Стена

Максим Юрьевич Олейников, 2022

Когда Даня загремел за решетку, жизнь Александры перевернулась, как после полуночи карета превращается в тыкву. Подарки и тусовки остались позади, а хотелось продолжить «банкет». Плюс пришлось резко ужать себя в финансах. Даня немного оставил, но эти деньги она уже потратила. Да, теперь оказалось, что он вовсе не ей их оставлял. На это Саша сильно разозлилась. Работу по специальности ей найти не удалось. В общем, пришлось сильно ужиматься, а не хотелось. Сильно не хотелось! Она мечтала жить не как родители, не как все! Как Вика. Но рассчитывала, что для этого просто нужно быть с Даней. А теперь оказалось, что добиваться всего надо самой.

Глава 1

С лицом, полным предвкушения, Игорь Олегович зашел в небольшую гостиную, плотно заставленную старой, еще советской мебелью. Слева стоял громоздкий платяной шкаф с легкими потертостями на дверях. По другую сторону — длинный раскладной диван с деревянными лакированными подлокотниками, покрытый серым с красными ромбиками пледом. Именно к нему и направлялся Игорь Олегович, желая поудобнее усесться на свое любимое место, на котором с годами образовалась внушительных размеров вмятина. Окна сегодня были настежь открыты, но, при этом, плотно завешаны темными шторами, хоть как-то защищавшими комнату от врывавшейся с улицы невыносимой жары. Единственной не вписывающейся в этот, вызывающий ностальгию интерьер, казалась новенькая метровая плазма, располагавшаяся на коричневом серванте напротив дивана.

Зато отлично вписывался в интерьер сам Игорь Олегович. Невысокий, с полностью седыми короткими волосами и лицом, полным морщин, он выглядел лет на пять, а то и семь старше своих шестидесяти — во всем виновата служба. Отставной полковник очень ответственно подходил к ее несению, совершенно себя не жалея, и даже участвовал в боевых действиях.

Усевшись поудобнее на свое место, Игорь Олегович сначала потянулся к пульту, надежно обернутому в плотный прозрачный целлофан, но потом передумал и решил, что посидит в тишине. Хорошо, на улице никто не шумел, а жена еще не вернулась с работы. Неспешно, смакуя каждое действие, он поправил очки, наполнил свою трубку табаком, тщательно утрамбовал его, поджег и благостно затянулся.

Когда-то, когда Игорь Олегович был еще молод и холост, он курил свою трубку, когда хотел и где хотел. Но потом женился на Ирине Михайловне — некурящей, и к тому же яростной чистюле. Жена сразу, без какой-либо подготовки, начала с курением такой бой, а каком Игорь Олегович даже и в книжках не читал. Он терпел поражение за поражением по всем фронтам, но в конце концов выпросил возможность курить прямо в квартире дважды в году: на 23 Февраля и в свой День рождения. «Ну хорошо, — ответила ему тогда Ирина Михайловна, — только давай 22 февраля и за день перед Днем рождения, чтобы прежде, чем гости придут, все успело выветриться.»

Да, завтра у Игоря Олеговича будет День рождения — 61 год. Юбилей он праздновал со всем размахом, но в этот раз подумал, что дата не слишком важная и надо собрать только самых близких. Старшая дочь — Таня — живет в далеком Питере и прилететь не сможет, но зато придет его младшенькая дочь Саша, которой недавно стукнул двадцатник. Поздняя, но столь долгожданная, она была безумно любима, и что уж скрывать, малость разбалована, и отцом, и матерью. Первая дочь была воспитана ими по всей строгости, с какой только могут подойти к этому делу офицер и учитель, а Саше позволяли лишнего. Впрочем, как считал Игорь Олегович: «выросла она все равно умницей и с покладистым характером».

Также завтра на празднике будет его лучший друг Владимир, с которым они воевали вместе во 2-ю чеченскую, но не виделись уже добрых пять лет. А с Владимиром придет и его сын Кирилл. Игорь Олегович запланировал попытаться сосватать их с Сашей, потому что: «девке уже 20, негоже незамужней ходить!»

Докурив первую партию табака и забив вторую, Игорь Олегович ушел в раздумья относительно подведения промежуточных итогов своей жизни: «Тааак: дослужился до командира полка, получил медаль «За отвагу», две дочери есть. Сына нет, конечно, но старшая внука родила. Дом не построил. Так ведь квартира трехкомнатная — тоже ничего. Деревьев в молодости столько насажал, что на десять поколений вперед хватит… Машину бы поновее! Хотя, что мне ее, в гроб что ль с собой забирать? Не надо. Туда только костюм, туфли да часы. Костюм с туфлями уже в шкафу ждут, а вот часы купить надо, со старыми не хочу. На Байкал всю жизнь посмотреть хотел, так и не посмотрел… Да поздно уже, черт с ним, с этим Байкалом. Что мне теперь, на старости лет в Иркутскую область переться, что ли? Вычеркиваем. Сашку вот бы женить побыстрее, чтоб внучку еще родила, и помирать можно спокойной себе».

Раздумья Игоря Олеговича вероломно прервал хлопок входной двери — пришла Ирина Михайловна.

— Фу! Накурил-то! Вся хата в дыму! — не скрывая раздражения, проворчала она из коридора.

— Сегодня можно! Все по закону! — парировал Игорь Олегович. Его жутко бесило, что даже в его «законные» два дня в году, и в те жена покоя не дает.

— По закону у него… И что теперь, всю квартиру дымом надо провонять? Завтра гости придут и будут нюхать, вот здорово!

— Я курю в квартире всего два раза в год! В год! — еще более выразительно второй раз повторил Игорь Олегович, — и тут ты меня притесняешь! И ведь договорились же! В конце концов, я заслужил делать, что хочу! Я — боевой офицер с наградами! — от возмущения у него даже дернулся глаз.

— Оййй… боевой он! — с ехидной улыбкой повторила зашедшая в комнату Ирина Михайловна, — напомни мне, когда ты в последний раз боевой-то был? — супруги взглянули друг на друга и захохотали.

Глава 2

Александра шла по оживленной улице, наполненной пылью от снующих туда-сюда автомобилей и смешанным запахом парфюмерии и пота от проходящих мимо людей. Жара стояла невыносимая, и Саша уже много раз пожалела, что не взяла такси, а решила немного прогуляться. К счастью, до родительского дома осталось только свернуть во дворы и пройти по ним еще метров сто.

Девушка была ростом ровно со своего отца, которого шла поздравлять. Правда, по меркам мужчины, Игоря Олеговича даже с натяжкой нельзя было назвать высоким. Одета Саша была в снежно-белого цвета джинсы, такого же цвета сандалии и полупрозрачную синюю блузку, через которую были отчетливо видны ее небольшие, но упругие и крайне правильной формы груди, слегка колыхавшиеся в такт шагу.

Саша прекрасно понимала, что их видно, однако ее не то что не смущали посторонние взгляды, а наоборот, даже нравились и забавляли. Женщины, проходя мимо, бросали взор и тут же отводили глаза, а мужчины (причем неважно, было им 15 или 70) найдя взглядом ее соски, уже не могли оторваться до того момента, пока смотреть становилось невозможно. Александра в этот миг чувствовала себя королевой, центром мира. Она шла, надменно улыбаясь и периодически сдувая прядь своих шелковых светлых волос, падающую на лицо.

И вот, наконец, освежающая прохлада подъезда. От облегчения Саша даже звучно вздохнула. Родители жили на втором этаже типичной серой советской пятиэтажки. На пролете она притормозила, прислушалась, нет ли в подъезде еще кого, и достала из синей сумки Louis Vuitton бюстгальтер. Без него зайти домой к родителям она бы не рискнула даже за деньги. Ловко его надев, она шустро двинулась наверх, к до боли знакомой двери, обитой черной, местами потрескавшейся кожей.

Через несколько секунд замок зашуршал, дверь со скрипом открылась, и с улыбкой от уха до уха дочь встретил ее отец.

— С Днем рождения папочка! — умиляя голос произнесла Александра и тут же прильнула к нему, обняв за шею и чмокнув в губы.

— Сань, не слишком ли ты голой ходишь? — отодвинув после объятий от себя дочь, поинтересовался Игорь Олегович. Таким голосом, что было совершенно непонятно, отчитывает он ее или просто шутит.

— Пааап, ну отстань, сколько раз тебе объяснять — сейчас так модно. И хватит уже меня так называть, я — дочь, а не сын, — улыбаясь, но ворчливым голосом ответила Саша.

За день до этого

Открыв глаза, Саша, не поднимая с подушки головы, переставила будильник на десять минут вперед и погрузилась в легкий сон.

Она шла в незнакомом месте вдоль высокой серой бетонной стены, находившейся посреди пустыря. Был вечер, смеркалось, поддувал холодный ветерок и, казалось, вот-вот пойдет дождь. Девушка начала задумываться, а почему посреди пустыря стоит бетонная стена и как она тут вообще оказалась. Внезапно она поняла, что не помнит, как сюда пришла и куда вообще идет. По телу пошел холодок, а на руках и шее выступили мурашки. В этот момент вдалеке показались два светящихся кругляшка, еле заметные через полумрак и легкий туман. «Фары», — сразу догадалась Александра. Кругляшки начали беззвучно приближаться, а Саша ускорила темп. Ей и так было страшно, а тут еще какая-то машина едет.

Фары все приближались, и девушка перешла с быстрого шага на бег. Черный, пропитанный смолой и бензином гравий, глухо хрустел под ее ногами. Дышать становилось все тяжелее. А кругляшки наступали и наступали, в конце концов, оказавшись настолько близко, что начал просматриваться силуэт машины… зазвенел будильник.

Саша вскочила с кровати, тяжело вздохнула и вытерла пот со лба: «пипец, вот что с первого раза не встала», — подумала она и посмотрела на свои руки — на них были мурашки. Девушка направилась к кофемашине, попутно растирая усыпанные мурашками предплечья. А включив ее, двинулась в ванную. «Ладно, все, забыли! Прекрасное утро, а я — самая лучшая», — сказала она себе и улыбнулась.

Сегодня у Александры был важный день. Ей надо было посетить своего парня Данила, сидящего в тюрьме уже полтора года. Полюбила она его больше двух лет назад. С самого знакомства этот парень вероломно ворвался к ней в сердце, не открывая дверь. Он был хорошо собой, дерзок, весьма недурно зарабатывал и при этом вел разгульную жизнь. Сначала последний пункт Сашу немного настораживал, но она быстро распробовала образ жизни Данила, привыкла к нему и начала считать свою прошлое существование чем-то скучным и убогим. После учебы она приходила к нему домой, могла что-то убрать или приготовить, а когда он возвращался с работы, шла с ним куролесить, порой, до рассвета. А на новый день с утренним похмельем опять в колледж, но обычно не к первой паре. Да, учеба страдала, зато было весело. «Вот это жизнь настоящая! Не то, что у этих заучек», — считала Саша.

Правда, когда Данил курил траву, голову ему могло совсем снести — мог даже ударить. Но это было редко, не чаще раза в месяц. А весело было гораздо чаще, чем плохо. Так что Александра даже и не думала о том, что в ее жизни или отношениях что-то идет не так. Родителям о дружбе с Даней Саша на всякий случай не рассказывала: «Они слишком правильные, еще будут мозг мне выносить, потом когда-нибудь расскажу», — поэтому для них была сочинена история: она снимала квартиру на двоих с одногруппницей.

Идиллия Саши и Дани закончилась довольно быстро — спустя полгода. Даня устроил в кабаке пьяный дебош, немного помахал ножом и на два года загремел за решетку. Пока шел судебный процесс, Данил страстно хотел заделать Александре ребенка (на всякий случай, чтоб лучше ждалось), но, увы, не получилось — видимо, плохо старался.

— Всего лишь два года! А как вернусь — поженимся! Ты будешь моей женой?

— Буду, — всхлипывая, ответила Саша.

— Всего два года! И заживем! Хорошо? А может, и меньше, если досрочно выпустят, — повторял полушепотом Даня, вытирая слезы с лица своей девушки.

— Я тебя люблю, и буду ждать сколько угодно, — собравшись с силами, отвечала Александра, а затем вновь закатывалась слезами, — какого хрена тебя вообще садят? Он сам нарвался!

За полтора года, прошедших с того момента, пыл Саши заметно поугас. Иногда ей казалось, что к Дане уже ничего нету, а иногда возникали мысли, что, может, еще потянуть полгода, он вернется, и чувства вернутся. Не сказать, что она жила хуже, чем когда была с ним, наоборот. Но она помнила те приятные ощущения в груди, которых больше ни к кому не возникало. Александра боялась, что уже больше никогда не возникнет. Да и Даню побаивалась. Говорила, что любит, дождется. Лучше уж если и сказать ему, что она больше ничего не хочет, то только, когда он вернется.

Саша ждала в отдельной комнате для свиданий минут десять, прежде чем к ней пустили ее парня. Как только надсмотрщик запер за ним дверь, она кинулась к Дане на шею.

— Давай по-быстрому, а то трясет уже, — сказал он Саше, после того как обнял и поцеловал ее, а затем сразу принялся снимать с девушки легкое и воздушное, но закрытое летнее платье.

Секс с Данилом постепенно перестал казаться Александре чем-то особенным. Теперь она скорее исполняла свой девичий долг, чем занималась любовью, как было раньше. Но при этом подыгрывала так искусно, что любой мужчина подумал бы, будто он любовь всей ее жизни. Закончив свое нехитрое дело, Даня откинулся к стене и убрал руки за голову.

— Ты, как всегда, на высоте. Как дела у тебя, все хорошо? — сухо спросил он у девушки.

— Все хорошо. Работа — дом, — также сухо ответила Саша.

— Деньги принесла?

— Принесла, принесла. — Саша достала из сумки четыре пятитысячных купюры, отдала своему парню и легла головой ему на грудь, чтобы не было видно лица. А лицо было грустное, даже немного хотелось заплакать. С каждым следующим разом разговор с Даней шел все тяжелее, а секс становился все грубее. Они стали друг другу чужими людьми, но Саша не хотела отдавать себе в этом отчет. «Он просто из-за зоны такой! А вернется — и все будет как раньше. Уйду с работы и нормально. А если не будет — то расстанемся и все. Что я теряю?» — думала она про себя.

— Ты все еще ждешь? Не изменяла мне? — внезапно прервал тишину Данил.

— Дурак, что ли? — возмущенно парировала девушка, подняла с него голову и положила руки себе на лицо. Так, будто собиралась заплакать.

— Да ладно тебе, не парься, я шучу! — Даня отодвинул ее руки и поцеловал, — я так, чтобы не расслаблялась, — добавил он, изобразив кривую улыбку.

— Через десять минут готовьтесь на выход, — послышался строгий гулкий голос с той стороны двери, и Саша начала собираться.

Как только она села в такси до дома, ей позвонил «начальник» Борис:

— Привет, цыпочка! Слышно меня?

— Привет, да-да, все слышно.

— Сегодня готовьтесь, к десяти с Викой поедите в «Жемчуг». Там жирные цыплята будут. Заработаете! Константин Эдуардович, и с ним там еще один. Не знаю его, бизнесмен какой-то.

— Хорошо, я как раз к Вике еду, — ответила Саша.

— Молодец, тогда ей отдельно звонить не буду, сама скажешь. Можете шампанского накатить маленько. Клиенты, скорее всего, уже готовые будут, надо чтоб на одной волне были. Только не переборщите! И подготовьтесь там по высшему разряду. Хотя, что я тебе рассказываю, ты и сама все знаешь. В 21:30 я вас заберу.

— Хорошо, хорошо. К половине десятого будем готовы, до вечера.

— Только чтоб не от шампанского готовы были, — отшутился Борис, хихикнул и положил трубку. Александра улыбнулась, убрала телефон и попросила включить музыку повеселее. До ее лучшей подруги Вики ехать еще минут двадцать. Скучно же без музыки будет!

С Викторией Саша познакомилась в те прекрасные времена, когда они с Даней почти каждый вечер тусили по барам и клубам. Правда, виделись они тогда редко: Вика предпочитала самые элитные заведения, в то время как они с Даней ходили в места, статусом чуть пониже. Виктория присоединялась к их большой компании, только когда хотела поностальгировать и пообщаться со старыми знакомыми. Все эти старые знакомые знали, что она — эскортница, но время с ней было проводить здорово: веселая, всегда могла поддержать разговор на любую тему, в общем, душа компании. Кроме души, у Вики была одна из лучших в городе фигур. Высокая длинноногая брюнетка с изящными формами и абсолютно правильными чертами лица — будто их делали под особый заказ. Поэтому звали ее гораздо чаще, чем она могла прийти — надеялись, что получится что-то кроме разговора. Причем все, даже добрая половина девушек. Но, увы, надеялись все, а давала Вика только тем, у кого самые крепкие кошельки.

— Не для нищих шалопаев я диету соблюдаю и по два часа в день тренируюсь! — говорила Вика Саше.

— А как же любовь? — спрашивала Александра.

— Любовь? Дурочка, любовь — это в фильмах только, — с искренней улыбкой отвечала Вика, — короче, ты либо хочешь мужчину, либо нет. Так уж лучше пусть тот, кого ты хочешь, будет щедрый и способный тебя побаловать. Если станешь нищим скупердяям давать: во-первых, придется жить как все, а во-вторых, на работу придется идти. Будешь уматываться там, красота твоя сойдет на нет, и все! Короче, апокалипсис! Может, ты сейчас еще и детей хочешь? — спрашивала она у Саши, хихикая, — вот за тридцатник зайдет, посмотришь на себя в зеркало и поймешь — все, пора! Женишься на каком-нибудь богатеньком пампушечке, нарожаешь ему детей и будешь как сыр в масле кататься. А пока, короче, в удовольствие надо жить!

— Ну не знаю, как-то уж слишком это все, — отвечала Александра.

— Слишком? Ты просто дурочка… маленькая дурочка, — снова хихикая, настаивала Вика, да таким милым голосом, что на нее нельзя было обидеться, даже когда она обзывала.

Саша подъехала к элитной девятиэтажке, где жила ее подруга, и уже поднималась в лифте, когда вспомнила, как пришла к ней в первый раз. Это было после третьей или четвертой, она уже не помнила, свиданки в колонии с Даней. Именно тогда она узнала, что, помимо травки, он употребляет вещества покрепче.

— Мне нужны деньги, понимаешь? Я тут уже в долг живу!

— Где я их возьму? Я только учебу закончила! — с мокрыми глазами ответила Саша.

— Я же тебе оставлял сто тысяч! Мне пока хватит. Куда ты их дела?

— Эмм, — Александра замялась с ответом, — ну ты же мне их оставил… я без работы, мне тоже на что-то жить надо!

— Я их не тебе оставил! Я сказал: «Пусть пока у тебя будут», — возмущенно, переходя на повышенный тон, возразил Данил.

— Я думала, ты мне оставил их, я потратила! — всхлипывая ответила Саша.

— Молодец, что тут сказать! Меня всего колбасит, а ты мои деньги потратила! Ищи теперь, я сдохну тут без них!

— Где я тебе их возьму?

— Где хочешь! Или когда парню деньги понадобились, все? Поджала хвост?

— Я не знаю! — Саша уже почти не могла разговаривать из-за накатывающихся слез, силой выдавливая из себя хоть что-то.

— Придумай! Я у тебя не спрашивал, где взять деньги, когда тебе шмотки нужны были, сумочки, айфоны? Говорил тебе: «не знаю»?

— Не говорил…

— Вот! Сейчас мне они нужны, понимаешь? Очень нужны! Я парням бабки торчу. Если не отдам, то отсюда не выйду уже!

— Хорошо! — собравшись ответила Саша, — я что-нибудь придумаю! Только пообещай мне, что, когда выйдешь, слезешь с этой фигни! Обещаешь?

— Обещаю! Но только когда откинусь, сейчас никак! — уверил девушку Даня. Он всегда отличался тем, что был принципиален, и неизменно держал слово. Главным образом за это, его и уважали, поэтому у Саши не было причин ему не верить.

Примерно так Александре запомнился тот разговор, после которого она не могла заснуть больше суток. В конце концов, не придумав лучшего варианта, она решилась и позвонила Вике. Через пару часов Саша уже стояла у нее на пороге.

— Привет, моя красотка! Три месяца пропадала! Я уже и соскучилась по тебе, — с искренней улыбкой поприветствовала Вика свою гостью, — проходи. Тебе налить чего-нибудь?

— Да…можно…чего-нибудь покрепче, — неуверенно протараторила Саша.

— Умм, покрепче? — с удивлением переспросила хозяйка, — короче, есть текила. Что случилось? — гостья только успела открыть рот, но Вика перебила, — погоди. Проходи в гостиную и присаживайся, а я пока принесу бутылку со стопарями и закусон соображу, договорились? — не дождавшись ответа, Виктория буквально упорхнула на кухню на своих длиннющих ногах.

Александра зашла в гостиную. Справа, почти на всю стену, располагался новенький итальянский диван с обивкой из темно-серой шерсти, перед которым красовались аналогичного цвета небольшой меховой коврик, а также журнальный столик дизайнерской работы с хромированным каркасом и столешницей из черного мрамора. Таким мрамором была полностью обделана и противоположная от дивана стена, в центре которой, словно облако, повис впечатляющих размеров экран от домашнего кинотеатра. Под ним находилась низкая продольная тумба, на которой стояло аудиооборудование, и в хаотичном порядке были разбросаны несколько Викиных платьев. Напротив входа в комнату стояла стеклянная стена с выходом на веранду, где Виктория иногда баловалась кальяном.

— Как классно у тебя! — с восторгом заявила Саша.

— И у тебя так будет, если ты захочешь, — таинственно улыбнувшись, ответила Вика, заходя в комнату с начатой бутылкой Cazadores Blanco и двумя рюмками в руках. Все это Виктория поставила на журнальный столик, затем с показательно важным видом, будто впервые, с головы до пят обсмотрела подругу и добавила, — все данные для этого есть! Да ты присаживайся, что стоишь-то? Я сейчас.

Вика снова убежала на кухню, а Саша скромно присела на самый краешек дивана и принялась нервно накручивать локон своих волос и оттягивать его вниз. Сильно оттягивать, через боль. Возможно, если бы через минуту подруга не вернулась с нарезанным лаймом, сыром и остатками недоеденных за обедом роллов, Саша этот локон вырвала бы.

— Ну что подруга, по стопарю и рассказывай! — скомандовала Вика, — и не веди себя как кавказская пленница! Расслабься и чувствуй себя как дома, — Виктория разлила по рюмкам алкоголь, девушки выпили, и она продолжила:

— Кстати, я на тебя обиделась. Три месяца ни слуху ни духу. На звонки не отвечаешь, не перезваниваешь. Короче, хочу увидеть искреннее раскаяние! — договорив, Вика торжественно подняла указательный палец вверх, а Саша, впервые за долгое время, улыбнулась.

— Ну, честно говоря, я ушла в себя и… — робко начала было Александра, но подруга опять перебила:

— Из-за Дани своего расстраиваешься, что ли? Нашла из-за кого депрессовать! — Вика показательно фыркнула, — еще нервы себе трепать из-за всяких! А прикинь, морщины появятся? Не смей портить такую красоту, слышишь? — все тараторила Виктория, но вовремя опомнилась, — ладно, болтаю тут без умолку. Тебе сказать не даю. Короче, рассказывай, что это ты вдруг объявилась? Что случилось?

Натали замялась. Было видно, что в уме она что-то проговаривала, но губы не открывались.

— Нууу? — поторопила ее Вика, разливая по второй.

— Мне нужны деньги, — резко выпалила Александра и сразу умолкла, будто испугавшись того, что сказала. Подруга уставилась в ее глаза, пытаясь в них что-то считать, и подала Саше ее рюмку. Они выпили по второй. Вика сморщилась, вторая ей почему-то не пошла. Фыркнув, она продолжила:

— Просто какая-то сумма или…

— Мне нужна работа, — четко, собравшись с мыслями, заявила Саша. Вика же вновь вцепилась взглядом в глаза подруги.

— Уж не своему герою-наркоману заработать хочешь?

— Ты знала? — изумленно выпалила Александра с ноткой упрека.

— Что он по тяжелым отлетает? — задав вопрос, Виктория увела свой взор с подруги на стол, — я думала, и ты знала. Все в компании всегда знали, во всяком случае. А тебе не говорил, получается…Очень интересно…Короче, это не важно. Ты ж понимаешь, ко мне только по поводу одной работы можно обратиться, — она вновь перевела взгляд на подругу, моментально поменяв выражение лица со строгого на саркастичное, — Данил-то твой не будет против? — спросила Вика и закатилась звонким смехом. Саша тут же налилась, как спелый помидор.

— Прости, я не удержалась! — немного успокоившись, извинилась Виктория.

— Да ничего, — растерявшись промямлила Саша, — просто… я все еще сомневаюсь… все это как-то…тяжело, — она очень спонтанно излагала свои мысли. Тем не менее о том, чтобы обратиться к Вике, думала далеко не первый день. Нужен был какой-то триггер, а сегодня он случился.

До знакомства с Даней Александра и подумать о таком не могла, более того, презирала. Но после того как вкусила другую жизнь, ее мировоззрение начало меняться. А тут еще и Вика, которая очень убедительно выказывала свою жизненную позицию.

Когда Даня загремел за решетку, жизнь Александры перевернулась, как после полуночи карета превращается в тыкву. Подарки и тусовки остались позади, а хотелось продолжить «банкет». Плюс пришлось резко ужать себя в финансах. Даня немного оставил, но эти деньги она уже потратила. Да, теперь оказалось, что он вовсе не ей их оставлял. На это Саша сильно разозлилась. Работу по специальности, дизайнером, ей найти не удалось. В общем, пришлось сильно ужиматься, а не хотелось. Сильно не хотелось! Она мечтала жить не как родители, не как все! Как Вика. Но рассчитывала, что для этого просто нужно быть с Даней. А теперь оказалось, что добиваться всего надо самой. Единственное, чего сейчас нужно было Саше, чтобы Вика еще раз ее убедила, хотя внутри себя выбор был уже сделан.

— Чего тяжелого? — в недоумении спросила подруга, — уважать себя? Знать себе цену? Хотеть жить как приличный человек, а не серая мышонка? — Вика начала разливать по третьей, — нет, красавица! Это — не тяжело. Тяжело — на работу каждый день ходить, а возвращаясь вечером уставшей, обслуживать своего нищего мужа, лежащего на диване и чешущего свои волосатые яйца! А параллельно еще и за детьми следить. Короче, у тебя просто мозги на место встали, вот ты и пришла. Давай, за твою новую жизнь!

Девушки чокнулись, и Вика начала набирать Бориса, чтобы рассказать о желании Александры влиться в их дружный коллектив.

Лифт открылся, воспоминания Саши о том дне улетели прочь, и она, расплывшись в довольной улыбке, побежала обнимать Вику, уже отворившую дверь.

— Шампусик? А что за повод? — увидев бутылку в руках подруги, игриво спросила Вика.

— А что, принцессам нужен какой-то повод?

— Если принцессы будут часто пить без повода, то из принцев они смогут рассчитывать только на благородных бородатых бояр с городской свалки.

— Фу! Какая мерзость, — сквозь смех ответила Саша, — Борис позвонил. Сегодня вечером в «Жемчуг» едем. Клиенты будут готовые, поэтому и нам расслабиться не помешает, — она показательно подмигнула и зашла в квартиру, — разливай, а я в душ, — Саша протянула подруге бутылку, небрежно сняла туфли, скинула на пуф сумку и направилась в сторону ванной комнаты.

— Где это ты была, что тебе так срочно в душ надо? — с саркастической улыбкой поинтересовалась Вика.

— В тюрягу ездила, — нехотя выпалила Александра, не оборачиваясь, и закрыла за собой дверь.

Викина улыбка резко сошла. Она нахмурила брови, покачала головой и пошла на кухню, бурча себе под нос: «Дурочка…вот дурочка!»

Освежившись под тропическим душем, Саша накинула на голое тело Викин халат и вприпрыжку забежала в зал. Вода как будто смыла весь негативный осадок от очередной встречи с Даней, и теперь девушка находилась в исключительно приподнятом настроении. Она, дурачась, плюхнулась на диван, будто ей лет 8, а привставая, оглянулась на Вику. На ней было надето строгое лицо, какое Александра видела чуть ли не в первый раз за все то время, что с ней знакома.

— Ты чего?

— Слушай, ты зачем к нему ездишь до сих пор? На что он тебе сдался? Покуролесила с ним когда-то и хватит. Все равно тебе его бросать придется. Чего тянешь?

Саша повернула подбородок и закатила глаза. Сейчас она вообще не была настроена на «вынос мозга»:

— Блин, давай потом это обсудим. А сейчас я тебя поцелую, — Александра хихикнула и полезла в сторону подруги, намереваясь ее поцеловать. Вика, впрочем, ловко увернулась, уж в этом она была настоящий профессионал.

— Потом, потом… Ты уже сколько — больше года «потом». А потом он выйдет. Слушай, я ж тебе добра хочу, а ты фигней занимаешься, — она уставилась своим пронзительным взглядом прямо в глаза подруги, — и хорошо, если это твое «потом» наступит до того, как он все узнает! Надо же, в конце концов, какие-то принципы иметь.

— Хорошо, хорошо! В следующий раз, когда к нему поеду, скажу, что расстаемся, но только не надо мне мозг выносить! Пожалуйста!

— Мозг ей выносить не надо, — пробурчала Вика, — только если ты мне пообещаешь.

— Обещаю, — обнадежила подругу Саша и, со второй попытки, наконец добралась своими губами до ее нежной щеки.

На самом деле, вопрос с Данилом стоял для Александры довольно остро. Когда она впервые начала задумываться о работе в эскорте, чувства к Дане еще не угасли. Предполагалось, что, пока он там, она поработает, а потом, когда вернется, они заживут долго и счастливо. С ним-то она «по любви». Почему мужикам можно с кем-то спать на стороне, а затем как ни в чем не бывало приходить домой к любимой? Девушки хуже, что ли? Единственное, что ее тогда останавливало — страх того, что Данил узнает. Да, город большой и Вика, например, с его знакомыми по работе ни разу не пересекалась — статус у них не тот. Но все же… Вдруг как-то узнает!

После того разговора, когда Саша узнала про прием своим парнем «тяжелых», она разозлилась, а деньги срочно нужны были обоим, поэтому былые страхи отошли на второй план. Она просто взяла и сделала. Теперь же, Александра совсем запуталась и вообще боялась что-либо Дане говорить. Вследствие этого и откладывала разговор наперед, надеясь, что «все как-то само собой разрулится».

Глава 3

Владимир, уже одетый в костюм, стоял в коридоре перед зеркалом от пола до потолка и поправлял галстук. Одновременно он поглядывал на родинку на правом виске, сопровождавшую его с самого появления на свет. Как ему казалось, она, итак, немаленькая, с годами увеличивалась в размерах. И вроде бы ничего страшного, но почему-то Владимир этого ужасно боялся. Да, человека, прошедшего обе чеченские войны, бросало в холодный пот, при мысли, что родинка станет больше. У людей, не раз смотревших в глаза смерти, страхи, порой, бывают странные.

Закончив с галстуком, мужчина прыснул одеколоном по обе стороны шеи и направился медвежьей походкой в комнату сына. С Кириллом у Владимира были, мягко говоря, натянутые отношения все время, сколько он себя помнил, а попытки это исправить частенько только ухудшали ситуацию. Довольно успешный и деловитый, открытый и пользующийся авторитетом у окружающих Владимир легко находил общий язык со взрослыми, но совершенно не понимал, как обращаться с детьми, поэтому в качестве отца не смог реализоваться. Сначала все время занимала служба в армии, постоянные учения, а потом бизнес, в связи с чем Кирилла Владимир видел чуть ли только не по праздникам. Потом ребенок вырос, и было уже поздно.

Полгода назад жена Владимира, Ольга, любительница поднажать на педаль газа, разбилась насмерть в автокатастрофе. Спустя еще четыре месяца после этого печального события Кирилл закончил учебу в одном из Московских университетов и вернулся в Грозный, в родительский дом, поэтому отношения в семье надо было налаживать. Но оказалось, что это не так просто. Отец и сын не могли найти ни общих интересов, ни других точек соприкосновения. Их взгляды и суждения практически по всем вопросам различались. А когда Владимир по-отечески пытался поговорить с сыном и внести некоторые правки в его воспитание и мировоззрение, делал это так грубо, как если бы хирург проводил операцию пациенту с помощью кувалды и бензопилы.

Единственное, кроме места жительства, что их объединяло — работа. На работе, как двое коллег, они идеально дополняли друг друга. Новоиспечённый менеджер и маркетолог, с горящими до работы глазами вернувшийся с учебы, в рекордно короткие сроки внес точечные настройки в давно стагнирующую охранную фирму отца. Владимир привык вести бизнес, как это было в 90-е, Кирилл же привнес новые современные подходы. Поэтому отец и сын разделились. Младшему была отдана вся внутренняя кухня конторы, а старший договаривался с государственными службами, правоохранительными органами и другими уважаемыми людьми.

Увидев, что их совместное семейное управление творит чудеса, серьезные чеченские знакомые Владимира предложили ему руководить заводом в его родном городе, так как там у него еще оставались некоторые связи. Речь шла о деньгах колоссальных, поэтому Владимир немедля решил ехать и решать вопросы на месте. Заодно и сына с собой забрал, чтобы, пока идет проектировка и строительство этого самого завода, можно было открыть еще один филиал охранной фирмы и зарабатывать на «мелкие расходы».

Пару раз стукнув по двери сына, Владимир открыл ее и недовольно пробурчал:

— Десять часов уже, а ты еще в постели. Вставай давай! Я на встречу по поводу завода, а ты чтоб через час был на фирме. С каких это пор ты на работу начал болт забивать, я что-то не понял?

— Я сегодня хочу выходной, — еле приподняв голову с подушки, промямлил Кирилл.

— Господи, когда ты вчера нажраться то успел? — как только сын повернулся, отец увидел его глаза, настолько заплывшие, что вот-вот вообще полностью сомкнутся, — и какого вообще хрена? Сегодня рабочий день!

Кирилл сделал паузу, в надежде, что отец задал риторический вопрос и сейчас уйдет, но он упорно стоял и ждал ответа, так что пришлось объясняться:

— Меня вчера Динара бросила.

— Московская эта, что ли? — Владимир немного расслабился. Он прекрасно понимал, что сын ответственно относится к работе и просто так не напьется, но испугался, что повод для этого мог быть, по его мнению, куда серьезней.

— Московская, — недовольно буркнул Кирилл.

— Я думал, вы уже расстались… ты — тут, она — там, что это за любовь такая? — отец не удержался и хихикнул.

— Я ей, между прочим, предложение сделал! Она сюда приехать должна была! — уже откровенно злясь, нагнетал Кирилл.

— Тем более! Ты ей предложение сделал, а она тебя кинула. Что это за отношения такие? Радоваться должен, что все так закончилось и не зашло дальше. И вообще, если она согласилась женой твоей стать, а потом ушла к другому, значит — шалава. Что о ней горевать?!

— Она не шалава! — приподнявшись крикнул Кирилл. В его глазах блеснул гнев, но тут же в висок ударили последствия вчерашнего вечера. Он снова рухнул на подушку и отвернулся к стене.

— А кто же еще? Хорош ныть! Другую найдешь. Завтра к Игорю Олеговичу на юбилей пойдем, познакомишься с дочерью его, она не замужем. Воспитана, судя по родителям, лучшим образом. Правда, вживую я ее видел последний раз, когда еще в класс второй ходила. Но пять лет назад фотографию мне Игорь показывал — красавица настоящая. О ней лучше подумай, а не о каких-то московских шлю…

— Не нужна мне ничья дочь, — снова прокричал Кирилл, перебив отца, — уйди, прошу тебя! И так хреново!

— Вырастила мать мямлю! Ничья дочь ему не нужна… Сын чей-то, надеюсь, не нужен? А то хрен вас знает, — недовольно пробурчал отец и захлопнул за собой дверь.

— Не трогай мать! — послышалось из комнаты. «Ох, Оляя, рановато ты нас покинула. Что мне теперь с ним делать? — вслух проговорил Владимир себе под нос, — и почему я им раньше не занялся?»

«Надо быть помягче с сыном», — так советовала его домработница Амина. У нее четыре своих, она-то уж точно знает, как с ними управляться. Вот только Владимир привык «прямо», а не «помягче», и перестроиться у него получалось слишком редко.

После удачно завершившихся переговоров насчет завода, зам. главы администрации Константин Эдуардович предложил Владимиру обмыть это дело в сауне, а заодно, в непринужденной обстановке обговорить некоторые «серые» финансовые вопросы и другие детали, которые не следовало обсуждать в стенах мэрии. В 8 часов вечера, когда дневная жара спала, они подъехали к расположившейся на окраине города, лучшей в радиусе как минимум ближайших двухсот километров сауне — Жемчугу.

— Ох, какая красота! — изумленно воскликнул Владимир, зайдя внутрь, — а еще пять лет назад на этом месте сосны стояли.

— Да, — подтвердил Константин Эдуардович, — только год как достроили. Один хороший человек тут все сделал, разумеется, при нашей скромной поддержке, — зам. мэра в этот момент самодовольно улыбнулся, — а теперь, как говорится, дружно плоды пожинаем, — снова улыбнувшись, он по-отечески похлопал собеседника по плечу. Выглядело это крайне неловко, так как Владимир был почти на голову выше, а Константин Эдуардович так заплыл жиром, что руки еле подымались.

Раздевшись и перетянув на поясе полотенце, Владимир вышел в холл. Он представлял собой просторное помещение с полами из белого керамогранита с черными разводами, выполненного под мрамор. Стены были практически полностью обложены мозаикой в жемчужных цветах, переливавшейся под светом большого количества круглых черных ламп. Посреди холла красовался пятнадцати метровый бассейн, над центром которого возвышался фонтанчик в форме жемчужной раковины. Вода из него шла плоской широкой стеной. По левую сторону от бассейна размещалось внушительных размеров джакузи (в нем с комфортом поместились бы не менее десяти человек), а также входы в баню и сауну. По правую сторону была зона отдыха с массивным столом и резными, оббитыми бархатом под цвет общей композиции стульями. Напротив зоны отдыха часть стены состояла полностью из стекла, чтобы отдыхающие могли любоваться видом простирающегося в таинственную даль соснового леса. Потолок был также полностью стеклянным, чтобы у гостей создавалось чувство единения с природой.

— Дааа, — изумился Владимир, — просто нет слов! Уровень высочайший, пожалуй, лучшего я в своей жизни не видел.

— Стараемся, Владимир Иванович, — ответил его компаньон, — проходите, — Константин Эдуардович указал в сторону зоны отдыха, где на столе их уже ждали салаты, нарезка, фрукты и морепродукты. Украшали всю эту картину три бутылки 25-летнего элитного коньяка, которые окружали пять прозрачных коньячных фужеров, натертых так, что их можно было вообще не заметить.

Заняв свое место, Владимир обратил внимание на количество бутылок и бокалов. Его несколько удивленный взор сразу заметил зам. мэра, и не дожидаясь резонного вопроса, ответил на опережение:

— Слушай, я тут подумал: ну, пообщаемся пару часиков по делу, а дальше заскучаем. В общем, позвонил я одному хорошему человеку, он двух девочек привезет для компании нам, — Константин Эдуардович оценил реакцию собеседника, и не увидев ничего предосудительного в его взгляде, продолжил, — очень хорошие девочки, веселые. Высший пилотаж! Так хорошо, когда теплое молодое девичье тело греет тебя после тяжелого рабочего дня. Я, честно говоря, вообще без девочек не люблю. Приедут, пообщаемся, а там уже разберемся. Оплачена, кстати, только их компания. Дальше там, если что захочешь, договоришься, немаленький уже, — зам. мэра хихикнул, немного прихрюкнув, и продолжил, — ну и банщику еще обычно пару бокалов наливаю. Очень хороший банщик! Николай его зовут. А главное, язык за зубами держать умеет. Крайне ценю таких людей.

Владимир уже полностью доверял своему собеседнику. Днем, на переговорах, на фоне мэра, губернатора и всех остальных, Константин Эдуардович показался самым прозорливым и компетентным. Да и по всему было понятно, что человек знает толк в том, как отдыхать, а девочек плохих не пригласит. Поэтому Владимир просто расслабился и отдался ситуации. К тому же после смерти жены у него еще ни разу не было женщины, хоть он и пребывал в тех кругах, где постоянно пользуются услугами эскортниц. При жизни Ольги, он никогда ей не изменял, а после того как жены не стало, ему казалось, что, если с кем-то переспит, будет считаться ничуть не лучше измены. «Должно хоть время какое-то пройти», — считал Владимир, и, видимо, сегодня это время прошло.

Конец ознакомительного фрагмента.