Одержимая духом шаманов

Любовь Васильева, 2021

Юная Кюннэй была обычной девочкой, она ходила в школу, любила петь, радовала маму. Но кое-что отличало ее от других: она обладала даром исцеления, способностью к левитации, умела менять обличие – и всему этому есть многочисленные свидетельства. Внутри ее души обитали древние шаманские энергии, совладать с которыми она была не в силах и покинула наш мир в 18 лет. В книге приводятся воспоминания матери Кюннэй, ее родных, друзей и знакомых, а также людей, не знавших ее лично, но тоже имевших возможность убедиться в ее таинственной силе. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Часть 1

История жизни Кюннэй

Птенчик мой — моя Кюннэй

Любовь Львовна Васильева,

мать Кюннэй

Кюннэй, девочка моя, доченька, ненадолго пришла ты в наш мир, лишь на краткий миг озарив его, но успела оставить о себе добрую, долгую, никогда не тускнеющую память. А сейчас пришло время поведать о твоем удивительном даре, тайной силе, унаследованной от предков. Поэтому и начну сейчас с них.

Мой отец по материнской линии происходил от Мочоя (Мохота) Илбянева из Сис Мэйика. Мой прапрадед — Василий Васильев, которого за рост и стать прозвали Мескейер Басылай (мескейер — «полный, дородный»). Жил, как раньше было принято, своим хозяйством: держал коров, лошадей, охотился. Но было и то, что отличало его от других людей: он обладал даром предвидения, ему снились вещие сны. Один свой сон дед истолковал так: «От дитяти моего внука родится дитя, которому суждено стать великим шаманом». Это он предсказал рождение Кюннэй, и моя дочь пришла в этот мир, чтобы выполнить свое предназначение, свою особую миссию. Про Мескейера еще рассказывали, что однажды, когда он жег траву, ветер раздул огонь, и начался такой пожар, что несколько семей не смогли его потушить. Мескейер поспешил к своей дальней родственнице, знаменитой удаганке Алысардаах: «Я наделал беды — все вокруг горит. Помоги, прошу, сделай милость! Спаси нас!» Старуха, выслушав его, велела подставить спину и, усевшись к нему на закорки, приказала шагать к ближайшему озерку, а когда он дошел до него, вскричав по-птичьи, обернулась гагарой и принялась плавать, нырять. Потом, вернув себе человеческое обличье, сказала: «Теперь отнеси меня домой, а сам поскорее возвращайся назад». Как только Мескейер оказался под своей крышей, загремел гром, все вокруг заходило ходуном, на землю обрушился ливень, и шел он всю ночь и весь следующий день. Пламя угасло…

Старший сын Мескейера — Иннокентий по прозвищу Бууска — дед моего отца по материнской линии. От его прозвища образовалась их фамилия — Бускаровы, которую прославил марафонец Николай Бускаров. Николай Харлампьевич в 1997 году был признан лучшим легкоатлетом Якутии в ХХ веке, а в 1993-м, 1996–1998 годах — лучшим спортсменом республики. Мой отец, Васильев Лев Иосифович — правнук Мескейера. Его отец, мой дед Иосиф Васильевич Васильев, родился в 1886 году. Он был сыном Василия Саввинова, жившего в местности Сээнгээби, что в Хоринском наслеге Верхневилюйского улуса. Дед в молодости работал на приисках от Бодайбо до Алдана, а в 41 год вернулся в родные края, женился.

Моя бабушка, Александра Иннокентьевна Васильева, родилась в 1893 году в Мэйикском наслеге Верхневилюйского улуса. У них родилось четверо детей, мой отец был третьим. В детстве, когда мне было лет десять, бабушка часто мне говорила, что у нас в роду будет великий шаман. Я тогда не придавала значения ее словам, а позже узнала, что ни с кем, кроме меня, она это не обсуждала. Значит, ее устами со мной говорили мои предки? Иначе зачем поднимать такую тему в разговоре с ребенком… Прозвище моих предков — Кэрэх. По преданиям, у них было какое-то жертвенное древо. Себя они называли потомками Великого Ворона-господина, покровительствующего шаманам. Наверное, поэтому рядом с Кюннэй часто видели ворона. А мои предки с материнской стороны переселились с Олекмы, из Токко. Дед моей матери Иван Федоров по прозвищу Мындай был родом из Таркайинского наслега Нюрбинского улуса, женился на токкинской эвенкийке Екатерине Дураевой, позже они перебрались в Арылах Вилюйского улуса. У них было четыре дочери, самая младшая из них, Екатерина Ивановна Степанова — моя бабушка, — вышла замуж за Ивана Евсеевича Степанова по прозвищу Тайах. Их дочь, моя мама Розалия Ивановна Васильева (Степанова), родилась в Оргетском наслеге Верхневилюйского улуса.

Один свой сон дед истолковал так: «От дитяти моего внука родится дитя, которому суждено стать великим шаманом». Это он предсказал рождение Кюннэй, и моя дочь пришла в этот мир, чтобы выполнить свое предназначение, свою особую миссию.

Мое солнышко, доченька моя Кюннэй была в нашей семье первенцем. Родилась она в Якутске в 1997 году, в месяце богини Иэйэхсит — мае, 13-го числа.

Врачи предварительно ставили более ранний срок, но я перехаживала и в роддом попала только 12 мая, а следующим утром Кюннэй появилась на свет.

Родила я ее легко, мучиться сильно не пришлось. Заранее знала: как только рассветные лучи заглянут в окна родзала, у меня родится дочь, и назову я ее Кюннэй.

Так и случилось — моя Кюннэй пришла, осиянная утренним светом.

Сначала мне пришлось поволноваться: ребенок заплакал не сразу, было небольшое обвитие пуповины. Но едва заслышав, как моя девочка впервые подала голос, я ощутила себя на седьмом небе от счастья. Такое не забывается…

Потом врачи куда-то вышли, оставив нас вдвоем, и я сразу же услышала чмоканье — моя малышка сосала свой пальчик. Эта привычка была у нее потом до пяти лет.

Почти месяц доченька прожила безымянной — все в семье были против моего сделанного в роддоме выбора. В итоге, перебрав все приходившие на ум имена и так ничего и не выбрав, решили заглянуть в якутский месяцеслов и подобрать ей имя по дате рождения. А там было написано: «13 мая — Кюннэй». Кюннэй — чистая душой, прекрасная, как солнце. Моя доченька выбрала себе это имя еще до рождения. Малышка оказалась на удивление спокойной, мало плакала и почти все время спала. Сидя рядом, я прислушивалась к ее дыханию, чтобы «поймать» момент пробуждения. Однажды, когда дочке еще и месяца не исполнилось, я решила вздремнуть вместе с ней днем. Отчетливо помню то свое состояние: вроде сплю, а вроде и бодрствую. И слышу совсем рядом детские голоса — что-то щебечут, шуршат бумагой. А жили мы тогда в общежитии школы милиции, и соседские дети часто забегали к нам, чтобы одолжить видеокассеты. Думаю: «Снова за кассетами пришли», — и хочу встать, а ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Детишки тем временем подбежали к моей кровати — хохочут, носятся туда-сюда, сами крохотные, все светленькие, с челочками. Насчитала четверых, а с ними еще один человечек: вскарабкавшись на кресло, строчит что-то на письменном столе, прижимаясь к нему животиком. Малыши ему бумагу подносят, усердно так, только ручки-ножки мелькают, а между делом, посмеиваясь, на меня поглядывают. Я же все вижу, слышу, а ни голоса подать, ни двинуться с места не могу. И так довольно много времени прошло, потом они исчезли, будто не было их. А я проснулась. И подумала: это ангелы-хранители моего ребенка спускались с небес, чтобы записать пророчества о ее земной судьбе…

Когда дочке исполнилось полтора года, меня отправили на учебу в московскую адъюнктуру.

Жили мы в подмосковной Ивантеевке, снимали квартиру. Рядом с домом был детский сад, куда и определили Кюннэй. Два года она ходила туда.

И как-то раз самая пожилая из воспитательниц спросила меня: «Вы в Бога верите?» Я от неожиданности рассмеялась: «Вы, должно быть, за мусульманку меня приняли?» А она в ответ: «Кюночка все время спрашивает, любит ли ее Бог, крестиком моим интересуется, сама крестится». Я удивилась, а воспитательница смеется: «Маленькая, а такие вопросы задает — не знаешь, что и ответить».

После этого дочка и правда стала спрашивать меня о значении креста, говорить о том, что непременно должна его носить, что Бог выражает ей Свою любовь. Поэтому в 2002 году на Рождество мы крестили ее в Коптево, в церкви Георгия Победоносца.

Помню, с каким воодушевлением готовилась малышка к таинству Святого Крещения и приняла его. Ее крестные по сей день для нас поддержка и опора…

Там, в Москве, Кюннэй начала ходить в студию Дома моды всемирно известного модельера Вячеслава Зайцева, закончив которую стала моделью его Театра моды. Было ей тогда всего три годика. 4 января 2001 года в газете «Эдэр саас» вышла статья Светланы Аммосовой «Знакомьтесь: трехлетняя модель». Это было первое упоминание о Кюннэй в прессе. Летом 2002 года я закончила адъюнктуру. Успешно защитившись, получила степень кандидата юридических наук, и мы вернулись домой. В Якутске Кюннэй пошла в детский сад № 11. Как-то раз по дороге домой мы зашли в магазин. В детском отделе — богатый ассортимент игрушек, глаза разбегаются, а мой ребенок, равнодушно пройдя мимо них, подходит в другом зале к сувенирной лошади и прямо-таки не отрывает от нее глаз. Не то гипсовая, не то сделанная из похожего материала лошадка заворожила ее с первого взгляда: «Мама, давай ее купим!» Я пробовала уговорить дочку посмотреть кукол или другие игрушки, но она наотрез отказалась. Что делать, пришлось купить, а потом носить ее под мышкой из дома в садик, из садика домой — со своей лошадкой Кюннэй никогда не расставалась. Она и рисовала в те годы одних коней.

«Вы в Бога верите?» Я от неожиданности рассмеялась: «Вы, должно быть, за мусульманку меня приняли?» А она в ответ: «Кюночка все время спрашивает, любит ли ее Бог, крестиком моим интересуется, сама крестится».

…Когда мы ставили надгробие на ее могиле, как-то само собой вышло, что там должно быть дитя Джёсёгея^[2], и мастер запечатлел на надгробии конскую голову.

Осенью 2002 года, когда я еще не знала, что уже забеременела младшей дочерью, Кюннэй вдруг сказала: «Мама, в твоем животе ребенок. Девочка. Зовут Тууйа». Ей тогда было пять лет. Врач подсчитала: малышка должна родиться примерно 20–22 апреля. А Кюннэй заявила: «Она родится в один день со мной. Моя сестренка — подарок на мой день рождения». 12 мая, едва проснувшись, дочка сказала, что свое шестилетие отпразднует сегодня: «Завтра не до этого будет — Тууйа родится». Поэтому мы так и сделали — сходили в кафе «Катюша», я проколола дочке уши, вдев золотые сережки. А ночью у меня отошли воды, и в предсказанный Кюннэй день, в тот самый час, когда и она родилась, увидела свет моя младшая дочка. Даже вес и рост у нее в точности были как у старшей сестры. А над именем и думать не надо было. Дальше жизнь пошла своим чередом.

С детства привычная к сцене, Кюннэй продолжила свои занятия в известном всей республике Театре мод «Айыы Куо». В 2005 году приняла участие в конкурсе «Мини-мисс Якутия», завоевав титул «Мисс фото». Как она была довольна и счастлива, когда на нее надели корону и ленту!

Директор Театра мод Лена Иннокентьевна Голубь предложила отправить Кюннэй в Москву на конкурс «Мини-мисс Россия», и мы с радостью согласились: это же незабываемый праздник, возможность повстречаться с интересными людьми, познакомиться и подружиться с одаренными детьми из разных уголков России.

Хоть Кюннэйка и не завоевала там титул «Мини-мисс Россия», дирекция поинтересовалась, готовы ли мы участвовать в конкурсе «Мини-мисс мира», который должен пройти в Турции. Дочка была очень рада, и осенью 2005 года мы отправились в солнечную Анталью. За день до гала-шоу маленькие участницы должны были сами выбрать «Мини-мисс Дружба мира», и они выбрали Кюннэй. Как нам потом сказали организаторы, подавляющее большинство голосов было отдано за нее. А на следующий день она стала мини-мисс мира, и ликование наше не знало предела. С большим удовольствием моя девочка участвовала во множестве конкурсов — пела, танцевала, дарила людям свое тепло и любовь. И они чувствовали это — домой она неизменно возвращалась с победой. Подтверждение тому — множество кубков, грамот, благодарственных писем. «Сибиряк года — 2005», «Жемчужина России — 2007», Гран-при международного конкурса «Звезды и звездочки Вселенной» в Лондоне в 2008-м — всего и не перечислишь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Джёсёгей тойон — божество в якутской мифологии, относится к разряду Айыы — жителей Верхнего мира, один из прародителей якутов, покровитель лошадей и рогатого скота, способствующий их размножению; изображался в образе человека или ржущего жеребца. — Прим. ред.