Камнерожденные. Камень льда

Людмила Золотарёва

Две тысячи лет назад вспышка света разорвала тонкую грань миров. Сквозь неё в наш мир были выброшены ларцы, наполненные драгоценными камнями – живыми бьющимися сердцами.Коснувшись Земли, ларцы бесследно исчезли, а вспышка света выбросила на Землю лунных охотников, пришедших в человеческий мир с целью выполнить своё предназначение и завершить начатую в другом мире миссию – истребить цивилизацию людей, чьи сердца – живые драгоценные камни…

Глава 2

Все симптомы налицо

Наши дни

Холодильник открылся — холодильник закрылся. Подсветка едва успевала затухать, как вновь вспыхивала. Ее мучили в надежде увидеть, как она тухнет и снова загорается. Этот момент всегда ключевой, если нет нужды в чем-нибудь съестном. Вот и Славку Трошина, за которым все это время наблюдал Демьян, интересовала только лампочка. Славка жаждал увидеть момент перехода лампочки от состояния работы к покою. Его желание объяснял один неопровержимый факт — безделье. Славкой двигала скука, а страдала в итоге лампочка.

Демьян устало подпер руками голову, продолжая наблюдать за «трудовой» деятельностью Трошина. Славка продолжал в безделье ломать лампочку, а вместе с тем дверцу холодильника, которая уже порядком подустала от бесконечных дерганий и начала жалобно поскрипывать.

Был бы кто еще в большой столовой, то остановил бы бесконечные труды Славки, а так Демьяну приходилось терпеть жалобный плач холодильника, которому вот-вот оторвут дверцу. Сам Демьян не мог угомонить Трошина. Ему не позволяла разница в весе схватить Славку за оттопыренное ухо и выволочь его из столовой. Демьян знал, что его попытка не принесет положительных результатов, а скорее наградит отрицательными — Славка никогда не считал лишним хотя бы раз в день с кем-нибудь подраться. Благо повод не всегда находился, чтобы поднять Славкину самооценку.

Пытаясь отвлечься от страданий холодильника, Демьян опустил глаза в учебник геометрии. Графики не были его сильной стороной, зато чертил он их лучше всех, задаваясь вопросом, зачем они ему в жизни. Философский вопрос мучил Демьяна гораздо больше, чем кривая, проходящая через ось икс, не пойми откуда взявшаяся там.

ХЛОП!

Демьян оторвал взгляд от графика и хмуро посмотрел в сторону холодильника-мученика и Славки, который, упершись короткой ногой в стену, пытался открыть дверцу. Видимо, в целях самозащиты холодильник заклинил пострадавшую дверцу и теперь стоически переносил силу, прилагаемую Славкой для вскрытия.

Напрягшись до предела, Трошин закряхтел:

— Уф! Упрямая машина, откройся!

Круглое щекастое лицо Славки побагровело от напряжения, но дверца не сдавалась, как сильно бы не хотелось ее обидчику.

— Ты еще долго? — потеряв терпение, прямо спросил Демьян, отбросив ручку к тетрадке. Он не мог переключиться на домашнюю работу, пока в столовой находился отвлекающий внимание Славка. — У тебя есть, чем заняться, кроме убийства холодильника?

Славка проигнорировал его слова, переходя в стадию предельного натиска. Он напряг дряблые мышцы, провисающие от подкожного жира, и, вдохнув поглубже, снова уперся ногой в стену. Славка потянул упрямую дверцу на себя с еще большей силой, а холодильник с еще большими стараниями не поддавался напору толстяка.

— Мммм… — не то прокряхтел, не то промычал Трошин, стиснув зубы.

Демьян встал из-за длинного стола. Спектакль «Убийство холодильника» мог продолжаться до утра, лишь бы были зрители. Демьяну же некогда было наблюдать за смертью холодильника и придурковатым Славкой. Его ждала геометрия.

Трошин поднатужился, и раздался неприятный треск.

— Только бы не штаны! — заскулил Славка, отстав от холодильника, одержавшего в этом раунде безоговорочную победу.

Трошин завертелся на месте, как пес, гоняющийся за своим хвостом, пытаясь вывернуть голову так, чтобы увидеть треснувший шов на заднице. То, что Славка громко пукнул, он предпочел проигнорировать, с удвоенной силой продолжая кряхтеть.

Брезгливо прикрыв нос ладонью, Демьян сгреб свои школьные принадлежности в охапку и, сторонясь «скунса», подвергшего его газовой атаке, выбежал из столовой.

В холле одиноко горела настольная лампа. За столом перед монитором сидел седовласый охранник и читал свою излюбленную книгу «Свидание со смертью» Агаты Кристи. Демьян никогда не понимал людей, которые зачитывают одну книгу до дыр. Охранник уже двадцатый раз перечитывает детективный роман и еще не устал от него, нежели Демьян, который то и дело натыкается взглядом на одну и ту же обложку.

В полумраке больше никого не было. Вечером все сидели на втором этаже маленькими группами в игровом зале.

Демьян поднялся по лестнице наверх и вошел в приоткрытую дверь, откуда доносился смех.

Громкий смех принадлежал младшей группе воспитанников детдома. Веселясь, семилетние малявки бегали по всему залу, гоняясь друг за другом, а в углу группой сидели те ребята, что постарше. Среди них были ровесники Демьяна и что-то горячо обсуждали с меньшими и старшими.

Демьян выбрал другой угол, где валялись разбросанные мячи и мягкие игрушки. Ему нужно было место, чтобы выполнить домашнюю работу и подготовиться к контрольной. Угол с мягкими игрушками подходил для подготовки лучше всего, не считая комнаты. Но в комнату Демьян не торопился. Там он уж точно не сосредоточится на геометрии — сосед по комнате, прозванный Троллем, отрубается каждый вечер как по сигналу ровно в 21.00 часов и начинает громко храпеть. Поэтому Демьян выбрал шумную детвору. Их веселье не так отвлекало, как невыносимый храп.

Разложившись на ворсистом паласе, парень в задумчивости взял ручку в зубы и придирчивым взглядом окинул получившийся график. Чертеж ему не нравился. Он силился понять, откуда взялась кривая, пересекающая ось икс.

Игровая взорвалась смехом. Оглушительно смеялась компания старших ребят, что-то шумно обсуждая.

Демьян закрыл ладонями уши, сокращая поступающий в его мозг посторонний шум. Он все еще хотел разобраться с кривой, проходящей не в том месте графика, но рядом с ним присела двенадцатилетняя девчонка, и парень хмуро отвлекся на нее, отложив карандаш и ручку.

Ее короткие светлые волосы топорщились как иголки ежика. Демьян знал эту девчонку под именем Жужа. Да и не только он. Все звали ее именно так, потому что, когда она год назад сама пришла на порог детдома, назвалась этим странным именем. Фамилия же у Жужи отсутствовала по неведомой Демьяну причине.

— Дема, я хочу тебя кое о чем попросить, — немного поколебавшись, начала она издалека.

— Слушаю, — без энтузиазма откликнулся он, догадываясь, о чем приблизительно хочет попросить его девчонка со странным именем.

Жужа сцепила ладони.

— Ты не мог бы завтра проводить меня в школу?

Светлые брови Демьяна сомкнулись. Его догадка с крахом провалилась — он предполагал, что Жужа попросит помочь с домашней работой.

— Проводить? — удивленно переспросил он. Такого рода просьбы парень ни разу не слышал в свой адрес. Его, как правило, не считали самым лучшим вариантом для провожатого. Девочки чаще выбирали весельчаков или смельчаков, а не замкнутых молчунов вроде Демьяна, который, к тому же, разучился доверять людям после одной малоприятной истории.

Жужа кивнула.

— Проводить. Ты ничего такого не подумай! Мне нужно всего лишь сопровождение. Местное хулиганье заприметило меня. Сегодня они у меня отняли карманные деньги, а завтра… могут и ножом пырнуть, — в расстроенных чувствах сказала она, смахнув с глаз невидимую слезинку тревоги.

Демьян внимательнее пригляделся к девчонке. Она, как и ее имя, всегда была странной, но у нее были друзья и знакомые. Жужа смогла устроиться в детдоме лучшим образом, общаясь со всеми подряд. Даже с техническим персоналом. Она вызывала море сочувствия у сердобольных и сентиментальных, поскольку Жужа никогда не делала большой тайны из своего прошлого, которое было до детского дома.

С прошлым Жужи не был знаком, пожалуй, лишь Демьян. Он не вникал в чужие тайны, даже если тайна никогда не была тайной. Но слухи по детдому ходили, и из них парень сделал вывод, что Жужа умеет чесать кулаками. Она занимается женским боксом, и однажды применила свои знания на хулиганах.

— А разве ты не можешь их расшвырять по сторонам? — неосторожно брякнул Демьян.

Лицо Жужи покрылось неровными красными пятнами.

— Их нужно избегать! — чуть не срываясь на крик, сказала она. — Их лучше не встречать!

«Ого, сколько страха в девчонке, занимающейся боксом! — оценил парень. — Если ей страшно, то, что мне тогда говорить?»

— Я не смогу завтра пойти в школу с тобой, — начал он сочинять на ходу историю, чтобы выкрутиться. Жужа не была тем человеком, рядом с которым Демьяну комфортно. Он постоянно ощущал, как от девчонки веет странностью. Для Демьяна странности не были страшными явлениями, но доза странности, исходящая от Жужи, просто зашкаливающая! — За мной завтра заедет мой одноклассник. Я ему обещал заветную тетрадку с решениями всех возможных задач. Он не упустит возможности опередить остальных и заграбастать ее первым.

Девчонка отвела взгляд в сторону. Ее нижняя губа мелко задрожала.

— О! — грустно выдохнула она. — Ладно…

Жужа обиженно сверкнула глазами, и на долю секунды Демьяну показалось, что глаза девчонки в цветовой радужке содержат лунный свет, сплетенный тугими узлами. Но Демьян сморгнул — и глаза Жужи уже были прежними. Ему все привиделось, воображение разыгралось, и начались галлюцинации. Похоже, с графиками переусердствовал.

Протирая глаза, Демьян захлопнул учебник и тетради. Он искоса бросил взгляд на рядом сидящую Жужу, проверяя, не привидится ли ему еще что-нибудь.

Нет, глаза девчонки оставались нормальными, больше не сверкая лунным светом.

«Очередная странность», — отмахнулся парень от навязчивых мыслей и встал с паласа.

Жужа продолжала сидеть, поджав под себя ноги.

— Если тебе нужен сопровождающий, то обратись к Людмиле Сергеевне. Она даст тебе…

— Нет, спасибо. Я справлюсь, — эхом отозвалась она, даже не взглянув на Демьяна.

Он, немного потоптавшись, ушел в комнату к храпящему соседу, решив, что сегодня слишком много времени уделил геометрии, раз она своими графиками и кривыми сумела вызвать галлюцинации. О глазах Жужи Демьян и вовсе старался не думать перед сном.

* * *

Утро началось с головокружения и тошноты. Демьян немало удивился своему организму, который ни с того ни с сего решил его помучить болезненными ощущениями.

Из-за дурноты ему пришлось пропустить завтрак. Один только аппетитный запах способен был перевернуть желудок вверх тормашками, и витавший в холле аромат только что вскрытых чипсов заставил Демьяна согнуться пополам.

Охранник, жующий чипсы на завтрак, тут же подбежал к нему, но парень отпрянул от него настолько быстро, насколько это возможно было с подступившим к горлу комком тошноты.

— Отравление! — констатировал факт седовласый охранник, определив на глаз состояние Демьяна. — Срочно медика!

Он метнулся к снова отпрянувшему Демьяну и, цепко ухватившись за рукав его толстовки, дохнул ему в лицо пряным ароматом чипсов.

Желудок сжался в малюсенький ком, и парня стошнило прямо на идеально выглаженную рубашку охранника. Блевотина растеклась некрасивым дурно пахнущим пятном. Голубоватая ткань рубашки на груди охранника тут же потемнела.

Демьян облегченно вздохнул, представляя себе, какого цветом его лицо — зеленое, словно он намазался зеленкой. Ему полегчало, но ненадолго. В голове все еще роились пчелы, с каждым новым мгновением раздуваясь и превращаясь в мячи для настольного тенниса.

Охранник потряс парня за плечи, стараясь привлечь его внимание, но добился только того, что Демьян обмяк в его руках и ноги его подкосились. У него из-под ног ушла земля, и он рухнул на пол.

В холле начал скапливаться народ. Все замирали в ожидании представления, разинув рты. Им зрелищ подавай, а парню мучайся!

— Медика! — страшно завопил охранник, склонившись над теряющим сознание Демьяном, которому все еще виделись белые легкие мячики для пин-понга. Он смотрел на них и гадал, откуда они взялись в его голове, если нет никаких воспоминаний о настольном теннисе.

Сквозь толпу зевак к лежащему Демьяну и охраннику пробилась женщина средних лет в белом халате. Она спешила как на пожар, помня когда-то данную клятву Гиппократу, что всегда будет спешить, если услышит ключевое слово «медик».

К счастью, медсестра услышала охранника и вот уже склонилась над Демьяном, проверяя его пульс, дыхание и зрачки.

— Он в сознании, — заключила она.

Тело налилось свинцовой тяжестью. Демьян чуть приоткрыл глаза, чтобы видеть лица столпившихся. В холл сбежались почти все детдомовцы. Воспитатели метались из угла в угол, звоня в «скорую».

И вдруг перед его глазами возникло страшное лицо. Оно было грубо высечено из черного камня. Глаза наполнял мерцающий лунный свет. У лица не было ни носа, ни рта. Вместо них зияло сосущей чернотой глубокое отверстие размером с пятирублевую монету.

— Монстр, — слабо выдохнул Демьян и прикрыл веки, не в силах больше смотреть на ужасное лицо. Оно его пугало настолько, что сердце ныло от уколов страха.

Медсестра потрогала лоб парня, приложив к нему прохладную приятную на ощупь ладонь. От ее прикосновения в голове Демьяна перед глазами замаячили мячики.

— У него температура, — удивилась она. — Вы же кричали, что отравление!

Один мячик для настольного тенниса лопнул, словно был наполнен воздухом, как воздушный шар. Только вместо иголки его пронзили слова медсестры.

— Так и было! — подтвердил охранник. — Он был абсолютно зеленым, как при отравлении!

Еще один мячик лопнул, теперь уже от слов охранника.

Медсестра обернулась к воспитателям.

— Надеюсь, вы вызвали «скорую»? — обратилась она к ним, и в голове парня лопнул третий мячик. Его пластмассовые осколки полетели прямо в Демьяна, отчего он весь содрогнулся, пытаясь увернуться от них.

— Что с ним? — завопила маленькая девочка из толпы, а в следующее мгновение раздался плач. Малютка не выдержала нарастающего напряжения в холле.

Воспитатели разогнали детей по комнатам и велели всем собираться в школу, пока в холле медсестра и охранник решали, что делать с Демьяном, у которого похолодело сердце и кончики пальцев рук, когда перед его глазами вновь возникло вытесанное из камня лицо. Оно не сулило ничего хорошего, и парень зажмурился сильнее, возжелав избавиться раз — и навсегда от неприятной галлюцинации.

Громкий вой сирены, и в холл детдома ворвались двое санитаров с носилками. Каменный монстр оглянулся на них и растаял в голове Демьяна, обратившись новым приступом тошноты.

Демьяна напичкали лекарствами и дали выпить чашку зеленого чая. Ему прописали постельный режим и отправили в свободную детскую палату. Педиатр посоветовал сдать анализы на гемоглобин и уровень сахара в крови — он считал, что у парня гипертония или сахарный диабет. Сам Демьян в этом не был уверен. Ни то, ни другое не объяснило бы видение того ужасного каменного лица. Оно было настолько реальным, что легко отпечаталось в памяти и теперь стоило Демьяну хотя бы на секунду закрыть глаза, как на внутренней стороне век он видел грубые каменные черты лица вселяющего страх в его сердце.

В детском отделении очень многолюдно. В начале декабря так случается, что дети легко подхватывают вирусы, стоит им только высунуть нос на улицу без шапок и шарфов. У каждой двери очередь: мама — ребенок.

Пока Демьян шел к палате, он пристально рассматривал лицо каждой женщины, называемой «мама», размышляя о том, какой бы могла быть его мама, если бы она была у него.

«Красивая», — определил он, отгоняя душераздирающую печаль, поселившуюся в нем очень давно из-за нехватки родного человека, и вошел в палату.

Демьян хорошенько осмотрелся прежде, чем занять свободную койку у окна. Белые стены палаты украшали рисунки побывавших здесь когда-то маленьких пациентов. То тут, то там с детской мазни детей на Демьяна смотрели зеленые деревья, рыжие коты и огромные ярко-желтые диски солнца.

Он подошел к койке и прилег, скинув ботинки. Ему вдруг расхотелось беспокоиться о тысяче бессмысленных вещах. Демьян закрыл глаза и попытался оградиться от внешнего мира сном, рассчитывая на то, что когда он проснется, то ничего произошедшего сегодня уже не будет. Время сделает отмотку назад и парень окажется во вчера, когда он усердно трудился над геометрией, готовясь к контрольной, краем глаза наблюдая за придурковатым Славкой. Да, он желал снова оказаться во вчера, когда его совсем не тревожили пугающие мысли.

Но отмотки не случилось, на которую возлагалась большая надежда. Время отнеслось ко всему случившемуся безжалостно, решив, чему быть, того не миновать. Демьян вновь попал бы в сегодня с тем же исходом событий.

«Тогда сон в студию», — мысленно приказал он сознанию отключиться. И оно его послушалось, как верный пес, толкнув его в бездонную пропасть сновидений, где уже поджидали… кошмары. Они были настолько размытыми, что Демьян не столько страшился их, сколько переживал и тревожился. Его тревожила неизвестность размытости кошмара, из которого что-нибудь обязательно должно было получиться четкое и ужасное.

Устав от липкого кошмара, парень, тяжело дыша, распахнул глаза и вытер с лица холодный пот. Стряхнув остатки сонливости, он обнаружил, что в палате темно. За окном небо серое, а на стекле водяные разводы и местами налипшие снежинки. Погода разыгралась, пока он искал способ забыться во сне.

Демьян встряхнул подушку и перевернулся на другой бок, уткнувшись в нее носом, надеясь на еще одну попытку провалиться в сон. Однако сон больше не шел, оставляя Демьяна в палате наедине с самим собой.

Он подмял края подушки под себя и с удивлением обнаружил, что ее мягкие бока захрустели, словно подмерзли на двадцатиградусном морозе.

С колотящимся от ужаса сердцем парень как ошпаренный вскочил с койки, страшась того, что его снова захватили галлюцинации. Они не были приятными гостями в его голове.

Подушка лежала себе спокойно, притаившись, как хищник перед тем, как напасть на добычу. Ее бока серебрились в темноте, привлекая внимания.

Демьян осторожно протянул руку к ней, силясь понять, что вообще видит: правду или очередной глюк?

Правда в виде подушки не спешила кусаться, а вот глюк по-прежнему напряженно серебрился, маня Демьяна. Его кончики пальцев наконец-то коснулись боков подушки, и он ощутил ледяной холод. На подушке серебрился иней, непонятно откуда взявшийся внутри теплого здания.

— Так… — протянул он. — Спокойно, без паники — у меня снова галлюцинации.

Он потрогал свой лоб. Его ладони были настолько замерзшими, что лоб показался горячее, чем пустыня Сахара.

Демьян вытянул руки перед собой и наткнулся на очередные причуды галлюцинаций — его кончики пальцев побелели от холода, и теперь они искрились инеем, как бока подушки.

Вот радость! — его могут запросто упечь в психушку, как галлюцинирующего придурка, которому всюду что-нибудь мерещится.

С ног до головы Демьяна заполнило беспокойство. Что такого случилось? Откуда возникли галлюцинации, которыми он раньше никогда не страдал?

«Упекут!» — понял он всю безнадежность ситуации и решил, что ему пора делать ноги отсюда, пока никто не заметил, что в детском отделении поселился психованный подросток с живым воображением.

Демьян обулся и выскользнул в коридор. Ночью в больнице тихо и светло. Дежурная медсестра дремала, подперев руками голову за столом, обложив себя со всех сторон папками и карточками пациентов. Мимо нее не составило большого труда прокрасться. Демьян шел на цыпочках, закусив губу, чтобы случайно с шумом не выдохнуть из себя весь воздух.

Медсестра дернулась во сне, но не проснулась, что-то промычав нечленораздельное.

Сердце Демьяна чуть не схлопотало инфаркт. Только разборок с врачами ему не хватало, которые быстро выведут его на чистую воду и поймут, что он снова галлюцинирует.

Медсестра дремала дальше, даже не думая просыпаться до конца смены, и Демьян крадучись двинулся дальше. Он свернул за угол и побежал вниз по лестнице на первый этаж в мужской туалет, откуда (Демьян был уверен на сто пятьдесят процентов) легче сбежать, чем через дверь. Конечно, его спохватятся искать в любом случаем, только распахнутое настежь окно в туалете не так бросается в глаза, как идеальная лазейка в виде открытой двери.

Парень бежал изо всех сил. Так он не бегал даже на школьных соревнованиях. Правда, ему никогда не доводилось в них участвовать, потому что ни один учитель не был готов так легко сдать позиции школы — Демьян из числа тех людей, которые не отличаются особой выносливостью. Он мог сдаться и не бежать.

Только не сейчас! Видели бы его учителя! Они бы как один задались вопросом, а Демьян ли это?

Что ж, на этот интересный вопрос даже сам он не знал ответа, убегая скорее не от врачей, а от самого себя.

Демьян затормозил у самой двери туалета и, схватившись за дверную ручку, со всей силы дернул ее на себя. Она охотно поддалась ему, с болью скрипнув петлями.

Внутри веяло холодом через открытую форточку и пахло хлоркой.

Парень окинул окно оценивающим взглядом, размышляя о том, как лучше выбираться: вперед ногами, или головой?

Он успел уже мысленно приготовить целый план действий, как позади него раздались громкие шаркающие шаги, будто кто-то по кафельному полу решил подвигать среди ночи десятикилограммовые гири.

Затаив дыхание, Демьян оглянулся через плечо и уперся взглядом в широкое двухметровое тело, имеющее прямую родственную связь со скалой. Грубо вытесанное из черного камня тело внушало страх своим огромным еще не предельным размером. В момент паники Демьян почему-то предположил, что каменный монстр может быть гораздо большего размера да потолок ему мешает.

Не зная, куда податься, парень оказался в ловушке. Каменный гигант преградил ему дорогу к двери и вжал его в стену, как букашку. Вообще Демьян уже несколько минут чувствовал себя именно букашкой, когда же монстр приблизился, он ощутил это острее.

Уродливое лицо склонилось к парню. В ярком свете лампочки глаза существа блестели зловеще, а отверстие вместо рта и носа опасно зияло чернотой. Демьян надеялся, что монстр не воспользуется носоротным отверстием по назначению. По его предположениям, в зияющую черноту существом всасываются души или кровь. И ни с тем, ни с другим парень пока не желал расставаться.

Каменный указательный палец правой руки монстра медленно поплыл к груди Демьяна, вжавшегося в стену с капелькой надежды, что она его спасет. Палец холодным кончиком уткнулся парню в грудную клетку, в то место, где за ребрами пряталось бешено колотящееся сердце. Палец с силой вжался в ему грудь — сердце закололо от боли. Перед глазами забегали черные точки. Демьяна охватили сразу все чувства, и он не знал, что с ними делать. Тело одеревенело и перестало его слушаться.

«Никчемная смерть никчемного Демьяна Морозова, — невесело усмехнулся парень своим мыслям. — Завтра забудут, что я когда-то жил на этой огромной Земле».

Тычок пальца стал сильнее и настойчивее, словно монстр собирался проковырять в груди Демьяна дырку и проложить самый короткий путь к его сердцу. От грубого кончика пальца у парня точно вскочит синяк, но не это его сейчас заботило. Его интересовали хотя бы малейшие шансы на дальнейшую жизнь.

Холод каменного существа перекинулся на Демьяна. Его толстовка на груди покрылась миллиметровым слоем хрустящего инея. Выглядело это зрелище не слишком обнадеживающе. Парень перестал выглядывать перспективу на безбедную жизнь, когда понял, что иней сковывает его всего и пробирается в самое сердце, а оно отзывается дикой болью.

В глазах потемнело. Сознание отказывалось держать Демьяна на ногах. Последнее, что он запомнил прежде, чем темнота поглотила его, — шумное близкое дыхание каменного существа. Он дышал громко и с шумом, словно на нем был надет противогаз.

Заиндевевшие ноги парня подкосились, и он рухнул на кафельный пол в мужском туалете, в глубине души радуясь, что плитка начисто вымыта. В нос ударил резкий удушливый запах хлорки, и Демьян провалился в пустоту обволакивающей тьмы.