Реквием по любви

Людмила Сладкова, 2023

Он – плохой парень, сын криминального авторитета, жизнь приучила его к цинизму и жестокости, ведь он проходил ее уроки вовсе не по книгам. Она – сирота, никогда не знавшая своего отца, ее будни состоят из учебы и танцев, которыми девушка занимается на профессиональном уровне. Они словно живут в параллельных вселенных, но однажды их вселенные пересекаются – и происходит взрыв. Этих двоих не может связывать ничего. Ничего, кроме любви – дикой, необузданной, настоящей.

Глава 8

— Я неясно выразился, Чех? — Похомов с силой стиснул телефон в руке. — Ты башкой думаешь или яйцами? Сроки истекают, пора деньги возвращать!

— Сумма слишком велика, — пыхтел мужчина в трубку, — понимаешь же, что все бабки в деле. Дай мне хотя бы неделю, я все отдам. Даже с процентами, отвечаю!

— Три дня, Чех, — устало выдохнул Дмитрий, — три дня — и ни часом больше. Иначе жди последствий. Без штанов ведь оставлю… Голым по миру пущу!

— Борзый, да ты…

— Все, я сказал! — Прервав вызов, мужчина брезгливо швырнул телефон на стол. Что за паршивый денек, мать его… С самого утра настроение не задалось.

— Чего лютуешь-то, Дим? — Соколовский, расслабившись в кресле-качалке, внимательно наблюдал за другом. — Чех очень важен сейчас как партнер. А ты его ниже плинтуса…

Похомов окинул друга свирепым взглядом:

— Да он лишь благодаря сотрудничеству с нами на плаву держится. Бизнес его давным-давно стал убыточным.

— И только поэтому нужно добить его окончательно?

— Сокол, заткнись уже! Как вы все меня сегодня достали…

Дмитрий, нервно пошарив по карманам брюк, достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Машинально затянулся посильнее, надеясь как можно скорее успокоить разбушевавшиеся эмоции. Умом ведь понимал — прав Пашка. Прав. Да только поделать ничего с собой не мог.

— А! Теперь понятно, почему ты такой смурной весь день, — начал философствовать Павел. — Наверняка у Лизы был?

Дмитрий задумчиво кивнул в ответ:

— Отцовский подарок забрал…

— Не выдержал-таки. — Друг осуждающе покачал головой. — Сразу после моего ухода сорвался адрес проверять или все же подождал часок-другой?

— Перегибаешь палку, Сокол. Я отчитываться, как шкет пятилетний, не собираюсь.

Соколовский очень хорошо знал Борзого. За столько лет бок о бок грех не выучить. Зачастую и без слов друг друга понимали. Сейчас Дмитрий был слишком взвинчен, и причина тому могла быть всего лишь одна:

— Неужели отказала?

— Выставила за дверь! — Похомов в сердцах сломал сигарету и швырнул ее в ближайшую стену.

— Ни хрена себе! — удивленно присвистнул Пашка. — Если мне память не изменяет, то это единственный случай, когда тебя девка отшила.

— Вообще-то, второй, — задумчиво произнес мужчина, — первой была Елена Сергеевна.

Соколовский прыснул со смеху. Даже бумаги из рук выронил.

— Ну да. Как я мог забыть классуху-то нашу? Сколько же нам тогда было?

— Двенадцать. — Борзый, последовав примеру друга, расслабился в кресле, закинув руки за голову. — И столько же часов я простоял в углу за тот случай.

— Зацепила она тебя, да? — прозвучал в тишине вопрос Соколовского.

Дмитрий вмиг серьезным стал. Даже желваки на лице заходили от напряжения.

— Да! И жестко. До сих пор трясет…

— Заметно.

— Не хрен ухмыляться, Соколик. Я тут, вообще-то, душу изливаю.

— И вовсе я не ухмыляюсь. Просто пытаюсь представить, какой ущерб нанесен твоему эго…

— Понять не могу, что в ней такого? Обычная ведь. Невзрачная, серая…

— Рыжая…

— Забитая, — продолжил Похомов, явно недовольный тем, что Пашка его перебивает, — зашуганная, дерганая. Боится каждого шороха… Не мое! Явно не мое! Но не выходит у меня из головы, и все тут! Хоть башкой об стену долбись, честное слово!

Мысли в мгновение ока перенесли Дмитрия на несколько часов назад. В тесную квартирку, где на него бездонными глазами взирала рыжеволосая девушка, облаченная в одно лишь полотенце. Кровь закипела в венах и, повинуясь инстинкту, устремилась к области паха.

— Черт! — ругнулся он сквозь зубы, подавляя в себе внезапно вспыхнувшее желание.

— Что делать будешь?

— Кто ж его знает?.. Для начала дам ей недельку форы. Сам за это время дела кое-какие разгребу, а то из рук все валится. А потом займусь девчонкой вплотную.

Пашка искренне удивился:

— Зачем?

— Туго соображаешь, дружище. Завязывай-ка с бухлом, пока не поздно.

— Можно же было просто ответить, лекарь хренов!

— Я хочу эту девочку. Хочу!

— Да что ж ты как бульдозер! Прешь напролом… Так нельзя!

— Слушай сюда, Паша, — непонятно из-за чего рассвирепел Дмитрий, — если мне просто понравится чья-то жопа, то не пройдет и двух часов, как ее обладательница будет искусно скакать на моем члене! А Лиза… Проблема в том, что Лиза нравится мне вся. От макушки до кончиков пальцев. И я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее!

— Похомов, ты рехнулся? Угомонись уже. Эту девушку нужно оставить в покое!

Дмитрий упрямо замотал головой:

— Нет. Билет в мою постель ей был прописан, едва она появилась в клубе.

Мужчина, ворвавшийся в кабинет без предупреждения, заставил Борзого вскочить на ноги. Каким таким ветром могло занести сюда самого Зарутского? Пашка — и тот с приоткрытым ртом застыл.

— Ты бы секретаршу сменил, птенчик, — просипел тот прокуренным, севшим голосом. — Слишком уж неубедительно она мямлит о том, что Дмитрий Аркадиевич занят.

Похомов изо всех сил боролся за внутреннее самообладание, но неприязнь к этому человеку брала верх над разумом. Злейший враг его отца и Алексея Гордеева собственной персоной.

— Ты, Макар, часом, дверь не перепутал? Кабинет отца этажом ниже.

— За дурака-то меня не держи. Думаешь, я не знаю, что его нет в городе на данный момент? К тому же с Аркадием поговорить всегда успеется. А вот с тобой, щенок, я побеседую прямо сейчас!

Дмитрий до боли сжал челюсти да поскорее руки на груди скрестил, чтобы не разбить ему морду в приступе ярости.

— Оставь этот дешевый понт для шестерок своих. Выметайся давай отсюда, да поскорее. Не о чем нам разговаривать!

— Тебе придется, иначе…

— Что иначе? — вспылил Дмитрий, угрожающе надвигаясь на противника. — И меня под шумок в турецкий бордель продашь?

— Как же я это обожаю, — Зарутский демонстративно прислонился спиной к стене, — все обо всем знают, а доказать не могут. Ни с чем несравнимый кайф. Но сейчас не об этом… Как же Аркадию удалось тендер выиграть? Не твоих ли рук дело?

Дмитрий хищно оскалился:

— Тоже обожаю, когда всем все без слов понятно, а доказательств-то нет.

— Они будут, поверь, — с ненавистью прищурился мужчина. — Всего лишь вопрос времени. Но если мои подозрения все же подтвердятся, ты пожалеешь, что появился на свет!

— Надоели мне твои пустые угрозы, Макар, — передернул затекшими плечами Похомов. — Вот когда нароешь на меня компромат, тогда и поговорим.

— Вряд ли ты сможешь разговаривать, если я хоть что-то на тебя нарою.

— Громче всех всегда лают дворняжки, — смерил собеседника испепеляющим взглядом. — Молчаливость и выдержка — признак породы. В твои годы следовало бы это уже знать!