Искушение правдой

Людмила Выцеховская

Отношение людей к правде всегда было в достаточной степени двусмысленным. С упорным постоянством возводя её в разряд абсолютных добродетелей, мы в то же время опасаемся её силы, предпочитая закрывать глаза на то, что способно причинить нам малейшую боль. С героями этой книги дело обстоит несколько иначе. Безразличные к традиционным ценностям общества, лицемерно игнорирующего дефективность своих собственных принципов, они ищут то, что способно привнести подлинный смысл в их существование. Они не боятся реальности, и какой бы жестокой она не оказалась, они не будут раздавлены ею. Её грубая беспристрастная прямолинейность притягивает их, как магнит, и это обоюдное влечение сближает их. Хладнокровие ума не мешает вспыхнуть всепоглощающей страсти, но в конечном счёте их столкновение неминуемо. И когда наступит час, правда заставит их сделать выбор.

Eё взгляд медленно скользил по облакам, плавно и неспешно плывущим на восток. Ветра не было совсем, и их едва заметное движение можно было уловить, лишь полностью погрузившись в монотонное созерцание. Только отдавшись этому бездумному действию, она могла по-настоящему расслабиться; и происходило это совершенно неосознанно, словно организм в какой-то момент заставлял её сделать паузу. Вид из окна начальницы, в кабинете которой она сейчас находилась, был весьма неплох: главная аллея прилегающего к зданию офиса парка, и тянущиеся на много километров вдаль, современные жилые комплексы, радующие глаз тех, кто ратует за то, чтоб Москва росла не в ширину, а в высоту.

Милана продолжала смотреть на гигантские куски ваты, усеявшие собой августовское небо; и никто, взглянув со стороны, не поверил бы, что сейчас её мозг не обрабатывает информацию, которую пять минут назад сообщила ей Ольга. Повышение. Её повышают до арт-директора. Весь художественный отдел теперь под её руководством. И выше неё только сама Ольга, срочно вызванная по телефону кем-то из финансов. Она только успела сообщить радостную весть, как этот звонок прервал их беседу. И сейчас Милана ждала её возвращения, чтобы узнать все детали, связанные с её новой должностью.

Не то, чтобы новость её совсем не обрадовала; просто мозг почему-то отказывался фокусироваться на этом, и витал, в прямом смысле, в облаках. К тому же, амбициозная струнка у неё была запрятана, по-видимому, совсем глубоко, и не всякое происшествие могло затронуть и спровоцировать её колебания. Хорошо, что Ольге пришлось выйти; ей вряд ли понравилось бы подобное отсутствие реакции. На должность, отданную Милане, претендовало как минимум пять человек, ну а в собственных смелых фантазиях, ещё половина арт-отдела. Не стоило сомневаться, что настроение большинства будет желать лучшего завтра, когда новость станет известной всем.

Милана работала здесь уже три с половиной года — за это время неприязнь её коллег, вызванная по большому счёту её своеобразной отстранённостью, перешла в равнодушие, которое в полной мере устраивало обе стороны. Свою работу она выполняла аккуратно, но никогда не вкладывая особого рвения в процесс. Несмотря на это, большинство проектов, разработанных лично ею, получали одобрение со стороны начальства, и за Миланой установилась репутация работника, на которого всегда можно положиться. Она любила работать сама, даже когда масштаб проекта предполагал участие нескольких человек. То, что со стороны могло быть истолковано, как высокомерная демонстрация собственной самостоятельности, в действительности было не более чем искренней любовью к одиночеству. Посторонний шум, под определение которого подпадали, в том числе и чужие мысли, высказанные вслух, мешал ей концентрироваться на своих идеях. В итоге ей было легче взвалить на себя двойной объём, нежели тратить время на командную работу.

Тем не менее, когда поднялся вопрос о том, кому отдать освободившееся место арт-директора, Ольга — креативный директор и главный босс Миланы, предложила её кандидатуру. Обсудив все «за» и «против» с владельцами агентства, её одобрили.

Когда Ольга вернулась, Милана приготовилась было изобразить выражение абсолютного счастья, но к её удивлению, этого не потребовалось. Мысли Ольги, казалось, были теперь заняты чем-то совершенно другим. В двух словах описав новые обязанности и перекинувшись парою реплик, через десять минут она встала, дав понять, что встреча окончена. Когда Милана была уже на пороге, она, словно вспомнив, что нужно добавить пару напутственных слов, сказала:

— Теперь ты не просто будешь работать в команде, ты будешь ею руководить! Справишься?

— Не сомневайтесь.

— Рада слышать столь уверенный ответ. Ну что ж, с завтрашнего дня перебирайся в новый кабинет. Надеюсь, тебе там будет так же комфортно, как и на твоём прежнем месте.

Милана осознала невольную иронию этих слов, как только вспомнила этот кабинет. Располагающийся в самом центре офиса, напротив кубикулов дизайнеров и копирайтеров, с вечно открытыми дверьми из-за постоянного наплыва людей, с которыми придётся контактировать, он представлял собой полную противоположность укромного уголка Миланы.

— Я тоже. Надеюсь.

Выйдя из кабинета, Милана быстрым шагом направилась к своему столу, стоявшему в самом дальнем углу офиса, за плотной деревянной перегородкой, создающей лёгкое ощущение уединённости. Все знали, что она любит работать в тишине и поэтому её редко беспокоили, поражаясь при этом её нелюдимости, которая, в сущности, проявлялась стойким нежеланием высовываться из-за своей перегородки. Сев обратно на своё место, Милана тихо вздохнула. Минуту посидев не шевелясь, она взялась за эскизы своего последнего проекта.

Когда часы пробили шесть, Милана была уже полностью собрана. Она не любила задерживаться и всячески старалась избегать получения каких-либо срочных заданий под конец рабочего дня. Чаще всего ей это удавалось.

«Ну вот — последний день, когда я могу позволить себе подобную роскошь» — подумала Милана, распахивая входную дверь. Выйдя на улицу, она почувствовала облегчение, словно глоток свежего воздуха вдохнул в неё новую жизнь. Деревья мерно покачивались от дуновений лёгкого ветерка и шумно шелестели своими, пока ещё зелёными листьями. Милана жила недалеко от здания фирмы, поэтому всегда ходила пешком. Эти прогулки, независимо от погоды, неизменно улучшали её настроение. Сначала дорога шла прямо, и лишь через несколько кварталов нужно было сворачивать направо. Бросив случайный взгляд назад, туда, где вдалеке сверкало блестящее здание крупнейшего в столице рекламного агентства, она свернула за угол и её настроение заметно улучшилось.

* * *

На следующий день в офисе царило небывалое возбуждение. Перешёптывание, казалось, доносилось из каждого угла. Милана почувствовала этот гул, едва зайдя в офис. Стараясь не столкнуться с чьим-нибудь взглядом, она быстро направилась в свой новый кабинет. Войдя внутрь, она сразу же захлопнула за собой дверь.

— Ну что ж, не всё так плохо — пробормотала Милана, оглядываясь по сторонам.

Помещение было довольно просторным и светлым, поскольку окнами оно выходило на солнечную сторону. Возле окна стоял большой стол красивого тёмно-коричневого цвета с огромным количеством всевозможных ящиков. Сбоку у стены справа располагался мягкий кожаный диван, напротив стола — два стула, и ещё три у стены слева.

«Чтоб уж точно весь отдел поместился» — подумала Милана.

Повесив жакет в шкаф, стоявший возле двери, она начала извлекать из сумки все свои принадлежности. Ещё вчера её прежнее рабочее место было полностью освобождено, чтобы не пришлось носиться со всем этим сегодня, под любопытными взглядами сотрудников. Милана аккуратно разложила свои вещи по ящикам стола, который так же заботливо был опустошён предыдущим владельцем. Его звали Максим. С обязанностями арт-директора он отлично справлялся в течение трёх лет, что послужило замечательным поводом для путёвки в Лондон. Главный офис агентства находился в Великобритании, где и была основана компания в 1979 году. В середине 90-х английский босс, проявивший необычайную чувствительность к внезапно обнаружившимся русским корням в своём фамильном древе, решил открыть филиал в Москве. Бизнес пошёл удачно, и время от времени филиалы устраивали обмен кадрами. Сначала это были лишь временные перестановки, проводящиеся для своеобразного повышения квалификации работника. В этих поездках, длящихся от трёх до шести месяцев, приобретался опыт, порой кардинально отличающийся от всего уже известного, что несомненно шло на пользу избранному сотруднику в частности, и компании в целом. Разумеется, такой шанс давался только тем, кто сумел зарекомендовать себя в качестве профессионала и кто доказал свою преданность фирме. Случалось и такое, что те, кто уезжал, так и оставались в Англии, работая в одном из зарубежных филиалов. Такое происходило редко, но метко — британскому офису доставались самые лучшие кадры. К той категории можно было отнести и Максима. Он собрал вещи, как только ему сделали предложение, и в августе уже начал новую жизнь в Лондоне.

Милана ещё не успела разложить все свои вещи по местам, как в кабинет вошла Ольга.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Ну как? Уже успела освоиться?

Случайный взгляд на часы и осознание того, что она находится здесь не более пяти минут, не помешали появлению искренней улыбки и, не менее искренне прозвучавшего утвердительного ответа.

— Да, конечно. Здесь очень уютно.

— Вот и замечательно — сказала Ольга и присела на стул напротив Миланы.

Ольге было уже за сорок, и выглядела она соответственно своему возрасту (по современным меркам, конечно же). Идеально выполненную укладку дополняли безупречный маникюр и макияж. Одевалась она всегда строго, и неизменный тонкий аромат Chanel ещё раз подчёркивал её любовь к классике. На первый взгляд она казалась весьма сдержанной и холодной женщиной, но после минуты общения с ней это ощущение рассеивалось как дым. Её неуёмная энергичность никак не подходила образу леди — слишком очевидными были её деловая хватка и трудоголизм. Иногда, задумываясь о характере начальницы, Милана думала о том, что уравновешенность и спокойствие были бы ей больше к лицу, но, углубляясь мыслями в эту тему, всё же приходила к выводу, что лишь ей хотелось бы этого, в то время, как большинство довольно таким несоответствием между обликом и сущностью, делавшим Ольгу «ближе к народу».

— Милана, мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное. Присядь, пожалуйста.

— Да. В чём дело? — спросила Милана, садясь в кресло.

— Кое-какие изменения в руководящем составе. Помнишь Влада? Семагина?

— Боюсь, что нет — ответила Милана после пятисекундного раздумья — Кто это?

— Как не помнишь? Влад Семагин — финансовый отдел! Сначала помощник, а затем директор отдела.

— Простите, но его имя мне ни о чём не говорит.

— Подожди. Ты когда у нас начала работать?

— В начале 2009-го.

— А, тогда понятно. Ну конечно. У меня почему-то такое ощущение, что ты пришла к нам раньше. Что ж, нужно по-быстрому ввести тебя в курс дела. Влад Семагин сделал головокружительную карьеру в этом агентстве. Он начал работать в 2005, и уже через полтора года добился должности начальника отдела. В 2007 он достигнул потрясающих финансовых показателей — это были лучшие цифры статистик за всё время существования московского филиала. Ну а затем, Джон самолично предложил ему кресло финансового директора лондонского офиса. Влад всегда был чрезвычайно амбициозен, поэтому с радостью принял это предложение. Это произошло где-то за полгода до твоего прихода к нам. Ну, а основная причина, по которой я изложила тебе его краткую биографию, это его возвращение и назначение на пост генерального директора нашего филиала.

— Надо же — произнесла Милана — Вот это новость! Это получается… он сместил…

— Ну, Андрей Иванович в любом случае собирался, так сказать, в отставку. Так что…

— Да, — подхватила Милана — Понятно.

— Сегодня в 11.00 будет проведено собрание в конференц-зале. Приглашаются все старшие и младшие руководители. И поскольку это относится и к тебе уже тоже, пожалуйста, не забудь явиться. Окей?

— Да, конечно.

— Он наверняка захочет ознакомиться с отчётностью. Насчёт этого не беспокойся. Максим обо всём позаботился перед отъездом. Отчёт уже у меня. И, кстати, когда выдастся свободная минутка, я покажу тебе, как их нужно правильно составлять. Но всему своё время, и пока что надо разобраться со всеми текущими проектами. Завтра у нас 2 презентации, которые, конечно же, буду вести я, но мне необходимо твоё стопроцентное понимание того, о чём идёт речь. — Ольга встала со стула — Поэтому ровно через полчаса жду тебя в своём кабинете.

— Хорошо — Милана машинально приподнялась со своего места.

— Отлично — сказала начальница и вышла.

Оставшись одна, Милана задумчиво опустилась обратно в кресло. Значит, её повышение автоматически переходит в разряд второстепенных по значимости новостей. Уже за это она почувствовала что-то вроде симпатии к новому боссу. Интересно, что он из себя представляет. Рассказ Ольги определённо подстёгивал воображение. Большинство руководящих позиций в компании занимали те, кто работал здесь с самого начала, и история Влада несомненно выделялась на их фоне.

Занятая этими мыслями, Милана не заметила, как пролетело полчаса. К реальности её вернул звонок секретаря Ольги, которая просила захватить папки с документами.

Следующие полтора часа ушли на то, чтобы объяснить Милане суть её новых обязанностей и кратко посвятить в детали текущих заказов. Информации было много, и того, что предстояло узнать в дальнейшем — ещё больше. Ольга посчитала нужным подбодрить своего нового арт-директора:

— Послушай, я не рассчитываю, что ты станешь полноценной заменой Максима с первого дня. Так… где-то со второго, с третьего…

Милана улыбнулась.

— Ладно. Шутки в сторону. Я верю в тебя — в то, что ты со всем справишься. Может, ты сама ещё в этом не уверена, но я точно! Просто первое время придётся выкладываться на 110 %, а не на 100, как ты привыкла. Но у тебя ведь это получится, правда?

— Обязательно — ответила Милана.

— И если есть какие-то вопросы — обращайся. Но не слишком часто, ладно?

— Я постараюсь.

Выйдя из кабинета Ольги со стопкой папок на руках, она увидела группу людей, идущих по направлению к конференц-залу.

«Собрание! Точно!» — пронеслось у неё в голове. Быстро дойдя до своего места, она положила папки на стол и сразу же отправилась в зал заседаний. Там почти все уже успели расположиться, и Милана заняла последнее место в конце стола. Едва она успела присесть, как послышался звук закрываемой двери, и последовавшие за этим аплодисменты, приветствовавшие нового генерального директора.

Влад уверенным шагом прошёл к своему месту и шутливо поклонился присутствующим. Когда аплодисменты стихли, он поздоровался со всеми и сел за стол. Его движения и выражение лица никоим образом не выдавали внутреннего волнения, и лишь гулкий стук собственного сердца напоминал ему о том, что повод для этого всё-таки есть. Той вещью, что не давала ему покоя, был слишком явный контраст между ним и 60-летним Андреем Петровским, управляющим фирмой со дня её открытия в 96-м году. Несмотря на свои многочисленные достижения, Владу было всего 29 лет. К тому же он прекрасно понимал, что никто не ожидал такого хода со стороны владельцев. И дело было даже не в Петровском, а в тех, кто претендовал на его место. Здесь, в Москве. И которым, ко всему прочему, было далеко за сорок. Разумеется, никакая щепетильность не могла стать серьёзной помехой непомерным амбициям Влада, но настроение его она всё же немного омрачала.

Начав свою речь обычными в таких случаях банальностями, новый директор вскоре перешёл к сугубо рабочим вопросам. Как показалось большинству из присутствующих, даже слишком быстро. Показатели по прибыльности были далеки от ожиданий лондонских боссов, с чем и было напрямую связано назначение Влада. Прозрачно намекнув на это, он добавил, что лично проведёт исследование всех аспектов жизнедеятельности компании и в скором времени устроит новое собрание, на котором будут подробно обсуждены варианты выхода из кризиса.

Финансовый директор беспокойно заёрзал на стуле. На лицах остальных также отразилась тревога, смешанная с недоумением.

«Понятно — подумал Влад — они, значит, полагали, что всё в порядке»…

Полгода назад, когда Джон впервые вскользь упомянул московский офис, Влад и не подозревал насколько участятся в будущем разговоры на эту тему. Сперва это были незначительные заметки насчёт их последних сделок, затем комментарии по поводу неудавшихся или отменённых, и последовавший после этого совместный просмотр финансовых отчётов о состоянии дел. Тем не менее, когда босс прямым текстом сообщил о том, что его переводят обратно (хоть и заметно повышая в должности), новость повергла его в шок. Возвращаясь в тот вечер домой пешком, что было ему совершенно несвойственно, он не скупился на англо-русские матерные выражения. Меньше всего ему хотелось возвращаться в Россию теперь, когда он настолько привык к жизни здесь, что даже и акцент у него как будто стёрся. Он чувствовал себя англичанином и научился казаться им, и разве что имя не соответствовало его британскому образу. Он мог бы сменить его, но в этом было что-то оригинальное; к тому же было чертовски приятно видеть удивление в глазах тех, кто только что понял, что Влад, оказывается, иностранец.

И действительно, только имя и могло его выдать. Его любимым клубом был Арсенал, любимым пивом — Светлый эль Басс, он водил Lotus Elise, читал Беннета и с неодобрением поглядывал в сторону Евросоюза. Жизнь была удивительно прекрасна. Он снимал квартиру в одном из самых фешенебельных районов Лондона, отдыхал в престижнейших клубах и раз в полгода мог себе позволить выезд за границу. Что касается женщин, в них он тоже не испытывал недостатка, а с ними не испытывал никаких проблем. Все, как одна, были красивы, независимы и не настроены на длительные отношения. Его последняя девушка — Брук — 19-летняя студентка колледжа, собирающаяся стать журналисткой, как раз ждала его возвращения с работы. Обычно встречая его в нижнем белье и с коробкой пиццы в руках, она неизменно улучшала его настроение, даже если позади был долгий и утомительный день. И сейчас мысль о ней лишь усилила его неистовую злобу на Джона, который ясно дал понять, что его решение бесповоротно. Впрочем, как обычно. Единственным минусом своей работы Влад всегда считал характер босса. Он был своенравным собственником, для которого не существовало чьего-либо авторитета, кроме своего. Было очень хорошо иметь одинаковое с ним мнение, и очень плохо — расходиться даже в мелочах. У них с Владом мнения совпадали… до весьма определённого момента.

Никогда не будучи патриотом, он забыл о России в первый же месяц своего пребывания на новой родине. И сейчас, думая о том, что ему придётся бросить всё, к чему он привык и привязался — друзья, коллеги, Брук, сам западно-европейский стиль жизни с гораздо более близкими ему ценностями и моралями, Влад еле сдерживался, чтобы не заорать прямо на улице. Там, в офисе, он знал, что сделал всё, что мог. Он пытался переубедить Джона, но тот оставался непреклонен. Влад никогда в жизни не ненавидел кого-то так сильно.

Следующие несколько дней он судорожно пытался найти выход из создавшейся тупиковой ситуации. Он встретился с несколькими хедхантерами, которые раньше неоднократно пытались организовать с ним встречу. Теперь, однако, у них не было таких заманчивых предложений, как раньше. Самый лучший вариант предполагал зарплату на четверть меньше. Влад продолжал думать. Всё решилось в тот вечер, когда Джон позвал его в свой кабинет и показал новый контракт, по условиям которого сумма ежегодной прибыли на «российском» посту была увеличена на 30 %. Разрыв стал слишком велик.

— Поверь мне, Андрей столько не получал… И никогда уже не получит. Теперь только от тебя зависит, кому всё это достанется.

Во взгляде Влада смешивались ненависть и изумление. Джон лишь слегка усмехнулся. Через три дня Влад вылетел в Москву.

Стоя сейчас перед теми, с кем он он когда-то начинал и кому подчинялся, он знал, что уже смирился. Он смотрел на эти лица, давно позабытые лица из прошлого, которые он уже и не думал увидеть снова, и понимал, что произошло что-то очень важное. С ним самим, и со всеми, кто сейчас сидел в этом зале. Влад чувствовал всё: неприязнь, удивление, восхищение и то, что он всегда умел вызывать в людях — зависть. И пусть у той, что кажется всем очевидной победой, есть горький привкус разочарования, об этом всё равно знает только он.

А теперь нужно забыть обо всём, от чего пришлось отказаться и работать. В соответствии с чуткими указаниями лондонского босса с русскими корнями.

— Ну что ж — вслух произнёс он — этот разговор будет иметь больший смысл, когда у меня на руках будет вся отчётность. Думаю, где-то через неделю мы проведём повторное собрание. А на сегодня это всё.

* * *

Милана тщетно пыталась сосредоточиться на кипе бумаг, которые угрожающим образом расположились на её столе. С ними нужно было разобраться до конца дня, в крайнем случае, до следующего утра (как метко съязвила Ольга). Но голова отчаянно не желала думать ни о чём другом, кроме нового директора. Его облик просто стоял перед глазами, не позволяя сконцентрироваться на работе. Пытаясь определить причину, по которой он так прочно засел в её мыслях, она больше склонялась к эффекту неожиданного появления, при этом не отрицая его внешней притягательности. Влад был высоким брюнетом атлетичного сложения, но особое внимание приковывало его лицо. Несмотря на тёплый цвет светло-карих глаз, его взгляд был колючим и жёстким. От этого черты лица приобретали неповторимое выражение мужественности, к которой примешивалась жестокость. Даже когда он улыбался, это неуловимо проскальзывало в его глазах. Это была не насмешка, а скорее нечто, похожее на скрытую угрозу. Словно тонкий намёк на опасность, делавший его ещё более привлекательным.

В дверь тихо постучали. Не отрываясь от бумаг, Милана крикнула: «Войдите». В кабинет вошла Таня. Это была низенькая светловолосая девушка — копирайтер. Она была из числа тех немногочисленных людей, с которыми Милана здоровалась. Иногда они даже вместе обедали. Таня казалась очень скромной и тихой, но общалась со всеми, и имела нескольких знакомых в других отделах. От неё Милана обычно узнавала все последние новости и сплетни.

— Можно? — с улыбкой прошептала Таня.

— Да, конечно. Только закрой двери — отвечала Милана, всё ещё не отрывая взгляда от бумаг.

— Вот, пришла тебя поздравить.

— Спасибо — пробормотала Милана.

— Это очень круто! — сказала Таня, садясь на диван. — Никто не ожидал, что это будешь ты.

— Я тоже не ожидала.

— Ну да, — продолжала Таня — все думали, это будет Оксана. Она и постарше тебя, и дольше работает. Но лично я очень рада за тебя! Ты это заслужила.

— Правда? — усмехнулась Милана.

Таня пропустила эту ухмылку мимо ушей.

— Ну, теперь мысли Оксаны уж точно заняты совсем другим.

Последовавшая за этим многозначительная пауза дала Милане понять, что тут требуется наводящий вопрос. Слегка улыбнувшись, она спросила:

— Да? И чем же это?

— Правильнее сказать, кем же это.

Судя по тому, как загорелись Танины глаза, там действительно что-то экстраординарное. Она всегда отличалась умением сортировать сплетни по категориям приоритетности. Выражение лица перед началом повествования было вернейшим показателем степени его значимости. И впервые Милане передалось её настроение. Отложив в сторону все бумаги, она приготовилась слушать.

— Её бывшим. И нашим новым боссом.

— Что? Влад и Оксана встречались?

— Они чуть не поженились! — воскликнула Таня, и не скрывая восторга от эффекта собственных слов, продолжила — Там такая история! Короче, всё по порядку. Они одногодки, сразу после универа оба устроились сюда. Почти сразу же начали встречаться. Ну, оно и понятно — оба такие красивые, так друг другу подходят, в общем, потрясающая пара. И вот, спустя два года, в тот самый день, когда его назначили главным по финансам, он сделал ей предложение. Прямо тут, в офисе. Никого, правда, не было. Нам потом Оксанка всё сама рассказывала. И ходили они оба такие счастливые, такие влюблённые. В общем, идиллия. А потом он уехал в командировку. И ехал он туда не один, а с другой нашей сотрудницей. Вероника её звали… Ну, и короче, изменил он Оксане.

— С Вероникой?

— Ну а с кем же ещё? Сам во всём признался потом. Прощения просил, буквально на коленях ползал, умолял её, короче, не отменять свадьбу. Она тогда вообще чернее тучи ходила. Такой депресняк, жуть! Но в итоге, простила его. И тут, проходит полгода, и что ты думаешь? Он уезжает в Англию! Предварительно порвав все отношения с Оксаной!

— Ничего себе.

— Мягко сказано. Ты не представляешь себе, как она его любила. А он поступил, как последняя сволочь! Мы все были просто в шоке.

— И чем он мотивировал разрыв?

— Вот это и было непонятно. Какие-то левые отговорки, полнейший бред, короче. И вышло так, как будто он и не любил её никогда.

— Может, так оно и было.

— Ну а зачем тогда три года мучить, да ещё замуж звать? Кто так делает? Нет, я более свинского поступка ещё в жизни не видела! Оксана полгода не могла в себя прийти. Ходила просто как зомби. Мы её утешали, как могли, но чем тут было помочь?… И тут вдруг возвращается! Видела бы ты лицо Оксаны, когда нам сказали об этом!

— Да уж, мне б хотелось — сказала Милана.

У них с Оксаной была взаимная неприязнь. В самом начале у них возникло несколько конфликтных ситуаций, и хоть со временем всё забылось, они по-прежнему избегали общения друг с другом.

— И вот так вот, короче. Так интересно, что будет. Он ещё даже не подходил к ней. Может, боится, может ещё чего…

За новость Милана была благодарна, но обсуждать её с Таней как-то совсем не хотелось. Подумав, что первый день в новой должности подойдёт в качестве аргумента, она произнесла:

— Послушай, Тань. Извини, но у меня ещё куча работы. Совершенно зашиваюсь сегодня.

— Да, конечно. Ладно, я пойду.

— Ага. Спасибо, что зашла. И за полезную информацию, спасибо.

— Ха-ха. Обращайся!

Таня вышла, а Милана с облегчением вздохнула. Как источник информации, Таня могла быть подчас незаменимой, но в качестве собеседника Милана не могла терпеть её дольше десяти минут. Если разговор затягивался, она начинала ощущать себя участницей какого-то дурацкого реалити, и ей с трудом удавалось сдерживать сарказм и выдавливать из себя предписываемые вежливостью, ничего не значащие фразы. Таня отличалась той глупостью, что, по мнению склонных к обобщению мизогинов, свойственна всей женской половине населения. Поверхностное отношение к большинству предметов вкупе с отсутствием собственного мнения и повышенным интересом к событиям, происходящим в жизни чужих людей — всё это превращало её в ходячий стереотип, который Милана терпеть не могла. Их общению давно был бы положен конец, если бы Таня из раза в раз не доказывала своей пользы. Вот и сейчас Милана ещё раз убедилась в том, что её терпимость вознаграждается.

А что касается самой сути того, о чём ей рассказала офисная сплетница, то здесь Милана с некоторым удивлением констатировала собственный неподдельный интерес. В новом гендиректоре действительно есть что-то, что провоцирует особое внимание со стороны окружающих.

В тот день Влад был на уме почти у всех сотрудников агентства, и причины на то были самыми разнообразными. После собрания Ольга договорилась о бизнес-ланче с Константином — директором финансового отдела. Ровно в час они встретились в небольшом ресторанчике недалеко от офиса. Сделав заказ, Ольга небрежно откинулась на спинку стола и насмешливо произнесла:

— Да, Костя. Ты выглядишь совсем неважно. Бледный, как смерть. Что с тобой?

— Я посмотрел бы на тебя в моём положении — угрюмо ответил он.

— А что у тебя за положение? Просвети меня!

— Тебя на собрании не было, что ли?

— Ой! Прекрати это — нетерпеливо воскликнула Ольга — Забыл, чью ногу ударил под столом? Так нервничал, что, казалось, весь стол ходуном ходил от твоего дёрганья. Что случилось? Дебет с кредитом не сходится?

— Всё бы отдал за то, чтобы сидеть сейчас на твоём месте в ожидании шампанского и иронизировать!

— А вот, кстати, и оно.

Официантка поставила на столик бокал с шампанским и стакан с минеральной водой.

— Спасибо — сделав глоток, Ольга продолжила — Чудесная вещь. Особенно в час дня… Ну а ты почему не хочешь выпить в честь такого знаменательного события, как приезд Влада?

— Я бы выпил в честь его отъезда обратно. Приехал тут, такой босс, понимаете ли! С первой минуты уже претензии. Да кого он вообще из себя строит? Эта манера разговора, это поведение — напыщенный индюк! Как же он меня бесит!

Ольга задумчиво посмотрела в окно.

— Так значит и вправду проблемы? Хм… Кто бы мог подумать, что…

— О чём ты? — перебил её Константин. — То, что говорил сегодня этот… кретин, это абсолютный бред! Наши финансовые показатели идут ровно, доходы стабильны, клиенты довольны — у нас всё в порядке!

— И мне так казалось. До сегодняшнего дня.

— Вот именно! Стоило этому болвану ляпнуть слово «кризис», как все всполошились. Но я подчёркиваю, что у нас всё идёт стабильно, из года в год, и пока он не…

— Прости, о чём ты? При чём здесь он? Его прислал сюда Джон. И вряд ли на собрании была какая-либо отсебятина с его стороны. Ну а ты, Костя, просто не хочешь быть откровенным со мною.

— Что ты…

— Успокойся. Если б мне было интересно, я бы нашла способ вытянуть это из тебя прямо сейчас. Но я лучше подожду… до следующего собрания.

* * *

Следующая неделя пролетела как в тумане. Бесчисленные горы бумаг и эскизов, планёрки, совещания, презентации и постоянные набеги дизайнеров и текстовиков стали неотъемлемой частью рабочего дня Миланы. Она не успевала опомниться, как наступал обеденный перерыв, а вскоре за наспех проглоченной булкой с кофе часы пробивали шесть. И всегда оказывалось, что есть ещё как минимум одно незаконченное дело, которое не может подождать до завтра. И хоть писанины значительно прибавилось, её раздражало отнюдь не это. Самым сложным оказалось склеивание идей и составление финальной картинки. Теперь Милана поняла, каково это — ощущать груз ответственности за конечный продукт. Она вдруг осознала, что совсем не может понять, что хорошо, а что плохо. Копирайтер разъяснял ей суть свой идеи, дизайнер показывал эскиз, а в голове у неё была пустота. Поэтому Милана никогда не высказывала своего мнения сразу. Оставшись наедине с собой, она ещё в течение часа обдумывала все детали, обыгрывала все ракурсы, исправляла все кажущиеся недостатки. И, в конце концов, идея претерпевала столько изменений, что на представлении её Ольге, она была бесконечно далека от своего изначального вида. Ольга, в свою очередь, корректировала её, и в результате оказывалось принято совершенно другое решение, ни капли не напоминающее того, что задумывалось сотрудниками. Их постепенно начинало это злить, и в их поведении стала проскальзывать скрытая враждебность. Милану же мучило то, что она совершенно не умела принимать чужих идей; часто они казались ей абсолютно идиотскими, и она, сама того не замечая, переделывала всю работу с нуля.

Тем не менее, всё проходило неизменно гладко. Клиенты оставались довольны, и никаких сложностей не возникало. К концу второй недели Милана уже провела свою первую самостоятельную презентацию. Конечно, это был клиент второстепенной важности, поскольку Ольга никогда не позволяла себе рисковать. Презентация прошла успешно, но только Милана знала, что ей это стоило двух подряд бессонных ночей. Однажды, после очередной планёрки, Ольга попросила её задержаться. Как только все вышли, она сразу приступила к делу:

— Буду откровенна с тобой. У нас есть проблема.

— Какая же?

— Ты неправильно работаешь. Я не уверена, в чём именно состоят причины этого нонсенса, поэтому давай разбираться вместе.

— Ольга, я не совсем понимаю, о чём вы.

— Ты переделываешь все задания твоих подчинённых. Независимо от того, какой материал тебе предоставляют, ты всё перечёркиваешь и делаешь по-своему. Это сводит к минимуму эффективность нашей трудовой схемы. Зачем, по-твоему, там сидят эти двадцать человек? Для того, чтобы ты выполняла за них всю работу?

Милана мысленно искала возможные варианты ответной реплики, но ничего не приходило на ум. Лишь чёткое осознание того, что она сама ещё не нашла решения этой проблемы, удерживало её от стандартного обещания всё уладить.

— Послушай, — продолжала Ольга — у тебя замечательные идеи, ты — отличный исполнитель, ты умеешь понимать нужды клиента и дать ему именно то, что, как ему кажется, он хочет. Твоя новая должность требует, чтобы ты обучила этому своих подчинённых. Это теперь твоя основная задача. Итак, у тебя есть один проект, один копирайтер и один дизайнер. На встрече с заказчиком были только ты и я. Мы с тобой, и только мы с тобой, знаем чего он хочет. Исходя из личных качеств и умений сотрудников, ты выбираешь тех, кто лучше всего подойдёт для этой конкретной рекламы. Затем, шаг № 1 — ты вызываешь их к себе, рассказываешь о заказе, популярно объясняешь желание клиента, если существуют какие-то важные мелочи, ты их тоже не упускаешь из виду. Шаг № 2 — ты объясняешь своё видение этой рекламы (если оно уже успело сформироваться); даёшь срок для составления нескольких вариантов идей — час-два максимум. И шаг № 3 — они предоставляют тебе свои наброски, ты выбираешь один из них, и они продолжают работать в указанном тобой направлении. Всё! Если правильно сделать свою работу на этих трёх этапах, тебе больше ничего не придётся переделывать. Ты сэкономишь уйму сил, времени и нервов. Не только своих, кстати. Ты понимаешь?

— Да.

— Хочется верить. Ты не должна растрачивать свои силы попусту. Умей доверять другим людям. Не все такие дураки, как тебе кажется.

Милану неприятно поразила последняя фраза начальницы. Она словно забралась ей в голову и прочитала её сокровенные мысли. Вернее, даже не мысли, потому что они не были до конца оформленными, скорее, ощущения. Милана часто занималась самокопанием, и, конечно же, ей не раз приходилось задумываться о причинах своего презрительного отношения к большинству людей. Как часто готов был сорваться с её губ едкий комментарий, но всякий раз она подавляла в себе это желание выплеснуть наружу свои настоящие эмоции. Невысказанность подчас словно жгла её изнутри, но разум всегда соглашался с тем, что молчание — лучший выбор. И тогда ей становилось стыдно за саму себя, за чувство, слишком похожее на ненависть. Ведь если взглянуть со стороны, это кажется диким. А если взглянуть изнутри, всей жизни может не хватить на то, чтобы это понять.

Вернувшись к себе, Милана впервые за всё время пользования новым кабинетом, уселась на диван. Он оказался куда более мягким, чем она могла себе представить. Только кожаная обивка слегка скрипела от прикосновений. Немного подумав, она скинула туфли и легла. Чуть поворочавшись, тело наконец приняло удобную позицию, и Милана почувствовала, как все мышцы тела словно обмякли. Сначала она испугалась, что может уснуть, но спустя пару минут поняла, что это невозможно. Дело было не в физическом дискомфорте (диван был выше всяких похвал), а в мыслях о том, что, пожалуй, впервые за всё время работы здесь, она не справляется. И не то, чтобы это било по самолюбию, просто это было проблемой, отнимающей слишком много сил. Милана понимала, что сама загнала себя в тупик и сейчас, лёжа на диване, пыталась анализировать поведение своего предшественника — Максима. Он действительно делал всё так, как описывала Ольга. Милана пыталась припомнить, когда последний раз видела его с карандашом в руке. Попытки оказались тщетны. Странно, почему ей раньше не бросался в глаза этот факт? И ведь она тоже считала его отличным начальником. Тем не менее, если задуматься, он и вправду никогда ничего не делал сам. Милана вспомнила один из самых громких успехов этого года — обширную кампанию одной крупной косметической фирмы, слоган и видеоролик для которой было поручено придумать ей. Дав задание, Максим ещё где-то пятнадцать минут рассказывал о своей младшей сестре и о том, как она чуть не отменила свидание из-за вскочившего накануне прыща. Милана с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть в то время, как другой копирайтер — напарница Миланы по проекту, до слёз хохотала над шутками начальника. Их обоюдный смех казался ей тогда назойливее, чем жужжание комара над ухом. Но, оставшись наедине, она не могла отделаться от мысли о сестре Максима. Она представляла себе её внешность, внешность парня, с которым она должна встретиться, и чувства, которые она испытывала, глядя на себя в зеркало. И удивительным было то, что после того странного, и как ей казалось, нелепого разговора, проблема девушки вдруг стала неоспоримо важной. Милане даже стало жаль её немного. Ей захотелось подбодрить и утешить её, словно то свидание действительно должно было сыграть в её жизни главнейшую роль.

И фантазия заработала в нужном ключе. Одна мысль рождала другую, и идея постепенно приобретала всё более отчётливые контуры. Не осознавая того, Милана наслаждалась этим умственным процессом, результаты которого не заставили себя ждать. Продажи фирмы-заказчика выросли на 27 % в первый же месяц, и эта цифра продолжала расти по мере расширения рекламной кампании. Это был безоговорочный успех. Всякий раз, вспоминая об этом заказе, Милана мысленно улыбалась. Она по-настоящему гордилась собой, но сейчас впервые задумалась о том, какую роль во всём этом сыграл Максим. Ведь это не совпадение, не счастливая случайность. По сути, его первичной обязанностью было вдохновлять других. И если бы он с ней так успешно не справлялся, вряд ли она сейчас была бы на его месте.

Чтобы что-то изменилось, она должна себя перебороть. Так больше продолжаться не может. Милана медленно приподнялась с дивана и направилась к столу.

Сегодня ещё два финальных прогона по завтрашним презентациям. К пяти у Ольги на столе должны лежать два законченных проекта. Сейчас полпервого. Ну что ж, обед опять отменяется. В ответ на эту мысль, желудок нервно заурчал. «А, к чёрту!» Прибавлять к своим проблемам гастрит ей меньше всего хотелось. Быстрым движением руки она схватила телефонную трубку и набрала номер одного из дизайнеров:

— Света? Как там зубная паста? Продвигается?… Хорошо, через час жду вас у себя. И скажи Наде, чтоб зашла ко мне в три… Спасибо.

«Ну а теперь можно и пообедать».

Через час, с заметно улучшившимся настроением после тщательно прожёванного крабового салата и шоколадного десерта, Милана внимательно слушала Свету и Дениса, представлявших ролик для зубной пасты. Идея была неплоха, но всё же Милану не покидало ощущение лёгкого дежа-вю. Она продолжала всматриваться в наброски, пытаясь выиграть время. Они молча сидели на кожаном диване, выжидая реакции, а Милана пыталась судорожно сообразить, что же ей с этим делать. Не с того, не с сего она вдруг вспомнила вкус горячего шоколада, разливавшегося во рту после укуса кекса. Картинка, неожиданно ворвавшаяся в мозг, не желала его теперь покидать, и полминуты спустя Милана произнесла:

— Ну что ж, всё отлично. Завершайте эскизы, и в пять я их у вас заберу.

— Ты не будешь ничего исправлять? — спросила Света.

— Нет, всё и так хорошо.

«Интересно, насколько правдиво это прозвучало» — подумала Милана после того, как Денис со Светой вышли. Она, как обычно, не понимала, нравится ей идея или нет, но разговор с Ольгой ясно дал понять, что схему работы пора полностью и срочно менять. Решив отвлечься от мыслей о только что увиденном, Милана отправилась в студию, где должны были монтировать ролик для одного из предыдущих заказов. Раньше ей редко приходилось сюда заглядывать, но теперь новая должность обязывала. У неё в принципе появилось теперь много новых обязанностей, самой главной из которых было курировать проекты от начала до конца. Это предполагало присутствие на кастинге актёров и моделей, на фото — и видеосъёмках, их монтаже и, наконец, на предоставлении клиентам готового продукта.

Студия нравилась Милане тем, что люди, работающие там, были настолько поглощены своим собственным делом, что не обращали на неё никакого внимания. Это была ровно та доля игнора, которая требовалась — они спокойно отвечали на её вопросы и учитывали все её замечания, но в остальном вели себя так, словно её здесь не было. Подобная атмосфера действовала успокаивающе. Эти люди, предельно сконцентрированные на своей работе и перекидывающиеся между собой лишь парою фраз, создавали ощущение, что у них ничто не может получиться плохо. Но, несмотря на то, что они действительно были знатоками своего дела, было бы иллюзией считать, что от них что-то зависит. Они всего лишь исполнители. И за результат всё равно будет отвечать теоретик. Милана им даже немного позавидовала. «Хотя, это тоже сложно — превращать в реальность чужую задумку. И как их, наверное, иногда бесят эти дотошные копирайтеры и арт-директора».

— Мне кажется, в этом кадре слишком тёмный фон, плохо видно надпись. К тому же её голова заслоняет собою пару букв.

— Сейчас осветлим. А вот голову убрать не получится. Если будет без головы, зритель поймёт, что что-то не так.

Милана рассмеялась.

— Так уж и быть. Голову оставляем… Но буквы сделайте поярче.

Вернувшись в свой кабинет, она обнаружила в нём Надю.

— Что, уже 3?

— 3.15 — ответила Надя, и Милане почудились нотки нервозности в тоне её голоса.

«Или у меня паранойя, или у неё критические» — подумала Милана, а вслух сказала:

— Полагаю, у тебя всё готово. Я — всё внимание.

Надя встала с дивана и пересела на стул напротив. На столе уже лежали эскизы. Поочерёдно показывая каждый из них, она быстро описывала видение своего проекта. Наде было поручено придумать слоган для рекламы нижнего белья, а также варианты печатной продукции для журналов, билбордов и интернета. Бельё фирма выпускала явно не для домохозяек, поэтому Милана, не раздумывая долго, выбрала именно ту, кто предположительно такое бельё носит. Несмотря на умеренно-строгий дресс-код, Надя всегда умудрялась выглядеть гиперсексуально. Чёрные прямые волосы, загорелый тон лица, зимой успешно поддерживаемый солярием и основой под макияж, смелые оттенки помады и густо прокрашенные ресницы — всё это не позволяло ей остаться незамеченной. При всей броскости внешнего вида, она не выглядела вульгарной, но бывали дни, когда казалось, что она балансирует на грани. У сотрудников мужского пола пятница была праздником не только потому, что за ней следовала суббота, но и потому, что пятница была днём, свободным от дресс-кода. И уж тогда Надя могла показать себя во всей красе.

Милане было интересно, что она сумеет предложить. Оказалось, что концепцию этой рекламной кампании Надя видела в роскоши. Женщин в белье окружают различные её атрибуты: икра, бриллианты, бокал с шампанским. Блеск, блеск, и ещё раз блеск.

«На первый взгляд банально, но всё же в этом что-то есть» — думала Милана, глядя на Надины наброски.

— Я думаю, тематика подойдёт. Тут главное — тщательно продумать обстановку. Должно быть не пошло, но в то же время мне хочется, чтоб эта роскошь была более утрированна.

— Ну, что ты имеешь в виду?

— Она должна выглядеть миллионершей, а не куртизанкой. Интерьер — вот, что нужно продумать идеально.

— Главное, чтобы бельё на этом фоне не потерялось.

— Ну, тут надо постараться. И найти золотую середину.

— Окей. Будет сделано.

— Давай. К четырём успеешь?

— К 4.30 подойдёт?

— Хорошо. Я в пять несу всё к Ольге.

— Ты потом ничего не будешь корректировать?

— Я тебе доверяю. Уверена, ты всё сделаешь, как надо.

Отметив неподдельное удивление во взгляде Нади, Милана едва заметно усмехнулась. На ум почему-то опять пришёл шоколадный кекс.

* * *

Весь следующий день лил дождь. Он зарядил с самого утра, и небо слегка прояснилось только к полудню, подарив слабую надежду на солнце. Но вскоре тучи вновь заполонили небо, и дождь пошёл с удвоенной силой. Он перестал только поздно вечером, когда Милана вышла из офиса и пошла домой. Идя по промокшему насквозь тротуару, слегка вздрагивая от случайных капель воды, падающих с веток деревьев, она едва сдерживала слёзы. Порывы ветра сдували кончики её платья, обдавая тело холодом и свежестью. Когда до дома оставалось ещё несколько метров, она почувствовала дрожь, внезапно пронизавшую её с головы до ног. Она ускорила шаг. Только зайдя в квартиру и ощутив прилив тепла, ей удалось унять эту странную дрожь. Вместе с тем, осознание того, что она уже дома, словно отняло последние силы. Она в изнеможении опустилась прямо на пол в прихожей. Долго сдерживаемые слёзы потоком хлынули из глаз.

Это был долгий день. На часах почти уже десять. И хотя уже завтра эти слёзы будут казаться ненужными и глупыми, сейчас это неважно. Это был тяжёлый день.

Вчера Ольга ничего не проверяла. У неё что-то случилось в семье, и её не было в офисе ни вчера вечером, ни сегодня днём. Милана самостоятельно провела обе презентации. Ни один из заказчиков не утвердил проект. Первые отказались сразу, вторые попросили переделать. Проведя пять встреч вместо Ольги, разобравшись с четырьмя текущими и двумя новыми проектами и лично переделав рекламу белья, она позвонила им, чтобы узнать, что они уже сотрудничают с конкурирующим агентством. Милана едва успела положить трубку, как раздался звонок из студии, где срочно нужно было её присутствие.

Там снова оказалась проблема — заказчик пожелал присутствовать на съёмках и теперь был недоволен декорациями и главным актёром. Милана изо всех сил пыталась убедить его довериться профессионалам, но он был непреклонен и настаивал на своём. Понимая, что изменения на данном этапе повлекут за собой изрядные издержки, которые клиент вряд ли принимает в расчёт, она решила не сдаваться. Но он только разозлился и злобно пробормотав что-то о её некомпетентности, пулей выскочил из студии. А Милану в тот момент словно заклинило. Она знала, что должна броситься вслед за ним и сделать всё, что угодно, чтобы уладить проблему, но ноги будто приросли к полу. Постояв ещё минуту под полусочувствующими и недоумёнными взглядами техперсонала, она медленно вышла и направилась обратно в свой кабинет, чтобы продолжить составление графика встреч на завтра.

Её душила злость на эту чёртову престижную и высокооплачиваемую работу, которая не предполагает ни минуты передышки. Беспощадный бешеный ритм, оставляющий за бортом тех, кто не успел отхватить свой кусок. Как можно найти новое агентство и новый план за полдня, при этом даже не дав второго шанса тем, к кому изначально пришли? На вторые шансы рассчитывать нельзя. На Свету с Денисом, на Надю, и на всех остальных, выходит тоже. И что ж тогда делать? Кому и что вообще можно доверить?

То, что случилось сегодня — это несомненное фиаско. Потеря двух, а возможно и трёх заказчиков в один день не останется незамеченной и определённо отразится на финансовых показателях за ближайшие месяцы. Самое невероятное — это быстрота происходящего. Ещё вчера всё, казалось, было под контролем, а уже сегодня налицо полнейший провал. Вопрос в том — кого в этом винить. Милану настолько ошеломил этот неожиданный поворот событий, что она только сейчас попыталась проанализировать причины произошедшего. Неужели стоило лишь однажды расслабиться и довериться другим, как всё пошло наперекосяк? Но тогда получается какой-то замкнутый круг. От этой мысли опять заболела голова. Милана приподнялась с пола и прошла на кухню. Открыв дверцу буфета, она долго выбирала между Jack Daniels и минералкой, но здравый смысл помог сделать выбор в пользу последней. Сделав пару глотков, она подошла к окну и раздвинула шторки. Чёрно-синее небо и луна, слабо проглядывающая из-за тёмных разводов туч. Погода сегодня удивительным образом совпадала с её настроением. Из выдвинутого ящика стола, Милана достала сигарету и, открыв форточку, сделала первую затяжку. Облако дыма застлало глаза, и тяжело вздохнув, она сразу же её потушила. Она бросила курить полтора года назад и с тех пор держала только одну сигарету в доме — на крайний случай. Дым рассеялся, сигарета полетела в окно, Милана вытерла щёки и, погасив свет на кухне, пошла в спальню.

Эта однушка досталась ей от родителей. Пока она жила с ними, её сдавали, а после окончания универа сразу отдали ей. Милана выросла в довольно обеспеченной семье, отец работал в юридической конторе, мать — косметологом. Типичный средний класс. Проблем с деньгами особо не было, тем не менее, Милана, хоть и была единственным ребёнком, почти всегда получавшим всё, что хочется, никогда не придавала значения внешним атрибутам стабильного финансового достатка. Её особо не интересовала ни одежда, ни гаджеты, ни интерьер, поэтому во всём, что её окружало, не чувствовалось никакого намёка на желание выделиться благодаря оболочке. Свою небольшую квартирку она держала в чистоте и порядке, в соответствии с собственными представлениями об уюте. В спальне большую часть пространства занимала большая двухместная кровать, на которую было особо приятно плюхнуться после долгого рабочего дня. Также там был стол, огромное бархатное кресло, гардероб и пару стульев. На балконе, где прошлой весной она сделала ремонт, теперь было так же удобно, как и в самой комнате — летом Милана любила устроиться там, чтобы почитать книгу или посмотреть фильм на ноутбуке. На кухне тоже был балкон, и там она держала в основном всякий хлам, который больше некуда было засунуть. Ей нравился этот дом, незаметные тихие соседи, открывающийся из окна вид на парк и ощущение спокойствия и защищённости, которые она испытывала каждый раз, возвращаясь сюда. Она не любила гостей, поэтому редко звала в гости родителей или кого-нибудь из своих немногочисленных друзей. Одержимая порядком, она испытывала странное неудобство от постороннего присутствия, которое, словно нарушало её внутреннюю гармонию. Словом, как и в офисе, она расчерчивала свою территорию.

Умыв лицо с единственной целью не прийти завтра с опухшими веками, Милана легла в постель и быстро уснула под тихий шелест кленовых листьев за окном и еле уловимое стрекотание кузнечиков в траве.

* * *

— Невероятно! Просто невероятно! — Ольга в ярости расхаживала из угла в угол в своём кабинете — Стоит один день не появиться на работе, как тут уже полный бардак! Как ты могла допустить подобное? Я и в кошмарном сне не могла себе представить, что сегодня приду на работу и увижу три отменённых заказа от клиентов, которые были у нас практически в кармане. В конце концов, это просто неприемлемо! Я не хочу, чтобы здесь всё рушилось в моё отсутствие. Ты, спрашивается, чем занимаешься? Нет, серьёзно, Милана, пожалуйста, объясни мне, как это могло произойти?

— Видимо, у меня пока не получается работать таким образом, как вы объясняли. Я сделаю всё…

— Не получается? — перебила её Ольга — Послушай меня! Мне абсолютно всё равно (если не сказать грубее), что ты ещё не научилась общаться с сотрудниками и взаимодействовать с ними должным образом. Это — твоя работа! Тебе за это деньги платят! И я совершенно не желаю слышать больше подобных смехотворных оправданий. Вот уж сложно было представить, что у кого-то может возникнуть такая проблема. — Ольга разгоралась всё больше и больше — Я настаивала на том, чтобы эта должность досталась тебе! Я в тебя верила, и вот, что получается — именно ты подводишь меня! Да ещё как!

«Твои проблемы, что поверила — со злостью думала Милана — как будто я хоть раз давала понять, что претендую на эту грёбаную должность».

— Ты хоть понимаешь, во сколько нам это обойдётся? По твоему, мы можем себе позволить подобную роскошь — кидаться клиентами? Я просто…

Закончить фразу Ольге помешал стук в дверь.

— Да, кто там?

Дверь приоткрылась. На пороге стоял Константин.

— Надо поговорить.

— Это срочно? — недовольно спросила Ольга.

— Срочнее не бывает — произнёс Константин с кривой усмешкой.

— Ладно. Ты можешь идти, Милана. Закончим позже.

Милана поспешно встала и вышла.

Дойдя до своего кабинета и с размаха плюхнувшись на уже полюбившийся кожаный диван, она сделала пару глубоких вздохов и успокоилась. Хоть на неё ни разу в жизни не орали начальники, такая реакция со стороны Ольги была ожидаема. Настроившись на то, что это неизбежно, сейчас она испытывала облегчение от того, что худшее уже позади.

А вообще, Ольга, конечно, права. Никакая злость не могла помешать Милане быть объективной. Это её личный провал. Надо с этим смириться и двигаться дальше. Шанс исправиться представлялся уже в ближайшем будущем: на кону контракты с дилерами Volvo в России и одной из крупнейших сетей магазинов одежды. Тут ошибок быть не должно. На удивление, уверенность снова вернулась к ней и она чувствовала, что второго фиаско уже не будет. Осталось только как следует поработать, чтобы подкрепить эту уверенность. На этот раз Милана решила сама проверить, как идут дела, и отправилась к кубикулам копирайтеров, работающих над автомобильной рекламой. На месте она застала только одного из них — Дмитрия, который громко хохотал при просмотре какого-то ролика в YouTube.

— Что это? — спросила Милана.

Дима нажал на паузу и оторвался от экрана.

— Реклама Peugeot на австрийском ТВ. Вообще отжиг. Давно так не смеялся. Вот уж не думал, что австрийцы такой весёлый народ.

— Понятно. Черпаешь вдохновение в интернете?

— Да… — протянул Дима — Виновен. Как бы, я уже оформил одну из идей, слоган и примерный видеоряд готовы. Но хочу посмотреть на эту тему чуть с другой стороны. Хотя, наверное, всё-таки, я не к тому пришёл — улыбаясь, добавил он.

Милана ещё раз взглянула на экран. На картинке застыл лысый очкарик, лежащий на капоте синего Peugeot. «Наверняка смешно, и 100 %, что нам подобное не подойдёт» — подумала Милана, а вслух сказала:

— Давай, ещё час, а потом ко мне со всем, что есть. Времени в обрез.

— Да, без проблем…Кстати, ты не знаешь, это правда насчёт Константина?

— Константина — финансового директора?

— Ага. Его, что реально уволили?

— Что? Я ничего об этом не знаю… А откуда вообще такие новости?

— Да уже весь офис шепчется. По ходу, всё-таки правда, иначе бы столько шума из этого не подняли.

То, что слухи в агентстве распространялись со скоростью света, Милане давно было известно. Но с недавних пор события, происходящие в компании, стали интересовать её в большей степени, чем раньше. Появление Влада спровоцировало множество изменений, и впервые Милана стала, как и другие, обращать на это внимание. Люди чувствовали себя в немного подвешенном состоянии из-за осознания того, что грядущий день несёт в себе возможность новых сюрпризов. Особенно беспокоились те, кто занимал руководящие должности. Влад ясно дал понять, что собирается вплотную заняться реорганизацией московского филиала. А это, как известно, в первую очередь означает перестановки кадров. Никто, правда, не ожидал увольнений, поэтому сейчас те, кто уже обладал стопроцентной информацией о судьбе главы финансового отдела, были в шоке.

Это было правдой. Всё произошло быстро и бесповоротно, и теперь самый большой вопрос состоял в том, что послужило этому причиной. Поскольку видимых предпосылок не было, большинство не могло до конца поверить в то, что это случилось. Милана тоже была ошеломлена новостью. К тому же, если этот новый босс так поступает с финансовым директором, что может ожидать она за свои проступки? Эта мысль ураганом пролетела в её голове, но ей всё же удалось убедить саму себя в том, что она пока находится в относительной безопасности. Во-первых, действительно непонятно, в чём мог провиниться Константин, а во-вторых, арт-отдел всегда стоял особняком от остальных, и судьбы его работников зависели от мнения Ольги. И Милана знала, что, несмотря на потерю троих заказчиков, Ольга относится к ней хорошо, и как только всё утрясётся и забудется, она сумеет вернуть её доверие.

— О! А вот и он — полушёпотом произнёс Дима и махнул головой в сторону лифта.

Там, с брифкейсом в руке стоял Константин. Проходившие мимо него люди с нескрываемым интересом оборачивались, пытаясь увидеть выражение его лица. Он стоял спиной ко всем, избегая этих откровенно любопытных взглядов, словно боясь, что кто-то посмеет с ним заговорить. Но никто не приближался к нему. Тем не менее, эта минута в ожидании лифта казалась ему целой вечностью. Сегодняшний день — это крах всего. Ведь, как и для большинства сотрудников агентства, карьера для Константина была основополагающей константой, в отсутствии которой всё остальное в жизни приобретало неожиданно мрачный оттенок.

Стоя у лифта, всё, что он испытывал, было бесконечной жалостью к самому себе. И когда кабина наконец приехала для того, чтобы увезти его отсюда навсегда, всем стало как будто бы легче от того, что он наконец исчез. Неудачникам тут не место, и хоть слухи о причинах этого неожиданного увольнения ещё долго будут блуждать по офису, никому в действительности нет до этого дела. В конце концов, своих проблем хватает.

* * *

— Мама, мама! Можно печенье?

— Да, только немного.

— Спасибо — завизжал четырёхлетний мальчуган, и стремглав бросился на кухню.

— Извини. Он сейчас скоро ляжет, и мы сможем нормально говорить.

— Без проблем — ответила Милана.

На кухне послышался какой-то грохот.

— Ой, наверное, опять уронил что-то. Только бы не посуду. Я сейчас.

— Я буду на балконе.

Уютно расположившись в кресле-качалке, Милана плотно прикрыла дверь. Сегодня она приехала в гости к своей давней подруге Инне, с которой они вместе учились в университете. Инна давно была замужем, и свои выпускные экзамены сдавала, будучи на пятом месяце беременности. Её муж Олег был успешным предпринимателем, поэтому ей так и не пришлось воспользоваться своими познаниями в области маркетинга. Её основным занятием было воспитание сына Вовы, и этим положением вещей, казалось, были довольны все три члена молодой семьи. После окончания университета они с Миланой виделись не чаще, чем раз в полгода, и в большинстве случаев это происходило дома у Инны, пока Олег был на работе. Сегодняшняя встреча не была исключением — Олег уехал в командировку, и Инна пригласила Милану провести субботний вечер у неё.

— Всего лишь миска — со вздохом облегчения сообщила Инна, заходя на балкон. — Ну вот, он устроился у телевизора. Думаю, мы в безопасности на следующие полчаса.

— Почему именно на полчаса?

— Его любимый мультсериал. Идёт около 30 минут.

— Понятно.

— Ну ладно, давай рассказывай, как у тебя дела. Как на работе? Чё нового? Тебя же повысили, да?

— Да, два месяца назад.

— И ты мне только сейчас рассказываешь! — с притворным упрёком сказала Инна.

Милана только улыбнулась в ответ.

— Я иногда завидую тебе — вздохнула Инна — у тебя карьера полным ходом идёт, и работа такая интересная, каждый день, небось, что-то новое происходит. А я тут, целыми днями только сижу и приглядываю за малым. Я его, конечно, люблю, но это здорово выматывает — работать круглосуточной нянькой.

— Так почему вы его в этом году не отдали в садик?

— Олег был против. Он не доверяет госучреждениям, и к тому же считает, что Вове будет лучше, если мы сами будем заниматься его воспитанием до школы.

— Почему? Есть же куча частных мест, куда можно отдать ребёнка.

— Ой! Не будем об этом! Я столько раз поднимала этот вопрос, но с ним просто бесполезно разговаривать. Я уже смирилась. Всё равно, еще три года, и пойдёт в школу.

Милана мысленно ужаснулась, представив себя на месте подруги, но решила не ввязываться в разговор на эту тему.

— Ну, каждому своё. Я тоже не в восторге от своей работы.

— Серьёзно? Да ладно! Пол наших знакомых обзавидовались, когда узнали, куда ты попала. А теперь тебя ещё и повысили!

— Слишком напряжённо всё. Приходится работать по двенадцать часов в сутки, если не больше. И никогда не можешь быть уверена в стопроцентном результате. Если бы ты знала, какие придурки иногда попадаются в качестве клиентов. Задушила бы на месте. А так приходится улыбаться во все тридцать два и делать вид, что мысленно учитываешь все их замечания и советы. И самой работы навалом, еле успеваешь разгрести один завал, как появляется другой.

— Ну… это показатель вашей успешности. Лучше так, чем плевать в потолок в ожидании заказа.

— Я знаю. Конечно, лучше. А вот середины по ходу не бывает. Интересно, существует ли вообще такая работа, где тебя всё устраивает.

— Это городской миф — засмеялась Инна — такой же, как «безработная молодая мама, живущая полной жизнью».

— Не, ну а что? Я таких видела.

— Тогда ты уж точно не меня имеешь в виду. А насчёт идеальной работы, спешу тебя уверить, что среди тех, кого я знаю, нет таких счастливчиков. Да хоть Олежку взять, у него на работе столько стресса, что ему уже к психотерапевту пора. В последнее время практически каждый день ссоримся по мелочам, а всё из-за того, что на работе проблемы. Стал нервным до ужаса. Кошмар! Раньше как-то по-другому всё было. Когда Вовка ещё младенцем был, могли как-то сексом всё уладить, а теперь и пытаться не стоит — слишком опасно.

— Для кого?

— Для его психического здоровья — усмехнулась Инна, кивнув в сторону сына — если застукает нас.

— Ааа… понятно.

— Кстати, может чайку? У меня там и конфеты, и пару плюшек, и вроде даже мармелад остался. Хочешь?

— Не откажусь.

— Окей, сейчас приготовлю. Сиди здесь, я скоро.

Оставшись одна, Милана не могла не пуститься в размышления о том, как изменилась её подруга с тех пор, как они последний раз виделись. Внешне она совсем перестала напоминать Инну эпохи расцвета их дружбы. Раньше уход за лицом и телом всегда стоял у неё на первом плане, а теперь она словно превратилась в бледную копию самой себя. И дело было даже не в тусклом цвете кожи или лишних килограммах, а скорее в её отношении к этому. Милане, которая знала её как одну из самых ярких красавиц универа, сразу бросились в глаза такие, казалось бы мелочи, как отсутствие маникюра, невнятный цвет волос, туго собранных в пучок и мешкообразный спортивный костюм, который только приковывал взгляд к несовершенствам когда-то идеальной фигуры. Первые несколько лет, во время их встреч, Милана не обращала на это внимания, списывая перемены на недавнее рождение ребёнка и то, сколько сил уходит на то, чтобы за ним ухаживать. Ей всегда казалось, что это временно, и что совсем скоро Инна вернётся к своему прежнему облику и снова станет предметом всеобщего восхищения. А сегодня она поймала себя на мысли о том, что Вове уже четыре. Так неужели возврата к былому так и не последует? Разве это возможно, чтобы всё происходило так банально?

Даже будучи подростком, Милана никогда не хотела поменяться с кем-то местами, но к Инне она всё же испытывала некую зависть, особенно в начале их дружбы. Вспоминая об этом сейчас, это казалось ей даже естественным — ведь Инна была так популярна и удачлива. Да и сам её брак был очередным доказательством того, насколько помогла ей в жизни красота. Но смотря на неё теперь, Милана искренне недоумевала; в чём причины того, что с ней произошло? И как она сама не замечает этого?

Милана задумчиво посмотрела в окно. Начало октября радовало солнцем, и погода стояла тёплая, как весной. Тем не менее, глядя на улицу, нельзя было не почувствовать флюиды осени. Как и многие, в это время года Милана часто вспоминала школьные и студенческие времена, когда осень была олицетворением начала чего-то нового. Она скучала не по школе или универу, но по этому, ни с чем ни сравнимому ощущению, которое дарит ребёнку осень. В воздухе витает обещание — чего-то неизведанного, манящего и в наивысшей степени интересного. Разноцветные листья, усеявшие кроны деревьев и устлавшие собою землю под ними, прохладный осенний ветерок, небо в белых облаках, кажущееся более низким, чем летом — всё это вызывало неизбежную ностальгию, сильнее которой ей ещё не приходилось испытывать. Воспоминания калейдоскопом закружились в её голове, извлекая наружу давно позабытые картинки детства. Постепенно мысли перескакивали всё дальше вперёд во времени — к первым годам студенчества, знакомству с Инной, их бесконечным развлечениям. Вот почему терять её так не хотелось — слишком весело и хорошо они проводили то беззаботное время, когда ни семья, ни работа, ни обязательства не могли помешать их дружбе. А ведь им тогда казалось, что её так легко будет поддерживать. Милана знала, что если бы Инна осталась такой, как прежде, это было бы возможно, несмотря на все обстоятельства их теперешней жизни. Но она изменилась, стала другой — такой, какой сама бы не хотела быть ещё четыре года назад. Когда им удавалось найти общую тему, интересную для обеих, прежняя Инна ещё проскальзывала в разговоре — её остроумие, насмешливая ирония, лёгкий азарт, появлявшийся в результате спора — всё, что так нравилось Милане в своей подруге. И было немного странно от того, насколько это не вязалось с её нынешним обликом — словно в старухе на секунду промелькнули черты, отличавшие её в молодости.

Инна вернулась с подносом.

— А вот и я. Угощайся. Эти конфеты нам друг из Швейцарии привёз — очень классные.

— Спасибо — сказала Милана и развернула фантик.

«Может, я всё-таки преувеличиваю» — подумала она.

— Слушай, Инна, как насчёт того, чтобы на днях пойти куда-то? В кино, ресторан или может на выставку?

— Ой, не знаю. Надо посмотреть, если смогу малого на маму оставить. Я дам тебе знать, когда получится, ладно?

— Конечно. Давно мы с тобой нигде не были.

— Это да — пробормотала Инна, засовывая в рот очередную конфету — Вкусные, правда?

— Очень — ответила Милана.

После, возвращаясь домой, она перематывала в уме их сегодняшний разговор. Никогда раньше не казался он ей таким пустым. Зато конфеты были реально вкусные. Неудивительно, швейцарские же.

* * *

Придя домой, она быстро скинула с себя плащ и пошла набирать ванну. На этот вечер у неё ещё были планы, и осталось только тщательным образом к ним подготовиться. Открыв шкаф, она с минутку поразмышляла и затем извлекла оттуда тёмно-сиреневое платье с поясом на уровне бёдер и чёрные бархатные туфли. Через три часа она выехала из дома, предварительно удостоверившись, что её облик соответствует заведению, в которое она собирается. А поскольку в это место без фейсконтроля никак, на Милане в этот вечер были только дизайнерские шмотки. Это был клуб «Пирамида» — одно из самых популярных мест ночной Москвы. Она здесь была частой гостьей, поэтому без проблем прошла внутрь. Зайдя по дороге в уборную, она убедилась, что выглядит как надо, и затем сразу отправилась к барной стойке.

Было слегка за полночь, и публика уже начинала движение от зарезервированных столиков к танцполу. Милана удобно расположилась на своём месте и заказала виски со льдом. Незаметно изучая обстановку вокруг, она медленно делала небольшие глотки. Первый напиток нужно растянуть хотя бы на пятнадцать минут. Второй заказать минимум через пять минут после первого. До третьего, заказанного за свой счёт лучше не доводить и на крайний случай воспользоваться танцполом. Обычно всё складывалось согласно этим установкам, поскольку Милана уже знала, как правильно действовать. Сегодня за стойкой сидело только двое парней-одиночек, остальные были девушки или пары. Милана внимательно всматривалась в лицо одного из них, находившегося по левую сторону от неё и сидевшего таким образом, что ей был виден только его профиль. Другой вариант она отмела сразу — он был слишком некрасив. Поэтому пока что она сосредоточилась только на одном, пытаясь определить, если анфас он так же хорош, как и сбоку. Незнакомец рассеянно смотрел в пространство перед собой, но взгляд его не казался растерянным или грустным. Милана никогда не любила связываться с теми, кто пришёл в клуб, чтобы «запить» душевную боль. Этот же казался лишь немного уставшим. За всё время, что Милана наблюдала за ним, он ни разу не посматривал ни на мобильный, ни на часы, и только изредка озирался по сторонам, когда-то кто-то задевал его неосторожным движением. Можно было с относительной уверенностью предположить, что он никого не ждёт. Его стакан был наполовину полон, что давало Милане ещё как минимум пять минут на то, чтобы окончательно определиться. Обычно первое ощущение её не обманывало, и она надеялась, что сегодня этого тоже не случится. Уходить отсюда одна она точно не собиралась. Наконец он повернул к ней своё лицо, и одного мгновения хватило, чтобы она мысленно сказала самой себе «да». Поймав его мимолётный взгляд, она улыбнулась. Он машинально отвёл глаза, и в ту же секунду посмотрел на неё вновь. Её глаза выразили всё, что ей от него было нужно. Есть контакт.

Его звали Антон. Он что-то упомянул о работе в автомобильном концерне и о том, что ему двадцать восемь. Милана всегда пропускала подобную информацию мимо ушей. Гораздо более важным достоинством для неё был его шестикубиковый пресс и тёмно-синие глаза. И кое-что ещё… тоже не подкачало. Он кончил трижды. Она один раз — последний, когда он выложился на все сто. Ей не всегда везло настолько, как в эту ночь, и, в сущности, она никогда не расстраивалась, если оргазм всё-таки не наступал. Она знала, как сложно довести её до этого. Антон был хорош, действительно хорош. Его поцелуй за секунды до финального мига был в самую точку — ощущения от её оргазма усилились в десять раз.

Казалось, прошла целая вечность после этого момента до того, как они снова зашевелились. Он медленно повернулся к ней, а она искоса бросила взгляд на часы.

— Это было классно — прошептала Милана — Я вызову себе такси через минуту.

Он громко расхохотался.

— Играешь в роковую женщину?

Она с улыбкой повернула голову в его сторону.

— Ты никуда не поедешь — сказал он — сегодня воскресение, у нас есть целый день отдыха.

— Ты правда хочешь оставить меня здесь до утра?

— Уже утро, так что как минимум до вечера.

— Ты уверен? Мы едва знакомы. Тебе не обязательно делать что-то из вежливости.

— Вежливость тут ни при чём. Просто мне давно не было ни с кем так классно. Ты слишком хороша, чтобы отпускать тебя так сразу — с ухмылкой добавил он.

— Ладно, я останусь. Уговорил. Только сейчас я жутко хочу спать.

— Я тоже. Спокойной ночи, красотка.

— Спокойной ночи.

Конечно, она была не прочь остаться. Но предлагать уйти сразу после того, как всё закончилось, вошло у неё в привычку. Ей просто не хотелось испытывать неудобство. Сложно чувствовать себя комфортно, ощущая, что твоё присутствие напрягает того, с кем лежишь в одной постели. Прекрасно понимая мотивы противоположной стороны, Милана делала всё возможное, чтобы не испортить эффект произошедшего. Она была отличным вариантом для секса на одну ночь потому, что научилась видеть вещи глазами мужчины — чётко и реалистично. Не создавать лишних проблем и ни о чём ни жалеть, наслаждаться моментом и не упустить ни мгновения, а потом спокойно разойтись и жить дальше, в постоянном предвкушении от новых ночей с теми, кому нужно то же, что и тебе — удовольствие, ради минуты которого порой жертвуют всем.

Они быстро уснули, а когда проснулись, было уже два часа дня. Милана сразу же отправилась в ванную, где после душа и тщательного ополаскивания рта, она ещё в течение нескольких минут критическим взглядом всматривалась в своё отражение в зеркале. Теперь, когда весь грим смыт и ночь уже ничего не скроет, нужно особенно позаботиться о своём внешнем виде. Не зря в её сумочке всегда умещались салфетки для снятия макияжа и увлажняющий лосьон. Осторожно сняв с век последние остатки теней и туши, она протерла лицо смоченным в лосьоне ватным диском. Удостоверившись, что её лицо без макияжа выглядит ничуть не хуже, чем с ним, она наконец вышла из ванной.

Антон был в гостиной. Лёжа на диване, он смотрел баскетбол на широкоэкранной плазме. Увидев Милану, он приглушил звук. Она подошла и присела рядом.

— Так вот какая ты — произнёс он.

— Что, не похожа на ту, кого ты снял вчера в клубе?

— Да нет, просто ты так долго была в ванной, что я забыл, как ты выглядишь.

Милана рассмеялась.

— Я уже начинал думать, что мне приснилась эта прелестная незнакомка.

— Извини, ты, наверное, тоже хочешь в душ. Я всегда там торчу кучу времени.

— Ничего страшного — ответил Антон, медленно наклоняясь и целуя Милану в шею — кстати, тебе чертовски идёт моя рубашка.

— Мне всегда шла классика — прошептала Милана, чувствуя, как его губы продолжают движение вниз.

Он улыбнулся и внезапно остановился.

— Ты голодная? Я заказал нам пиццу.

— Здорово. Я не часто её ем… на завтрак.

— У меня просто пустой холодильник. Я его набиваю по воскресениям, и к концу недели там уже ничего не остаётся. И между прочим, сейчас около трёх, так что официально это уже обед.

— Окей.

— Отлично. Я в душ. Если придёт доставка, деньги на тумбочке в коридоре.

— Хорошо. А я пока посмотрю баскетбол. Кто играет?

— Греция — Германия. Ты смотришь баскетбол?

— Сейчас да. Пока не приедет пицца или пока ты не выйдешь из душа. Потом уж точно я найду занятие поинтересней.

— Хаха — засмеялся он — ну ладно. Я скоро.

При свете дня, он оказался даже более красивым, чем ночью. Его глаза смотрели так ласково и мягко, словно она была не девушкой на одну ночь, а его девушкой. Она знала, что это ничего не значит, но эти глаза задевали её. И ей снова захотелось ощутить его взгляд, когда он будет внутри неё.

Пицца оказалась очень вкусной. Они сидели на кухне, уплетая кусок за куском, и говорили о работе Антона. Не то чтобы Милане было сильно интересно, ей просто нравилось слушать его голос — негромкий, но отчётливый, и звучащий крайне сексуально. Он сидел без майки, с полотенцем, обмотанным вокруг бедёр, и Милана с нескрываемым удовольствием рассматривала мускулы на его в меру накачанном теле. Она испытывала почти эстетическое наслаждение при виде красивого мужчины, и в какой-то степени это помогало ей держать дистанцию. Будь она заинтересована в том, чтобы сделать его своим парнем, сейчас вместо чувства расслабленного удовлетворения ею владели бы страх и неуверенность. Она ещё помнила, каково это, когда в голове сумасшедшим роем проносится миллион вопросов в секунду. Что он обо мне думает? Понравилось ли ему? Действительно ли он ни с кем не встречается? Попросит ли он телефон? Как намекнуть на то, что она не прочь увидеться вновь? И пока этот вихрь ненужных сомнений пролетает в твоей голове, снаружи приходится изображать спокойствие и безмятежную увлечённость. Но очарование момента упущено. Ложные надежды портят самое главное — то «здесь и сейчас», которым хочет наслаждаться он. К чему это горькое послевкусие?

Отказавшись от того, чтобы всегда быть на слабой стороне, она теперь чувствовала невероятную свободу. И ни привлекательность, ни успешность, ни самоуверенность мужчин не подавляли её больше. Наоборот, ощущение равенства с ними дарило ей незабываемый восторг от осознания своей внутренней силы.

Ей было по-настоящему всё равно, что думает о ней Антон. Она знала, что в последний раз он увидит её тогда, когда она перешагнёт порог его квартиры. И хоть сейчас он смотрит и говорит так ласково, это всего лишь небольшое исключение из правил — тип мужчин, которые не против оставить тебя на завтрак.

Конечно, где-то глубоко внутри Милана не отказывалась от мысли о настоящей любви и возможном хеппи-энде, но пока всё же не была готова к проявлению оптимизма в своём отношении к противоположному полу. Она научилась получать удовлетворение в такой же мере, как и её постоянно меняющиеся партнёры. Во всяком случае, ей так казалось. И это своеобразное достижение на данном этапе стояло для неё на первом месте. Поэтому сейчас она откровенно любовалась Антоном — её взгляд становился всё более пронзительным и настойчивым, что не могло не завести его. Милана предпочитала не делать первый шаг самой, а спровоцировать на него мужчину. Это гораздо больше возбуждало её желание. Сработало это и сейчас. Повинуясь призыву её жгучих глаз, он придвинулся к ней ближе и порывистым движением расстегнул единственную пуговицу на рубашке, в которую она была одета. От ощущения его рук на своей груди, мощная волна возбуждения пронзила её насквозь. Чуть слышно выдохнув, она стремительно сорвала с него полотенце…

Секс на кухне по определению не может быть плохим, подумала Милана, застёгивая пояс у зеркала в коридоре. Антон стоял рядом, облокотившись на стену.

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебя провёл?

— Точно. Всё нормально. Но спасибо за предложение.

— Да не за что.

Милана бросила финальный взгляд в зеркало.

— Ну что ж. Всё было супер. И отдельное спасибо за пиццу.

— Надо бы это повторить. Я позвоню тебе как-нибудь, ты не против?

— Конечно. Если оба будем свободны, то почему нет?

— Ну здорово. Тогда до созвона.

— Пока.

— Пока.

«Классный пресс» — подумала Милана, сбегая вниз по ступенькам лестницы.

«Шикарная задница» — подумал Антон, глядя ей вслед.

* * *

— С тех пор как он здесь, я плачу практически каждый день. Просто прихожу домой и начинаю реветь. Я ненавижу себя за это. И его тоже. Господи, как я его ненавижу!

— Но ведь у тебя есть Кирилл. У вас всё так гладко складывается! Мне кажется, он действительно тебя любит.

— Вот именно. Это то, что я говорю себе каждый раз во время этих припадков. Но от этого как будто становится ещё хуже.

— Боже, Оксана, как ты можешь всё ещё любить его после всего, что он сделал?

— Я не знаю — закрыв глаза, прошептала она.

Оксана, и её лучшая подруга Света, также работающая копирайтером в арт-отделе, сидели в небольшом кафе, неподалеку от Оксаниного дома. Света давно заметила, что подруга явно не в себе, и наконец решилась завести откровенный разговор. Оксану, ни с кем не говорившую об этом всё это время, будто прорвало.

— Понимаешь, он… он не такой, как все. Он особенный, я всегда это знала. И знаешь, как больно осознавать, что он не хочет быть со мной. Если б Влад был обыкновенным, ординарным, заурядным, может я бы и забыла его за столько лет. Но я до сих пор воспринимаю его как любовь всей своей жизни… Я знаю, ужасно глупо. Я почувствовала себя полной дурой, как только произнесла это.

— Успокойся. Не думай об этом. Для этого я здесь. Ты можешь говорить мне, всё, что хочешь.

Конец ознакомительного фрагмента.