Жизнь и смерть князя Святослава. Князья и воины

Любовь Сушко

В цикле «Князья и воины» повествование о князя Святославе – самом известном из Рюриковичей, внуке легендарного Рюрика, который был прежде всего отважным воином и не знал поражений. Во второй книге воевода Свенельд рассказывает сыну Святослава Ярополку о том, как это было. Жить и старому воеводе и молодому князю осталось совсем недолго.

Часть 2 Большие дела

Глава 1 Княжеский пир

Настроение князя после примирения с Марией и размышлений о мире изменилось. Он распорядился готовиться к пиру. Во времена Святослава пиры были не так часты, как позднее.

Княгиню известие это страшно испугало.. Ведь ей придется появиться на том пиру. А она вовсе этого не хотела, боялась непредсказуемого характера князя, потому пир показался ей стихийным бедствием.

Неожиданно появился Боян со своими гуслями. Слуги уже сбились с ног, разыскивая его и боясь княжьего гнева. Но видно Велес не оставил их, старик едва пришел и сразу уселся на отведенное для него место. Он был так стар и немощен, что оставалось только гадать, как пропоет он свои песни, понравятся ли они князю. Никогда прежде они так не волновались как теперь.

Князь было в праздничном белом одеянии, спокойно вышел из своих покоев и направился в гридню к гостям, но замешкался немного по пути, сначала зашел в комнату к Марии. Она сидела в кресле, и идти никуда не собиралась.

— Что случилось? — спросил князь, али не ведомо тебе, что пир у нас?

— Не хочу, — тихо отвечала она.

Он не сразу понял, о чем она говорит, что удерживает ее в комнате, да и не погружался он в то, что творилось в душах жен.

— С тобой будет княгиня, а место среди воинов твоих занимать не надобно мне, — пояснила она, понимая, что он не уйдет, пока она ему всего не расскажет, — не хочу, чтобы они усмехались и называли меня дурными словами, иди туда, они ждут тебя не дождутся.

Святослав помедлил у двери.

В ее голосе звучала усталость и обида. Она думала о себе и жалела себя. Он понял, что зря сюда заходил в такой час. Он сам все снова испортил. А потому не пошел за княгиней. Ему не хотелось срывать зло на любимой наложнице.

№№№№№№

Всех пригласили к столам после того, когда уселся князь. Он взглянул на лица соратником, видел, да чего только он не видел на их лицах. Было из-за чего жить, за что сражаться. Они готовы были ловить каждое слово, подчиняться ему. Он привык быть князем с рождения, а значит хозяином в этом мире, у него не было соперников, никто не покушался на его дом и стол.

Не было тут княгини и Марии не было, это показалось странным многим, но пока никто ни о чем не спрашивал. А еще тут не было беса, если он не укрылся в теле одного из воинов, конечно, а в остальном все были на княжеском пиру, и отведав медов, слушали песню Бояна.

От размышлений князя сказитель и отвлек. Он пел теперь об Олеговых подвигах, о щите на вратах Царьграда. Святослав взглянул на него, как будто тот у него на дороге внезапно встал. За столами воцарилось молчание, гости гадали, как на все отреагирует Святослав, проснется ли в его душе зависть к грозному мудрому князю, ведь она когда-то убила отца. Об этом же подумал и сам князь. На лице его засветилась какая-то странная, рассеянная улыбка. Но разве не начнет другой старик на другом пиру петь о его подвигах?

Князь успокоился, и снова погрузился в свои думы, и только дружинники и воеводы прислушивались теперь к песням старика.

На пирах решались все самые важные дела, здесь в торжественные минуты они готовились к битвам.

Старик замолчал, и повернулся к Святославу. Он перевел дыхание, вкусил меду и запел снова, потому что его не отпускали еще с пира.

Нет, он не примет нового бога, потому что в этом случае не поведает Баян мину о его подвигах.

№№№№№№№№№

Мария тем временем вошла в комнату княгини. Она никогда прежде там не бывала, но когда узнала, что княгини нет на пиру, почувствовала вину перед нею. Она знала, что виновата в том, что творилось там. Ей не хотелось думать о том, что та страдает. А ведь и женой его она стала против воли, ничего не понимая в том, что творилось вокруг.

— Прости, тебе хотелось быть там?

— Ну что ты, — улыбнулась та. Она редко улыбалась, и это порадовало Марию, — мне никогда не хотелось там быть, это меня пугает, это такая пытка, среди воинов находиться.

— И все-таки князь жесток, — не унималась Мария.

— Он даже не зашел ко мне, — пожаловалась княгиня.

Все с ней было как-то не так, как он может так поступать с этой девицей, хотя все в его власти. Но она сразу уступила и смирилась. Но может быть только такая и выдержит его нрав?

Глава 2 Предательство

Когда эта дева появилась во дворце, трудно сказать. Вторжения ее никто не заменил сначала. Она прислуживала где-то там, помогала в хозяйстве, и в какой-то момент стала наводить порядок в покоях князя. Она заставала Святослава там случайно, и очень пугалась, хотя это было сплошное притворство, конечно. Князь не замечал и не запомнил ее, как и любую вещь в своих владениях, а голоса она не подавала.

И лишь однажды, когда она оступилась и чуть не упала, он мимолетом на нее взглянул. Но сколько же усилий потребовалось ради единственного взгляда.

Так кто же она такая и откуда взялась?

Она родилась в избе пахарей, и все, что ей было обещано, тяжкий труд с рассвета до заката, грубый муж, который считал себя хозяином в доме, и потому мог быть с ее знакомыми и соседками, и унылая жизнь до самой смерти.

Но вдруг все переменилось, когда ее забрали в княжеский дворец. Она была многому научена, старательна и проворна, для служанки самые лучшие качества. И она тут же решила, что приблизится к князю, даже если разобьётся в лепешку. Разве не он тут самый сильный, самый красивый и надежный из всех смертных? Кто-то из ее подруг невольных заметил все, что она пыталась проделать, чтобы добиться своего, за спиной над ней посмеивались, а парни, узнав о том, обходили ее стороной. Уж если служанка в княжескую постель метит, то и пусть остается одна.

Она же решила не возвращаться домой, потому что, побыв тут хотя бы недолго, туда уже не возвращаются.

Тетка, которая и привела ее во дворец, была созданием добрым и доверчивым, она одна не замечала того, что творится в душе у ее родственницы.

Правда, когда она столкнулась с князем в первый раз и смогла его разглядеть, то показался он ей не таким уж и красивым, но и это не смутило и не остановило ее в своем стремлении подняться вверх. А он был и останется князем. На ее радость умерла самая старая и преданная служанка и устремилась Танька в княжеские покои. И она еще удивилась тому, что не было у нее конкуренток, никто не хотел оказаться на ее месте, с чего бы это? Она и не подозревала, что многие ей были благодарны за то, что она там оказалась. Кто-то спрашивал друг у друга, долго ли она там продержится. Но тогда кому-то придется занять это место, а замирать от страха не многие были готовы.

— Уж не к князю ли на ложе забраться хочешь? — спросила старшая кухарка, рябая толстая баба, и усмехнулась про себя.

— А хоть бы и на ложе, тебе-то что?

Она уже чувствовала превосходство и власть над другими

— Мне дела нет до того, но смотри, могилу себе копаешь, как бы ноги потом успела унести, вот и обернется княжеское ложе землей сырой, так что никто не найдет тебя и искать не станет.

— Поди прочь, ведьма, — усмехнулась Танька.

Какие — то злые искры блеснули в глазах у служанки. Но она не собиралась отступать, пусть лучше помереть, чем жить как они все тут. И без Святослава не было ей жизни, правда тот об этом не догадывался, знать не знал, и ведать не ведал. И что он за муж такой, разве не видит и не чувствует, что она на все готова?

Она пристально разглядывала Марию, говорят, она главная среди его жен и наложниц. Но что в ней такого? Старуха, ни рожи, ни кожи, вечно чем-то недовольная, обиженную из себя корчит. Счастья своего не ведает, дура. Но рано или поздно все переменится, надо только потерпеть и подождать немного.

И однажды князь, заглянув к себе средь белого дня, увидел задранный подол ее юбки, пока она мыла полы, швырнул ее на ковер, быстро, грубо овладел ею, словно зверь лесной. Свершилось то, о чем она так долго мечтала, но не подпускавшая к себе мужей прежде, она была разочарована, понимая, что это все скверно и унизительно. Разве стоило ради этого так долго ждать и страдать? Если бы это был не князь, то она и вовсе бы отказалась от соединения с парнями. Но на что только не пойдешь, чтобы стать его наложницей, о том, чтобы быть княгиней она пока не думала.

— Ты еще девка? — усмехнулся Святослав

— Уж нет, наверно, — пробурчала она недовольная тем, что испытала, она не смогла этого скрыть.

Вот такие нежности они и проявили друг к другу тогда.

Он резко поднялся с ковра, потому что в дверях появилась Мария.

Она была удивлена и растеряна, но вовсе не злилась на то, что узрела. Служанка все еще лежала на ковре, и, кажется, радовалась, что та все узрела.

— Я приду позже, — отвечала она, едва взглянув на девку, даже не запомнив, какая из них там валялась, — но зачем ты посылал за мной? Хотел, чтобы я это видела? Экая невидаль, ни она первая, ни она последняя,

Святослав приблизился к ней, схватил за запястье, но Мария вырвала руку так резко, что пальцы его разжались, усмехнулась, пристально на него глядя и ушла.

В комнате осталась только Танька, надеясь, что они продолжат то, что пришлось прервать.

— Поднимайся и убирайся прочь, — внезапно услышала она, — чтобы духу твоего тут больше не было, чтобы на глаза мне не попалась.

Нет, эта змея подколодная что-то шепнула ему, потому что гневу не было предела. Вот и убралась служанка от греха подальше, и сказала старшей, что князь ее прогнал и не велел являться.

№№№№№№

Мария смеялась в своих покоях. Она не чувствовала ни злобы, ни ревности, даже радовалась, что из-за таких девок их встречи не так часты и изнурительны, что он к ней является по праздникам только.

Нет, ей было просто смешно, как-то странно весело. Ее словно кто-то толкнул туда, чтобы показать, что же там творится. Он просто волк, зверь лесной, которому ничего не надо, кроме одного. Но словно бы она не ведала этого прежде?

Он толкнул дверь в ее комнату и остановился на пороге. Она не видела, а только слышала его голос:

— Я муж, я князь, и все бабы мне принадлежат

— И что дальше? — бросила она, — мне все равно, где и с кем ты, а вот то, что даже кухарка и служанка такой чести достойны, это мерзко, княже. Не ты ей нужен, а все, чем ты владеешь.

— Что? — то ли не расслышал, то ли удивился Святослав, — да ты в своем уме? Мало чего захочется ей и любой из них.

Кажется, он начал сердиться еще больше.

— А вот поглядишь, как все обернется, и ее отпрыск еще поубивает твоих сыновей, чтобы стол княжеский занять, потому как ты его зачал, а такие всегда рвутся к власти через трупы.

Святослав поежился, о том самом ему говорил монах, еще в детстве, когда пытался объяснить, что князь должен быть разборчив с девами и бабами, слишком велика опасность.

— Зачем звал? — услышал он голос Марии откуда-то издалека.

Он злился из-за того, что она даже не ревновала его. Она казалась предательницей, и он чувствовал, что она не любила его совсем. Это дура подвернулась под руку, а ей хоть бы что. Она не любила его, а он мог всю жизнь прожить в неведении и думать, что она любит.

— Что ты задумал? — спросил возникший из воздуха бес, как только князь вернулся к себе.

— Отомстить, — произнес Святослав решительно.

— Брось, твои чувства к ней не переменятся, у каждого есть своя Ахиллова пята, слабое место, — поправился он, понимая, что Святославу это неведомо.

— Она все время играла с огнем, и должна поплатиться за это, — не унимался Святослав.

Но в глубине души он чувствовал, что бес прав, ничего не переменится, просто ему хочется заглушить боль предательства. Он смирился, решил оставить все как есть, но случилось неожиданное.

Глава 3 Убийство

Все обернулось неожиданным образом, когда Танька вернулась в свою коморку. Она чувствовала, что все рухнуло, все напрасно, ее просто прогонят по приказу князя, если она попадется ему на глаза. Вот ведь поднялась она на вершину и тут же рухнула вниз. И, кажется, ледяная глыба пронзила ее душу, и начала медленно таять. Она должна была все бросить и уйти, чтобы никогда туда не вернутся, может быть потом, когда Святослава не станет, только тогда она будет злой старухой, и все из-за этой Марии, какой черт принес ее в комнату. А ведь она исполняла все, что ему хотелось. Вот такая княжеская милость, благодарность за все доброе.

Она снова вспомнила его гневный голос, князь требовал, чтобы она убиралась и не появлялась больше, а перед ведьмой собрался оправдываться.

Танька ненавидела Марию с той яростью, на какую только была способна рабская душа. Но прежде, чем она уберется, она отомстит им всем так, что они уже не забудут ее никогда. Она твердо решила, что этой ночью проберется в покои наложницы и расправится с ней. прихватила самый острый нож, Танька тайно радовалась, что так она сможет отомстить князю, а потом пусть ищет ее и делает, что вздумается, она найдет как и где спрятаться. Решила, что отправится она на земли древлян, там князь сроду не появлялся, как говорил ее братец, туда уходя после ссоры с воеводой, и понимая, что в Киеве ему не жить.

Она знала, что там погиб его отец, и он с матерью был в отрочестве, потому и считал, что путь туда ему заказан. Она устроится там как-то, может быть даже замуж выйдет, и будет жить поживать без всякой нужды.

Она готова была стать убийцей, отнять жизнь у той, которая ни в чем не была виновата. Танька поежилась, вспомнив о кухаркином пророчестве и могиле. Старая ведьма беды накаркает. Но нет, все обойдется, и в ее жизни будет счастье, и дом у нее будет не хуже княжеского, но свой дом. Ей просто нужно отомстить и успокоиться.

№№№№№№№

Мария заснула в тот вечер быстро.

А как часто она полночи не могла заснуть, а потом внезапно просыпалась и не могла понять, что с ней, где она находится.

Луна едва освещала ее комнату, блики падали то там, то тут и все казалось другим, вовсе не прежним.

Но ничто в мире не могло нарушить покой.

Она услышала, как скрипнули двери, а потом шаги к ее ложу. Но не было страха и дурных предчувствий, ей давно никто не желал зла, никто не грозился. Но разве в такие минуты бес мог оставаться спокойным и беззаботным и позволять совершаться такой несправедливости? Но сам он расправляться с ней не собирался, руки марать не пристало. Он тряхнул князя и шепнул:

— Ступай к Марии, а то поздно будет.

Он подчинился бесу, и бросился туда, словно стрела, выпущенная из лука. Он сразу же заметил фигуру над кроватью, он видел или чувствовал, что в руках у нее был нож. С ловкостью барса бросился к ней князь, и с такой силой швырнул ее на камни пола, что она грохнулась замертво, и успела себя поранить.

Мария окончательно пробудилась, но не могла ничего понять. Она смотрела то на Святослава, то на тело, похожее на куль с соломой.

— Я нарушил твой покой, эту падаль унесут сейчас.

— Она думала, что убив меня, займет мое место, несчастная, наложницей твоей станет, безумная, сколько их таких еще рядом бродит. Но и ты не будешь прыгать на всех подряд, может это тебя чему-то научит.

— Посмотрел бы я, как ты говорила, если бы не поспел вовремя.

— Велика потеря, — спокойно отвечала Мария, — не дорожу я вовсе этой жизнью, нечего мне бояться, наверное, у Ния в царстве тьмы не будет хуже. Только Морена забирает тех, кто помирать не хочет, а нас оставляет до самой старости.

Так они беседовали около трупа той, которая собиралась лишить жизни соперницу. Неужели он напрасно спасал ее. Но думал князь даже не о Марии, а о себе любимом.

Труп унесли слуги, больше напоминавшие не людей, а тени. Князь остался у нее, хотя она не просила о том.

Тайна исчезновения служанки никого не волновала, и осталось только привидение, которое могло являться и пугать невинных. Тетка же Танькина боялась даже спросить о том, где она осталась.

Она не смогла стать княгиней, хотя разве с Ольгой происходило не то же самое прежде? Откуда она пришла, прежде чем поселилась во дворце, кем была и кем стала?

И это привидение появлялось в комнате Марии, но причинить врага ей служанка не могла… Но такова жизнь, она никогда не была справедливой.

Глава 4 Призраки в ночи

Святославу редко снились сны. И сновидения были путаны и неразборчивы. Но на этот раз он пробудился в холодном поту. Ему снилась служанка, убиенная им недавно. В каком-то широком белом одеянии она приближалась к нему, протягивала руки и шептала:

— Думаешь, избавился от меня, княже. Не выйдет, я все одно буду с тобой, а когда басурмане твою голову снесут и чашу сделают, я первая из нее мед пить стану, но не за упокой твоей души. А чтобы никогда не было покоя. Страшной будет смерть твоя, ещё какой страшной, — выдохнула она, и захохотала, но что-то скверное звучало в ее смехе.

— Проклятие, — подумал Святослав, — эта змея подколодная все время со мной.

Он вспомнил о матери. Интересно, он никогда не спрашивал, как она нашла отца, как он взял ее в жены, неужели вот так обманом и коварством все и случилось. Но лучше не думать о том. Было в том что-то чудовищное. И Святослав, никогда внимания на чувства не обративший, никак не мог успокоиться.

О какой чаше она говорила? Что с ним еще может случиться? Но все это было для него покрыто мраком тайны.

№№№№№

Во дворец снова пришел старик. Когда он шел к одной из своих конюшен, решив покататься на любимом жеребце да развеяться.

— Да что они все взбесились? — подумал Святослав, — что это нынче от привидений и колдунов проходу нет?

Но вслух он произнес:

— Это снова ты, старик, — что еще приключилось? Или ты хочешь сказать, что я от коня своего погибну. Но меня ты не проведешь так, как дядюшку. Мой конь останется со мной, — гордо заявил он.

— Да нет, конь тут не виновен, хотел тебе напомнить, что убивая других, ты душу свою бессмертную теряешь.

— Видно судьба моя такова — убивать других, — отвечал князь, — это тебе велено Велесом беречь души. А на том суде, которым вы пугаете, разберутся, кого и за что я убил и изувечил. Я останусь воином, и только воином, мне идти в сражение, а там убивают.

Вскочив на коня, он помчался прочь, а старик еще долго стоял и смотрел. Он видел всю тщетность своих усилий и страшно мучился.

И зачем он только пытается что-то объяснить князю, словно тот станет его слушать. Да и к чему ему Ирий прекрасный, если ему и в Пекле будет хорошо.

Но старик знал главную причину своих бесплодных усилий — он сын Ольги. Уж столько лет и зим нет на земле княгини, да и сам он думает только о душе своей и о том свете, куда все обречены уходить. Но ни одна жена в мире с ней не сравнится. И хотя княгиня отвергла его когда-то, он любил ее всей душой. Вот и хотел он сказать князю, чтобы тот остерегался, потому что скверно все в его судьбе

Но князь умчался, даже не дослушав его.

— Ну и пусть, — обиженно подумал старик, возвращаясь к себе.

№№№№№№

Старик давно уже хотел поговорить с княгиней, но все время откладывал этот разговор, ему казалось, что время еще не настало. Что успеется. Само ожидание было хоть и утомительно, но приятно. А потом остается только пустота, а пустоты такой не хотелось.

Но сейчас он чувствовал, что жить осталось недолго. Вот только ее непокорный сын никогда этого не узнает.

Вызвать из Ирия душу Ольги оказалось проще, чем он считал. Перед ним появился бледный призрак, появился так быстро, что он даже немного растерялся.

— О, какая радость, ну здравствуй, княгинюшка, — встрепенулся старик, понимая, что все получилось.

— Это тебе здравия пожелать надо, а мне оно уже не к чему. А я-то гадала, кто про меня тут вспомнил.

— Император ушел в мир теней вчера, вот и хотел тебе о том сказать для начала.

— Помер, говоришь, — переспросила она, словно не расслышала, — значит, свидимся скоро там. Ему в чистилище, поди, еще отправиться придется, да все одно недолго ждать осталось, да и ты надолго тут не задержишься.

— И то правда, Ольга, и мне пора покидать этот мир, вот и хотел на тебя еще взглянуть.

— Как — то и забыла я о том, что тут у нас было, но что там Киев, что мой сын, расскажи о том, коли позвал.

— Сын твой все воюет, все в сражения рвется. Говорят, он смел и отважен, только не мне о том судить. Крут он на расправу больно, мало кто с ним сладить может. Хотел предостеречь его, да слушать он не собирается, — развел руками стари.

— А как тот самый монах, его Мария очень любила, — вдруг спросила Ольга, о чем-то своем вспомнив.

— Сразу после твоего погребения он исчез куда-то, как сквозь землю провалился бедняга, а Мария с князем до сих пор, одна и может противостоять ему только, иной раз останавливает, да надолго ли его остановить можно?

— Она должна была его женой стать. Если бы не расчёты и традиции, — вдруг вспыхнула Ольга, ведь знала я, что не для него Любава, да ничего сделать не смогла…

— Слышал я, что собрался князь переносить столицу из Киева в Переславец, все переменить он хочет, во всем противиться, словно бес в него вселился.

— Бес вселился, — усмехнулась Ольга, — в этом ты не прав. — Ну что же, теперь его время, а мы помешать не сможем. Со временем все на место встанет. Ты только за этим меня звал?

— Не только, — признался монах, — хотел сказать, что только тебя одну и любил в этом мире, никого кроме тебя у меня не было. Не могла ты запретить любить себя, что бы ни делала

— Спасибо, старик, — усмехнулась Ольга, а мне — то чудилось, что ни одна живая душа не любит меня. Долго я о том думала и гадала в Ирии своем, хваталась за мужа, за Олега, за сына. Но один холод и пустота с их стороны были. Даже император только княгиню славян видел во мне. Все против меня тогда было. И без любви была я убогой и сирой.

— Как там, на небесах, — спросил он неожиданно.

— Да как сказать, — пожала она плечами. И хорошо, и плохо, но одно я поняла, нет ничего лучше жизни у человека, хотя она быстро проходит. Если бы была у меня еще одна жизнь, то не князя бы я выбрала, а любовь, тогда и помереть не страшно. Но надо только смириться. Мне пора возвращаться, я и без того задержалась тут с тобой.

Последних слов старик не слышал, в тот самый момент он и помер.

Когда в комнате неожиданно появился Святослав, решив поговорить о самом главном, старик был уже мертв. Он тряхнул его, понимая, что опоздал, остается только сожалеть о том, а потом отошел в сторону.

Почему так получилось? Ему просто не повезло или так и будет в жизни его и дальше. Старик ни о чем не успел ему рассказать.

Святослав позвал слуг и велел готовиться к похоронам. Сам же он чувствовал, что никто больше не сможет ему помочь.

Глава 5 Переезд

Все снялись с мест. Мария еще раз оглянулась на дворец. Ей жаль было покидать его. Она понимала, что монах, если и одумается, теперь ее не найдет. Но прошло достаточно времени, чтобы он приехал за ней, а теперь уж и гадать не о чем.

Они отправлялись в неведомый Переславль, и ослушаться приказания князя никто не мог, даже если бы захотел.

Святослав давно задумал перенести столицу, теперь собирался это осуществить. Напрасно она таила надежду, что он остановится и одумается, этого не случилось.

Мария может быть впервые не стала ему перечить, какое-то равнодушие было в ее душе. Пусть будет как будет, так как он этого хочет. Она отправилась к кумирам, расположенным за городом, около Олегова кургана и спросила у князя, стоя у Перуна:

— А как же твой бог, ты его с собой прихватишь?

— Он давно здесь, пусть город охраняет, там мы нового сотворим, — размышлял вслух князь. А в том дворце уже поставили нового кумира.

— Как все легко и просто у тебя выходит, новый дворец, новый бог, там и жизнь видно будет новая. Хорошо, если не хуже этой.

Больше они о Перуне не говорили, кажется, что он навсегда остался в Киеве. Но почему она о том говорила, может, упрекала его, хотя он о том давно думать забыл. Но и к капризам ее он тоже привык.

— А кто же в Киеве останется, — продолжала пытать его Мария, никто другой все равно не решился бы о том спросить.

— Ты обо всем узнаешь первая.

Князь оглянулся по сторонам, словно искал кого-то.

Подошла Любава вместе с Ярополком (значит он посылал за ними, вряд ли она сама решилась бы появиться перед князем без его ведома, она не такова была в реальности, чтобы ослушаться.

Мария заметила, что княжич повзрослел и стал краше прежнего, а княгиня состарилась еще быстрее. Да вообще непонятно, как она еще живет при такой — то жизни. Хотя на ней был великолепный наряд, но она казалась старухой, хотя была младше Марии. Та невольно поежилась.

Они все остановились перед высоким крыльцом княжеского дворца, из толпы в тот момент вышла невысокая, невзрачная женщина, из тех, кого не отличить в толпе. Запомнить ее даже по приказу князя было невозможно. Она остановилась перед Святославом.

— Подойди ближе, — приказал князь.

И только теперь в той самой бабке узнала Мария Малушу — ключницу Ольги. После смерти княгини она куда-то пропала. Хотя говорят, не в первый раз. Но тогда она и не заметила этого. Только зачем пригласил ее молодой князь, который относился к ней настороженно.

Святослав заговорил поспешно:

— Вот о чем хочу сообщить вам, — произнес он, — уходя из Киева, я оставлю на киевском столе своего сына Владимира. Чужд мне град сей. Но он хорош для многих, живите и берегите его. Сын мой хотя и молод да умен не по годам, он сладит с вами, а если что сам вернусь сюда. Если придется мне вернуться, то никого не пощажу, ни своих, ни чужих.

И сразу было понятно, что так все и будет.

Он взглянул на Марию, она была удивлена, но не огорчена.

— Знала, что удивишь ты нас, но не думала, что так, — только и произнесла она, — значит, сын рабыни станет князем в Киеве твоем? Тогда моего можно и византийским императором сделать, — подумала она, но вслух этого говорить не стала, решение принято, князь от него не отступится.

Она подумала и о том, что Ольге это должно было понравиться.

— Он же мальчишка, — только и сказала она

— Я мог, и он справится, — послышалось в ответ.

№№№№№№

Святослав пришел в маленький домик на окраине перед тем, как все это свершилось. Малуша, взглянув на него, засуетилась, почти не поднимала глаз, все в пол глядела. Она успела отвыкнуть от вторжений князя, он давно у нее не бывал. После того, когда появилась Мария, он о ней совсем забыл.

Он велел позвать сына. Она выбежала на двор и крикнула Владимира. Тот вошел в дом и остановился смущенно перед отцом.

Князь сидел на лавке, около окна, смотрел на него сурово. Что-то тяжелое было во взгляде его, словно он был чем-то недоволен.

— Ты знаешь, что я твой отец, — вопрошал Святослав.

— Матушка говорила, — отвечал отрок. Он никак не мог сладить с волнением, и чувствовал, что князю это было не по нраву.

— Вот и я о том самом, да еще кое-что сказать пришел. Уезжаю я из Киева, и тебе стол киевский оставляю.

— Мне? — невольно вырвалось у того, то ли парень не понимал о чем речь, то ли боялся поверить услышанному. Он думал о скверном, а не о добром в первую очередь.

— Сделаю тебя князем, — отвечал тот. Ярополк еще молод и не хочет он о том думать, пусть подрастет немного, у него свой град будет пока я жив, а Киев тебе, бабка твоя была бы рада, что я так решил. Завтра обо всем и объявлю.

Владимир молчал, он мало что понимал, и боялся гнева отца, который всегда был не сдержан в порывах своих. Даже то, что он был так близко, пугало и угнетало парня.

Он пытался понять, какое отношение имеет его матушка, которую он стыдился к этому человеку? Но если матушка ничего не придумала, и он говорит, что отец, так не все так плохо, — выдохнул чуть спокойнее Владимир.

Конец ознакомительного фрагмента.