Предел срыва

Максим SNakeIce Карев

Нетипичная история попаданца, который является человеком с непростым характером. Герой идёт через тернистый путь поражений, где он находит друзей, преодолевает свои страхи и учится жить в месте, которое то любит, то ненавидит.

Глава 2

Как же херово… Что вообще происходит? Я бросаю пить. И курить. На всякий случай. Всё, возраст уже не позволяет. Не могу мысли структурировать. Что-то висит на задворках сознания, уцепиться не получается.

— Станислав, как вы себя чувствуйте? — девушка в белом халате склонилась надо мной.

— Я.. не… Ста… нисл… ав, — язык вообще не слушается.

— Не шевелитесь, я сейчас вас осмотрю, — достала она фонарик и начала светить в глаза.

— А.. — немного вскрикнул я от головной боли и резкого света в глаза.

— Станислав, какой у вас год рождения?

— Девяностый, — стало лучше получаться произносить слова. В глазах всё ещё было немного размыто.

— Хм… Частичная потеря памяти. Вы хотите поговорить с родными?

— Кто пришёл? — старался я произносить как можно меньше слов, с максимально ёмким смыслом.

— Ваша мама. Давайте я её приглашу.

В кабинет вошла женщина, я не видел чёткого силуэта, только зелёно-белый объект гуманоидной формы двигался в моём направлении. И то, я только подсознательно стал считать этот объект женщиной. Так как медсестра мне об этом сказала. Эх, как легко манипулировать сознанием людей… Только затуманишь взор и делай, что хочешь.

— Стас, сынок, зачем вы это сделали? Мы с папой очень переживали за тебя. Олежа всё время спрашивает, как ты тут.

— Кто? Что? Ты кто? — я не узнаю ни голос, ни манеру речи, ни обращение. Не могу сфокусировать взгляд.

— Скажите, когда он поправится?

— Знаете, сказать сейчас сложно. Доза была высокая, но его уже перевели из реанимации. Сейчас поможет только правильное питание и отдых.

— Ему можно что-нибудь передать? Я могу готовить дома.

— Не стоит беспокойства, у нас в больнице всё есть. Питание сбалансировано и ваш скоро пойдёт на поправку. Не переживайте.

— Я ваш не мешаю? — вмешался я в разговор.

— Дома поговорим. Отдыхай, — тут же осадили меня.

Что ж… Тело ломит, голова болит, взгляд не в фокусе. Пожалуй, я посплю ещё. Отвернулся я на правый бок.

***

Так, я под капельницей. Самочувствие улучшается. Уже могу более или менее всё видеть. Как же хорошо. надо попробовать встать с кровати после капельницы.

— Сестра! — позвал я, — Блин, что с голосом? Вообще связки не разработались.

— Здравствуйте, Станислав. У вас какой-то вопрос? — появилась девушка в белом халате.

— Да почему Станислав? — опешил я.

— Вас так записали родители, как вы хотите, чтобы я к вам обращалась?

— Какие родители? У меня только мать и осталась.

— Вы имеете в виду, что только она к вам приходила?

— Нет! Только она и осталась.

— Что последнее вы помните?

— Я с друзьями сидел в баре. Стало плохо, дальше темнота в глазах. Проснулся в реанимации. Там врачи. Клещевой энцефалит. Я как вообще?

— Знаете, вам лучше пока отдохнуть. Я пока поговорю с лечащим врачом. Давайте снимем капельницу. Если захотите встать, делайте это постепенно. Не сразу на ноги, а сначала подняться на кровати, посидеть несколько минут, затем привстать рядом, привыкнуть и только потом уже пробовать делать шаги.

— Да, понятно. Что вы со мной, как с ребёнком общаетесь? Не первый день замужем.

— Ох уже этот переходный возраст, — улыбнулась медсестра и вышла из палаты.

Так… а почему я один в палате? У нас там реформа, что ли, успешно прошла? Палата на одного. Это как? И обстановка другая. Все улыбаются тебе. Аж бесит.

Надо посидеть. В обморок я уже нападался. Не интересно. Ох… Поесть бы ещё. Где там хвалёный больничный провиант? У наф тут фпалансифаная питания… Открыл я тумбу под своё брюзжание. И приятно удивился. Порция не отличалась размером, но там был кусок хорошего мяса. Немного риса, свежие овощи. Половина яблока. А целое, что, зажали? Стакан сока. Ладно, надо подкрепиться и пойдём исследовать всё дальше. И как я буду есть без роликов? Где телефон? Обыскал всю тумбу, вообще никакой техники не нашёл. Уроды! Верните телефон? Я как вообще есть должен наедине со своими мыслями, что ли? У меня и так голова забита не самыми приятными вещами. Не могу я так есть. Сейчас херню всякую начну думать.

— Сестра! Где мой телефон? Сестра!

— А почему вы кричите? У вас есть кнопка вызова персонала на кровати, вот же она, — указала медсестра на кнопку, вмонтированную в верхнюю дугу кровати.

— О, и правда. И давно у нас так? — уставился я на кнопку и общее убранство палаты.

— Я работаю в больнице уже пять лет и здесь всегда так было, я пока не понимаю вас, — растерялась медсестра.

— Подождите. Я по ОМС лежу или по ДМС?

— Что такое ДМС?

— Добровольное медицинское страхование, не слышали, разве? Попадаешь на норм работу, проходишь испытательный, тебе такое дают, не?

— Знаете, впервые слышу о там…

— Чудеса. Я что вас звал? Где мой телефон, мне поесть надо?

— Телефон поесть?

— Ахахаха, стендап засчитан. Нет, поесть с телефоном. Ролики там посмотреть, — посмеялся я с медсестры.

— Телефон вам пока не положен, также, как и пульт от телевизора. Их выдадут, как только ваше состояние станет лучше. Но пока у вас есть проблемы с памятью, мы не можем вам дать ничего такого.

— Вы, должно быть, прикалываетесь! Я самый памятный человек на свете! Дайте тэху, по-хорошему прошу.

— Станислав, нет.

— Да какой в жопу Станислав?!

— Видите, — перебила меня медсестра, — вы даже на своё имя не можете сейчас реагировать. Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку. Пока же, мне нужно сделать обход. Приятного аппетита.

Что вообще станиславодит здесь? Я ни черта не понимаю. От и до. Сейчас поем и такого шороха тут наведу. Благо, обед и правда вкусный. Маловато будет, но вкусно. А одежда у меня есть вообще или мне в этом лёгком халатике идти? У меня так всё замёрзнет. Не май месяц на дворе. Июль, как бы!

Я вышел в коридор. Слушайте, давно не появлялся в больницах. Всё настолько хорошо и красиво. Убрано, чисто, свежий ремонт. Стены приятного голубого оттенка, очень лёгкого. Если палата немного бежевая, то коридор отличается. Свободно. Никаких тебе лежачих пациентов в коридорах. Несколько ответвлений для переговоров. А кабинет лечащего врача где? Надо бы к нему сходить. Насколько я помню, он на этаже должен быть. Налево, направо? Где-то рядом с выходом.

Подойдя к кабинету с табличкой лечащего врача, обнаружил, что дверь не прикрыта. За ней сидел мужчина лет пятидесяти. Волосы тёмные, небольшая седина, гладко выбритое лицо. И этот улыбается.

— Здравствуйте, доктор, — обратился я к врачу.

— О, Станислав, здравствуйте, проходите! — живо поприветствовал меня врач, — Как ваше ничего?

— Знаете, доктор, могло быть лучше, если бы меня уже не тошнило от имени «Станислав». У вас тут розыгрыш где отменить можно? Я подустал даже.

— Интересно, но сестра мне передавала, что у вас пока есть проблемы с памятью. Желаете поговорить? — доктор взял в руки какую-то карту.

— А мы не говорим, разве?

— Ох уж это юношеское чувство юмора, — улыбнулся врач, — судя по карте, у вас ранее не было черепно-мозговых травм.

— А вы хотите устроить?!

— Да что вы, что вы! — рассмеялся доктор, — сей феномен встречался в моей практике. Вроде пациент и молод, а бывают проблемы с памятью. Ну ничего, вы, главное, так больше родителей не огорчайте. Они вас любят, переживают за вас.

— Что произошло-то? Клещи так серьёзно кусают?

— Клещ? Клещ. Ничего не вижу про клеща… Вы попали с сильнейшим алкогольным отправлением. Мы едва вас откачали. Такое случается нечасто, но вот вам не повезло. Думается мне, что пить вам теперь не доведётся никогда.

— Полтора коктейля с друзьями выпил, доктор. Какое отравление? Мне подмешали может чего?

— Отнюдь. Следов примесей не обнаружено. Таков уж ваш организм. Первый раз и вот так…

— Чего? Какой первый раз? У меня стаж с восемнадцати лет, доктор.

— Ох, что-то вам совсем отдохнуть пока надо, юноша. Зайдите ко мне послезавтра, договорились?

— Эм… Лаааадно. А телефон когда вернут?

— Скоро, Станислав, скоро. И пульт от телевизора тоже.

— Не, я зомбоящик не смотрю. Там одна политика. Мне уже с головой хватило.

— Так и не смотрите политику, у нас интернет есть. Сервисы с кино уже оплачены. Полный доступ к интернету. Ну почти, разумеется. Ваши бушующие гормоны мы не может поощрять, хоть и организм просит больше для профилактики. Но, сами понимаете, нет восемнадцати, нет и развлечений.

— Я сейчас кому-нибудь за такие пранки голову оторву, доктор, какого хрена ваще происходит?

— Вы что-то сильно разволновались, молодой человек. Стакан воды вам, может быть?

— Давайте и воду, и телефон, и одежду нормальную. Всё давайте.

Доктор протянул мне стакан воды со стола, который я с жадностью осушил. Эх… Где ж она раньше был. Я может и добрее бы стал, после такого сушняка. Кто? Вот кто даёт сок, чтобы напиться? Его же постоянно запить хочется!

— Юноша, вы присядьте пока ненадолго, мне нужно обсудить один нюанс с вашей медсестрой. Я скоро вернусь. Только умоляю, ничего тут не трогайте.

— Ладно, ладно, жду вас, доктор.

Спустя минут сколько-то меня всё одолело. Ни телефона, ни телевизора, никаких вообще развлечений нет. Карту вою глянуть, что ли? Это кто? А моя карта где? Это что за пацан? Станислав. О, Станислав! Нашёлся, скотина! Как ты меня задобал уже! Так, отравление, кома, биологическая смерть на одну минуту, чего? Вот же потрепало тебя, пацан… Чёрт, опять сушняк какой-то. И голова кружится. Надо присесть. Да что за… Глаза… Темно.

***

— О, сно… ва… ты… — обратился я к знакомой уже медсестре и прочистил горло ото сна.

— Станислав, меня радует ваша уверенность, но, как человек, который старше вас, прошу проявить уважение.

— Ой, какой там старший, тебе сколько, двадцать пять-двадцать семь?

— Вот именно, что двадцать пять. Будь мы одного возраста, я бы спокойнее это пережила, молодой человек.

— Как вы меня тут уже все комики доконали!

— Если вы будете снова себя так вести, мы будем вынуждены подмешать вам снотворное ещё раз.

— А, так, понятно, воду я у вас больше не ем.

— Почему вы считаете, что оно было у вас в воде?

— А я не знаю, поэтому и рис больше не пью, на всякий случай!

— Хорошо, отдыхайте, набирайтесь сил. Хорошо, что у вас уже проснулся аппетит.

— Да я уже устал тут у вас отдыхать вообще! Вы меня хоть слушаете?!

— Охрана! Пройдите в палату номер восемь.

Два крепких мужика забежали в палату и сразу начали меня скручивать.

— Э, волки позорные, ну-ка отошли от меня! Сука! Рука! Отпусти, я тебе говорю!

— Не дёргайтесь, иначе вам будет больнее. Мы сейчас вколем вам успокоительное, поспите и завтра поговорим.

— От жопы моей отошли! Быстро, я сказал! Слышишь, мордоворот, я тебя запомнил. Ты у меня оглядываться до конца дней своих будешь! А! Хватит колоть, больно же!

— Охрана отпустит вас через пару минут, если вы перестанете сопротивляться.

— Вот этого ваще не жди, белобрысая, — не унимался я и продолжал пытаться вырваться, — я тебя может и трогать не стану, но еду ты теперь перед каждым приёмом обнюхивать будешь! Ты, главное, всё коричневое теперь проверяй!

Охранники надёжно меня зафиксировали, что вырваться не получалось никак. А борец против двоих из меня, как танцор из мухи без крыльев. Да что уж там. И против одного тоже, не борец я, ударник. В глазах снова начало темнеть. Да какого…

***

— Какое у вас сегодня настроение, юноша? — склонился надо мной лечащий врач.

— Постараюсь не орать, а то у вас иглы больно длинные, да стаканы с подвохом.

— Да, трюк со стаканом. Всегда работает, если задуматься. Пациент нестабильный, только пришёл в сознание, всегда хочет пить. Вы не переживайте, в еде ничего не было. Медсестра доложила о ваших вспышках агрессии, пришлось заранее подготовиться. Больно много у вас энергии для такого уникального случая. Кстати, готовы обсудить предметно, думаю, вам будет полезно для общего кругозора.

— Ладно, если орать тут у вас нельзя, то я молча послушаю.

— Если кратко, то в моей практике ещё не было таких тяжелых случаев. Попробовав спиртное в таком количестве, в котором вы его пробовали с друзьями, вам стало плохо, анафилактический шок. Ваши друзья вызвали скорую, которая доставила вас к нам. Далее, интубация, вентиляция лёгких, всяческие меры по наполнению ваших лёгких кислородом. И… смерть. Вы официально умерли. Мозг перестал подавать сигналы жизни. Спустя пару минут мы остановили реанимационные действия и уже были готовы сообщать вашим родителям дурную весть, как у вас появился пульс. И вы стали подавать признаки жизни. Дыхание стабилизировалось. Давление хоть и было низким, но оставалось ровным. И уже через пару часов наблюдения, вам стало лучше. Через три дня мы перевели вас в палату под наблюдение. А дальше вы и так более или менее всё помните. Встреча с родителями, пара дней сна. И всё остальное.

— Что? Я и раньше выпивал. Это было всего стакан-два. Какие количества, доктор?

— По нашим данным, вы отважились выпить не менее полулитровой бутылки единолично. Так рассказали ваши друзья.

— Доктор, это какая-то полная херня. Старпёрские шутки моих друзей, не более. Это кто вам сказал?

— Старпёрские? Кто же я тогда рядом с вами, ископаемое? Эх, молодёжь, вы столько всего гиперболизируете.

— Ладно, проехали, дальше что?

— Сейчас всё зависит от вас и вашего желания выздороветь. Мы рекомендуем вам пробыть не менее недели под нашим наблюдением. Как вы на это смотрите?

— И кто будет вместо меня работать?

— Я вас умоляю, юноша, наслаждайтесь жизнью, успеете поработать после университета. На кого планируете поступать, кстати?

— Отучился я уже, в колледже.

— Молодой человек, с такой памятью, вам не менее двух недель надо будет находиться у нас. Вы пока не готовы покинуть наше учреждение.

— Эм, давайте неделю посмотрим пока, там продлим, если я не готов буду, а? — начал я задумываться о том, чтобы ещё раз ознакомиться с содержимым папки.

— Хорошо, приятно отдыха, я у себя, можете подходить ко мне с вопросами. Надеюсь, обойдёмся уже без охраны и острых реакций.

— Договорились, доктор.

Лечащий врач вышел из палаты. Чёрт. Что происходит-то? Надо умыться. Я встал и направился к умывальнику в палате. Никогда ещё не видел умывальников в одной палате. И палата. Наверное, надо сказать пару слов о ней. Кроме того, что лёгкий бежевый цвет был на стенах, стояла одна койка, медицинское оборудование и отдельный закуток под туалет с умывальником и душем. Маленькая комнатка полтора на полтора, не больше, я думаю. Сама же палата была что-то около трёх метров в каждом на направлении. В каждом. Вверх тоже. Ощущалась палата просторно. С некоторой оговоркой, что это больничная палата. Я подошёл к умывальнику, открыл холодную воду, ополоснул лицо, поднял взгляд в зеркало, чтобы поговорить с собой… И как охренел…