Вне закона

Макс Брэнд

Само появление Ларри Линмауса повергало жителей маленьких городков в ужас, ибо он прослыл налетчиком, грабителем и убийцей. Но вскоре возник повод усомниться, виновен ли он во всех тех прегрешениях, которые ему приписывали, и не стал ли, в свою очередь, жертвой мошенника.

Глава 2

Честные деньги

Выйдя из «Фест-нэшнл», мистер Ларри Линмаус пересек улицу и подошел к зданию другого банка, «Мерчантс-Лоан энд Траст».

У дверей его встретил швейцар, державший обе руки в карманах. В каждой из них он сжимал по короткоствольному револьверу. Швейцар кивнул грабителю и, не вынимая рук из карманов, направил дула обоих револьверов ему в живот.

— Теплый денек, мистер Линмаус. Не правда ли? — произнес он.

— Да. Жарко, как в преисподней, — согласился с ним Ларри. — А где президент Оливер?

— Как всегда, на месте, — ответил швейцар. — Я тебя к нему провожу.

Линмаус вошел в банк, а швейцар, сурово сжав челюсти, последовал за ним. «Застрелить, пусть даже и в спину, такого матерого преступника было бы почетно», — подумал швейцар, глядя ему в затылок.

— Здесь творится что-то непонятное, — замедлив шаг, вдруг заметил Ларри.

— А что такое?

— Похоже, у каждого служащего под сюртуком по бутылке. Никогда не видел столько людей с раздутыми карманами. Вот у тебя, например, оба топорщатся, — повернулся Ларри с улыбкой к сопровождающему.

Увидев улыбающееся лицо бандита, швейцар сначала побагровел, потом побелел.

— Ну… это… — заикаясь, пробормотал он.

— Нельзя пить виски, когда термометр зашкаливает за девяносто, — назидательно заметил Линмаус. — Но у тебя, уверен, в каждом кармане по бутылке лимонада… Или я ошибаюсь?

Швейцар чуть было не взвыл, но все же сумел сдержаться. У Линмауса глаза оказались что рентгеновские лучи — видели даже сквозь ткань! Сколько же раз такая способность его спасала? Но желание пристрелить человека, находящегося вне закона, у него неожиданно пропало. Швейцару больше не хотелось даже видеть Ларри Линмауса. Как жаль, что для своих целей он выбрал именно их городок!

Перед кабинетом президента Уильяма Оливера швейцар опередил Ларри и открыл ему дверь.

— Мистер Оливер, к вам мистер Линмаус, — краснея от волнения, проговорил он.

Тем временем имя грабителя вот уже целых пять минут не сходило с уст служащих банка.

— Пусть заходит. И ты тоже, — велел президент Оливер.

Ларри в сопровождении швейцара вошел в кабинет.

Президент слегка отодвинулся от стола и прижался спиной к спинке кресла. В ящике его письменного стола находился старый револьвер одноразового действия, который еще в пору молодости мистера Оливера не раз его выручал. Кроме того, во внутреннем кармане пиджака банкира лежал отнюдь не бумажник, а небольшой самовзводный пистолет двойного действия, из которого на расстоянии десяти шагов можно было свалить и быка. Мистер Оливер, упражнявшийся в стрельбе по полчаса в день, был уверен, что такой пистолет его никогда не подведет. Так что он хоть и порозовел слегка, но смело посмотрел в глаза налетчику и произнес:

— Здравствуйте, Линмаус.

— Вы — мистер Оливер? — приятно улыбнувшись, твердым голосом поинтересовался молодой человек.

Голос грабителя звучал миролюбиво. Президент уловил в нем уважение к своей персоне. Глядя на вполне интеллигентного и очень симпатичного парня, он почувствовал себя неотесанным мужланом.

— Да, это я, — подтвердил Оливер, затем поднялся и, соблюдая этикет, протянул Ларри руку. — Совсем забыл, что я не так знаменит, как вы, Линмаус. Как поживаете?

Бандит крепко сжал протянутую ему руку и очень быстро ее отпустил, а после этого неслышно, словно тень, отступил назад. Оливер не смог сдержать улыбки, догадавшись, что молодой человек, не важно с какой целью посетивший его, не привык пожимать другим руки. Судя по всему, к рукопожатию он относился как к наброшенной на глаза повязке, как к капитуляции перед стоявшим напротив человеком.

Уильям Оливер указал на кресло перед его столом, прочно привинченное болтами к полу. Это позволяло ему принимать клиентов на безопасном от него расстоянии. Однако посетитель покачал головой. Позади кресла находились два окна и открытая входная дверь. Возможно, именно по этой причине он и отказался в него сесть.

— Я полдня провел в седле, — пояснил Ларри.

— Железный человек! — восхитился банкир. — Тогда стойте, раз так хотите.

— Спасибо, — вежливо отозвался Линмаус и, подойдя к краю стола, встал по левую сторону от президента.

«В такой ситуации сунуть руку во внутренний карман пиджака и выхватить спрятанный там пистолет довольно затруднительно», — отметил про себя банкир, но ничего не сказал. Он решил и дальше улыбаться, хотя лицо его еще больше порозовело.

Мог ли бандит знать, что в трех соседних с президентским кабинетом комнатах, двери которых были настежь распахнуты, скрываются вооруженные до зубов люди? Что двое охранников, обычно дежурившие по ночам, стоят снаружи здания банка? Один у входа, другой — под окном кабинета Оливера.

В это-то окно как раз и посмотрел Ларри.

— Какой отсюда красивый вид! — заявил он.

— Да, прямо на горы, — согласился банкир.

— И на сомбреро тоже, — добавил Линмаус.

Налетчик явно заметил головы двух охранников, понял, чем вызвано их присутствие, но тем не менее сохранил полное спокойствие. Густой розовый цвет с лица Оливера постепенно спал. Он не принадлежал к робкому десятку. Но еще большую уверенность в безопасности ему придавала мысль о том, что все необходимые меры предосторожности им предприняты, в случае попытки ограбить банк, живым Ларри не выйдет. Однако стоит ли говорить, что встреча с ним была для президента банка далеко не из приятных? Более того, в голубых глазах Линмауса так и светилась решимость. Уильям Оливер никогда не видел таких ярко-голубых глаз, как у Ларри. Нет, все же встречал одного человека точно с такими глазами, но имени его, увы, вспомнить не мог.

— Хотите открыть счет? — спросил банкир.

— Нет, получить деньги, — ответил Линмаус.

— Деньги?

— Да. У меня есть чек.

— Могу я на него взглянуть?

Молодой человек сунул руку в карман, вынул из него помятый чек и вложил его в протянутую ладонь банкира. Чек был выписан на двадцать восемь тысяч восемьсот семьдесят четыре доллара. Внизу стояла подпись: «Эверет Мортон».

Увидев, кем подписан чек, банкир замер. Дело в том, что на имя Эверета Мортона в банке действительно имелся счет, и все служащие об этом знали. Даже уборщик мог сказать, какая сумма на нем лежит. А она составляла ровно двадцать восемь тысяч восемьсот семьдесят четыре доллара.

Однако владельца этого счета никто в глаза не видел. Он был открыт по письменному заявлению, пришедшему по почте, и деньги на него поступали почтовыми переводами. Так что для всех в «Мерчантс-Лоан энд Траст» клиент по имени Эверет Мортон оставался загадкой. Загадкой почти в тридцать тысяч долларов!

— У меня для вас есть еще и письмо, — заявил Ларри и протянул банкиру слегка запачканный и сложенный вчетверо листок бумаги.

Письмо выглядело следующим образом:

«Мерчантс-Лоан энд Траст бэнк». Крукт-Хорн.

Уважаемые господа! С сожалением… сообщаю, что с целью покрытия своего долга я вынужден закрыть мой счет. Всю имеющуюся на нем сумму прошу выдать подателю чека, выписанного на имя мистера Ларри Линмауса.

С уважением

Эверет Мортон».

При наличии такого письменного распоряжения от клиента все вопросы о закрытии счета отпадали сами собой. Кроме того, президент банка отлично знал почерк своего загадочного клиента и мог поклясться, что письмо написано рукой Мортона. Короче говоря, с чеком, предъявленным молодым человеком, было все в порядке. Цифры, проставленные в нем, в точности соответствовали сумме, лежащей на счете. Все было выполнено по форме.

«А что, если мистер Мортон написал письмо и выписал чек под дулом пистолета?» — мелькнуло в голове мистера Оливера. Его охватило волнение, лицо банкира снова порозовело.

— Чек на огромную сумму, Линмаус, — заметил он.

— Да, сумма большая, — согласился Ларри и выжидающе посмотрел в глаза президента.

— А если я спрошу, как это мистер Мортон смог задолжать вам такую огромную сумму? Понимаете, Линмаус, в таких вопросах я должен быть предельно осторожным.

— Думаете, я силой заставил Мортона оформить на меня документы?

— Ну… Конечно же я так не думаю. Но…

— Ваши сомнения, мистер Оливер, мне вполне понятны. Я на вас не в обиде. Дело в том, что Эверет Мортон несколько раз занимал у меня деньги.

— Так он брал у вас деньги?

— Да.

— Значит, брал в долг, — как бы подводя итог, произнес банкир и потянул себя за порыжевший от табачного дыма ус.

Несмотря на затруднительное положение, в котором он оказался, Уильям Оливер хотел оставаться предельно вежливым. Он считал себя честнейшим на земле человеком, а это ко многому обязывало. Президент мог бы с легкостью обналичить предъявленный ему чек — банковской операции проще и легче не придумать. Но мистер Оливер, как все банкиры в мире, страшно мучился, когда его банк расставался с наличностью. «Мерчантс-Лоан энд Траст» был его любимым детищем, на создание и процветание которого он потратил очень много времени и сил. Благодаря неустанным заботам президента банк вырос из грудного младенца во взрослого и крепкого мужчину. «Если я выдам Линмаусу деньги, а впоследствии окажется, что бумаги поддельные или написаны Мортоном под угрозой смерти, то репутация моего учреждения будет здорово подмочена. Как же все-таки защитить интересы нашего загадочного клиента?» — подумал мистер Уильям Оливер и, еще больше краснея, заерзал в кресле.

— Мистер Линмаус?

— Да, сэр? — кратко и в то же время очень уважительно откликнулся Ларри. Ну прямо как хорошо воспитанный мальчик на вопрос своего более старшего товарища!

— Хотя я и не имею права спрашивать вас об этом, но все же спрошу. Где вы взяли деньги, которые одолжили моему клиенту?

— Предположим, я объясню. Что тогда?

— Тогда ваш чек будет обналичен и вы получите всю сумму на руки.

— В таком случае слушайте, как они у меня появились. Обычно большую часть средств я добываю с помощью револьвера. Но деньги, которые ссудил Эверету Мортону, не из их числа. Они заработаны честным путем. В свое время, проработав месяц на ранчо у мистера Ристола, я получил зарплату и купил у него за двадцать пять долларов пятилетнюю лошадь. Мистер Ристол может это подтвердить. Потом за сто пятьдесят долларов я перепродал эту лошадь Тому Мейзу из Эстобала. С этой суммой я поехал в Финикс, зашел в заведение, принадлежащее Крису Моргану, сыграл там в фараона и вышел оттуда, имея при себе уже две тысячи двести. Эту сумму я одолжил Эверету Мортону. Тогда-то он и открыл в вашем банке счет. Оставшиеся двести долларов я дал под проценты Лью Мейсону, который в Моголлонсе обосновал компанию «Преари-Даст-Майн». С течением времени мои двести долларов, вложенные в эту компанию, превратились в четырнадцать тысяч, двенадцать из которых я вновь одолжил Эверету Мортону, а он перевел их к вам в банк. Оставшиеся две тысячи были вложены в мексиканскую говядину. Откормом мясных коров я занимался в местечке Биг-Бенд. На этом деле удалось заработать семь тысяч! Шесть из них Эверет Мортон снова положил на свой счет, а я…

— Подождите, Линмаус, — прервал банкир рассказ Ларри. — Выходит, все эти деньги вы честно заработали?

Ларри с улыбкой внимательно посмотрел на Оливера:

— Не вижу рядом Библии, на которой мог бы поклясться. Вы поверите мне на слово?

— Да, — решительно ответил банкир. — Я вам верю.