику и сделал шаг к Оливии.

— Я танцую только для себя. — Она помотала головой. — Гранд, тебе придется принять это. Не понимаю, почему для тебя это так сложно?

— Потому что я хочу тебя, — пожав плечами, ответил я и сделал новый шаг. А она даже не двинулась с места.

— Я тебе сочувствую, но ничем не могу помочь, — усмехнулась Лив.

— Тебе идет такой цвет волос, ты стала еще притягательнее для меня, — продолжал я наступать.

— Гранд, что ты хочешь? — закатив глаза, просила она.

— Поцелуй меня, и я улечу завтра, больше никогда не вернусь и не буду говорить о прошлом, — выдал я первое, что пришло на ум.

— Да мне все равно, здесь ты или в другом городе, говоришь ты о прошлом или смотришь на меня, — равнодушно произнесла она и сделала шаг назад.

Но я успел схватить ее за руку, притянув к себе. Какая она все-таки красивая. Эти пухлые розовые губы, блестящие глаза, нежный овал лица. Я до сих пор люблю эту суку, но ей никогда не скажу об этом. Я простил ее за все, что она делала и сделает. Всегда буду прощать, потому что не вырвать из груди этого чувства.

— Я хочу начать все заново, Ливи, — прошептал я, проведя пальцем по ее скуле.

— Нет, Гранд.

— Почему ты целовала его? Зачем ты спала с ним?

— Ему это было необходимо.

— А ты сестра милосердия? — усмехнулся я.

— Ты ничего не знаешь, Гранд. Но единственное, если ты хочешь хоть немного реабилитироваться в моих глазах, помирись с Лесом. Поговори с ним, и если он снова доверится тебе, то сам все расскажет, — тихо произнесла Лив.

— Нет, — резко ответил я и отошел от нее. — Нет! Он был мне другом, и он забрал тебя! А ты позволила это, потому что всегда лгала, как и он!

— Тогда мне больше нечего тебе сказать. Уходи. — Она указала на дверь.

— А у меня еще много тем для разговоров, и не только, — зло заявил я.

— Гранд, иди сюда, — внезапно нежно сказала она, и я опешил.

Лив протянула руку так же, как в тот момент, когда я ее бросил. Теперь все было иначе, мы оба изменились, боролись с внутренними демонами. Но я взял ее за руку, и она сжала мою ладонь. Я хотел изменить прошлое, поступить тогда по-другому, как сейчас. Не отпускать ее никогда от себя. Но я мог изменить только настоящее.

— Теперь послушай, — тихо начала она, смотря мне в глаза и положив другую руку мне на грудь. — Разговорами и твоей грубостью ничего не изменить. Ты можешь приходить ко мне сколько угодно, орать, злиться, бить посуду, но этим ничего не изменишь. Ты импульсивен, и сейчас ты здесь потому, что мы слишком многое пережили в прошлом. Но на то мы и разумные существа, чтобы идти дальше, переосмыслить все наши поступки и стараться больше не совершать ошибок. Нам встречаются те люди, которые должны были появиться в наших жизнях. Они причиняют боль, любят, предают, учат, ломают, но только для того, чтобы превратить нас в тех, кем мы должны быть. И тебе придется принять это, смирись, и ты ощутишь облегчение.

Я слушал ее, а внутри все переворачивалось. Я любил… нет, люблю этот голос, эту манеру говорить со мной, я люблю ее, и я никогда не смогу жить без нее. Плевать на все, что было. Просто плевать. Ведь я же смирился с маминой правдой, я же взрослый, в конце концов. Так почему я сейчас себя ощущаю таким маленьким мальчиком, которого все бросили?

— А теперь иди, Гранд. — Уголки ее губ дрогнули в улыбке, и я инстинктивно тоже повторил ее действие.

Хоть наша связь и была бурной, непонятной, слишком быстрой, но только с Оливией я чувствовал спокойствие. Как будто ее душа обнимала мою и согревала своим теплом.

— Ливи, — прошептал я, не в силах сказать больше ни слова. Только наслаждаться. Нет, не ее телом, не страстью, а просто вот этим моментом. Равновесием. Столько дней в одиночестве… и сейчас больно. От всего больно, даже от того, что любил ее. Снова любил. Разрушил свою маску, которую выдумал для новой жизни. Но не было ничего, кроме пустоты.

— Я не злюсь на тебя, и это правда, и не обвиняю ни в чем. Я только хочу, чтобы ты был счастлив. — Она погладила меня по щеке, а я всматривался в эти глубокие и любимые глаза, которые сейчас были ясными и блестели.

— Поцелуй меня, Ливи, и я помирюсь с Лесом, я больше не буду преследовать тебя, — попросил я, а она просто улыбнулась.

— Этот поцелуй ничего не изменит, — покачала она головой.

— Он просто станет красивым завершением нашей истории, и не более, — соврал я.

— Я рада, что ты это понимаешь, — ответила она и кивнула. — Не обижай Лестера, Гранд. Он очень по тебе скучает, переживает из-за этой размолвки. Но не дави на него, верни своего брата.

— Я обещаю, малышка, — улыбнулся я и поднял свою руку к ее лицу.

Она отпустила другую мою руку и положила две ладони на мою грудь. Мир замер, позволяя нам обоим смотреть друг другу в глаза и быть самими собой. Мои руки обвили ее тело, прижимая к себе. Податливые губы приоткрылись, и она вдохнула в меня жизнь, дала силы, чтобы понять, зачем я существую.

Моя ладонь сжала ее волосы, заставляя ее отдаться мне, подарить себя, заставить мир вновь перевернуться. Она обняла меня за шею и ответила на поцелуй. Робко, непривычно и так романтично, что я не смог терпеть больше. Поцелуй за поцелуем, я покрывал каждый изгиб ее губ, вдыхал аромат ее шампуня. Язык прошелся по ее зубам, и она выдохнула. Я мог бы целоваться вечно, не спеша, пока голова шумела, а ноги подкашивались. Под закрытыми веками проносились яркие вспышки, а ведь это был всего лишь поцелуй. Новый для меня мир романтики. Медленные и вкусные отпечатки ее губ на моих. Ее теплый рот, в который я лениво врывался, она же отвечала.

— Теперь ты уйдешь, — прошептала Лив, когда я оторвался от нее, чтобы увидеть эмоции на ее лице.

Как я могу уйти от тебя, малышка? Но, смотря на опухшие губы и затуманенные глаза, я отпустил свою добычу и кивнул.

Я не прощался, но ей об этом не следует знать. Мне просто требуется время, чтобы решить все и прийти к ней вновь — свободным.