Диалоги Жёлудя и Лунатика

Максим Петров, 2015

Просто о сложном. «Диалоги Жёлудя и Лунатика» – это серия из 39 рассказов в форме диалогов двух приятелей, которые раскрывают глубокие философские вопросы простым уличным языком. Они делятся своими переживаниями и инсайтами на лестничной площадке, курят, спорят, смеются. Действие происходит в наше время в одном из городов средней полосы России. Написано простым и понятным языком с использованием уличного жаргона и ненормативной лексики. Будет полезно и интересно тем, кто медитирует, занимается любыми видами йоги, читает Кастанеду, Пелевина и всячески духовно развивается.

Максим Петров

Диалоги Жёлудя и Лунатика

Развитие — удел избранных и неизбранных.

Посвящается всем, кто работает с собой: развивается, медитирует, чистит.

Жёлудь и Лунатик.

— Про тебя пацаны говорили, что ты просветленный. Скажи, что есть истина? — неожиданно, но осторожно спросил Лунатик рядом курившего молча соседа, как будто невзначай вызывая того на дуэль.

— Истина — это такая х..ня, которой не существует, — спокойно ответил Желудь, немного удивившись вопросу и тому факту, что с ним заговорил незнакомый сосед.

— Так ведь кроме истины ничего не существует, так говорят все просветленные мастера, я читал, — настаивал Лунатик, — Ты сейчас хочешь сказать, что кроме х..ни ничего в этой жизни не существует?

— Когда я сказал то, что сказал, я имел в виду, что в этом высказывании заключен весь смысл, и продолжать его нечем и незачем, — так же спокойно заметил Желудь, отвернувшись.

— Нет, все эти умные завихрени я уже читал у всяких Пелевиных и прочих Ош. Почему никто не может ответить на этот простой вопрос простыми словами?

— Чего тебе от меня надо, и почему ты решил, что я должен отвечать на твои умные вопросы? — немного раздражаясь, спросил Желудь.

— Ну ты умный, мудрый, всякими практиками проработанный….

— И ты решил, — перебил Желудь, — что я теперь стал тебе должен, как носитель этих пустот и свобод, Шариков ты нового тысячелетия? Раньше вы хотели «пожрать» поделить у тех, кто себе это добыл, теперь вам жратва и так дается легко, но суть вашей паразитической душонки не меняется. Вы теперь хотите, чтобы с вами поделились свободой и мудростью. Но сами для этого ничего сделать не желаете.

— В этом наша слабость, — взял ответственность за всех Шариковых Лунатик, — ты же сам это понимаешь. Если мы созданы паразитами, безответственными и тупыми, так мы и ведем себя соответственно. Именно так, из позиции раба. А как нам по-другому то? Чтобы перестать быть жертвой, нужно стать нежертвой, сильным, а как это может сделать жертва, от которой ничего не зависит? — торжествовал Лунатик.

— Не знаю, — вяло ответил Желудь.

— Вот и я не знаю, потому и спрашиваю сильных, — сник и Лунатик.

Жёлудь и Жёлудь.

Бл.ть, наговорил этому дебилу всякой х.йни, завелся, как дурак.

Но вот как с ними разговаривать, еб.нные дебилы и тролли.

Хотя нет, дело во мне, конечно, х.ли я вовлекаюсь вот в эту сраную пустопорожнюю болтовню?

Умничать начинаю.

Сказал: «не знаю» или посмотрел, как на идиота, отвернулся и был таков.

Да, этот дурачок преподаст мне уроки, чувствую.

Лунатик и Лунатик.

Нормально я его, хотя вроде ничего обидного не говорил, но мочил угарно.

Но он точно замороченный и раздражительный какой-то псих.

Хотя он тоже нормально меня приложил, Шариков, говорит, я.

Ну так-то да, похож, тоже тупой и ограниченный быдлан.

Опять начал себя гнобить — пи.дец молодец.

Ладно спать, может еще потрем как-нибудь.

Жёлудь и Лунатик.

— Слушай, чувак, я начал прорабатываться и сидеть в медитациях, — в другой раз на лестничной площадке подловил Лунатик соседа, — это действительно круто, вставляет будь здоров, правда потом хочется бухнуть в качестве, так сказать, заслуженного отдыха.

— Ага, молодец, — безучастно отозвался Желудь.

— Нет, я серьезно!

— Ну вступай тогда в наш клуб прорабатывающихся, а своих корешей в обтягивающих жопу джинсах с убогим мировоззрением шли на х.й, — съязвил Желудь.

— Ты вот вроде такой весь проработанный и просветленный, а озлобленный и высокомерный. Ты, наверное, так и поступил со своими корешами, а? — едва сдерживая торжество, ответил Лунатик.

— Кто тебе сказал, что я проработанный и просветленный — это раз? Во-вторых, если даже и так, почему ты решил, что я не могу быть говном? Все твои унылые представления о просветленных — просто твои домыслы. Да и не твои даже.

— Глядя на тебя, хочется бросить все эти медитации и проработки хотя бы для того, чтоб–ы не стать таким же, как ты.

— Ну так бросай. Я докурил. Ты в глазок что ли следишь, когда я курить выхожу?

— Да нужен ты мне.., — расстроился Лунатик.

5

— Я честно случайно вышел в одно с тобой время, честно, — увидев Желудя, запричитал Лунатик.

— Да не принимай ты всерьез все, что я леплю, — необычно по-доброму ответил Желудь. — Просто мне херово было в прошлый раз, вот и изливал понемногу желчь.

— А часто вот так тебя колбасит? Как тебе вообще живется с этими всеми проработками и духовными работами?

— Да пофиг, как там меня колбасит и как часто. К тебе и твоим проработкам это не имеет никакого отношения. Мой опыт — это только мой опыт. Не надо на него опираться, — все еще приветливо отвечал Желудь.

— Вот ты думаешь, что я тупой, что моя голова — это мусорка, но вот заметить тот факт, что я — это часть твоего мира, я способен, а ты, такое ощущение, что нет.

— Ты действительно тупой, если решил, что я думаю о тебе или о твоей мусорной корзине на плечах. Но насчет того, что ты часть моего мира — это ты в точку. Ты как раз и являешься свидетельством моей слабости, глупости и долбоё..ства.

— Все-таки мудак ты злобный, — ушел из разговора Лунатик.

6

— Привет, Желудь!

— Привет, а почему Желудь? — поинтересовался Желудь.

— Ой, бл.ть, опять ты начинаешь… Ну вселенная, Бог, все вокруг, свет безграничный, любовь окаянная — так лучше?

— Ты еба.утый? — снова поинтересовался Желудь.

— Нет, — утвердительно ответствовал Лунатик.

— А почему ты тогда меня Желудем назвал?

— Ну пацаны сказали, что тебя так зовут. Хочешь — по имени отчеству буду величать, — съязвил Лунатик.

— Да мне пох.й, как ты меня будешь звать, просто впервые слышу, чтобы ко мне так обратились.

— Ну так как мне к ВАМ обращаться, ваша просветленность?

— Мне все еще пох.й, — не реагируя на сарказм, сказал Желудь.

— Ну тогда точно, Желудь — такой же твердолобый и тоже с дуба упал, — неудачно пошутил Лунатик, но рассмеялся от души.

— А тебя как пацаны зовут? — спросил Желудь.

— Лунатиком, — весело ответил Лунатик.

— Почему?

— Ну потому что читаю всяких Пелевиных, Кастанед, на йогу ходил — пытался и им это все донести — и вот теперь я — Лунатик, — улыбнулся Лунатик.

— Приятно познакомиться, Лунатик, — теперь уже улыбнулся и Желудь.

— И мне, Желудь, — обрадовался Лунатик.

7

— Привет, Желудь!

— Привет, Лунатик!

— Слушай, я вот завис в медитации. Все вроде бы представляю, сижу, концентрируюсь, а сам как-то думаю о всякой ху.не. И ловлю себя на этой мысли. И думаю, что хуй.ей занимаюсь, и все мимо кассы. Только не гноби сразу и не прикалывайся, просто или помоги советом или переведи тему.

— Смотрел вчера Спартак — ЦСКА?

— Бл.ть, они играли месяц назад, спасибо за совет, — расстроился Лунатик.

— Ты же сам предложил перевести тему. Каким образом помочь твоей медитации мне, постороннему человеку? Это же твоя практика. Ее просто нужно делать и все. Все вопросы и ответы — это ху.ня, это просто ум тебе, точнее себе же еб.т мозги. Все, что ты можешь правильного делать в таких случаях — это что-то делать, медитировать, например, или прорабатываться чем-нибудь.

— Так я и делаю — спрашиваю тебя, а ты мне вот уже и совет дал некислый, — понял Лунатик.

— В следующий раз за консультации буду брать деньгами или сигаретами.

— Договорились. За сигарету ты мне сдашь все свои сектантские секреты, — веселился Лунатик.

— Тебе это не поможет, поверь, — уходя проговорил Желудь.

На что Лунатик лишь весело ухмыльнулся.

8

— Вот тебе сигарета, — пошутил Лунатик.

— Смешной ты, — молвил Желудь, но сигарету взял.

— Вот я же знаю, что ты тоже хочешь и любишь поговорить-то на всякие высокие темы. Меня опустить, умным прикинуться, ЧСВ свое прокачать — вижу ведь.

— Это да, — спокойно произнес Желудь.

— А ты вообще кроме меня с кем-нибудь общаешься? — спросил Лунатик.

— Я с тобой впервые говорю, дурик, — не растерялся Желудь.

— Ну понятно. Сейчас разведешь опять меня, что я каждый день — это разные и новые люди и т.д. Но без вот этой хуе.ы, с кем ты вообще дружишь?

— Да ни с кем, — признался Желудь.

— Печально это. Я бы так не смог, — молвил Лунатик.

— Я докуриваю твою сигарету, так что если есть вопрос на платную консультацию — говори.

— А можно продлить еще одной сигой, а то боюсь, что не успею придумать вопрос? — кисло усмехнувшись, спросил Лунатик.

— Иди во двор, тебя пацаны сами угостят и сигаретами и бухлом, и ответят на все твои вопросы. Они умные и знают жизнь.

— Так я от них ухожу, избавляюсь от этого убогого существования, а ты меня обратно отправляешь.

— Пока тебя кто-то куда-то может отправить, и ты пойдешь — тебя будут отправлять, в том числе и на х.й. Такова судьба жертвы, Лунтик.

— Вообще-то Лунатик, но я тебя понял, Желудик.

На что уходящий Желудь не обратил никакого внимания.

9

— Привет, Желудь!

— И тебе привет, Лунатик. Куда это ты так рано встал? — спросил Желудь.

— Скорее не куда, а откуда. Из похмелья. Голова болит, решил вот в подъезде свежим воздухом подышать, — с кривой, мятой ухмылкой отвечал Лунатик. — А ты куда намылился?

— Я покурить вышел. А чего колдырил-то?

— Да меня вчера инсайтом долбануло в медитации. Я понял, что все — бессмысленно. И все мои действия, работа, цели, проработки и медитации — тоже. Я сначала радовался от собственной крутизны и глубины переживания, но потом закис и накидался в одну будку.

— Расстроился или обосрался? — поинтересовался Желудь.

— Сначала расстроился, а потом и обосрался не на шутку. Это ж за что ни возьмись — все ху.ня, бессмысленная в своей беспощадности. Ты ведь тоже в курсе насчет бессмысленности? — волновался Лунатик.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, сам переживал этот шухер. Но на поверку все оказалось не так страшно.

— А как?

— Иди в жопу, а…, или лучше обратно в медитацию — там все и узнаешь. Ну вот какая тебе польза от того, что я тебе сейчас напою? Что типа все хорошо, дорогой Лунатик, не ссы, дай я тебя обниму и расскажу про свет, любовь, божественное и про присутствие высших смыслов, — опять язвил Желудь.

— Я понял тебя. Но ты все же мерзкий тип, — заметил Лунатик.

— Ты как-то козырнул, что ты отражение меня и моего мира. Так вот можешь провести и обратные параллели.

— Бл.ть, у тебя на все есть ответы, я пошел. Пока, — бросил на ходу Лунатик.

— Пока, — ответил Желудь.

10

— Привет, Желудь! — крикнул Лунатик.

— Привет, Лунатик! — вздрогнул Желудь.

— Куда это ты с рюкзаком попер? Давай покурим, сигареты с меня!

— Ну давай, — согласился Желудь.

— Так куда ты лыжи смазал?

— В Таиланд еду.

— Ого! Трансформеров удивлять своей духовностью? Они не оценят, я пробовал, — засмеялся Лунатик.

— Так тебе и удивлять-то в этом смысле совсем нечем, потому и не оценили, — парировал Желудь.

— Да я батами их щедро одаривал, это мои активы, — слегка потухнув, шутил Лунатик.

Желудь молча курил, изредка поглядывая на соседа.

— А ты на кой туда едешь, Желудь, точно ведь не за этим? — чуть успокоившись, спросил Лунатик.

— Конечно не за этим.

— Из тебя х.й слово вытянешь! Так зачем едешь-то? — чуть раздражаясь, опять спросил Лунатик.

— Просто пожить, сменить обстановку, поговорить на английском, наконец, — спокойно отвечал Желудь.

— А обратно когда?

— Еще не знаю, там видно будет.

— А ты не боишься всяких там цунами? — явно желая продолжить беседу, спросил Лунатик.

— Нет, не боюсь, а что это? — равнодушно поинтересовался Желудь.

— Опять ты мне мозг решил потрахать? — про себя обрадовался Лунатик.

— Это ты галиматью из своего мозга пытаешься просунуть в мой. Не выйдет, свободных мест нет, так что пугай своих гопарей, что в Паттайю ездят, они съедят, — убедительно проговорил Желудь.

— То есть ты хочешь сказать, что типа для всех цунами есть, а для тебя нет. Ты типа раз не видишь, не знаешь, так с тобой этого и не произойдет? Природу матушку не наеб.шь! — горячился Лунатик.

— Ты сейчас за каких таких всех ответствуешь? Про какие цунами говоришь и про какую мать-природу? Это про тех, которые у тебя в твоей помойной немытой голове живут?

— Которые есть в реальности, в мире, в жизни, на Земле, в истории, на видеокадрах, — спокойно, чувствуя свою правоту, отвечал Лунатик.

— В твоем мире сейчас есть Я, подъезд, сигареты, дым, вкус, окно, в котором ничего не видно из-за плевков. Где ты тут нашел цунами, мир, реальность, даже видеокадры, Землю, наконец. Еще скажи, что она круглая, — усмехался Желудь.

— Бл..ть, а какая? Квадратная?

— Я тебе сейчас лишь про то, что ты несешь х..ню, которая есть в твоей голове. Еще эту хуйню можно назвать концепциями. Ее сейчас здесь нет, это твои мысли, а ты мне предлагаешь их (твои мысли) бояться. Твои мысли — ты и бойся их, играйся в эти все опасения «как там оно все будет».

— Ты мне голову расковырял, пойду обратно все укладывать, а то с такой башкой невозможно жить, — попрощался Лунатик и с мутными глазами ушел.

11

— Привет, Желудь!

— Привет, Лунатик!

— Знатно ты мне голову раздербанил в прошлый раз! Приехал уже? — почтительно начал Лунатик.

— Да, приехал, только вчера, — отвечал Желудь.

— Как съездил? Понравилось?

— Да, хорошо съездил, ты тут как?

— Да мало чего происходит, снаружи особенно. Если только внутри, — задумчиво произнес Лунатик.

— Не буду тебя гнобить насчет всех этих внутри и снаружи, азиатский воздух благотворно на меня действует, — улыбнулся Желудь, — а что внутри происходит?

— Если честно, я тебя ждал. Потому что некому мне все это рассказывать. Ты хоть и пошлешь нах.й, но уж точно поймешь.

— Снимаю вопрос насчет твоего нутра, вот тебе сигарета, только не рассказывай, — еще шире улыбаясь, сказал Желудь и протянул сигарету соседу.

Лунатик взял сигарету, аккуратно сложил ее себе в пачку и молча отвернулся.

— Ух ты, — через минуту проговорил переставший улыбаться Желудь, — Действительно перемены! Всего месяц, а ты уже перестал словоблудить почем зря — радует.

— Мы ведь два мозг.еба, да? — с оттенком отчаяния спросил Лунатик.

— Эх, Лунтик, Лунтик, когда два человека начинают между собой говорить, они уже в какой-то степени становятся мозг.ебами, точнее в полной. Просто мозг.ебом можно быть осознанным, или неосознанным, если говорить в концепциях мозг.ебства. Я вот себя далеко не всегда могу отнести к первым, ну а про тебя ничего не скажу, так как тайская доброта мне еще не позволяет говорить тебе гадости, как я люблю, — все так же улыбаясь, проговорил Желудь.

— Как красиво ты намозг.ебил, — заметил Лунатик.

— И мне понравилось, — весело ответил Желудь, — ну, до встречи в подъезде, Лунат!

— Пока, Желудь, — грустно ответил Лунатик.

12

— Привет, Желудь! — радостно крикнул Лунатик.

— Привет, Лунатик! Чего орешь-то? — в ответ спросил Желудь.

— Настроение хорошее, хочешь сигаретой угощу?

— Да нет, спасибо. Я уже курю, куда я, по-твоему, вторую сигарету вставлю?

— Нуу… Как хочешь, в общем! — не стал пошлить Лунатик, — Вижу, отпустила тебя тайская доброта и человеколюбие?

— Отпускает, ага. А ты чего такой довольный? — спокойно спросил Желудь.

— А чего мне не радоваться-то? Хорошо же!

— Конечно, хорошо.

— Я вот помню, ты в позапрошлый раз намекал на то, что все, что я знаю про жизнь — это мои мысли. Круто ты тогда завернул. Я потом пивом и водкой обратно мозги укладывал, и ведь все равно не уложил, на свое счастье. Я действительно все это понял. И даже понял, что это понимание может быть очень и очень глубоким. В общем, сильно меня проняло. И меня это почему-то радует, — радостно говорил Лунатик.

— Странный ты тип. Слишком по-хорошему тупой, видимо, и быстро переживаешь то, на что умным людям нужны годы. Я тебя сейчас не обсираю, а скорее наоборот, — задумчиво и с ноткой восхищения сказал Желудь.

— Я понимаю, о чем ты. Только сейчас я догнал, что мне не стыдно было выглядеть и быть тупым. А вот тебе, наверное, стремно. Ты ж продвинутый гуру и философ, — начал подшучивать Лунатик, — и тебе нужно соответствовать.

— Все так, аццкий ты сотонина, — промолвил Желудь, — все так.

— Мне как-то неловко выглядеть и быть умным — мне как-то не по себе. Все-таки Форрест был большой счастливчик. И вообще, быть умным, в смысле выглядеть для себя и других…, ну в общем, быть. Бл.ть, как ты в этих всех терминах не путаешься? В общем, не завидую я всяким умным говнарям — вот что хотел сказать, — рассмеялся Лунатик.

— Ладно, пойду я, а то чувствую себя таким вот умным говнарем рядом с тобой, — спокойно проговорил Желудь и улыбнулся.

— Ты стучи, если захочешь покурить и внять тупой и простой мудрости, — не унимался Лунатик.

— Счастливо, Лунатик, — сказал как будто чем-то обрадованный Желудь и ушел.

— Пока, Желудь, — дружелюбно ответил Лунатик.

13

— Привет, Желудь! — как всегда громко голосил Лунатик.

— Привет, Лунат! — спокойно ответил Желудь.

— И все-таки, зачем ты в Таиланд ездил?

— Я же говорил: пожить, растормошить российское восприятие мира.

— И чем ты его тормошил — признавайся, подлец, — веселился Лунатик.

— Вообще, его не нужно ничем специально тормошить. Просто живешь, спишь, ходишь, ешь, пьешь, с кем-то контактируешь, — необычно спокойно и терпеливо отвечал Желудь.

— Контактировал-то ты с трансформерами? Вот уж точно растормошишь русское восприятие жизни, увидев член и сиськи на одном человеке, который к тому же на тебе сидит, — хохотал Лунатик.

— Тупые у тебя шутки порой, даже докуривать не хочу, как дебил разговариваешь, ей богу. Опять со своими гопарями коммуницировал? — с отвращением спросил Желудь.

— А с кем мне еще говорить? Тебя вижу раз в месяц, а во дворе другие не живут. Все эти ваши переписки в интернете — это совсем задротство бледное и прыщавое. Семки, пацыки, пивас и живое общение — мой выбор, — шутливо, но уверенно заявил Лунатик.

— Вот в прошлый раз говорил с тобой — даже удовольствие получал. Хотел даже как-нибудь постучаться за этой твоей тупой мудростью, а ты ее сам бесславно просрал, идиот, — холодно и язвительно заметил Желудь.

— Узнаю брата Колю, — чуть успокоившись, усмехнулся Лунатик.

— Да и я узнаю, — продолжал Желудь.

— Дай кило мудрости на прощание, полив меня говном, как ты любишь, а я пойду думать, а то и вправду отупел, — улыбался Лунатик.

— Ты вот сам ее — эту мудрость только что выдал. Так что мне и напрягаться незачем.

— Только я не понял, что я там опять выдал-то? — удивился Лунатик.

— Что любая мудрость — это лажа одноразовая, или как ты ее назвал — говно. Как в играх компьютерных, когда нужно быстро пробежать по мостику, который обваливается и быстро с него спрыгнуть. Тут так же, понял какую-то мудрость ну и пошел дальше, чего на ней стоять-то — держаться за эти зыбкие смыслы, которые держат на месте или тащат вниз?

— Я правда это сказал? — обескуражено и глупо улыбнулся Лунатик.

— Дурак ты, — улыбнулся и Желудь, — это радует. В следующий раз расскажу про Таиланд. Ладно, пойду я, пока.

— Пока, — смущенно улыбаясь, ответил и Лунатик.

14

— Привет, Желудь! — крикнул Лунатик.

— Здарова, Лунтик! — еще громче крикнул Желудь, чем немного смутил соседа.

— Чего это ты такой громкий, как я? Тебе нельзя, ты мудрый, мудрецы не орут, они говорят тихо и мало и только суть, — начал, улыбаясь, Лунатик.

— Нету у меня визитки с должностью мудрец, — спокойно сказал Желудь, — так что мне пох.й!

— Ну, для меня ты мудрец, может еще для кого-нибудь, о нас подумай, — продолжал язвить Лунатик.

— Ладно, ладно, на 10 ходов вижу дальнейший наш разговор, и тебя я в нем снова засру по самую макушку. Не интересно уже, — отворачиваясь, проговорил Желудь.

— Ну, тогда про Таиланд расскажи, ты в прошлый раз обещал.

— А, ну да. Точно, говорил. Про практику хотел тебе рассказать одну.

— О, давай, а то давно хочу свои мозги новым аппаратом взрыхлить, — радостно проговорил Лунатик.

— В общем, практика называется Випассана…, — начал Желудь.

— Ахахахахаха, — не удержался Лунатик, — да ладно? По-уеб@нски как-то звучит. Там все с одухотворенными мордами танцуют возле Будды, поют мантры и всем посылают лучи любви и света? — уже хохотал Лунатик.

— Бл.ть, — рассмеялся и Желудь, — я представил это все, и себя в центре этого круга, — сквозь смех проговорил Желудь.

— Ладно, извини, — успокаиваясь, сказал Лунатик, — так что там за практика?

— Ну, в общем, простая, как три рубля. Суть ее в том, чтобы делать простые действия и при этом проговаривать их мысленно. Например, иду, иду, иду или сижу, сижу, сижу, или поднимаю, поднимаю, поднимаю и так далее. То есть быть в моменте действия и синхронить башку с телом, если говорить твоим языком. И, в общем, там всякие инсайты, переживания, просветление и прочие бонусы. Ну и чистка мозгов и тела тоже происходит, — рассказал Желудь.

— По-моему, х.йня какая-то, — скептически произнес Лунатик, — чего интересного-то в ней?

— Ты дебил? Я же только что все рассказал и про интересное тоже. Или что тебе нужно? Девки, пивас, дискотека? — немного злобно спросил Желудь.

— Да не, просто не понимаю, как можно на такой простой х.ете чего-то там выловить и постичь? — не реагируя на тон Желудя ответил Лунатик.

— Так тут и понимать ничего не надо — в этом гениальность этой простой практики. Ты просто тупо ее делаешь в течение 10-20 дней, каждый день и по многу раз. И все понимания и непонимания и их природа становятся ясны…

— Ага, ну, в общем, дома ее не поделаешь — это точно, — перебил Лунатик, — просто соскочишь в первый же час, точно тебе говорю, по крайней мере, я.

— Да, это ты точно подметил, потому люди и валят подальше от всего своего родного, чтобы ничего не отвлекало, так что если соберешься — то лучше в одного и подальше.

— Ага, если соберусь. Как-то Таиланд для меня — это Паттайя, бабы и бухло, но никак не всякие духовные работы, — криво улыбнулся Лунатик.

— Ну, так для тебя и двор — это пацики, пиво, семки, тачка, а для меня — совсем другое, — проговорил Желудь.

— А для тебя, наверное, двор — это цветы, деревья, столбики комариков, свет, любовь и светлые божественные существа — бабки на скамейках — особенно после твоих сектантских поездок? — рассмеялся Лунатик.

— Дааа, ты сегодня в ударе, — смеялся и Желудь, — ладно, я пошел, счастливо, стучи, если покурить пойдешь, — впервые предложил он.

— Да, спасибо, пока, зайду как-нибудь, — обрадовался польщенный Лунатик.

15

— Привет, Желудь! — постучался Лунатик к соседу, — пойдешь курить?

— Привет, Лунт. Мне как-то не очень, так что думаю, нет, давай в другой раз, — неохотно проговорил Желудь.

— Да ладно, мне вот тоже, как ты говоришь «не очень», а точнее мне просто ху%во, — грустно, но твердо отвечал Лунатик, — вот и поговорим на одной волне. К тому же, какой другой раз, есть ведь только сейчас…

— Ой бл#ть, заткнись ты про эти все здесь и сейчас, тошнит от всей этой срани, — с отвращением перебил Желудь, но взял сигареты и вышел в подъезд.

— Слушай, — начал Лунатик, — вот я одного понять не могу — если нам бывает ху%во от всех этих проработок, на какой х%й мы ими занимаемся. Почему бы нам не жить тупо, как у мистера Фримена, довольствуясь простыми радостями типа, «Жрать!Срать!Ржать!», как это делают почти все вокруг?

— Ну, во-первых, все вокруг — это вымышленные тобой, в твои здесь и сейчас, персонажи, которых ты опять из своей головы сейчас высрал. Во-вторых, откуда ты знаешь, что этим твоим всем всегда хорошо? И в-третьих, почему ты решил, что всегда хорошо — это хорошо?

— Опять ты мои мозги в блендер сунул своими вопросами, — потух немного Лунатик, — я сейчас подумаю…

Оба молча курили, а Лунатик изредка поглядывал на соседа, явно что-то переваривая в мозгах.

— Ну хорошо, — начал он, — все ты разрулил тут красиво и вроде бы мне понятно. Но нах%я мы это делаем? Для чего? Зачем? И какой в этом смысл? Почему бы просто не жить обычной жизнью и не получать простые удовольствия от простых вещей? — закончил свою мысль Лунатик.

Теперь задумался Желудь.

— Если хочешь, я могу тебе это объяснить, но насколько эти объяснения приблизят тебя к переживанию того, когда нет этих вопросов, и тем более не требуется никаких ответов, я не знаю, — начал он, — можно сказать, что у тебя нет выбора, и поэтому ты выбираешь заниматься практиками и чистить мозг. Хочешь ты или нет, но почему-то возникает такой момент, когда ты садишься в медитацию или начинаешь делать практику. Поэтому у тебя, вроде как, и есть выбор, потому что ты сам выбираешь сесть в медитацию, а вроде бы и нет, так как потом ты этим всем можешь быть недоволен.

— Ты хочешь сказать, что в целом-то, у меня нет выбора? — спросил озадаченный Лунатик.

— У кого это у тебя? — в ответ спросил Желудь, — у тебя который сейчас ноет или у тебя который радостный бежит на медитацию и щебечет, как же все круто вокруг?

— Бл.ть, а это не один и тот же человек — который Я? — повысив голос, спросил Лунатик.

— Нет, это еб#нутый Лунатик и еб#нутый Лунатик в депрессии и сомнениях — это два разных еб#ната, которые паразитируют на одном мясе, — злобно усмехнулся Желудь.

— Опять началась вся эта сраная муть — я, которого нет, или который есть и прочее говно. Что с этим делать-то? — все так же громко и уже зло вопрошал Лунатик.

— Видимо работать, Лунт, или не работать — выбор за тобой, — еще шире усмехнулся в ответ Желудь, — ладно, я докурил, счастливо.

— Пока, — тихо отвечал Лунатик, — но мы не договорили.

На что Желудь опять не обратил никакого внимания.

16

— Привет, Желудь! — постучался на следующий же день к соседу Лунатик.

— Привет, Лунат! — отвечал, открывший дверь Желудь.

— Вот я вчера не понял про выбор — есть он у меня или нет, и про Я, который этот выбор делает.

— Вот если ты поймешь сейчас, если твой ум разложит все по полочкам — что будет?

— Хорошо будет, понятно и ясно, — уверенно сказал Лунатик.

— Ты, как наркоман, которому нужна доза пониманий, чтобы его не колбасило и не ломало. И как в случае с наркотиками эффект этого хорошего и спокойного состояния кратковременен, — спокойно отвечал Желудь.

Конец ознакомительного фрагмента.