Абонемент в прошлое

Людмила Герасимова

Когда утро начинается с неприятностей, возможно, это знак судьбы, и лучше остаться дома. Двадцатилетняя москвичка Лена Селиванова не верит в приметы, спешит навстречу беде и попадает в аварию. Клиническая смерть во время операции «запускает» в ней новую «программу». Возвращаясь к жизни, она обнаруживает в себе способности экстрасенса видеть прошлое и будущее людей, картины преступлений. К тому же, стоит ей уснуть, как она оказывается в Древней Руси, в теле деревенской девушки Радуни. Теперь настоящая жизнь Елены, связанная с расследованием череды преступлений, переплетается с «ночной» жизнью Радуни, полной опасности и удивительных приключений.

Глава 8

Больная пропала

— Собирайся в перевязочную. Пришлю санитарку, поможет тебе дойти, — скороговоркой сообщила медсестра Лене, заглянув в палату.

Через пару минут явилась дородная девица, что называется, «кровь с молоком». С ней вместе вплыл резкий запах пота.

— Кто здесь с головой? — недовольно спросила она грудным голосом.

Лена впервые за последние дни улыбнулась:

— Да, кажется, у обеих пока не отвалились.

Нянька перевела неласковый взгляд на неё:

— Чё лежишь? — беззлобно спросила она. — Вставай давай. Пойдём, покажу куда.

Лена с трудом приподнялась, опираясь на руку; переводя дух, села — сильно кружилась голова. Санитарка безучастно наблюдала за её телодвижениями.

— Помогай, что стоишь? — возмутилась Анна Павловна. — Или тебя не за этим прислали? Видишь, плохо ей. Одень её и помоги дойти. Она ещё ни разу не вставала самостоятельно.

— Тут у нас барынь нет, — безапелляционно заявила нянька. — Нас тут мало, денег платят гроши, так что всем даром не поможешь!

— А я вот главному врачу на тебя пожалуюсь, — пригрозила Анна.

— Да и пожалуйста! Пусть выгонит меня и сам туалеты моет! — огрызнулась дивчина.

И всё-таки больная «с головой» была поставлена на пол, халат напялен с усердием, и вот Лена, подхваченная за талию крепкой рукой, засеменила в процедурную, стараясь реже вдыхать запах здорового немытого тела.

Голодная Анна Павловна поспешила в столовую занять лучшее место — приближалось время ужина. В палату, открыв дверь ногой, с тяжёлыми пакетами ввалилась Настя. Что такое? Пустая кровать, смятая простыня, на полу одеяло! Сразу сложилась страшная картинка. Кульки рухнули на пол, Настя, как ужаленная, вылетела в коридор. Пост дежурной медсестры оказался пустым, зато палат было немало. Настю интересовал один вопрос:

— В тридцать пятой никто не умер?

Женщины везде одинаково переглядывались, пожимая плечами; одна старушка с загипсованной ногой на растяжке живо перекрестилась и почему-то сплюнула в сторону. Настя бежала дальше, дверь с надписью «Ординаторская» обнаружилась в конце коридора. На стук никто не ответил, пришлось заглянуть внутрь. За столом, направо от входа, с большой чашкой в руке изучал содержание толстого журнала молодой брюнет в джинсовом костюме.

— За глаз не боитесь? — спросила Настя.

Парень вздрогнул и взглянул на девушку:

— Что вы сказали? — переспросил он.

— Не боитесь ложкой глаз выколоть? — повторила она.

Он посмотрел на чашку, усмехнулся и вытащил ложку.

— А вы кто? — спросил симпатичный незнакомец.

— А вы кто и что здесь делаете? — задала встречный вопрос Анастасия.

— Я вообще-то тут работаю. Я — дежурный врач. А вы что хотели?

— Ой, извините! — смутилась Настя. — Вы такой молодой и не в халате.

Доктор водрузил на голову синий накрахмаленный колпак, который очень шёл ему и добавлял солидности.

— Я только заступил на смену и не успел переодеться. А что вы хотели?

— У меня сегодня пропала подруга!

— Ну, это не к нам. Это вам в милицию надо, — не понял он.

— Так она пропала из вашего отделения. Из тридцать пятой палаты.

— Может, выписали днём?

— Какое там выписали! Ей пять дней назад голову оперировали. Ей ещё вставать не разрешали! — волновалась Настя. — Она не могла умереть?

— Как фамилия? — открыл доктор журнал назначений.

— Селиванова. Елена. Попала к вам после взрыва на заправочной станции. С травмой головы.

Длинный палец заскользил сверху вниз по строчкам, на одной остановился и передвинулся вправо.

— Её не выписывали и в другую палату не переводили, так что должна быть на месте.

— Но её там нет! Нет, и всё тут! И ходить ей не разрешают. Да она и сама двигаться не может, тем более самостоятельно! Куда пропала ваша пациентка? Что у вас здесь творится? На посту нет медсестры! Никого нет! Ходи, куда хочешь! Больных похищай! — вконец разнервничалась Настя.

— Подождите минутку за дверью, я сейчас переоденусь, и вместе пойдём в палату.

Сергей Игоревич, как гласила надпись на бэйдже, в синем докторском костюме энергично шагал впереди по ярко освещённому коридору. На посту дежурная медсестра раскладывала таблетки по ячейкам и удивлённо подняла глаза на протопавших мимо дежурного врача и невысокую толстушку.

— Что случилось? — послала она им вдогонку.

— Больная пропала! — бросил через плечо доктор.

— Кто пропал? Может, в туалет пошла или с родственниками на лестнице болтает, — предположила медсестра, но всё же поспешила следом.

В палате все были на местах, когда возбуждённый врач с раскрасневшейся Анастасией и удивлённой медсестрой ворвались в помещение. Анна Павловна застыла с ложкой пюре в руке, не успев донести до рта; Лена, полусидя в подушках, собиралась тоже приступить к ужину.

— Кто из вас Селиванова? — строго спросил дежурный доктор, споткнувшись о пакеты на полу.

— Я-а! — удивлённо протянула Лена, переведя взгляд с врача на сестричку, которая только что ей сделала перевязку. — А что случилось?

— Вы почему гуляете, когда вам предписан строгий постельный режим?! Вам, что, некому судно подать? — нахмурился Сергей Игоревич.

— Я н-не гуляла! — пыталась оправдаться Лена.

Доктор не хотел её слушать:

— Вот будут у вас осложнения из-за вашей же беспечности, тогда врачей обвинять начнёте! Нам нарекания ни к чему! «Пропала больная, пропала больная!», а она неизвестно где бродит! А нам жалобы! — покосился он на смущённую Настю.

— Сергей Игоревич! Из-за чего сыр-бор? Я Селивановой перевязку делала в процедурной, в палате же нельзя. Её осторожно привели и отвели.

— Почему вы делали, а не врач?

— Пациентку утром осматривал Александр Иваныч. Шов хорошо заживает, и он записал мне сделать перевязку, а я утром не успела, да и какая разница? Я же сегодня и в ночную смену, — сумбурно объясняла сестричка.

Лена увидела в левой части лба сердитого доктора тёмное пятно и неожиданно для себя попросила:

— Наклонитесь, пожалуйста!

Дежурный врач приблизил к ней ухо, ожидая услышать нечто по секрету, но странная больная положила ему на лоб прохладную ладонь:

— Сейчас пройдёт боль, закройте глаза.

Сергей Игоревич резко выпрямился, с недоумением и некоторым испугом взглянул на Селиванову, потом на её подругу. Медсестра прижалась к стенке, когда доктор, повторно споткнувшись о брошенные пакеты и нелепо взмахнув руками, пролетел мимо к двери.

— Что это ты вдруг? — усмехнулась Настя, когда медики покинули помещение. — Испугала человека! Ещё смирительную рубашку на тебя наденет!

Со своей кровати подала голос Анна Павловна:

— А она и вправду странная!

— Почему ты странная? — удивилась Настя. — Что ещё натворила? Выкладывай!

— Ты ездила к бабушке? — вместо ответа, спросила Лена.

— Завтра съезжу, не волнуйся! Сегодня шеф задержал, потом вот тебе фрукты покупала. В общем, не успела! Давай я тебя сейчас покормлю, — придвигая стул к тумбочке, на которой стояла тарелка с уже остывшим сизым пюре и жареным хвостом минтая, взялась за ложку Анастасия: — А тебе наши все передают привет и пожелания скорейшего выздоровления. Голова болит? (Лена, жуя, кивнула.) Чем тебя лечат? (Лена промычала.) Что дают на обед? А нянька ночью подходила? Я вчера деньги дала за ночное дежурство.

Лена ничего об этом не знала, но успокоила Настю:

— Угу, появлялась какая-то. Ты перестань беспокоиться! Не раздавай деньги зря. Вот будешь уходить, меня в туалет сводишь.

— Какой туалет? Слышала, что доктор сказал? Тебе ещё нельзя вставать! Только на судно, поняла? А я вынесу! Ты почему яблоки не ешь и апельсины?

— Ты мне их порежь на кусочки, — попросила Лена.

— Вот я дурочка, сама не догадалась.

Анна скучала в постели. Везёт этой странной девчонке: подружка каждый день ходит, вкусности носит. А тут лежишь одна-одинёшенька, ни одна зараза не вспомнит. Правда, дважды был бригадир, но это было давно. Тоже апельсинчики приносил — за шкуру свою тогда сильно испугался… А весёлая какая эта толстушка! Всё чирикает и чирикает. Всё вертится вокруг этой Лены. А та себе тянет из трубочки сок, ещё улыбается, как нормальная. А сама то ли сумасшедшая, то ли сочинительница, а может, инопланетянка?

Анну всегда интересовало всё загадочное, связанное с пришельцами. Она где-то читала, что среди населения Земли живут тысячи инопланетян и что сейчас многие дети рождаются особенными, со сверхспособностями и неземными талантами. Вот как их называют? Нет, не вспомнить никак. Она спросила у девушек:

— А вы не знаете, как называют особенных детей, которые стали рождаться в последнее время?

— Индиго! — сразу ответила Лена, отставив пустую коробку из-под сока.

— Индиго! — повторила соседка вслух, а про себя подумала, что и слово она знает, и перемещается во времени, и внешность какая-то непростая, да с травмой головы попала — всё сходится! Инопланетянка! А вторая знает об этом? Или тоже из них?

Анна, осторожно приняв вертикальное положение, набросила халат на плечи и, прихватив грязную посуду, вышла из палаты, на ходу размышляя о своём открытии и решая, что с ним делать.

— Да! — остановилась она на пути к раздаточной, вперив взгляд в скелет рыбы на тарелке. — Если соседка не сумасшедшая, я завтра увижу сына! Посмотрим, посмотрим, какая из неё пророчица!