Кошачий бог. Антиутопия

Людмила Захарова, 2018

Антиутопия "Кошачий бог". Книга первая. Третья редакция. Климатическая фантастика. Постапокалипсис. 3017 год. История в жанре клай-фай (cli-fi) о том, как Академик победил пандемию крысиной чумы, подобрав уличного котенка и спасая его, открыл эликсир долгожительства. Книга о выживании после экологической катастрофы после эпохи нравственного безумия, о поиске гармонии между новым человеком и природой. Кошачий бог – это не хозяин кота, а Солнце, природа, сама жизнь. За тысячу лет долгожительства котики заговорили о любви ко всему живому на планете Земля: "Люди, пора очеловечиться!"

13 глава Размышления

Она сняла часы с руки, чтобы пролистать записную книжку мини-компьютера. Прочитанное ничего не пробуждало, короткими записями зафиксированы только способы выживания и продвижения на юг. Последняя запись обрывалась пометкой, что недостаточно памяти. Прибор был рассчитан на то, что сообщения отправляются, освобождая место, но связи не было. Она вздохнула.

Не было смысла перебираться за каменные стены Академгородка, да и не было там свободного места с домом и газоном для питомцев, а раздавать их по чужим рукам она опасалась. Ей очень не хотелось жить под контролем сетки генетиков. Конечно, программа нужная и своевременная, на экране вспыхивали точки нахождения, перемещения и угасания ДНК-материала, а по-старому — человека. Кого-то это помогло сохранить для общества, но чаще по информационной сетке работали утилизаторы. Далеко не все хотели работать за питательные капсулы, не все хотели жить вечно.

Первое столетие по новому стилю после внедрения долгожительства вызывало эйфорию. Власть имущие администраторы академии перестали быть таковыми без лишнего шума. Она ничуть не сомневалась, что лучшие умы негласно провели селекцию, подбирая индивидуально дозы. Не было никакой другой еды в Академгородке, только питательные капсулы. Сначала было приятно чувствовать себя молодой, работоспособной и влюбленной. Но повзрослевшие внуки-правнуки становились на одну ступень с предками, продвигая свои идеи, в которых совершенно не учитывался исторический опыт.

Необходимые технические совершенства возводились технократами выше человека живого, чувствующего. Интеллектуальная война продолжалась более двух веков, но Академик не позволил внедрять искусственный разум людям. Хватит и роботов. Рациональность в чистом виде отрицала душу, порождала черствость, беспамятность. Бессовестность (устаревший термин первого поколения старожилов) породит желание обладать превосходством над себе подобными, только работающими в других, менее наглядных, направлениях. В итоге — предпосылка к войне роботов, а разрушений на планете сверх всякой меры.

Противостояния такого рода истребили потребность в семейном чувстве. Тысячелетние долгожители сопротивлялись новым поколениям. Молодежь не знала о старом мире, о природе, об общей пище, они отвергали моральные принципы. Материнство и отцовство заканчивалось сразу после становления личности, получавшей распределение и номер поколения. Простой вопрос ставил отцыфрованных потомков, избегавших лишней информации, в полное недоумение. Этим пользовались экзаменаторы, чтобы подальше направить особо рьяных умников, получивших статус исследователя в Академии.

— Так чем же отличается кошка от собаки? Проза от белого стиха? Любовь от соития?

Ее хутор находился под высочайшим покровительством друга, громко назывался опытным поселением, с агрокафедры НИИ лаборанты прилетали возделывать сад-огород. Чума крысиная так всех опустошила, что даже не пытались проложить дорогу по земле вокруг мегаполиса, проще было открыть воздушную трассу со стоянкой над крышей теплиц. Надо же было случиться еще одной катастрофе, чтобы обнаружить, что земля явно жива и продолжает плодоносить. Собранные вчера ягоды произвели сок, а сверху начинает заводиться плесень. Очень не хватает мини-лаборатории.

— Где же мы всё-таки застряли? И, видимо, надолго! — спросила она кошек, они слушали, внимательно глядя ей в глаза. Они всё знали, как телепаты утешали ее.

За четыре года она могла это выяснить, но спутник-навигатор был только в машине. Она прилегла к царь-кошке. Миляуси ругалась, воспринимая ее за свою дочку-переростка, нескладную и вдобавок неуклюжую. Что тут непонятного, время подремать и не пихаться. Женщина закрыла компьютер на запястье, примагнитила экран часов к полотну палатки для зарядки, сложила подушку пополам — раскрылся старый подголовный ноутбук.

Головоломка: как мы смогли выжить в эти четыре года? Загадка. Запас питания и воды в аварийном режиме гарантировал около трех месяцев существования. В пакете еще оставались капсулы эликсира, пару горстей на черный день. Она до мелочей помнила тысячелетнее существование после крысиной чумы, но не знала, что было вчера. Это наводило на размышления. Неужели в производстве порошков завелись новаторы-селекционеры, решившие стереть память старожилам. И Академику? Почему он не слышит ее? Почему возлюбленный не слышит отчаяния столько лет?