Принц для официантки

Лина Филимонова, 2023

Ей нужен миллионер, а он – простой инструктор. На самом деле он далеко не прост! Но она об этом не догадывается.Ей вообще не до него, она приехала на горнолыжный курорт, чтобы заработать на пластику. Ее мечта – грудь третьего размера, не меньше. На нее можно ловить прекрасных принцев!

3. С вилкой на сардельку

Рита

Работа официанткой мне не в новинку, иначе вряд ли Лола предложила бы мне заменить подругу. Я два лета подряд трудилась в небольшой кафешке русской кухни, да и моя двоюродная сестра, приехав в Москву, начинала с должности официантки. Отсюда у нее знакомства в этой сфере.

Но, конечно, та кафешка, где я таскала подносы с борщом и винегретом, не идет ни в какое сравнение с рестораном “Рыжая белка”, где я сегодня приступаю к работе. Мне выдали потрясную униформу: пышную белую юбочку с фартучком и что-то вроде полосатой матроски. Да я бы в таком виде запросто пошла на бал! Конечно, за исключением фартука.

Но балы мне не светят, удел Золушек — перебирать крупу и радовать быстрым обслуживанием состоятельных клиентов элитного заведения. При этом никаких опозданий, никаких косяков, надо все время улыбаться и исполнять все прихоти гостей. Об этом мне сообщил менеджер ресторана с мультяшным именем Леопольд. Может, мне кажется, но он очень похож на того самого кота, который любил повторять: “Давайте жить дружно”.

Мои коллеги — красотка Амалия и неформалка Кира. Первая выглядит как отфотошопленная картинка: безупречная кожа, пухлые, явно накаченные губы, брови волосок к волоску. А у второй два кольца в брови и розовые волосы. Трудно представить более контрастную парочку!

— Работала раньше? — спросила Амалия.

— Да, — кивнула я. — Но не в таком шикарном заведении.

— Работа везде одинаковая, — сообщила Кира. — Хамов и придурков хватает. Вчера один плешивый чел назвал меня киской и погладил по заднице.

— И что?

— Плюнула ему в суп!

— Серьезно? — поразилась я.

— Да шутит она, — Амалия дернула Киру за подол, потому что к нам приближался Леопольд.

— Сегодня будешь на подхвате, — сказал он мне. — Стол протереть, грязную посуду убрать. Посмотришь, как девочки работают.

— Хорошо, — кивнула я.

Макс

Я живу в общежитии для сотрудников, ничем среди них не выделяясь. Ну, разве тем, что у меня нет соседа, я в комнате один. В этот раз я решил себе позволить эту привилегию. И еще одну — личную ванную комнату. Раньше, когда я работал официантом или разнорабочим, дядя следил, чтобы условия моей жизни не отличались от тех, в чью среду я вливаюсь.

Но в этот раз он ничего не проверяет. Я полагаю, он даже готов был отменить это последнее испытание, хоть оно и было занесено в его план. Если бы я стал возражать. Но я не возражал, мне самому хочется оторваться накануне взрослой жизни, в последний раз почувствовать себя беззаботным пацаном.

Потом, когда я стану членом правления холдинга, придется быть серьезным и солидным, принимать сложные решения и нести на плечах бремя ответственности за других людей. Но это все будет позже. А сейчас — последние каникулы!

Я смотрел на купальник Риты, висевший в сушилке моей ванной, и вспоминал вчерашний вечер. В частности то, что было в этот купальник упаковано. Эти упругие девичьи груди, похожие на нераскрывшиеся бутоны самой прекрасной и нежной розы… Эта бесподобная попка, две половинки персика, в которые так и хочется впиться зубами… Мне удалось увидеть даже больше, чем персик, когда Рита наклонилась. И воспоминание об этом заставляет мой член дымиться.

Глядя на купальник, я стоял под душем. И совершенно не трудно догадаться, чем я там занимался. Мне нужно было сбросить напряжение!

Ближе к вечеру я, с купальником Риты в кармане, отправился на ее поиски. Но ее нигде не было. Похоже, Леопольд решил загонять девчонку в первый же день. Я не в курсе, какой график работы у официантов в “Рыжей белке”, но знаю, что Рита ушла туда с утра. Сейчас уже вечер…

Пора мне ее навестить.

Рита

— Не нравится мне эта форма, — сказала Амалия.

— А, по-моему, она чудесная, — ответила я.

— Раньше у нас были рубашки. Можно было расстегнуть лишнюю пуговку, наклониться к клиенту…

Амалия наклонилась ко мне, облизнула губы и посмотрела таким томным взглядом, что меня бросило в жар.

— Чаевые сразу удваивались, — закончила она.

— Поэтому форму и поменяли, — выдала Кира. — Чтобы ты не вываливала сиськи на стол.

Амалия обхватила свою грудь руками, приподняла. У нее точно тройка! Может, даже, три с половиной. Я завистливо вздохнула, продолжая пялиться на сиськи коллеги.

— Надо завести зверский пушап, чтобы моих близняшек было видно через эту дурацкую полосатую пижаму.

— Твои близняшки прекрасно просматриваются с любого конца зала, — это опять Кира.

А я подумала: пушап — это хорошая идея. Я всегда его ношу. Но что, если мне увеличить его размер? Надо привыкать к тройке! Очень скоро я буду носить ее вместо хилого крыжовника.

Когда у меня выдался очередной небольшой перерыв, я сбегала к себе в комнату, надела лифчик третьего размера — да, тот самый, что мне подарила мама. Я всегда таскаю его с собой. И иногда примеряю перед зеркалом, напихав в него чего-нибудь упругого.

Не спрашивайте. Да, я чокнутая.

В общем, я его надела, потом пару минут бегала по комнате, в поисках того, что можно было бы в него запихать. Заглянула в ванную, увидела две круглые сетчатые мочалки, свою и Машину. И схватила их.

Я появилась в “Рыжей белке” с новым бюстом. И пусть вместо груди у меня две мочалки — кто об этом знает? Да, я немного оплошала, надо было заявиться так с утра. Но с утра эта гениальная идея не пришла мне в голову. Все равно, люди еще ко мне не привыкли, не рассмотрели как следует. Они воспримут мою тройку как должное. Решат, что так и было.

Посмотрев на себя в зеркало, я осталась довольна. Отличный силуэт! Почти такой же, какой был у меня в кабинете пластического хирурга. Мочалки прекрасно заменяют настоящие сиськи!

Я радовалась своему отражению ровно до тех пор, пока не заметила за спиной Макса.

Макс

Я вошел в “Белку” через дверь для персонала, заглянул на кухню, потом в какие-то разделочные и кладовые. И, наконец, обнаружил Риту. Она стояла перед зеркалом в комнате с вешалками для одежды. Спиной ко мне.

Когда она повернулась, я не удержался от смешка. Под ее полосатой кофточкой вырисовывалась внушительная грудь! Она что, ваты в лифчик напихала? Зачем? Что вообще творится в голове у этой маленькой дурочки?

— Ты что тут делаешь? — спросила она сердитым голосом.

— Принес твой купальник.

Рита опустила глаза и ее щеки залились милым девичьим румянцем. Видимо, она вспомнила вчерашнее происшествие. Я тоже вспомнил, на пару со своим боевым товарищем, который попытался прорваться сквозь плотную джинсовую ткань.

— Давай, — она шагнула ко мне, все еще глядя в пол. Надеюсь, она, действительно, смотрит в пол, а не на мои натянувшиеся в паху джинсы. Блин, как больно-то! Его там скрючило и поломало, а он пытается подняться. Лежать, Мухтар! Кому я сказал: лежать!

Я вытащил купальник из кармана куртки, протянул Рите. Она взяла его и отвернулась, чтобы положить в свой рюкзачок. Я плюхнулся на стул. Поерзал, пытаясь расположить Мухтара так, чтобы ему не передавливало шею и он не скулил.

Я, что, мысленно называю свой член Мухтаром? Дожили…

Рита обернулась, удивленно воззрилась на меня. Я принял независимый вид.

— Посижу, отдохну.

— Ну, отдыхай. А я пошла работать.

Она бросила взгляд на часы, висевшие на стене.

Когда она проходила мимо меня, я не удержался и ляпнул:

— А можно их потрогать?

— Кого?

— Твои фальшивые буфера.

— Что?!

Рита застыла на месте со смесью удивления и возмущения на лице.

— С чего ты взял, что они фальшивые?

— Вчера их не было.

— Может, ты не заметил.

— Я бы заметил.

— Значит, всегда смотришь на сиськи?

— Не смотрю, но замечаю. Я же мужчина.

— Ты извращенец.

— Я? Я был бы извращенцем, если бы носил в штанах огурец.

Она посмотрела на мою ширинку. Черт. Он, конечно, притих… Но все равно можно заметить вполне приличную выпуклость.

— Ты… ты просто…

Я заметил, что щеки Риты снова полыхают румянцем. Ее смутило созерцание моего воображаемого огурца. Все-таки она странная. Вчера бегала передо мной с голой задницей. Самой прекрасной задницей на свете… Сегодня приделала себе искусственные сиськи. И при этом смущается от каждого пустяка.

Так. Воспоминание о попке в форме сердечком снова разволновало моего притихшего друга. Хорошо, что Рита убежала…

Рита

Макс сразу заметил, что грудь не настоящая. Он что, вчера в раздевалке успел что-то разглядеть? Да нет, точно нет. Я крепко держала полотенце на своем крыжовнике. Он, конечно, видел мою задницу. И поэтому я теперь умираю от смущения в его присутствии!

А вообще мне плевать, что он обо мне думает. И мочалки в лифчик я засунула не для него, а для чаевых. Амалия утверждает, что сиськи значительно увеличивают их количество. Именно это мне и нужно!

Я тут, между прочим, на пластику зарабатываю. И присматриваюсь к молодым миллионерам. Или даже миллиардерам. Честно говоря, я очень смутно представляю такое количество денег, так что разницы особой для меня нет.

В общем, сиськи из мочалок мне нужны, чтобы заполучить настоящие. Такого же, третьего размера. Или все же подумать о четвертом?

Не только Макс заметил перемены в моей фигуре, девчонки тоже оценили.

— Это такой пуш-ап? — присвистнула Амалия. — Мне тоже надо.

— Ага, пуш-ап, — кивнула я.

Если надеть пуш-ап на пуш-ап, а сверху, для верности, добавить еще пуш-апа.

— Вы, девки, совсем рехнулись с этими сиськами, — фыркнула Кира. — Лично у меня ничего особо не выпирает и, тем не менее, я тоже получаю чаевые.

— В полтора раза меньше, чем я, — вставила Амалия.

— Правда? — спросила я.

— О, да.

Кира промолчала.

Я побежала убирать грязную посуду с освободившегося столика, а Кира поспешила к новому посетителю. Им оказался мужчина лет сорока, блондин, почти альбинос. Очень светлые, почти белые, волосы, стрижка ежиком, мужественный подбородок и стальные глаза.

Он сел за столик, который сегодня обслуживает Кира, но который с завтрашнего дня будет под моим началом. Вот он точно миллионер. Или даже миллиардер. Не знаю как, но это чувствуется. По взгляду хозяина жизни, по той небрежной манере, с которой он забросил ноги на соседний стул.

Вроде бы в его одежде нет ничего особенного: на нем лыжные штаны и что-то типа спортивной водолазки. Здесь, на горнолыжном курорте, все так ходят. Но по каким-то неведомым признакам я понимаю, что эти штаны куплены вовсе не в “Спортмастере”, а в каком-нибудь брендовом бутике.

Когда я закончила вытирать стол и подняла глаза, я увидела, альбинос смотрит прямо на меня. Более того, он поманил меня пальцем. Я сначала растерялась, а потом на негнущихся ногах подошла к нему.

— Э-э… Рита, — произнес он, задержав взгляд на моем бейджике. — У меня к тебе просьба. Принеси мне сегодня ужин в номер. В десять вечера.

— Но я в десять вечера не работаю…

Моя смена сегодня заканчивается в шесть.

— Я думаю, ты решишь этот вопрос.

Он протянул руку и опустил что-то в карман моего фартука.

— “Дом периньон”, филе миньон на гриле, овощи и побольше вашего знаменитого соуса. Все это на двоих.

— Э-э, хорошо. А какой у вас номер?

— 707. И да. Приходи в этой униформе.

Альбинос окинул меня своими бледными, немного пугающими глазами.

Макс

Когда я шел отдавать купальник, то собирался поговорить с Ритой о вчерашнем. Вернее, не поговорить, поржать. Перевести все в шутку, вернуть ненавязчивый комплимент о красоте ее задницы. Навести мосты, так сказать.

Но все пошло не так. Меня сбили с толку ее фальшивые буфера. Я так и не понял, зачем она их нацепила. Это что, какой-то прикол?

А еще сильнее меня сбила реакция собственного предательского организма. У меня что, теперь все время будет стояк при встрече с Ритой? Я же не маньяк какой-то, всегда мог нормально общаться с девушками без желания немедленно слиться с ними в какой-нибудь позе из Кама-сутры.

Да, но раньше мои знакомства никогда не начинались с созерцания голой безупречной попки и умопомрачительной груди…

Мне пришлось унести ноги из “Рыжей белки” — у меня были назначены занятия с парой учеников. Но я успел узнать, что Рита работает до шести. Значит, я могу увидеть ее вечером.

Интересно, она и после работы будет носить фальшивую грудь?

Рита

Наш ресторан находится на 12-м этаже, а номер альбиноса — на седьмом. Я загрузила заказ на специальную тележку, проследив, чтобы все стояло удобно и не звякало. Два блюда под стальными крышками, соусник, салфетки, приборы. И бутылка шампанского в ведерке со льдом. Когда я увидела цену этого самого “Дома Периньона”, мне стало страшно брать бутылку в руки. Шампанское стоит, как половина силиконовой сиськи! Четыре бутылки — и полный комплект грудей.

Как люди могут тратить столько денег на какую-то газировку с градусами? И интересно, какова эта газировка на вкус?

Я добралась до седьмого этажа на служебном лифте, без приключений докатила тележку до нужного номера. Постучала. Уф. Почти можно выдохнуть. Бутылка нечеловечески дорого напитка доставлена в целости и сохранности. Сейчас сервирую стол — и можно считать миссию выполненной.

Интересно, альбинос даст мне еще чаевых? Думаю, нет. Он и так сунул мне в карман фартука пять тысяч. Пять тысяч за один раз! Да в своей старой кафешке за неделю столько чаевых не всегда получала. Да, точно сказала Лола: очень денежная работа. Не то что я прямо такая меркантильная… но мне нужны сиськи! Такими темпами я спокойно насобираю на них за месяц.

Я постучала, дверь распахнулась. На пороге стоял альбинос, сливаясь с белым халатом. Только водянистые серо-голубые глаза слабо поблескивали на бледном лице.

Он распахнул дверь, я сказала:

— Добрый вечер.

И вкатила тележку.

Расставила все на круглом столе у окна, все по правилам этикета, стильно и красиво. На альбиноса старалась не смотреть, меня смущало то, что он в халате. Кто знает, что он под ним прячет. Вдруг он не носит белья. У меня нет никакого желания увидеть случайно сверкнувший в разрезе халат кусок альбиносских причиндалов.

Наверняка он ждет даму. Ужин на двоих, шампанское. В душ вон сходил. А меня поросил придти в форме официантки, чтобы его дама ничего такого не подумала, если застанет в номере.

Я уже собралась уходить, как альбинос подошел к столу, взял бутылку в руки и… через пару секунд я услышала хлопок. Зачем он открыл шампанское сейчас? Его дама еще не пришла… Наверное, потом пошлет за второй бутылкой.

— Выпьешь шампанского? — услышала я его вкрадчивый голос.

Я опешила. Я? Шампанского за тридцать с чем-то тысяч?

— Н-нет, спасибо.

Он протянул мне бокал. Я убрала руки за спину.

— Мне на работе нельзя пить, — пискнула я.

— Ты же не на работе. Твоя смена закончилась в шесть. Присядь.

Он резво обошел сзади, придвинул ко мне стул. Вернее сказать, треснул стулом по коленкам. Они подогнулись, и я плюхнулась на сиденье.

Альбинос снова оказался передо мной. Вставил мне в руку бокал. Чокнулся со мной своим.

— За знакомство!

Я, кстати, не знаю, как его зовут. И не уверена, что хочу знать. Я хочу убраться отсюда как можно быстрее!

— А где ваша… дама? — промямлила я.

Так и не пригубив шампанское. Может, это глупо, но мне было страшно пить такой дорогой напиток.

— Моя дама сегодня — ты, — провозгласил Альбинос. — Меня так заводит этот твой фартучек…

После этого он дернул пояс своего халата. Халат распахнулся. И моим глазам открылось ужасающее зрелище. Торчащая розовая одноглазая сарделька, нацеленная прямо на меня.

Я вскочила, уронив стул.

Сарделька надвигалась на меня.

Я попятилась назад, но мешал упавший стул.

— Будешь строить из себя невинную девочку? — мерзким голосом прохрипел альбинос откуда-то сверху. — Давай, мне нравится.

Недолго думая, я плеснула в сардельку шампанским за тридцать тысяч. Пусть подавится! А потом, отбросив бокал, схватила со стола соусник и отправила его содержимое вслед за дорогим напитком. Пусть захлебнется!

Альбинос выругался, а у меня в руках оказалась вилка.

Макс

Риты нигде не было — ни в ее комнате, где я нашел грустную Машу, ни в нашей рабочей столовой, где я встретил вечно сердитую Семеновну.

— Сюда не заходила эта девочка Рита, новенькая?

— Этот тощий недокормыш? Нет, не заходила. Хотя ей не помешало бы навернуть моего гуляша. Я уже закрываюсь, так и скажи ей, если найдешь.

Семеновна — уникальная женщина. Все время на всех орет, но при этом пытается накормить от пуза. И очень, очень вкусно готовит. Ей бы в ресторане работать, а не в столовой для персонала.

Я уже отчаялся найти Риту, как она сама меня нашла. Выскочила из-за угла, глаза сумасшедшие, щеки красные, запыхалась, дышит так, как будто пробежала марафон.

— Эй, эй, постой! Ты куда летишь?

Ухватив за юбку, я сумел ее задержать.

Она смотрела на меня так, как будто видит впервые и не узнает. Да что с ней такое?

— Что случилось? — спросил я.

Рита опустила глаза, посмотрела на свою руку. Пальцы разжались, и на тротуар со звоном упала вилка. Я наклонился и поднял ее. Вилка как вилка. Обычная, с четырьмя зубчиками. Зачем человеку может понадобиться бегать по Олимпийской деревне с вилкой в руках?

— От тебя что, ужин убежал? — сострил я.

Рита скривилась, как будто я сказал что-то противное. Она все еще не произнесла ни слова, и это начинало меня беспокоить.

Я осторожно взял Риту за плечи и развернул к бару, возле которого мы встретились. Не знаю, какая муха ее укусила, но очень хочу узнать. Горячие и горячительные напитки обычно приводят людей в чувство и развязывают им язык. Попробуем этот способ.

Рита

Я все-таки не воткнула вилку в сардельку. После того, как я облила ее дорогим шампанским и приправила соусом, она съежилась и вообще перестала быть похожей на колбасное изделие. Так, какой-то жалкий сморщенный червячок. Попробуй попади в такого вилкой! Придется вплотную приближаться к альбиносу, а мне этого совсем не хотелось.

В общем, я перепрыгнула через упавший стул и выскочила из 707-го номера. За спиной звучали проклятия. Кажется, альбинос грозил мне увольнением и прочими карами. Да я сама уволюсь, если мои обязанности будет входить общение с мерзкими розовыми сардельками!

Я не помню, как оказалась на улице. Очнулась, когда налетела на Макса, который, к тому же, схватил меня за юбку. Ему повезло, что не попытался лапать меня руками. Я, оказывается, все еще держала вилку. И была страшно зла! Легко могла бы воткнуть ее в любого, кто посягнул бы на мою неприкосновенность.

Макс поднял вилку и повел меня в бар. Я не сопротивлялась. Мне и самой хотелось выпить чего-нибудь успокаивающего. Например, чаю с ромашкой. Или валерьянки. Интересно, есть в баре валерьянка?

Макс усадил меня за столик в углу, спросил чего я хочу. Я озвучила. Он улыбнулся.

— Сейчас чего-нибудь нарою.

И пошел к барной стойке.

А я немного успокоилась, расслабилась… и перед моими глазами снова появился альбинос в распахнутом халате и эта его жуткая торчащая сарделька, надвигающаяся на меня.

Чего он от меня хотел? Чтобы я… неужели он думал об оральном сексе? Думал, что я прямо вот так возьму и…

Фу-у-у! Мерзость, мерзость, мерзость! Тьфу-тьфу!

— Ты чего плюешься? — услышала я голос Макса.

Он сел рядом, поставил передо мной огромную, размером чуть ли не с ведро, кружку. С белой пенкой и восхитительным ароматом.

— Что это? — спроисила я.

— Какао с “Бейлисом”, — ответил Макс.

Я смутно представляла, что такое “Бейлис”. Но, кажется, что-то вкусное. Во всяком случае, пахнет восхитительно. А на вкус — просто нектар богов.

Макс смотрел на меня таким взглядом… С тревогой, заботой. Какао мне принес. Он — просто душка!

И только после того, как я выпила полкружки, приступил с допросом.

— Ты расскажешь мне, что с тобой случилось?

— А с чего ты вообще взял, что что-то случилось?

Может, я и хотела ему рассказать, но у меня язык не поворачивался. Мне было неловко, стыдно и противно. А ведь Кира мне говорила, что альбинос не просто так зовет меня в номер! Но я ей не поверила. Он же заказал ужин на двоих, я думала, он пригласил даму. В общем-то, я сама виновата. Не надо быть такой наивной.

Макс

— Очень вкусно, — сообщила Рита, допив какао. — А меня, наверное, уволят.

— За что?

— За сардельку, которую я облила шампанским и соусом. Хорошо хоть вилку в нее не воткнула. А ведь могла бы.

— Что? — ничего не понял я.

— Тогда меня вообще могли бы посадить. За членовредительство.

— А теперь давай поподробнее.

Официант принес еще чашку какао. Я, для верности, заказал сразу две. И “Бейлиса” попросил добавить побольше.

Вторую чашку Рита выпила почти залпом. А потом сказала:

— Интересно, зачем я взяла вилку? Есть эту мерзость я точно не собиралась…

Она хихикнула. Потом рассмеялась. И хохотала, не в силах остановиться.

Я понял, что у нее истерика. Что нужно делать в таких случаях? Кажется, можно залепить пощечину. Но я попробую другой способ.

Я притянул к себе стул, на котором сидела Рита, обнял ее… и впился губами в ее пахнущие “Бейлисом” и какао губы.

Это было сладко, ароматно и просто волшебно. Я совершенно не хотел прекращать наш поцелуй, но Рита была другого мнения. Она вырвалась и смотрела на меня волком, взъерошенная, сердитая, как нахохлившийся воробышек.

А потом схватила со стола вилку. Да, это я принес ее сюда и положил.

— Только попробуй еще раз до меня дотронуться — воткну в глаз! — прошипела она.

— Рита, я…

Она что, с ума сошла? Мне показалось, наш поцелуй ей понравился.

— Может, еще штаны снимешь? — зло произнесла она. — И будешь тут размахивать своей сарделькой?

Она вскочила, бросила в меня вилку и выбежала из бара. Хорошо хоть не воткнула.

Никогда еще девушки так не злились на меня из-за поцелуя…