Глава 17
— Что? — весь облик Ольги Владимировны выражал вопрос. Она стояла в холле и ждала, когда Олег заговорит.
Олег позволил слуге помочь снять с себя куртку. Только после этого он ответил:
— Это Андрей Акатьев. Он ранен. В ногу ранен. Везут домой. Отвоевался. С Петром, Никитой и Артуром всё в порядке. Воюют вместе. Держатся друг друга. Да Андрей сам всё расскажет. А пока только отписал домой, чтобы не беспокоились.
Ольга Владимировна вздохнула с величайшим облегчением. Последние несколько дней, только и носились слухи о гибели кого-то из кадетов, отправленных на службу в Севастополь.
— Слава Богу, Пётр жив и здоров!
— Там ужас что творится, — говорил Олег, направляясь вслед за матерью в гостиную, — французы англичане спешат взять Севастополь. Город осадили. Измором решили взять. Да и этого мало показалось. Каждый день бомбардируют по несколько часов. Но наша армия держится. Да об этом весь город говорит. До чего там город, — Олег махнул рукой и сел в кресло, рядом с камином. — Вся Россия говорит.
— Что будет? Что будет? — взволнованно повторила Ольга Владимировна. — Сил сколько навалилось. Выдержим ли?
— И не такое выдерживали, — уверенно ответил Олег, — но будет нелегко. Вон, французов сколько нашло. Тьма. Да ещё и англичан с турками. Нелегко будет, — повторил Олег.
— Дай-то Бог, — поддержала сына Ольга Владимировна, — уж и годов несколько спокойно прожить невозможно. Всё война да война. Сил нет терпеть.
— То не наша вина!
В дверях показалась Лиза.
— Анна Анчукова пожаловали! — сообщила она.
Ольга Владимировна мгновенно нахмурилась. Олег отвернулся и устремил взгляд на горящий огонь в камине. На пороге появилась Анна Анчукова:
— Я хотела попросить у вас прощения, — не входя в гостиную, сказала Анна, — я пришла попросить прощения. Чтобы вы не сказали, я приму с покорностью.
— Зачем вы здесь? Разве я не запретила вам приходить в наш дом? — резко спросила Ольга Владимировна.
— Прошу прощения за то, что посмела ослушаться вашего приказа, но мне невозможно было не прийти. До нас дошли слухи о ранение Петра…
— Он здоров и прекрасно себя чувствует. А если вы оставите его в покое, будет лучше чувствовать ещё лучше! — тон Ольги Владимировны был всё так же резок.
— С ним всё хорошо? Правда? Я просто хотела убедиться. Простите меня. Позвольте мне хотя бы изредка навещать вас. Мы бы могли разговаривать о Петре. Я так по нему скучаю…
— Прочь! Немедленно! — вскакивая с места, закричала Ольга Владимировна. — Никогда! Слышите? Никогда я не позволю вам приблизиться к моему сыну. Прочь! И не смейте никогда появляться в этом доме.
— Простите меня, простите. Я не знаю, почему вы на меня злитесь, но подчинюсь вашему приказу — сказала Анна и с самым разбитым видом ушла.
— Бессовестная лицемерка! — Ольга Владимировна ходила по гостиной и никак не могла успокоиться. — Как она посмела только явиться в наш дом после всего, что произошло?!
Анна вышла из дома и села в карету. Как только дверца захлопнулась, лицо её искривила злая гримаса:
— Погоди у меня старая ведьма. Я покажу тебе «прочь»! Ты вместе со своим сыном Олегом ещё милостыню просить будете. Уничтожу вас! Уничтожу!
На самом деле, Анна и не собиралась просить прощения. Она устроила весь этот театр единственно для слуг. Они всё слышали и наверняка начнут судачить по всем углам. Скоро весь город узнает, какая она, Ольга Владимировна Азанчеева. Да и будет кому подтвердить её слова когда Пётр вернётся. Анна шаг за шагом окутывала паутиной семью Азанчеевых, но ни Олег, ни Ольга Владимировна этого не замечали.
