Земля зомби. Весеннее обострение

Мак Шторм, 2021

Четвертая книга цикла "Земля зомби". Описывает события, которые происходят спустя полгода от начала накрывшего Землю зомби-апокалипсиса. Приятели смогли пережить первую страшную зиму, пришла долгожданная теплая весна. А вместе с ней – новые проблемы, приключения и колоритные персонажи. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Приключена Шамана

Мы молча уставились на безмятежно посапывающего связанного хозяина дома. Я попытался представить себя в похожей ситуации, спящим, и не смог. Будь я на месте Шамана, то катался бы по полу, предпринимая попытки ослабить веревки и освободиться, и кипящая от переизбытка адреналина кровь лишила бы меня сна на сутки вперед. А этот странный человек просто взял и смог уснуть. Сладкий сон Шамана прервал Артём, начав трясти спящего за плечи, приговаривая:

— Шаман, пгоснись, а то зима пгиснится, замёгзнешь!

Шаман открыл глаза, окинув сонным взглядом комнату, вяло ответил:

— А это вы зря разбудили, мне, наоборот, как раз снилось лето, Майами, как я на катере плыву по побережью Атлантического океана с веселой музыкой и красивыми девчонками.

Артём застыл над Шаманом, держа в руках нож, которым собирался перерезать верёвки, и сказал:

— Говогишь, тебя так оставить и уходить по своим делам?

— Нет, раз уж разбудил, не дав насладиться таким замечательным и красочным сновидением, то, будь добр, освободи меня. А то всё тело затекло, а ещё в туалет ужасно хочется.

Артём принялся перерезать веревки, крепко стягивающие тело пленника. Берсерк поднял с пола свою кувалду и любовно прижимал её к себе, как возлюбленный после долгой разлуки и тоски по любимой девушке.

Я уселся на диван, ожидая, пока Артём закончит освобождать Шамана от веревок. Артем, перерезав последнюю веревку, спрятал нож в ножны и уселся на диван рядом. Шаман, лежавший на полу, принялся истошно орать матом, умоляя избавить его от мучений и зарезать. Даже не представляю, как ему сейчас несладко. Тут, бывало, одну ногу отсидишь, сидя в неудобном положении, потом она начинает колоть, заставляя подвывать, а у него сейчас такие ощущения по всему телу.

Наконец Шаман перестал кататься по полу и орать матом, неуверенно поднявшись на ноги, он доковылял до дивана и плюхнулся на него. Глядя на блаженно растянувшегося на диване Шамана, я сказал:

— Надеюсь, больше никто не нагрянет сюда за этим чертовым экскаватором. Кстати, раз ты так масштабно подошел к похоронному делу, то небольшой бонус в виде пары тел бандитов, которых тоже нужно прикопать, тебя не должен сильно огорчить.

— Такой бонус меня может только обрадовать, я бы прямо сейчас станцевал танец радости, но ноги еще гудят. Вы смогли отправить в мир духов всех уродов?

— Мы переживём, что не увидим твой замечательный танец, по этому поводу можешь не расстраиваться. Почти всех, главарю прострелили колено, теперь будем думать, что с ним делать.

Шаман в удивлении вскинул брови и спросил:

— А что вы его не убили, раз не знаете, что с ним делать? Ножичком по горлышку чик — и червям на корм! Хотя, у меня есть идея лучше…

— Устроить жертвоприношение духам?

— Это только в детских страшилках духи требуют человеческие жертвы.

— Да ладно. А что скажешь про тех, кто устраивает жертвоприношения в нашем городе, истязая людей и оставляя свои знаки в виде пирамиды с двумя красно-кровавыми глазами? Ходят слухи, что они обитают где-то в центре города, умудряясь выживать там, несмотря на то, что по центру ходят орды мертвецов.

— Это не страшилки, я своими глазами видел пару этих сатанистов, или кем они там себя возомнили.

— Где видел, расскажи? Мы только натыкались на жертв, которых они жутко истязали, из-за чего несчастные умирали страшной и мучительной смертью.

Шаман молча вышел из зала, но вскоре вернулся, держа в руках свою длинную курительную трубку. Усевшись на диван, он принялся забивать её курительной смесью из мешочка. В это время у него было отсутствующее выражение глаз, будто мысленно он сейчас находился не с нами в одной комнате, а где-то далеко. Спустя пару минут он очнулся, чиркнув зажигалкой, раскурил трубку. Делая глубокие затяжки и выпуская сизый дым изо рта, наполняя комнату запахом горелого табака и трав, он начал свой рассказ:

— Это было еще зимой, примерно спустя неделю после того, как всё началось. Я знаю, что погибло множество людей, и то, что я скажу, прозвучит цинично, но для меня это стало лучшим событием в жизни. Не сказать, что я ненавижу людей, скорее, я к ним равнодушен, и их гибель меня не радовала, особенно если она происходила на моих глазах. Меня радовало другое — наконец, можно начать жить настоящей, яркой и насыщенной жизнью, делать, что тебе хочется, а не то, что надо, как, например, ходить на нудную работу, чтобы получать жалкие копейки и волочить жалкое существование, глядя на то, как ненасытное ворьё, дорвавшееся до вершины богатой и большой страны, всё присваивает себе, заставляя простых граждан прозябать в нищете. Как только на улице начался переполох и зомби стали бросаться на прохожих, кусая их и превращая в себе подобных, я тогда впервые сплясал от радости.

Было видно, что воспоминания тех дней всё ещё предстают в голове рассказчика в виде ярких и красочных образов, поскольку он блаженно улыбался. Выпустив мощную струю дыма изо рта в потолок, Шаман продолжил свой рассказ:

— Вы спросите, почему я начал плясать от радости, когда монстры рвали людей? Потому что я сразу понял — это конец, конец всему.

Это конец тем, кто глуп и беспечен, не способен проанализировать увиденное и не верит своим глазам. Такие до последнего смотрели телевизор, откуда им вешали лапшу, что не происходит ничего страшного, нет повода для паники. Обещая, что вскоре на улицах воцарится порядок и всё вернётся на круги своя.

Это конец скучной и бессмысленной работы ради жалких копеек, которые с нынешними высокими ценами тут же разлетались на коммуналку и еду. Как это назвать? Это даже не рабство, поскольку раб работал и не платил за еду и жильё, ему всё это предоставлял хозяин. Раб только работал и ни за что не платил. А тут человек работает и за всё платит: за жильё, за еду, налоги за свою землю и свой дом, который стоит на своей же земле, да и еще кучу других. Если посмотреть с этой стороны, то среднестатистический рабочий был в положении хуже, чем у раба. Работал так же, как проклятый, только ещё везде платил и за всё был должен. Теперь этого не будет.

Это конец ненасытным троглодитам, которые без зазрения совести воровали миллионы, миллиарды. Имея всё, что пожелают, при этом с презрением смотрели свысока на своих бедных, ими же обворованных, соотечественников, тратя за вечер порой больше, чем обыкновенный гражданин, честно работая, зарабатывал за год. Всё, как говорится, доигрался буй на скрипке! Уверен, все эти лоснящиеся морды в дорогих костюмах от Кутюр были порваны в клочья, если не зомбаками, то обычными людьми.

Народ и так был в критической точке кипения, чему способствовало двадцать лет «стабильности», при которой стабильно росли цены и всё дорожало, правительство стабильно вводило новые налоги, акцизы и штрафы, потому что не знало, как пополнять казну по-другому, кроме как налогами и штрафами.

Думаю, что, если бы не зомби, то еще немного и люди бы и так всех растерзали, потому что даже самые упёртые последователи забойщика стали прозревать. Когда холодильник победил телевизор, они сразу отошли от волшебного гипноза голубого экрана, из которого вещали, что благосостояние народа только растёт с каждым годом, подтверждая это красивыми графиками и выступлениями различных профессоров и экспертов. Только вот, когда возвращаешься из магазина, потратив приличную сумму денег, с покупками только первой необходимости, чтобы не сдохнуть с голоду, сразу прозреваешь, и перестаёшь верить красивым графикам и сладкоголосым трелям всяких соловьёв из зомбоящика.

Это был конец всем дурацким правилам и предрассудкам. Теперь можно было ходить в красных штанах, или вообще голым. Захотел свить гнездо и жить как птица на дереве — пожалуйста. Захотел покататься на машине — бери любую и катайся. Любые деликатесы, из любых магазинов стали в одночасье бесплатными и доступными даже для простой уборщицы.

Поэтому это был конец всем старым устоям, укладам и начало новой эпохи. Эпохи борьбы и возрождения человечества. В такие времена всегда появляются великие герои и ужасные злодеи. Поскольку я не желал быть ни героем, ни злодеем, я выбрал свой путь. Его тяжело описать словами, но если вкратце, я хотел жить полной жизнью, делать именно то, что мне хочется. Причем, желательно не пересекаясь с людьми, но помогая им в борьбе против мертвецов, последних, по возможности, убивая как можно больше.

Когда всё началось, я сначала от радости почти час танцевал танец радости у себя на балконе, наблюдая ужасные сцены, происходящие на улице, а когда эйфория схлынула, я понял, что мне нужно составить список того, что я действительно хочу осуществить, и начать это делать. Раз жизнь дала второй шанс начать всё заново, не ограничивая рамками законов и морали, то глупо им не воспользоваться. И с того момента я начал жить в своё удовольствие, делая что мне хочется и осуществляя желания из своего списка. Кстати, список у меня до сих пор с собой, в нём еще много пунктов, которые я пока ещё не осуществил.

Проговорив это, Шаман опять встал и вышел из зала, потом вернулся, неся что-то бережно запакованное в целлофане. Размотав сверток, он достал оттуда небольшой рулон туалетной бумаги и замер на входе в зал, застыв в театральной позе.

Я не выдержал и сказал:

— Шаман, мы уже поняли, что ты немного тронулся умом, правда, не знаю, когда: в момент начала зомби апокалипсиса или значительно раньше, ещё в детстве, когда тебя уронили головой об пол. Но если ты хочешь показать нам свой список желаний, то показывай его, а не рулон туалетной бумаги.

В комнате раздались смешки, Шаман не обиделся на мои слова и тоже засмеялся. Потом, вернув своему лицу серьезное выражение, расправив плечи, он произнес:

— Глашатай, огласите весь список!

И начал разматывать туалетную бумагу, которая оказалась вся исписана синей ручкой. Усевшись на диван, он взял начало длинной бумажной змеи, которая была вся исписана кривыми синими чернильными каракулями, и принялся громко зачитывать вслух, что он там написал:

— Итак, первое! Найти клюшки для гольфа и большой запас мячей. Ибо мне показалось что будет забавно научиться играть в гольф. Стоишь такой на крыше многоэтажки во время заката, когда небо сгорает в красном огне, и посылаешь точными ударами мячики в головы тупых зомбаков — красота!

Что там дальше… А! Значит, восполнить пробелы в образовании, посетить музеи и выставки. Найти и прочитать следующие книги: «Мастер и Маргарита», «Три мушкетёра», «Конёк-горбунок», «Божественную комедию», «Эммануэль», «Мифы древней Греции». Не буду вам зачитывать весь список книг, он довольно обширный и разнообразный, от фантастики до справочника садовода и психологии человека, склонного к социопатии и саморазрушению.

Что там у меня после книг и музеев… Ага, вот. Повыть ночью на полную луну.

Увидев, как у нас от удивления вскинулись брови, Шаман захихикал и сказал:

— Не, ну а что, всегда хотелось, но боялся, что соседи точно вызовут дурку, а теперь можно, это я уже осуществил и не раз.

Дальше. Найти и приобрести хороший итальянский классический костюм тройку.

Прочитав это, Шаман осмотрел свой меховой самодельный наряд, ни разу не похожий на классический костюм тройку, и, опять захихикав, произнёс:

— Этот пункт я тоже осуществил, нашёл, примерил и выкинул на хрен. Не моё это, неудобно в нем ходить, да и, с учётом происходящего в мире, непрактично. Короче, отработал этот пункт в своём списке для галочки.

Так, что дальше? Ага, вот, попробовать за раз слопать пять килограммов мороженого. Я только три смог осилить, и потом неделю болело горло.

Дальше — поймать зомби в полицейской форме и доставив их в участок, запереть в обезьяннике, периодически избивая резиновой дубинкой, пытаясь их заставить расписаться в составленных мною протоколах за то, что они ругались в общественном месте матом и справляли нужду.

Это я тоже сделал, признаться честно, я думал, это будет веселее, чем получилось на самом деле.

Понимая, что список у Шамана настолько обширный, что занимает чуть меньше, чем половину рулона туалетной бумаги, а он готов его читать целые сутки напролёт, выдавая свои комментарии к каждому пункту, я прерываю его:

— Мы уже поняли, что у тебя очень обширный список, в котором собраны все важные и веселые затеи, которые следует осуществить в этой жизни. Может быть, как-нибудь на досуге вечерком мы с удовольствием послушаем его, а сейчас нас интересует, что тебе известно о тех, кто совершает ужасные жертвоприношения, зверски истязая и убивая людей.

Шаман обиженно замолк, принявшись бережно скручивать свой длинный список обратно в рулон, после чего тщательно упаковал его в полиэтилен, явно заботясь о его сохранности, и унёс в другую комнату. Вернувшись с уже потухшей трубкой в руках, он сказал:

— Любите вы нарушать правила гостеприимства, могли бы дать мне побольше времени, я бы вам много чего интересного рассказал, вы даже не представляете, какие приключения я испытал, благодаря этому списку.

— Если в твоём списке нету коктейля из соленых огугцов, молока, щедго припгавленным дюфолаком и молотым остгым пегцем, считай ты пгожил жизнь згя. — проговорил Артём.

Чем явно заинтересовал Шамана, который переспросил у него:

— Как ты сказал? Дюфалак? Хорошо, я запомню и внесу в свой список. А это точно будет весело?

— Можешь не сомневаться, настоящее незабываемое веселье для взгослых. Это тебе не могоженое жгать, как гебёнок. А тепегь, в благодагность за секгетный гецепт незабываемого экзотического коктейля, гасскажи, что тебе известно о сатанистах.

— Я тоже сходу повесил на них такой ярлык, но сами себя они называют по-другому. Как-то раз, для осуществления одного из пунктов в своём списке, я отправился в самый центр города. Есть там большой торговый центр на Кольцовской, его все в городе знают. У него еще название как фамилия депутата, который его строил, но все всегда называют только первые две буквы. Так вот, решил я, значит, попробовать в этом торговом центре сделать себе большущее ведро попкорна и, пробравшись в операторскую, включить фильм в кинотеатре, чтобы самому посмотреть и зомбакам показать. Мне не жалко, пусть приходят на звук и тусят в зале.

Проживал я относительно недалеко, на проспекте Труда, поэтому затея позырить фильм на большом экране в торговом центре казалась мне плёвым делом. На тот момент я даже уже успел разжиться металлической бейсбольной битой в качестве оружия.

Взяв свою биту, я приоткрыл дверь в подъезд и прислушался. Сегодня было тихо, не то, что в первые дни, когда пара монстров проникла в подъезд и растерзала пенсионерку с первого этажа вместе с её любимым пуделем. Чуть позже бабка восстала и присоединилась к тусующимся в подъезде зомбакам, видно, решив, что гоняться и пожирать людей всяко интереснее, чем тусить в поликлинике, стоя в очереди. Я её не осуждаю, конечно, но на пару дней они мне испортили малину, шляясь по подъезду. Потом, к моему счастью, их всех расстрелял охотник, проживающий в этом же подъезде. Он был где-то в лесу в первые дни катастрофы, пребывал в счастливом неведении о происходящем в городе, а когда узнал, сразу кинулся сюда, к семье, только в квартире их не оказалось, и мужик ушёл в неизвестном направлении, больше я его не видел. Зато он сделал мне и всему подъезду неоценимую услугу, прострелив головы шарахающимся по лестнице тварям. Поскольку я не знал, сколько мне тут предстоит жить, то вытащил трупы на улицу, бросив их около мусорных контейнеров. Кому нужно, пусть хоронят, мне это точно не нужно.

После того случая я всегда тщательно проверял, чтобы дверь в подъезд была закрыта. Половина жильцов из подъезда, когда всё началось, сгинула, так и не добравшись до дома. Вторая половина, собрав вещи, свалила, как только вернувшийся домой охотник расстрелял мертвецов и расчистил для них путь к бегству.

Только одна вредная и вечно недовольная климатичка, проживающая на два этажа ниже меня, осталась дальше сидеть в своей квартире. Ух, сколько же крови эта дура мне попила и сколько нервов потрепала! Не знаю, докапывалась ли она до других или только я был любимым объектом для выплёскивания негативной энергии. Стоило ей меня встретить, как она тут же начинала высказывать мне претензии. Если послушать её, то я только и делаю, что ломаю цветы у подъезда, разбрасываю бычки и использованные резиновые изделия, дверьми хлопаю, ногами топаю, одним словом, тиран, который только и живёт для того, чтобы испортить жизнь всем проживающим со мной в одном подъезде. И всё бы ничего, если бы не одно НО — все обвинения в мой адрес были абсолютно беспочвенны, а я не делал ничего из вышеперечисленного. Вот такая вот вредная неудовлетворённая стерва была, эта рыжая Лариса Борисовна.

Теперь она осталась одна на весь подъезд, конечно, не считая меня. В мою голову сразу полезли красочные идеи разнообразных вариантов мести для этой скандальной дуры. Мысли крутились в мозгу, заставляя меня улыбаться, а иногда даже смеяться в голос, представляя, что я наложил ей кучу под дверь или залил входную дверь монтажной пеной. Вдоволь насладившись своими фантазиями, я с трудом изгнал их из головы. Конечно, Лариса Борисовна была та ещё стервозная сволота, но даже её я не готов был убивать или становиться виновником её смерти, запенив входную дверь и лишив её возможности выбраться из квартиры.

Выйдя из своей квартиры и прокравшись по лестнице, я остановился около её двери. Присев, чтобы меня не было видно в дверной глазок, я принялся скрести рукой по металлической двери, издавая рычащие звуки, какие издают мертвецы. Я услышал, как Лариса Борисовна испугано ойкнула и хлопнула дверь в комнату, видимо, от страха спрятавшись в ней. С трудом сдерживая смех, крадучись, я отошел от двери и, стараясь не издавать шум, принялся спускаться вниз. Оказавшись у входной двери подъезда, я прислонил ухо к её холодному металлу, пытаясь услышать, что происходит снаружи.

Ничего расслышать мне не удалось, только ухо зря заморозил. Перехватив поудобнее бейсбольную биту, я немного приоткрыл дверь и принялся рассматривать пространство рядом с подъездом.

Во дворе, в некоторых местах на снегу, виднелись кровавые следы и валялось много мусора, как будто кто-то специально таскал его в наш двор и высыпал. Посреди двора навсегда замерли разбитые в аварии машины. Большой внедорожник темно-синего цвета непонятно как умудрился успеть сильно разогнаться и протаранить в бок выезжающую с парковки у дома легковушку, разбив себе переднюю часть автомобиля и сильно смял левый бок легковушки. У внедорожника были нараспашку все двери и внутри было пусто. Тому, кто находился в легковом автомобиле, судя по всему, повезло меньше. Такие выводы легко было сделать по тому, что она вся была заляпана кровавыми следами, а на водительском месте виднелись намертво зажатые остатки ног водителя. Куда делся сам водитель, оставивший в машине свои ноги, было загадкой. По двору бродило пятеро мертвецов. Сбиваться в стадо они не пытались, так и бродили бесцельно в одиночестве, периодически громко порыкивая.

Я улыбнулся, предвкушая веселье, ведь пять медленных и тупых зомбаков не представляли для меня опасности. Выйдя из подъезда, я проверил, чтобы входная дверь закрылась, после чего, весело насвистывая, сам пошел навстречу ближайшему зомбаку. Тот впил в меня взгляд своих кроваво-красных глаз и, радостно урча, захромал мне навстречу. Как только дистанция позволила нанести удар, я саданул что есть силы битой ему по голове. Мертвец упал на землю, но ещё шевелился, чем меня разочаровал. Свою злость я тут же выместил на его голове, колотя по ней, пока не раздробил ему череп на мелкие осколки. Оставив на снегу тело с раздробленной головой, я пошел навстречу следующему мертвецу. Вскоре всех постигла участь первого, и их головы превратились в кровавое месиво, разбрызганное на белом снегу.

Закинув биту на плечо и весело насвистывая, я вышел из двора и чуть не столкнулся с очередным мертвецом. Этого упыря я смог упокоить с одного сильного удара, подняв себе тем самым настроение на максимум. Только на проспекте, в отличие от моего двора, зомбаков было в разы больше, проламывать голову каждому не хватило бы сил. Да и велика вероятность, что, несмотря на их медлительность и тупость, они задавят меня толпой. А я очень не хотел быть укушенным гнилыми нечищеными зубами зомбака и пополнить их ряды, когда начиналась жизнь на полную катушку. Поэтому, выбрав направление, где скопление зомбаков было меньше всего, я побежал туда, поочередно то крича матом, то смеясь от нахлынувшего на меня адреналина.

На бегу я рассматривал машины, понимая, что долго я бегать не смогу. На проспекте Труда проблем с машинами не было. Они стояли повсюду, целые, брошенные в беспорядке или разбитые в результате столкновения с другими автомобилями, столбами и даже зданиями. Были тачки абсолютно пустые, а были с зомбаками в салоне, которые провожали меня горящим взглядом глаз, скребя руками стёкла в попытках выбраться.

Не знаю, какой из моих безумных тараканов шевельнулся при виде длинного автобуса с распахнутой водительской дверью, внутри которого были бывшие пассажиры, ставшие теперь мертвецами. Идея доехать в автобусе, салон которого наполовину забит зомби, показалась мне настолько привлекательной, что я без тени сомнений полез в гостеприимно распахнутую водительскую дверь. Мне повезло, ключи оказались в замке зажигания и автобус завелся с полуоборота ключа. От мертвецов в салоне меня отделяли только поручни. Автобус тронулся с места, а я бросил быстрый взгляд через плечо, в салон. Он был весь заляпан пятнами крови, как и его пассажиры, на которых были жуткие травмы от укусов. Одни были не сильно покусаны, другие лишились приличного количества плоти, и теперь ходили или ползали по полу с обнажёнными костями, мешая пройти своим более удачливым товарищам. Вся эта толпа, заметив меня, устремилась в мою сторону, идя или ползя к водительскому месту.

Я вдавил педаль газа, проорав мертвецам, что им упадёт на воротник заместо меня, и начал резко вилять рулём, бросая взгляды в зеркало и захлебываясь от смеха, видя, как зомбаки летают по всему салону, сбивая друг друга. Очень даже жаль, что они не умеют говорить, было бы интересно послушать, что бы они сейчас мне орали! Так я летел по заснеженной дороге, обруливая брошенные повсюду автомобили, периодически виляя рулём, пуская заднюю часть автобуса в занос. Дрифтер из меня получился не очень, если честно, да и длиннющий автобус был явно не для этого спроектирован, поэтому я снёс пару заборчиков у дороги и один раз чувствительно приложил заднюю часть автобуса об кофейный киоск. Мои пассажиры были не в восторге от такой манеры вождения. Мертвецы летали по всему салону, совершая кульбиты и чувствительно бились об сиденья и друг о друга. Мне это настолько понравилось, что я решил не сворачивать с Плехановской на Кольцовскую, направо, как планировал, а решил дать небольшой круг, доехал до центра города.

Пока я ехал, веселясь, до площади Ленина, один особенно цепкий зомбак смог опасно приблизиться, вцепившись в поручни, за что был награжден мною ударом биты по своей шибко умной голове. Эх, мне бы оружие добыть! Какой-нибудь автомат или крутой дробовик и много патронов к ним, чтобы крошить тварей пачками. Мечты, мечты, ладно, есть безотказная металлическая бита, не требующая патронов, уже хорошо.

На площадь Ленина я влетел в сильном заносе, резко крутнув руль влево, сильно утопив педаль газа в пол. Мои зомби-пассажиры в очередной раз начали летать кубарем по салону. Сами виноваты, надо было за проезд передавать, а не пытаться сожрать нового водителя. Оказавшись на площади, я обомлел от открывшейся картины. Сделал по ней пару кругов, лавируя между брошенными машинами, рассматривая последствия ужасных событий, которые произошли тут.

В отличие от того места, откуда я приехал, тут было очень много зомби, они бродили повсюду. Крутя руль, я направлял морду автобуса им навстречу, сбивая и давя монстров, как в старой-доброй игре «Кармагеддон», оставляя после себя изувеченные тела и кровавые следы протекторов на снегу.

Помимо большого скопления мертвецов, которые со всех сторон устремились к автобусу, было очень много убитых. Под колесами автобуса громко хрустели кости трупов, значительно подкидывая машину, будто она проехала колесом по большой кочке на дороге. Тела усеивали всё пространство, на сколько хватало взгляда. Кроме неподвижных тел, на площади было очень много брошенных автомобилей. Особенно бросалось в глаза обилие машин, принадлежащих различным спецслужбам. По периметру стояли автомобили ДПС и ППС, большинство из которых были разбиты, сожжены, а некоторые даже перевернуты. Их некогда стройные ряды разбили, замерев рядом, помятые гражданские автомобили, в основном грузовики и микроавтобусы.

Внимательнее приглядевшись к мертвецам, я заметил обилие зомбаков в полицейской форме. Эх, любит судьба шутить над смертными, я только попросил её об оружии, и вот, пожалуйста! Уверен, на площади его сейчас валяется немерено. Но выйти и подобрать не представляется возможным — зомбаки очень быстро разорвут в клочья. Как бы я ни любил шутки и веселье, с такой толпой лучше не шутить, даже глазом не успеешь моргнуть, как разорвут на клочки. Поэтому мне оставалось только проезжать мимо валяющегося где-то на площади оружия, одновременно проклиная и восхищаясь своеобразной иронией судьбы.

Внезапно, сквозь звуки ударов, которые издавал автобус периодически сбивая мертвецов, а также хруст костей, когда задняя спарка колёс, переезжая, раздавливала их, я услышал крики и свист. Прислушавшись, чтобы определись источник по направлению, я смог его обнаружить. Источником являлся памятник Ленину, на которой залезли два человека и сидели там, как пиратские попугаи на плечах вождя. Именно они, размахивая руками, орали и свистели, пытаясь привлечь моё внимание.

Их план сработал, я заметил бедолаг и принял решение попытаться их спасти, заложив крутой вираж, отчего мои безбилетные и бездушные пассажиры в очередной раз полетели кубарем по всему салону. Развернув автобус, я направил его прямиком к памятнику великому вождю коммунизма. Автобус, с грохотом растолкав две помятые патрульные машины с разбитыми стеклами, потом сбив с десяток зомби, крутившихся у памятника, остановился, рядом с ним. Немного приопустив стекло в водительской двери, я прокричал:

— Прыгайте быстрее на крышу и валим, пока мертвецы не зажали толпой автобус, у меня нет желания оказаться третьим сидящим на памятнике в окружении огромной толпы зомби!

— Проедь немного вперед, мы через форточку залезем в салон! — прокричал один из них. На что я ему ответил:

— Тупой осёл слепошарый, ты что, не видишь, что у меня салон наполовину забит зомбаками? Прыгайте быстро на крышу и держитесь хоть зубами за железо! Чтобы меня не сожрали, я должен постоянно вилять, как будто пьяный сумасшедший за рулём! Считаю до пяти, если вас не устраивает поданная карета, то я отчаливаю дальше по своим делам, а вы наслаждайтесь закатами и рассветами, сидя тут!

Не успел я договорить, как они почти одновременно прыгнули, покидая своё насиженное место. Раздались громкие звуки приземления двух человек на металлическую крышу автобуса. Обождав пять секунд, давая время новый пассажирам найти за что уцепиться, я вдавил педаль газа в пол.

Автобус тронулся, сбивая и давя уже успевших его окружить мертвецов, а я схватил биту и угостил пару из тех, что были в салоне, сильными тычками в морду, откидывая их подальше от водительского места. Протаранив одну из патрульных машин, перекрывающую мой путь, я вырвался с площади и взял курс на торговый центр. Весело крутя руль из стороны в сторону, обруливая брошенные машины и сбивая неспешно шагающих по своим делам мертвецов. Приоткрыв сильнее окошко в водительской двери, я проорал:

— Эй, вы там, наверху, держитесь крепче! Следующая остановка ГЧ!

Так называли в Воронеже сокращённо торговый центр, куда я изначально планировал попасть.

— Рули аккуратнее, чертов псих, тут не за что держаться! — услышал я в ответ и, улыбнувшись, подумал, что проблемы индейцев вождя не волнуют, мягко говоря.

Уже почти у точки назначения, немного не дотянув до конечной, один из моих живых пассажиров на крыше всё-таки не удержался. Это случилось, когда я, выполняя левый поворот с Плехановской на Кольцовскую, вывернул руль больше, чем надо, и заднюю ось автобуса сильно занесло. Входя в поворот в неуправляемом заносе, автобус своим правым боком ударил брошенную на обочине у остановки легковушку. В то же мгновение в небе у меня над головой раздался вопль, полный ужаса, и я увидел летящего человека. Его полёт длился недолго, спустя секунду он закончился сильным ударом головой об столб. Я отчетливо услышал громкий омерзительный звук ломаемых костей и сразу понял — этот катапультировавшийся с крыши пассажир больше уже ни жилец.

Времени оплакивать оставившего свои мозги на столбе незнакомого мне человека, не было. Машинально повернув ключ зажигания, я заглушил двигатель, затем, схватив биту, выбрался из автобуса. Сверху на меня заорал второй, более удачливый пассажир:

— Ты, ублюдок, мать твою, посмотри, что ты наделал! Ты же его убил!

Поскольку я уже видел, что наделал, а смотреть ещё раз не было времени и желания, то прокричал ему в ответ:

— Я никого силком на крышу не тянул, вы сами с удовольствием туда прыгнули! А сейчас мне нужно попасть в торговый центр, я ухожу. А ты, если хочешь, стой и дальше ори на всю улицу, пока тебя опять зомбаки не окружат плотным кольцом, не оставив шансов на спасение!

Мои слова мигом охладили его пыл, заткнувшись, он спрыгнул с крыши на легковую машину, которую я протаранил, и с опаской подошел ко мне. Пару секунд мы молча играли в гляделки, после чего я сказал:

— Я иду в ГЧ, ты можешь пойти со мной, но тогда должен слушаться меня, либо иди куда хочешь, весь город у твоих ног.

Не дав ему ничего сказать в ответ, я развернулся и быстрым шагом пошел в сторону торгового центра. За моей спиной послышались шаги, значит решил пойди вместе со мной.

Участок улицы Кольцовской рядом с торговым центром был плотно забит брошенными в беспорядке автомобилями. Судя по кровавым отпечаткам на кузовах и стёклах некоторых из них, не все владельцы успели покинуть свои машины, избежав встречи с зубами мертвецов, которые, будь они неладны, бродили тут повсюду, пошатываясь между машин, сидели внутри автомобилей, рыча на нас и стуча руками по стеклам. К зомби я уже привык, они меня не пугали, правда, когда ловил их взгляд, полный лютой ненависти, всё равно становилось немного жутковато. А от вида мертвых детей, которые сидели в некоторых автомобилях пристегнутыми в детских креслах, в залитой кровью одежде, с рваными ранами на лице и шее, становилось страшно и тоскливо.

Окончательно впасть в уныние от пейзажа умершего города мне не дали мертвецы, которые заметили меня и моего попутчика. Перестав бесцельно шляться, они стали медленно, но неотвратимо идти в нашу сторону, протягивая руки, как будто пытаясь схватить и разорвать нас, нисколько не смущаясь, что разделяющее нас расстояние было гораздо больше длины их хваталок. Упыри пёрли на нас, периодически издавая при этом злобный отрывистый рык.

Мешкать было нельзя. Выбирая проходы, я бежал между автомобилями, стараясь избегать встречи с мертвецами. Не всегда это получалось, ввиду их большого количества. Тогда я, не сбавляя темпа, от души отоваривал их битой по злобным харям и бежал дальше, даже не оборачиваясь посмотреть на результат. Где-то приходилось перелазить через машины или вовсе прыгать с крыши на крышу. Сзади всё ещё слышались шаги и тяжелое дыхание, значит мой невольный попутчик ещё не передумал и следует за мной.

Запрыгнув на очередную крышу автомобиля, я на пару мгновений задержался, рассматривая центральный вход в торговый центр, и выругался. Чертовы зомби скопились там, собрав здоровенную толпу. Интересно, какой сегодня день недели? Не уверен, но вроде четверг. Хм, что же там такое, что они пришли со всего района постоять у дверей? Может, кто-то вывесил объявление с текстом: «Для красноглазых зомбаков по четвергам у нас большие скидки», и они припёрлись затариваться в бутиках фирменными шмотками по халяве?

Ладно, шутки-шутками, а о том, чтобы попасть в ТЦ через центральный вход, можно даже не думать. Как там говорится: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт». Хоть я и не считал себя никогда шибко умным, но решил не переться к центральному входу, а попытать счастья у другого, бокового.

Прыгая по крышам машин и бегая между ними, периодически отоваривая битой оказавшихся на моем пути монстров, я пробирался к боковому входу. Зомбаков у двери было значительно меньше, но всё равно слишком много, чтобы прорываться через них с одной битой. Тогда я вспомнил, что в ТЦ есть многоуровневый подземный паркинг и входы в ТЦ с каждого этажа паркинга. Спрыгнув с крыши легковушки, с силой обрушив биту на голову очередного мертвеца, тянувшего ко мне свои руки, я почувствовал, что начинаю уставать. Бегать среди зомби, скача с крыши на крышу автомобилей, да ещё и бить мертвецов битой было весело, но, судя по ощущениям, очень энергозатратно.

Добравшись до въезда в подземный паркинг, я обнаружил, что он сильно забит автомобилями. Причем забиты были оба туннеля, уходящие вниз под землю. Тот, что предназначался для въезда, и тот, что работал на выезд. В туннеле на боку валялась свежая иномарка с желтым восклицательным знаком на заднем стекле.

Второй туннель, предназначенный для выезда, был плотно закупорен разбитыми машинами. Судя по всему, первая машина получила сильный удар в задний бампер и встала поперек, перекрыв полностью выезд. Последующие машины, судя по разбитым частям кузова, таранили её и друг друга, пытаясь вытолкать вставшую поперек машину и вырваться на свободу. Видя лужи антифриза на полу, нетрудно было догадаться, что кончилось это повреждениями радиаторов. Автомобили, лишившись охлаждающей жидкости в системе, перегрели двигатели и заглохли уже навечно, так и не сумев вырваться из западни.

Пробираясь по крышам покорёженных авто, я оглянулся, чтобы проверить, как там мой спутник. Он был бледный от ужаса, постоянно кидал испуганные взгляды назад, на толпу гнавшихся за ними мертвецов, карабкался вслед за мной. Везунчик, у него даже биты не было, в отличие от меня. С другой стороны, я пр впереди как локомотив, расчищая дорогу и ему требовалось только бежать следом, не сбиваясь с темпа.