Ядерный климат

Максим Шахов, 2014

В начале девяностых московский физик Иосиф Губерман изобрел принципиально новый вид климатического оружия. Но тогда проект так и не был реализован. В наши дни об изобретении узнают члены могущественной террористической организации. Они предлагают финансирование проекта, но с одним условием: испытание оружия должно быть проведено в одном из российских городов. Губерман – отчаявшийся гений, готовый на все ради своего детища, – соглашается. О планах террористов становится известно сотрудникам ФСБ. В террористическую организацию внедряется агент-боевик Михаил Кузьменко. Ему приказано во что бы то ни стало остановить Губермана…

Глава 7

Теплый майский вечер в Эр-Рияде. Жара отступила, и вечерняя прохлада особенно приятна после знойного дня. На окраине города стоит скромный ухоженный коттедж. Внутри его в роскошно обставленной большой комнате сидят двое: сухой старик с морщинистым лицом и пронзительным взглядом, одетый в белое арабское одеяние, и толстый господин в дорогом английском костюме, важный и вальяжный.

Комната по богатству своего убранства напоминает апартаменты какого-нибудь арабского шейха: мрамор, ковры ручной работы, посередине комнаты небольшой фонтан с цветной подсветкой в воде. На одном из огромных ковров на стене размещены образцы холодного оружия: японские мечи, испанские стилеты, турецкие сабли, русские палаши. Оружие инкрустировано золотом, серебром, драгоценными камнями.

Перед мужчинами на дастархане мясо, фрукты, восточные сладости. Старик ничего не ест, только пьет простую воду маленькими глотками. Зато толстый господин ест за двоих и периодически прикладывается к бутылке шотландского виски, не обращая внимания на осуждающие взгляды старшего собеседника. Разговор ведется на английском языке. Говорит в основном старик.

–…Наша цель — создать третий геополитический центр в мире, с которым все будут считаться. У нас достаточно денег, много единомышленников, в том числе и в таких сатанинских странах, как США и Россия. Единственное, чего нам сейчас еще не хватает, — единой централизованной организации. Одиннадцатого сентября мы доказали всему миру, что можем достичь своих геополитических целей. Перед нами нет препятствий.

— Махмуд, то, что мы сейчас планируем в России, это равняется акции одиннадцатого сентября? — Толстый господин развалился на шелковых подушках, отрыгнув утробной отрыжкой.

— Это будет, пожалуй, посильнее сентябрьской акции, — тихо произнес старик, и глаза его зажглись сумасшедшим блеском.

— Махмуд, а что еще за операцию ты затеваешь в России?

— Это второй вариант нашей операции. Запасной.

— А зачем нам второй вариант, если у нас первый уже почти подготовлен?

— Тенгиз, сколько у человека ног?

— Две, — удивленно посмотрел на старика толстый Тенгиз.

— Любое серьезное дело должно стоять на двух ногах. Если всего одна нога и она захромает, то дело двигаться не будет.

— И в чем состоит твой второй, запасной, вариант?

— Извини, Тенгиз, но этого я сейчас не могу раскрыть даже тебе.

— Ну, как хочешь, можешь не говорить, — досадливо махнул рукой Тенгиз. — Только второй вариант не нужен. У меня все испытано, люди подобраны, все как на подбор, так и рвутся в бой. И они сделают это в лучшем виде.

— У русских есть хорошая поговорка: не говори гоп, пока не прыгнешь.

— Не перепрыгнешь, — поправил его Тенгиз.

— Ну да. Кроме того, твои люди не внушают мне большого доверия. Они — бандиты. А нам нужны идейные борцы, истинные мусульмане…

— А-а, Махмуд, все это словесная шелуха, которая годится только для вербовки неграмотных подростков в диких горных аулах. Главное — деньги. Сейчас все делается за деньги. Нет, не спорю, идея, вера — это, конечно, хорошо. Но без материальной основы они — ноль.

— Ты стал рассуждать как неверный, продавший душу дьяволу, — печально взглянул на Тенгиза старик и с постным выражением лица стал перебирать четки.

— Да перестань, Махмуд. Не надо только вот этого… передо мной. Мы не в мечети. Мы все что-то продаем, и себя в том числе, только по-разному. Ты же загнал кое-кому партию американских «Стингеров», которые планировались для пуштунов в Ираке. Ну и что? Нормально. Я же тебя этим не попрекаю…

— А вот это тебя не касается! И не лезь в мои дела… — Глаза старика грозно сверкнули из-под мохнатых бровей.

— Ну, хорошо, хорошо, — примирительно поднял обе руки вверх Тенгиз, — извини, что нечаянно наступил на твою любимую мозоль.

В комнату вошла молодая девушка в турецком костюме: в шароварах, полупрозрачной накидке на плечах. В руках она несла серебряный кувшин, остановилась посередине комнаты, посмотрела вопросительно на старика.

— Вон, ему полей, — кивнул на толстого гостя Махмуд.

Тот тяжело встал с подушек, подошел к медному тазу, стоявшему у стены на столике. Девушка полила ему из кувшина и подала полотенце. Она стояла перед ним, скромно потупив взгляд в пол, ожидая, когда господин закончит процедуру омовения рук. Тенгиз сальным взглядом рассматривал девушку. Вытерев руки, вернул ей полотенце и приказал по-английски: «Принеси виски». Девушка кивнула головой и почти выбежала из комнаты.

— Не пойму, кто она, — вслух задал вопрос Тенгиз, снова усаживаясь на подушки, — не грузинка, не армянка, тем более не чеченка, но с Кавказа.

— Она черкеска, — нехотя пояснил старик.

— А, ну да. Черкески хороши. Но только лет до тридцати, а потом как-то увядают. В этом плане выгодно отличаются русские женщины. Вот представь, идет в Москве по улице куколка. Ножки, талия, грудь — все при ней. Лицо — лик мадонны. А знакомишься, ей уже за сорок…

Старик, который либо не был специалистом в этой области, либо не хотел опускаться до столь низкой темы, прервал знатока женщин:

— Ты зачем вчера устроил дебош в ресторане? Ударил паломника из Кувейта?

— А за дело, Махмуд. Я заказал музыку, битлов. Платил свои деньги, а он мне претензии: эта музыка не угодна Аллаху. Ну, я и ответил. Будет еще указывать, какую мне музыку слушать…

— Это нехорошо, — скорбно сжал губы старик. — Кого ты поставишь руководить операцией?

— Вольфа, ты его знаешь.

— А, это тот, который участвовал в операции в N-ске?

— Да.

— Дурацкая операция. Там все было неправильно. Кстати, ты проверял Вольфа?

— Проверял. Через своих людей в России. Он был ранен, окружен и взят в плен. Несколько лет отсидел в тюрьме. Вышел по амнистии. Злой как черт. Сейчас работает под Москвой, в Твери, в какой-то охранной фирме.

— И все-таки не мешает его еще раз проверить.

— Проверим.

— А из твоих соплеменников в Чечне нельзя организовать пару групп боевиков?

— Там сейчас тяжело. Предателей много. Ичкерией заправляет кадыровский тейп. Москва им подачки кидает, они и лижут им жопу, — не скрывая злобы, проинформировал Тенгиз. — Мы с этим тейпом давно на ножах. Старшего Кадырова мы убрали, так сынок его еще хуже. Ничего, скоро и с ним разберемся. — Тенгиз налил себе в рюмку виски из принесенной девушкой бутылки.

— Пьешь много, — вяло заметил старик.

— Сколько надо, столько и пью, — раздраженно отрезал Тенгиз.

— Когда поедешь в Россию?

— Через две недели. Закончу здесь кое-какие дела и поеду.

— Да поможет тебе Аллах, — сложил ладони вместе Махмуд.