Этюды старой мансарды. Опыты мистического экспрессионизма (сборник)

Максим Аржаков, 2016

…и снова… Настольная лампа мягко освещает угол письменного стола. Булькает кофеварка, распространяя такой приятный, особенно в непогоду, запах. Детально прописанные картины реальной жизни уступают место импрессионистическим этюдам – крупным и, на первый взгляд, бессистемным мазкам. Факты истории, тщательно упрятанные в хронологическое ложе, теряют свою однозначность, прячутся под покровом полупрозрачной романтики. Мифология, мистичность которой давно уже убита излишней конкретикой, отступает перед роем пугающе неопределенных, странных теней. Все когда-либо увиденное, услышанное и прочитанное рисуется в туманной дымке. …разум заполняют размытые образы…

Зарисовки Старой и Новой Голландии

I

Уже как неделя застыли каналы,

Уже как три дня побелела окрестность,

И снегом покатые крыши одеты —

Пушистым покровом примерно в два дюйма.

Цепочку следов за собой оставляя,

Охотник торопится краем обрыва,

Сгибаясь под тяжестью знатной добычи,

Посвистывая вслед трусящей собаке.

Сопя отмороженным носом, мальчишка

Сутулится зябко в коротенькой куртке,

По льду меж камней увлеченно гоняя

Подобием клюшки коровью лепешку.

А в устье реки у далекой плотины,

Где вмерзли в торосы широкие барки,

Где мельница крыльями машет лениво,

Трепещут по ветру трехцветные флаги

Над ярмаркой людной, беспечной и грешной,

Которую долгие ждали полгода,

Которая легкое дарит веселье

В холодное, хмурое зимнее время.

Как весело в дымной харчевне с морозца

Хватить оловянный стаканчик настойки

И, крякнув, размашисто шлепнуть ладонью

Широкую задницу взвизгнувшей Анны.

И сдвинуть с приятелем пенные кружки

За тех, кто в бушующем Северном море

Ныряет в волнах под упругой холстиной,

До края налитой веселым зюйд-вестом.

II

В дебрях и чащах седого Гудзона

Вечером поздним и осенью поздней

Жёлтость и сумрак сплелись прихотливо,

Трогая сердце отрадной печалью.

Трогая сердце ледком на озёрах,

Шёпотом их камышей прибережных,

Дальним селеньем, затянутым дымкой,

Тихим шуршаньем листвы под ногами.

В этом пространстве отрадной печали

Духи витают в осенних одеждах,

Сотканных из потемневших деревьев,

Шума плотины, игры листопада.

Сотканных из уходящего лета,

Близкой зимы, туч унылых и низких,

Стада овец, торопящихся к хлеву,

Жара и дыма голландских каминов,

Запаха пива и тёплого хлеба,

Скрежета флюгера ратуши старой…