Голодные кости

Лина Янтарова (2024)

Выйдя замуж по расчету, Сора Моримото оказывается посреди тайн и секретов. Мрачное поместье, темный лес и хор тысячи костей — вокруг нее вьется паучья нить, затягивая путы. Попав в ловушку, Сора дает обещание отыскать злодея.

Глава 2

Страх завладел ее телом, порабощая и уничтожая любой намек на сопротивление. Беспомощно забарахтавшись, Сора попыталась вынырнуть, но сверху на голову надавило что-то тяжелое, не дающее выбраться и глотнуть воздуха.

И страх превратился в ужас, в беззвучный крик, погребенный под водой. Когда легкие зажгло так, словно их объяло безудержное пламя, кто-то схватил Сору за плечи, с силой стискивая их, вытащил из фурако.

Закашлявшись, она выплевывала горькую от масел воду, согнувшись и тяжело дыша. Чья-то рука бережно убрала мокрые пряди с ее лица, заботливо поддержала за локоть.

— Помо…

Приступ сухого, раздирающего горло кашля вновь атаковал ее.

— Не торопись, — последовал совет, сказанный голосом, что так пленил Сору сегодня. Глубокий, бархатный, ласкающий слух — но, услышав его сейчас, она ошеломленно вскинула голову.

— Вы? — Сора попыталась высвободиться из рук Райдена. — Что вы… Как вы тут оказались?

— Я услышал шум, — его глаза цвета ирисов смотрели на нее со злостью. — Ты что же, боишься воды? Или больна чем-то?

— Я…

Сора, вспомнив, кто напал на нее, съежилась от страха.

Две клешни вместо человеческих рук. Дикое, искаженное яростью лицо.

— Здесь кто-то был, — сказала она.

Этот «кто-то» не мог быть человеком.

— Я принимала ванну, и он подкрался ко мне сзади.

— Когда я зашел, тут никого не было, кроме тебя.

Сора ошеломленно уставилась на него.

— Я не лгу, — от обиды ее голос задрожал. — Кто-то пытался утопить меня!

— Кто? — со странным снисхождением поинтересовался Райден.

— Я не знаю его, никогда не видела. Высокий… Мужчина, — запнулась она. — С клешнями.

Бровь Райдена чуть дернулась.

— С клешнями?

— С клешнями, — повторила Моримото. — Почему вы мне не верите?

— Потому что людей с клешнями не существует? — издевательски предположил Райден. — Должно быть, ты задремала и увидела кошмар, который приняла за реальность.

— Я знаю, что видела, — запальчиво воскликнула она. — Я не спала! Кто-то пытался убить меня прямо здесь, в этой ванне. В вашем поместье!

Взгляд Райдена стал холодным.

— Ты обвиняешь кого-то из моих слуг?

— Да нет же, — с досадой произнесла Сора. — Просто прошу вас серьезнее отнестись к произошедшему. И…

Она вдруг осознала, что абсолютно обнажена перед ним. И пусть вода в фурако надежно скрывала ее нижнюю часть тела, а длинные волосы прикрыли грудь, ее плечи, ключицы и спина…

Густой румянец наполз на щеки.

— Пожалуйста, выйдите, — прошептала она. — Я неподобающе одета.

— Ты скорее неподобающе раздета, — хмыкнул Райден. Его отсутствие одежды не смущало. — Где твоя служанка?

— Должна быть у дверей, — Сора поглубже опустилась в воду, стараясь сохранить почтительный тон.

Получалось из рук вон плохо, учитывая, что она уже стала красной от смущения, а на глаза навернулись слезы от обиды.

— Я поищу ее. Надеюсь, за несколько минут ты не предпримешь новую попытку утопиться.

Слова вонзились в нее метко брошенным кинжалом. Сора молча стерпела, уткнувшись подбородком в колени.

Ее будущий супруг был безжалостен в высказываниях. Некоторые люди не знают, какой силой обладают слова — одни могут вознести на небеса, другие — сбросить в пропасть. Но он знал. Знал и не стеснялся пользоваться своим оружием.

— Госпожа, — Аюми, возникшая в дверях, бросилась к ней с выражением испуга на лице. — Госпожа, простите, умоляю! Я отлучилась всего на пару минут в комнату, чтобы закончить с вещами, клянусь!

Сора подняла руку, призывая служанку замолчать.

— Все в порядке, — с трудом проговорила она, когда Аюми закрыла рот, глядя на нее блестящими от слез глазами. — Помоги мне, пожалуйста. Вода уже остыла.

Кое-как закончив с купанием, Сора в сопровождении служанки вернулась в покои, где зажженные тонкие свечи наполняли пространство не только мягким светом, но и теплом. Расчесывая волосы госпожи перед сном, Аюми робко, опасаясь гнева, спросила:

— С вами все хорошо? Вы бледны.

Сора, сидящая на дзабутоне с неестественно ровной спиной, собиралась заверить служанку в хорошем самочувствии, но неожиданно сказала совсем другое:

— Мне кажется… Я кого-то видела.

Рука Аюми замерла.

— Кого? Господина Хаттори? Он… Вломился к вам в фурако? — прошептала Аюми.

Сообразив, что служанка решила, будто Райден пытался обесчестить ее, Сора едва сдержала смешок. Казалось, даже к Ивао он питал более теплые чувства, чем к собственной невесте.

— Нет, Аюми. Кого-то другого. Я даже не уверена… Не знаю, человек ли это был.

— Человек ли? — эхом отозвалась служанка. — Но… О!

Услышав изумленный возглас, Сора резко повернулась.

— Что такое? Аюми?

— Ваши волосы, госпожа…

Мучительное чувство вязкого ужаса вновь заполонило легкие.

— Что там? — севшим голосом спросила Сора.

— Отрезанная прядь… Вы отрезали себе волосы? — Аюми непонимающе уставилась на госпожу. — Простите за мое предположение! Но тут…

Сора подняла руку, на ощупь нашла пару укороченных прядей, разительно отличавшихся по длине от других волос. Словно кто-то щелкнул острыми ножницами…

Щелкнул. В памяти всплыла клешня, нацеленная ей в лицо.

— Когда я последний раз причесывала вас, такого не было, — залепетала Аюми. — Прошу прощения, госпожа. Я бы никогда…

— Аюми, успокойся. Я верю тебе, — на лице Соры возникло сосредоточенное выражение.

Поднявшись, она огляделась с воинственным видом, точно готовилась к битве. Новость, которая должна была вызвать панику, обрадовала Моримото — по крайней мере, теперь она знала, что ей ничего не привиделось.

Райден ошибался, говоря, что она уснула, разморенная горячей водой. Сора не спала. Все, что она видела, происходило в реальности.

— Госпожа? — ничего не понимающая Аюми с тревогой следила за ней. — Прошу, расскажите мне. Что происходит?

Решившись, Сора набрала в грудь воздуха, повернулась к служанке — своей единственной союзнице в этом доме.

— Кто-то напал на меня, когда я принимала ванну. Нет, не господин Хаттори и не кто-то из его людей, — быстро добавила она, видя на лице Аюми священный ужас. — Это был кто-то… Что-то…

Сора умолкла, пытаясь понять, как обозначить то, что она видела. Силуэт… Определенно мужской — высокий, но худощавый, одетый в серые цвета. Лицо…

Она содрогнулась. Лицо напавшего было похоже на маску — словно некий мастер пытался вырезать человеческие черты, но у него ничего не получилось. Отдаленно монстр был похож на человека, но у людей не могут так широко раскрываться рты.

И его руки… Вернее, их отсутствие. Из рукавов серого балахона вместо кистей торчали две клешни — гигантские и черные.

Аюми, выслушав поток невнятных восклицаний, побелела.

— Г-госпожа, — заикаясь, проговорила она. — Это очень похоже на кама-кири.

— Кама-кири? — нахмурилась Сора.

— Злой дух с клешнями, что нападает в ванных комнатах и пытается состричь волосы под корень, — прошептала Аюми. — Айко рассказывала вам, помните…

Сора вспомнила. Стоило служанке упомянуть Айко, как в памяти всплыли темные вечера и длинные ночи, которые кормилица проводила у постели маленькой госпожи. После гибели матери Сора замкнулась в себе — от веселого ребенка, с восторгом рассматривающего цветастые кимоно, осталась только тень.

Полюбив уединение, она много времени проводила в саду, разглядывая плавающих карпов в пруду. Их плавные движения завораживали ее, помогали отключаться от мира, в котором больше не было мамы — Сора давала им имена, подмечая особенности поведения и уникальную раскраску.

Но по вечерам боль и тоска накатывали с новой силой. Тогда Айко обычно рассказывала ей сказки — жуткие истории о злых духах, ёкаях и демонах. Слушая монотонное повествование, Сора засыпала, убаюканная вестями о том, что где-то добро непременно победило зло.

— Помню, — напряженно откликнулась Сора. — Но это же выдумки, сказки. Айко их рассказывала ее мать, а она, в свою очередь, делилась выдумками со мной. Никакого кама-кири не существует.

— Тогда что вы видели? — справедливо возразила Аюми.

Сора замолчала, кусая губы. Собственная уверенность в том, что она видела своими глазами, не давала ей возразить служанке.

И волосы… Кто-то отрезал пару ее прядей.

Кама-кири не из тех духов, что вредит людям. Он срезает локоны под корень — вот и все, чем опасна эта нечисть. Но причины его прихода… Сора поежилась, обхватила себя руками. Айко говорила, что кама-кири своими забавами часто пытается не допустить брачного союза, если тот несет погибель.

— Хотите, я лягу спать здесь, с вами в комнате? — дрожащим голосом спросила Аюми.

По лицу служанки было видно, что она сама напугана до ужаса. Сора кивнула.

— Да. Принеси себе футон и расстели рядом с моим. Так будет спокойнее.

— Я попросила одного из воинов господина Ивао присмотреть ночью за женской половиной, — зачастила вернувшаяся Аюми. — Он сказал, что мимо него и насекомое не пролетит. Просил не беспокоиться.

Воины дяди не внушали Соре особого доверия, но даже такая защита лучше, чем совсем никакой. Расстелив футон, Аюми помогла госпоже улечься и затушила свечи — одну за другой. Покои погрузились во тьму. Со стороны седзи, ведущих в сад, немедленно раздались шорохи и скрипы.

— Это всего лишь ветер и деревья, — тихонько сказала Аюми. — Нечего бояться.

И не понятно было, кого она пыталась успокоить больше — себя или Моримото. Не говоря ни слова, Сора вытянула руку, нащупала ладонь Аюми и крепко сжала, уверенно повторив:

— Это всего лишь ветер. С нами ничего не случится. Спокойной ночи, Аюми.

Служанка благодарно улыбнулась ей в темноте — хоть Сора и не могла этого видеть, но могла почувствовать, как загрубевшая ладонь служанки сжала ее пальцы в ответ. Так, не размыкая рук, они уснули.

Сон был беспокойным. Сора ворочалась с боку на бок — представлялись то мертвецы, тянущие к ней руки, то сад в родном доме, где деревья пытались схватить ее за ноги, угрожающе изгибая ветви. Проснулась она совершенно разбитой и усталой — словно и не спала вовсе.

Аюми выглядела не лучше. Под глазами служанки залегли тени, здоровое, пышущее румянцем лицо стало бледным. Она вяло перебирала наряды своей госпожи, чтобы подготовить праздничное кимоно, в котором Соре предстояло вступить в новую жизнь.

Умывшись холодной, как утренняя роса, водой, она устроилась перед столиком, на котором были расставлены разнообразные баночки и кисти для нанесения свадебного макияжа.

— А как же завтрак, госпожа? — растерянно спросила Аюми.

— Кусок в горло не лезет, — коротко ответила Сора.

— Так не пойдет, — обычно робкая Аюми уперла руки в бока. — Вы вчера не съели ни крошки, а сегодня вам предстоит долгий и трудный день. Необходимо позавтракать. Я схожу на кухню и вернусь.

— Не задерживайся, — вырвалось у Соры.

Ей ни минуты не хотелось оставаться одной в этом мрачном поместье. Оно напоминало тело дряхлого старика, который все еще был жив благодаря заботе родных, но уже практически не открывал глаз, считая часы до смерти.

— Вот, госпожа, — Аюми вернулась с подносом. — Зеленый чай, рис, форель и яйца.

Еда оказалась вкусной. Попробовав рис, Сора осведомилась:

— Сколько человек работает на кухне?

— Четверо, госпожа. Руководит всем женщина из деревни, — Аюми занялась украшениями. — Представилась как Маи. Сказала, ее срочно доставили вчера вечером вместе с тремя девушками-помощницами, чтобы она занялась приготовлениями.

— Почему в поместье так мало слуг? — недоуменно пробормотала Сора.

— Господин Хаттори редко посещает дом, — Аюми принялась выбалтывать то, что узнала. — В основном он находится на местах сражений вместе со своими воинами.

— Сейчас они здесь, в поместье?

— Конечно. Прибыли вместе с господином Хаттори, — удивилась Аюми. — Заняли правое крыло. Там же разместили господина Ивао и его людей.

— Дядя наверняка счастлив такому соседству, — кисло подметила Сора.

Она не понимала, почему Райден отказался от всех слуг, кроме Кейко и Акио. Глава знатного клана, снискавший особое расположение императора, мог позволить себе жить в роскоши, но вместо этого предпочел уединенное поместье с двумя пожилыми людьми.

В чем причина столь странного поведения? Неужели Райден настолько любит тишину и спокойствие? Кто же готовил для его воинов, когда на полях утихали сражения, кто стирал их вещи и заботился об огромном поместье, кто ухаживал за садом? Неужто Кейко и Акио вдвоем?

— С вашим появлением тут все изменится, — пообещала Аюми. — Вы наймете слуг, как положено, приведете дом в порядок. К обеду вы уже будете полноправной госпожой Хаттори.

Сора дернулась, едва не уронив чашку. Слова служанки звучали как приговор — отчего-то возможность стать хозяйкой этих стен пугала, а не радовала.

— Церемония будет проведена в маленьком храме возле реки, — Аюми закрепила высокую прическу. — Господин Ивао и его люди уже проснулись, завтракают.

Сора хотела было съязвить, что дядя и ночью бы встал, лишь бы полакомиться чем-то бесплатным, но шорох в коридоре завладел ее вниманием. Через мгновение сёдзи, тихо шурша, плавно раздвинулись.

За ними обнаружилась сидящая на коленях Кейко, одетая в темно-красное, парадное кимоно. В руках женщина держала шкатулку.

— Госпожа, — она склонила голову в знак уважения, но темные глаза недобро блеснули. — Господин Хаттори просит вас принять от него вот это.

Она положила шкатулку перед собой. Сора кивнула Аюми — служанка, забрав резную вещицу, быстро принесла ее своей госпоже.

Откинув крышку, Сора затаила дыхание — внутри, переливаясь от нежно-лавандового до глубокого цвета индиго, блестела заколка в виде цветка ириса.

— Это клановое украшение, — проскрипела Кейко. — Его носили все жены предыдущих глав.

Сора аккуратно дотронулась пальцем до искусно вырезанных лепестков, представляя, как женщины — одна за другой — держали в руках заколку, любовались переливами камней, а после украшали ее волосы и шли… На заклание.

Мысль неприятно поразила ее, собственный настрой — еще больше. Кто знает, может, те женщины были счастливы в браке?..

— Я надену его. Передай господину Хаттори мою благодарность за столь щедрый и великолепный дар, — заученно проговорила Сора.

— Это еще не все, — Кейко встала, поманила пальцем служанок, пришедших с ней. — Вы должны надеть его на церемонию, госпожа.

Две девушки, чья поступь и одежда выдавали в них деревенских жительниц, вошли в покои, держа на вытянутых руках ироутикакэ — кимоно из шелка и парчи. Светло-фиолетовое, оно точь-в-точь повторяло цвета клана Хаттори и подходило к украшению.

Сора растерянно потрогала нежную ткань, провела ладонью по искусной вышивке золотой нитью. С собой она привезла сиромуку — белое свадебное кимоно, которое спешно сшили специально для нее, но оно не шло ни в какое сравнение с этим.

Подобный наряд могла бы носить сама императрица. Соре было даже страшно представить себя в нем, хоть и ее клан не бедствовал, а отец всегда старался баловать единственную дочь.

— Вы оскорбите господина Хаттори отказом, — Кейко скрестила руки на груди, предупреждая любые возражения. — Это церемониальное кимоно.

— Я приму его.

У нее не оставалось другого варианта. Отказаться значило смертельно обидеть будущего супруга. Сора обернулась, кивнула Аюми, которая с восхищением разглядывая наряд — получив одобрение, служанка осторожно приняла кимоно из рук девушек, чтобы не помять.

— Вы будете красавицей, — сухо сказала Кейко. — Этот день запомнится вам надолго.

Сора замерла. В невинной фразе ей почудилась угроза, но когда она посмотрела на женщину, то не заметила ничего необычного: Кейко по-прежнему демонстрировала свою неприязнь к ней, но послушно опустилась на колени, чтобы выказать уважение.

В ее словах сквозил яд, но формально она соблюдала все правила. Соре не в чем было ее упрекнуть, поэтому она вернулась к Аюми, чтобы закончить приготовления.

Со стороны сада раздались шумные мужские голоса. Моримото без труда узнала высокий голос дяди, который снова о чем-то разглагольствовал, смех его людей — среди общего шума не было слышно ни голоса Райдена, ни речи его воинов. Сору не отпускало ощущение, что никто, кроме Ивао, не рад данному союзу — среди приглашенных даже не было представителей других кланов. Конечно, это можно объяснить поспешностью и предстоящими сражениями, но…

Не о такой свадьбе она мечтала.

Сердце сжалось в груди. Мучительное чувство неправильности происходящего не отпускало Сору — словно бы она оказалась заколдована злой колдуньей, и вынуждена наблюдать, как по кусочкам рушилась ее старая, прежняя жизнь, которую она любила.

— Я в жизни не видела более красивой невесты, — восхищенно воскликнула Аюми, приложив руки к груди. — Господин Хаттори будет счастлив, что сумел заполучить такую драгоценность!

— О да, несомненно, — отозвалась Кейко.

Ее острый взгляд прошелся по Соре, пытаясь выискать хотя бы один недостаток. Но Аюми не слукавила — дочь клана Моримото и впрямь была прекрасна: черные, как смоль, волосы, белая кожа, алые губы. Со спокойным лицом Сора величаво двинулась в сад, где ее должны были встретить Ивао и его люди, чтобы сопроводить к храму.

— Не опозорь свою семью, — дядя, улыбаясь, приблизился к ней и злобно прошипел на ухо. — Делай все, что прикажет господин Райден, иначе…

Он не договорил, но опасный блеск в его глазах свидетельствовал о том, что Соре лучше прислушаться. Оказавшись в паланкине, она инстинктивно дотронулась до места, где пальцы дяди больно сжали руку — на нежной коже наверняка остался след, который был удачно спрятан за длинными рукавами.

— Не волнуйтесь, — Аюми, как могла, подбадривала свою госпожу. — Господин Хаттори молод, красив и умен, из знатного рода.

Сора выдавила улыбку. Возможно, другая невеста на ее месте радовалась бы красоте и богатству будущего супруга, но Сора предпочла бы другие качества. Ей важно знать, добр ли муж к слугам, не злой ли он человек…

Она вспомнила холодный взгляд Райдена и его язвительную усмешку, застывшую на тонких губах. К ней он не был добр, это уж точно. Подверг сомнению ее слова, бесцеремонно ворвался в баню…

«Вы станете мужем и женой», — шепнул разум голосом старой Айко. — Произошедшее вчера уже не имеет значения. После церемонии господин Райден может делать все, что ему вздумается».

И даже больше. Сора молилась, чтобы ее дальнейшая жизнь была тихой и спокойной. Возможно, им удастся найти общий язык, и судьба будет благосклонна к бывшей дочери клана Моримото.

Паланкин остановился.

— Пора, — Аюми выглянула из-за занавески. — Все уже ждут.

Как во сне, Сора выбралась наружу, почтительно замерла перед десятками лиц, обращенных к ней. Сотни глаз жадно рассматривали ее — мужчины без стеснения разглядывали ее лицо, фигуру, волосы, алчно ловили блеск драгоценных камней.

Она не смела — и не имела права — поднимать свой взгляд. Медленно, как и полагалось, Сора двинулась вперед, к храму, где ее уже ожидал священник — каннуси, и… Райден. Его взгляд выделялся среди сотен других — его она чувствовала острее, четче, словно он был осязаем.

Церемония прошла как в тумане. Они по очереди отпили по три глотка сакэ, связывая себя узами, выслушали поздравления гостей — Сора не помнила, что им желали, потому что ее сердце гулко колотилось в груди от осознания: она больше не Моримото.

Хаттори.

Сора Хаттори.

Чужая фамилия горчила на языке хлеще выпитого сакэ. После всех формальностей молодожены вернулись в поместье, где началось празднование — Ивао первым дал напутствия, чем заслужил тихое хмыканье Райдена. Они сидели рядом, бок о бок — Сора чувствовала тепло его тела, видела широкий разворот плеч, за которым хотелось спрятаться.

— Госпожа, — Аюми, склонившись, обратилась к ней шепотом. — Пора уходить.

Воздух в комнате закончился. Сора силилась сделать вдох, но не могла. Слова служанки звучали в ее ушах громче колокольного звона.

Она знала, но все равно не была готова к первой ночи. Ночи, в которую ей предстояло отдать мужу свое тело, доказав тем самым безоговорочную верность и проявив послушание.

На негнущихся ногах Сора поднялась, бросила короткий взгляд на Райдена. Тот пригубил сакэ, поднеся к губам отеко, еле заметно дернул уголком рта.

Его слова, обращенные к ней, были тихими, но прозвучали громче раската грома:

— Иди, подготовься. Я приду позже.