Чёрная волна

Максим Лагно, 2019

Что связывает немолодого и коррумпированного шеф-капитана Имперской Жандармерии, падкого до наркотиков и несовершеннолетних девочек, и молодого дикаря с недавно открытых в Неудоби островов? Конечно, великолепная командан Жизель, которая укажет им новые цели в жизни взамен руин прошлого. Жандарм попробует стать героем, а дикарь попытается спасти свой отсталый народ от геноцида, который ему готовят колонизаторы из Империи. Автор обложки и иллюстраций М. Лагно.

ВОЗДУШНАЯ ТВАРЬ

Шаман Маттеус Коричневый Коготь выслушал рассказ Хавьера о том, как веспы спасли его от выдр и сказал:

— Знамения прошлого сошлись в одно предсказание новых дней.

Вся деревня собралась на большой поляне в центре деревни. Даже стражники у ворот прислушивались, вытягивая шеи.

Шаман сидел на квадратном камне, вкопанном возле огромного глиняного котелка. Сейчас котелок накрыт тяжёлой крышкой из древнего металла. Костёр под котлом зажигали только с наступлением периода Чёрной Волны.

В этом котле будут варить еду на всех жителей деревни Невуазу в дни Чёрной Волны.

«Когда открывается крышка, тогда закрываются ворота» — гласила пословица.

— Эти знамения связаны Огненной Нитью Плат-а-Форма, да не погаснет его огонь, — продолжал Маттеус Коричневый Коготь.

Жители хором издали возглас, сопровождающий любое упоминание бога Плат-а-Форма.

— Веспы показали, на чьей они стороне. Недаром они явили свою силу перед самым началом сезона Чёрной Волны. У меня предчувствие, что жизнь людей во всём мире изменится. Отныне мы под защитой весп. Ни одна выдра не осмелится выйти из Бесконечного Осеано и напасть на нас безнаказанно.

Жители загомонили, выражая согласие. Всем вдруг захотелось перемен, даже если те происходили из неясных предсказаний шамана.

Хавьер стоял возле котелка. Гордился, что стал вестником знамения весп. Его рассказ был передан гонцу и отправлен в соседнюю деревню, дабы распространить среди всех людей мира.

«Меня не накажут даже за то, что я оставил буффал на берегу, — думал Хавьер и чванливо поглядывал на сверстников. — Теперь моя судьба зависит от моей настойчивости. Нужно закрепить положение проводника между людьми и веспами…»

Хавьер остановил мечтания и опасливо посмотрел на шамана.

В любой деревне именно шаман являлся проводником потустороннего в наш мир. Приняв волшебный сок, шаманы объясняли, почему солнце иногда накрывал чёрный диск — это воздушный остров, проплывал. Рассказывали, почему иногда тряслась земля, а на берег приходила огромная волна, принося разрушения, — это шевелилась Большая Выдра. Поясняли, почему каждый сезон выдры выходили на берег и устраивали охоту на людей — Большая Выдра хотела есть… и многое другое.

Припоминая всё это, Хавьер расстроился: навряд ли шаман позволит какому-то мальчишке-пастуху говорить от имени веспы. Но попытаться надо, ведь он, Хавьер, избранный!

Хавьер вдруг с тревогой прислушался к словам шамана:

— То, что веспа изъявила милость к никчёмному жителю нашей деревни, подтверждает наше происхождение непосредственно от самого бога Плат-а-Форма. Что будет дальше с Хавьером, я решу утром.

Шаман поднялся и больно ткнул Хавьера посохом в спину:

— На нём я вижу два знака: благости и глупости. Оба знака в равновесии. Веспы ещё не сказали последнего слова. Ведь буффалы разбежались и были поедены выдрами. Как мы встретим Чёрную Волну? Что мы будем есть?

Чванливость резко слетела с лица Хавьера. Он испуганно оглядел толпу сородичей. Мать утирала слёзы. Отец сурово смотрел в сторону. Сверстники, недавно завидовавшие ему, смотрели презрительно: вот же дурак, упустил всё стадо!

Шаман ещё раз огрел Хавьера посохом по спине и удалился в свою хижину. За ним проследовали его сыновья, а заодно и сборщики кореньев, для получения указания, какие растения и в каком количестве нужно принести из джунглей. Шаман Маттеус Коричневый Коготь собирался сварить делирант и погрузиться в истинное знание.

Размазывая слёзы, Хавьер выскочил за ворота и побежал через джунгли. Бежал до тех пор, пока не достиг той части берега, где веспа спасла его от выдр.

Стая птиц сорвалась с тел мёртвых животных. От буффал неторопливо отбежали дикие собаки-кашорро. Людей они боялись, но на Хавьера могли бы напасть, если бы узнали, что он один. Хавьер вытащил из песка большой камень и запустил в стаю. Поджав хвосты, кашорро скрылись в джунглях. Птицы покружили над выдрами, опустились обратно и продолжили терзать туши крепкими клювами.

Хавьер сам не знал, что будет делать на берегу. Найдёт обглоданные кости буффал? Ну, вот, нашёл. Но что с ними делать? Отнести кости в деревню? Это не спасёт сородичей от голода. Доверенное Хавьеру стадо было самым большим. Он до конца жизни не расплатится с владельцами буффал.

Хавьер сел на камень:

— Лучше бы меня выдры съели.

Сполз на колени и поднял руки к небу:

— Веспы! Разве вы меня спасли меня от выдр для того, чтобы шаман проткнул меня отравленным посохом? Умоляю, верните свою благосклонность, если она вообще была…

От его крика птицы снова всполошились, а несколько осмелевших кашорро, что незаметно глодали буффал, метнулись обратно в джунгли.

Сегодня облака особенно низко, как обычно в преддверии сезона Чёрной Волны. Сквозь слёзы и мельтешение сотен птичьих крыльев, Хавьер разглядел в облаках тёмное пятно. Оно быстро увеличивалось. Чувствовалось, что нечто огромное пробивалось сквозь нагромождение туч.

Опустив руки, Хавьер застыл, глядя, как последний слой облаков разошёлся, словно некий гигантский шаман провёл рукой над паром из котелка, где варился делирант, перед тем как его выпить. Тёмное пятно приобрело очертания продолговатого гигантского тела, размером с остров.

Уши Хавьера заполнил низкий гул, напоминающий бесконечно длящийся раскат грома. Сквозь него послышался вой напуганных кашорро в глубинах джунглей. Птицы хлопали крыльями, сталкивались в воздухе, не зная, куда деваться от накрывшей остров тени.

Небесное тело блестело так же как бока весп. Торчали такие же неподвижные крылья, но размахом с деревню. Под крыльями Хавьер разглядел непонятные удлинения, вокруг которых вились несколько весп. Как детёныши вокруг сосцов матери.

— Веспа-матка, — пробормотал Хавьер. — Шаман крохотного острова был прав. Веспа-матка существует!

Одна маленькая веспа снизилась и зависла над Хавьером. Кажется, та самая, что спасла от выдр, заплевав их насмерть своим ядом.

Хавьер взметнул руки в мольбе и закричал:

— Передай веспе-матке, что Хавьер из деревни Невуазу просит спасения! Шаман меня убьёт и сделает из моего черепа чашу для волшебного сока, чтобы разговаривать с вами. Спасите Хавьера, сделайте его вашим проводником к людям.

Веспа спустилась ниже. Хавьер услышал, как в её недрах что-то заскрежетало, затрещало, и она сказала человеческим голосом:

— Поднимись с колен, Хавьер, опусти руки и стой смирно. Не бойся, мы не причиним тебе вреда.

Хавьер сделал, как его просили. От веспы-матки оторвалось ещё несколько маленьких весп. Из той веспы, что говорила по-человечьи, вывалилась сетка, как для ловли рыбы.

Хавьер не успел испугаться, как сетка его накрыла. Почувствовал, что его оторвало от земли. В сетчатом мешке он не удержался на ногах и упал на спину, испуганно хватаясь за тонкие нити, барахтаясь, как пойманная рыба.

Он полетел к брюху веспы-матки. Брюхо быстро увеличивалось и скоро заняло всё небо. Хавьер разглядел её многочисленные ноздри, из которых иногда выходил дым, будто матка курила листья макойи.

То, что он считал сосцами, вблизи оказались продолговатыми трубами с заострённым концом, красным как нос утки, утыканные маленькими крылышками.

Точно такую же трубу он видел в деревне соседнего острова. Она считалась их талисманом. По преданию труба была создана во времена Плат-а-Форма и когда-то могла летать, достигая небесного острова.

Предания никогда не врут. Вот и сейчас, появилась веспа-матка, предрекая наступление последних времён.

«Интересно, — подумал Хавьер. — Успеет ли шаман выпить сок и увидеть, как я возношусь в тело веспы-матки? Ведь тогда меня точно нельзя убивать…»

В брюхе матки открылось ровное продолговатое окно, как лаз в погреб. Веспа внесла Хавьера внутрь матки. Он последний раз увидел воды Бесконечного Осеано, полосу джунглей и даже край родной деревни.

Погреб закрылся.

Хавьер почувствовал, что полёт прекратился, и сетчатый мешок лёг на холодный пол. Веспа скрылась где-то в темноте.

Глаза медленно привыкали к полумраку. Помещение освещалось тусклыми прямоугольными лампадами…

Хавьер быстро вскочил на корточки — со всех сторон его обступили люди, одетые в доспехи из ткани, будто у них не было железа или тростника, чтобы сделать настоящие.

Впереди всех стояли трое: красивая женщина с тёмными волосами, собранными в такую сложную причёску, что сам шаман позавидовал бы. Рядом с ней — мужчина с дощечкой в руках, похожей на те, на которых женщины резали овощи. Поверхность дощечки светилась. Мужчина смотрел то неё, то переводил взгляд на Хавьера.

Третий мужчина, с худым бледным лицом, время от времени прижимал к губам ладонь, словно сдерживал рвоту. Сквозь приступы тошноты он булькающе произнёс:

— Ола, Хавьер.

На языке народа Хавьера «Ола» означало «Привет».