Спасти ЧАЭС: 1985. Книга 5

Максим Гаусс (2023)

Два попаданца — Алексей Савельев и Андрей Петров встретились осенью 1985 года, в крайне напряженной обстановке. У них одна цель, одно дело. Героям предстоит совершить невероятное — предотвратить аварию на Чернобыльской АЭС. Им известна точная дата, время и место. Известны причины. Есть четкий план. Вот только что-то пошло не так…

Глава 4. Хорошие плохие новости

После небольшой паузы, Андрей произнес то, что подняло мне настроение.

— У меня для тебя хорошая новость — по твоему вопросу я почти все уладил. Сразу, конечно, все не образуется, сам понимаешь. Но как минимум ориентировки с твоей физиономией с городских стендов снимут, а заступающих патрульных на инструктаже проинструктируют. Думаю, ко вторнику уже сможешь свободно ходить по городу.

Ко вторнику? Примерно четыре дня…

— Спасибо, очень кстати. А то из-за такого недоразумения я едва в изгоя не превратился.

— Ну, вообще-то, это серьезные моменты… — начал Петров, затем осекся. — Впрочем, ладно. Было и было. Сейчас я с тобой о другом хотел поговорить…

Повисла пауза, расценивать которую можно было как угодно.

— Леха, я тут подумал… — медленно, подбирая нужные слова, начал он. — Мой отец откуда-то накопал сведения по всем случившимся в СССР радиационным авариям. Как ему это удалось — ума не приложу. Он мне уже не раз показывал материалы, но разбираться в них я не стал. Да, я точно знаю, что авария случится 26 апреля… И я вижу твою реакцию и решительность по этому делу. Поначалу меня это отпугнуло и, честно говоря, сейчас лезть во все это тоже не хочется.

— Почему?

— Почему? — тихо переспросил он. — Ну, по большому счету, меня Чернобыль никак не коснулся. Да, это серьезная техногенная катастрофа, и я понимаю, сколько горя и бед она принесла тем, кто непосредственно был там. Но…

— Я понимаю, можешь не продолжать, — сухо ответил я. В голове тут же сложилась определенная картинка.

— Нет, не понимаешь, — жестко ответил Петров. Я взглянул на него с изумлением. — Вижу, что не понимаешь. Думаешь, я эгоист, которого волнует только собственная жизнь и карьера? Ну, отчасти это так. Возможно. Но ты сам подумай, вмешиваться в ход истории чревато. Это не какого-то отдельного человека спасти, это шанс изменить историю всего Союза. Если мы рискнем и решимся на подобное, пусть справимся, кем мы потом станем? А если не справимся? Мирными методами такое вряд ли можно провернуть, а бегать по станции с автоматом и искать диверсанта я не хочу. Тем более, наводить стволы на инженеров… Ну, этих, которые реактором управляют. Ты пойми, я врагом народа быть совсем не хочу, потому что потом ты уже никому не сможешь доказать, что хотел как лучше. Тебе просто не дадут рта раскрыть. Должен понимать, как в эти годы работали комитетские. Грубо говоря, это взять и перечеркнуть свою жизнь, причем с очень высокой вероятностью. А я к такому не готов. Считаю, что смысл перерождения как раз в том, чтобы исправить жизненные ошибки своей прошлой, неудачной жизни.

— Моя жизнь была удачной! — яро возразил я. — У меня была карьера, хорошая работа. Своя группа, причем состоящая из лучших специалистов. Была семья, дети. Даже внуки. Да, моя жизнь отличалась от твоей, но сейчас, вопреки всему, у меня другое мнение по поводу Чернобыльской аварии. Раз есть возможность, нужно ее использовать. И мы реально это можем.

Петров покачал головой.

— Вовсе не обязательно, как ты говоришь, бегать с автоматом по станции и тыкать им в морду инженеров. Мы спасем Припять, спасем весь регион! Да пойми ты, какое это может оказать влияние на историю Союза?

— Да что мне эта Припять? Я не отсюда, я из Новоульяновска. Большую часть времени я нахожусь в командировках по всему Союзу, даже в Москве оседаю ненадолго. А после развала СССР эта территория вообще станет Украиной. Кстати! Из какого ты года, из двадцатого?

— Ну да.

— Вот тебе новость. Где-то года через два, в феврале две тысячи двадцать второго начнутся масштабные боевые действия между Россией и Украиной.

Подобное вызвало у меня крайнее удивление. Но сейчас разговор был совсем не о том.

Собравшись с мыслями, я продолжил:

— А представь, что подобная техногенная авария могла случиться в твоем городе. Если бы ты знал обо всем, если бы судьба твоих близких зависела от этого, если бы у тебя была возможность все изменить, ты сидел бы сложа руки? Или сделал бы все возможное, что от тебя зависело?

Мои слова заставили его задуматься. Я молча шел рядом, давая ему перетереть информацию.

— Ну, может, ты и прав… — наконец ответил Андрей. — Но я все равно не хочу в этом участвовать.

— За карьеру боишься? — вопрос был провокационный, но мне важно было получить ответ. Прямо сейчас.

— Нет! Не в этом дело! — отрезал тот.

Дальше я давить не стал. Конечно, ответ Андрея меня не устроил. Да что там, я подобного не ожидал.

Все это время я приводил аргументы, убеждал, рассказывал, а оказалось — все впустую. Черт возьми, а с чего я вообще взял, что он последует моему примеру? Все люди разные, решения тоже.

Видно было, что Петров сомневался.

— Ладно, понял тебя, — вздохнул я. — Ну, тогда я сам.

— Вижу, ты настроен решительно?

— Да, — спокойно ответил я. — А что это за история, будто я из местного РОВД?

— Мне пришлось придумать целую легенду. Сам посуди, когда я в крови явился к своей группе, у них появилось много вопросов, на которые нужно было как-то отвечать. Вот и получается, что я наткнулся на тебя — сотрудника из местного отделения. Якобы у вас тут своя работа по другому делу ведется. Все свел к тому, что между нами возникло недоразумение. А твоя морда на ориентировках — ложный прием, используемый в проведении расследования. Короче, ты сотрудник. Но знают про тебя не все, только Федор и еще двое.

— Ну, закрутил, — скептически произнес я. — А зачем прислал этого Погодина на «Волге» шпионить за мной? Из него наблюдатель, как из меня балерина. Его автомобиль за километр видно, вообще не палился!

— На то и расчет, — хмыкнул Андрей. — Он не скрывался. Я заранее проинструктировал Федора, чтобы тот ни в какие контакты не входил. Ну и сам понимаешь, я открываю багажник, а там ты загораешь. Кстати, ты ловко подстроился.

— Жизнь научила импровизировать.

Некоторое время мы шли молча.

— Что по убийствам? — поинтересовался я. — Удалось что-нибудь раскопать?

— Ничего толкового. Уже две недели здесь, а общей картины все нет.

— Не знаю, будет ли полезна такая информация… Перед тем, как я увидел гражданку Цветаеву с перерезанным горлом, на начале тропы я едва не столкнулся с возможным убийцей. Высокий, широкий в плечах. Телосложение спортивное. Был одет в джинсы, черную штормовку с капюшоном. Вот лица я не увидел — там темно было.

Петров качнул головой.

— Под это описание попадет кто угодно. Даже мы с тобой.

— Ну, если что, я готов посодействовать. Сыграть роль живца там. Все-таки, ты мне очень помог.

Петров вновь остановился. Посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

— А знаешь, возможно, твоя помощь действительно может пригодиться. Но об этом позже.

Через несколько минут мы подошли к автобусной остановке.

— Мне пора, — заявил Андрей. — В два часа будет совещание у начальника нашей межведомственной группы, я должен там присутствовать. Не теряйся…

Последнюю фразу он произнес как-то многозначительно, но толком понять ее не сумел. Подошел автобус, и Петров тут же запрыгнул внутрь. Проводив его взглядом, я двинулся дальше.

Стало немного легче. Нужно подождать пару-тройку дней, все утихнет. Конечно, бродить по городу без документов все равно неудобно, но куда деваться? Новые документы я себе все равно никак не сделаю — время не то. Это в двадцать первом веке за деньги можно было слепить любую корочку, договориться с паспортистами. На худой конец, слепить фальшивку.

Единственный мой плюс — я хорошо знаю город, неплохо знаю окрестности.

Меня напрягало другое… Что сказали самому комроты старшему лейтенанту Паршину о моей судьбе? Уж командир роты-то должен обладать какой-то информацией по поводу своего личного состава, оторванного от основного подразделения. Тогда почему прошло уже почти четверо суток, а реакции все нет?

Так не бывает. С него по-любому спрос — как он докладывает вышестоящему командованию? А может быть, официально я нахожусь в изоляторе военной комендатуры? Учитывая общее отношение Паршина к прикомандированным, неудивительно, что ему просто все равно.

Голод проявился внезапно. Желудок громко заурчал, сковал спазм. Обычно в таких случаях говорят: желудок к позвоночнику прилипает. Хорошо бы где-нибудь перекусить, вот только это опасно. Минут десять думал только об этом, в конце концов, все-таки рискнул.

Выбравшись на улицу «Курчатова», я сразу же увидел одноэтажное здание, над входом в которое висела невзрачная вывеска: «Столовая № 4».

Было обеденное время — из здания выходили люди, по двое, по трое. Наверняка это рабочие ближайших госпредприятий. В воздухе вкусно пахло жареными котлетами, да так, что у меня желудок аж в трубку свернулся. Все эти дни я жил на «сухарях», ну и на водке. Естественно, такое питание никому на пользу не пойдет. Вообще, по-хорошему, жидкое горячее нужно есть раз в день. Не реже раза в два дня. И чай тут не в счет.

Несколько минут постоял у входа, проверил оставшиеся деньги. Спасибо Лисицыну, в схроне их оказалось более чем достаточно. Зачем плюнул, толкнул входную дверь и вошел внутрь.

В нос ударил целый спектр царивших там обеденных ароматов. И котлеты, и пельмени и много чего еще, обалденно вкусного.

Почти сразу в глаза бросился плакат в типично советском стиле:

«У нас порядок такой — поел, убери за собой»

И почти сразу второй, ставший чуть ли не легендарным:

«Пальцы и яйца в солонку не макать»

Помещение большое, но не фабрика-кухня. Был такой период в Советах, когда строили подобные заведения, с расчетом на тысячу-полторы человек. Не оправдалось, отошли от этого.

Вдоль раздаточной имелась очередь, человек десять. Все с подносами.

Зуб даю, они наверняка слегка липкие от жира. Как правило, отмыть их до конца было просто невозможно. И это несмотря на то, что Припять — город очень молодой.

Ко всему этому можно добавить гнутые алюминиевые ложки и вилки, пустые солонки. Возможно, еще и салфетницы.

Взял один поднос, встал в конец очереди. Передо мной стояли два мужика, по виду — явно какие-то механизаторы. Один травил анекдоты, другой как-то слишком громко смеялся над ними. Окружающие реагировали нормально — видать, явление обычное.

Очередь потихоньку ползла вперед.

Выбор блюд был небольшим, скорее всего потому, что обеденный перерыв подходил к концу.

Первым делом я потянулся к борщу, который уже разлили по тарелкам. Затем взял тарелку картофельного пюре с огромной, лохматой от обильной панировки, котлетой по-киевски. Желудок предательски завыл, да так громко, что один из механизаторов даже обернулся на звук.

— Ну ты, парень, даешь! — восхитился он. — Голод не тетка, да?

Я смущенно кивнул.

Все салаты из смеси моркови и квашеной капусты уже разобрали, а не слишком расторопная разносчица еще не успела настрогать новых. Да и черт с ним, с салатом. Пока оба впереди идущих мужика условились ждать, я перескочил через них и остановился у столика с компотом. Его как раз разливала по стаканам, вооруженная массивным алюминиевым половником, полная гром-баба в кружевном передничке. Он явно был ей маловат, но той было абсолютно все равно. Женщина чем-то напоминала ленивую корову. Кто-то из очереди, мужским голосом ласково назвал ее Варенькой. Мне же так и хотелось сделать язвительное замечание — так вот куда делись все салаты.

Взял себе сразу два ягодных компота. Двинулся к кассе. Оказалось, что хлеб бесплатный — один белый, один ржаной. Быстро расплатившись на кассе, я ухватил поднос и потащил его в дальний угол столовой, где людей было меньше всего. Не хотелось мне сидеть на виду у всех.

Сел. Забыл, что не взял приборы.

Снова двинулся к кассе. Вытащил из большой стальной кастрюли то, что мне было нужно. По пути обратил внимание, что через три ряда от меня, за столиком сидят двое военных. Один в звании майора, другой старлей. Ни того, ни другого я не знал, но при этом сделал вывод, что военные здесь тоже обедают.

Само по себе это не плохо, просто есть риск встретить здесь тех, кого встречать совсем не стоит. С этими мыслями я и вернулся на свое место, взял ложку. Тарелку жирного и наваристого борща я оприходовал очень быстро — минут за три. Только принялся за второе, как услышал негромкий, вкрадчивый голос:

— Алексей, добрый день.

Резко повернул голову и увидел справа от себя того самого человека, что встретил на речном вокзале, когда мы с компанией собирались прокатиться на «Метеоре». Определенно, это был он.

Кивнул ему, жестом указал на свободный стул. Прожевал.

— Вы? — на нейтральной ноте поинтересовался я. — Чем обязан?

Человек сел, достал папку, положил ее на стол.

— Алексей, известный вам человек хочет встретиться, чтобы все обсудить в мирной обстановке. Произошло недоразумение.

— А, вот как это называется? — фыркнул я. Само собой, речь шла об отце Генки. Об Иванце Павле Сергеевиче. Ведь это он дал команду участковому Рогову меня задержать. — А если я не хочу?

— Придется… — человек сказал это таким голосом, что у меня аж мурашки по коже пробежали. — Насколько я понимаю, у вас в жизни сейчас очень непростой период. В общем, все в ваших интересах.

Больше он ничего не сказал. Так же молча поднялся, забрал папку. Однако на столе осталась крохотная записка и ключ. И то и другое я машинально убрал в карман.

Не прошло и двадцати секунд, как человек просто испарился. Как будто его и не было в столовой, а все произошедшее просто галлюцинация.

С эмоциями я справился быстро. Поторопившись доесть пюре и котлету, я все запил компотом. Сложил тару на липкий поднос и потащил его к окну приема грязной посуды. Все-таки плакат с лозунгом висел здесь непросто так — все выходящие действительно убирали за собой.

Сам вышел на улицу. Осмотрелся.

Вроде бы одной проблемой стало меньше — уж за свой желудок теперь я точно был спокоен. Однако появление незнакомца натолкнуло меня на определенные мысли — он нашел меня с легкостью. Значит, за мной постоянно велась слежка, хотя хвостов я за собой не замечал. Ну, понятно. У чекистов есть специально подготовленные люди именно для таких дел.

Отошел от столовой, неторопливо отправился в сторону улицы «Огнева».

Вытащил из кармана бумажку, что оставил мне «гонец».

Развернул, прочитал.

На ней значилось: «Сегодня, в городском парке. 18.00. Лунопарк».

Осмотрел ключ. На хрена он мне?

Черт возьми, что задумал Павел Сергеевич?! То, что он мне не друг — было под сомнением. Мутный человек, действия которого тоже выглядят странно. Ну, серьезно, зачем пытаться запереть меня в камере силами случайного участкового? Он, пусть и не напрямую, как-то связан со смещением с должности товарища Черненко А.В. Черт возьми, я должен узнать как и почему.

А там как карта ляжет.

До встречи оставалось больше пяти часов — шататься столько времени по городу я, конечно же, не стану. Встретиться с ним, безусловно, нужно. Хотя бы для того, чтобы понять общую обстановку. Но на моих условиях, иначе я изначально остаюсь в проигрышной позиции. Оружие возьму с собой, на всякий пожарный. Риск, конечно, есть, но иначе никак.

Отправился «домой».

Уже подходя к границе городской черты, я вдруг услышал вой сирены. Обернувшись, увидел приближающийся пожарный сто тридцатый ЗИЛ, с включенным проблесковым маячком синего цвета. Где-то пожар?

Машина на скорости пронеслась мимо меня, на ближайшем перекрестке свернула направо и быстро скрылась за лесополосой. Буквально через минуту я вновь услышал приближающийся звук сирены.

Вторая машина. Проследовала тем же маршрутом, что и первая.

Это показалось мне странным.

Я ускорился — захотелось посмотреть, куда это они торопятся. Эта же дорога вела к портовым кранам. А еще к тем домам, где я ночевал.

Сработала чуйка, сразу заподозрил неладное.

Подгоняемый смесью любопытства и тревоги, сам не заметил, как перешел на бег.

До нужного поворота я добрался быстро. Чувствовался запах гари. В конце дороги, метрах в ста впереди, я увидел объятый пламенем дом, поднимающийся в небо густой белый дым и стоящие рядом пожарные машины… Вокруг них бегали люди.

Горел дом друга подполковника Кошкина…

Вот дерьмо!