Свалка времени. Часть 3. Легенда

Максимилиан Борисович Жирнов (2024)

Максим Безымянный выжил. Он продолжает исследовать Зону и сопровождать в походах группы «охотников за артефактами». Максиму предстоит пройти через множество трудностей и опасностей, отправиться в прошлое, встать у истоков Зоны, принять участие в походе группы Дятлова и раскрыть главную тайну своей жизни

Глава 5. И снова радиоцентр

Полчаса неспешной ходьбы — и в просвете между стволами деревьев показался бетонный забор с колючей проволокой. Одна его секция валялась на земле.

Максим обогнул высокие мачты с развешанными диполями Надененко, миновал трансформаторную будку — вернее, целую подстанцию, и вывел группу к трехэтажному зданию из белого кирпича. Чуть в стороне из открытого гаража выглядывал тупой нос бронированного тягача А-20 «Комсомолец».

— О! Тачка! — воскликнул Толян. — Прокатимся?

Максим мысленно состроил ему дулю:

— Это не про нашу честь. Вернее, не про вашу. Нам придется идти пешком.

— Почему? Назови хоть одну причину!

— Он не заправлен. Бензина нет — кто его сюда привезет? — Максим сказал полуправду.

Впрочем, ответ удовлетворил Толяна. Больше он не заикался по поводу тягача.

Максим посмотрел на свою команду, спустился в бомбоубежище, включил свет, снял с плеч рюкзак и ружье, и рухнул на топчан.

— Садитесь, в ногах правды нет. Сегодня мы никуда не пойдем.

— Мы так и будем здесь торчать? — взъелся Толян. — Еще только два часа дня!

— Фестина ленте!

— Что? Какая еще лента?

Максим ответил спокойно, без эмоций:

— Если по-русски, то не спеши в Лепеши, в Сандырях ночуешь. Даже я не рискую выходить в Зоне на улицу после наступления темноты. В незнакомое место лучше идти посветлу, с самого раннего утра. Тогда останется запас времени на поиски ночлега.

Толян сверкнул глазами и схватился за прокушенное плечо. Наверное, он хотел возразить, но вспомнил, чем могут обернуться его капризы.

— Так бы сразу и сказал. А то лента, лента!

— Пойду отдыхать, — Максим достал из рюкзака графический программируемый калькулятор.

Клима вытаращил глаза на полдвенадцатого:

— Это тебе зачем? Что ты собрался считать в Зоне?

— Так, для развлечения. Гаджетов вроде смартфона хватает ненадолго. Калькулятор с одного комплекта батареек работает несколько лет. На нем даже в игры можно поиграть.

Клим покрутил пальцем у виска.

Чтобы не смущать команду, Максим взял свои пожитки и ушел в генераторную. Там он скинул куртку и лег на койку механика. Сейчас дизель молчал: убежище питалось от гидроэлектростанции, которую когда-то перезапустил майор Церпицкий. Она, скорее всего, будет давать ток, пока существует сама Зона.

Почти час Максим развлекался с калькулятором — составлял и запускал маленькие, совершенно бессмысленные программы просто для того, чтобы окунуться в магию цифр. Потом достал из рюкзака книгу — роман Станислава Лема «Эдем» и ушел с головой в текст. Он ничего не видел и не слышал, пока не дочитал до конца.

— Тьфу ты! Классик, называется! — выругался Максим. — Финал смазан! Земляне ну просто бараны. Вот просто взяли и улетели. Могли бы всех положить аннигилятором — бабах! Устроить революцию, всеобщее счастье. Нет же, свалили и не попрощались.

Ворча, словно дряхлый старик, Максим повернулся набок и попытался уснуть. К нему тут же явился полковник Федотов. Он прошагал через всю генераторную и уселся на стул. Несмотря на потрепанную форму и выцветший мундир, во всех движениях офицера-призрака чувствовалась военная выправка. Но глаза смотрели мягко и по-доброму.

— Оставьте меня в покое, — сказал Максим. — Мне завтра вставать ни свет ни заря.

— Дело важное. Мне не нравятся твои попутчики. Плохие люди.

— Открыл Америку. Я сам от них не в восторге. Но дело есть дело. Клим разве что ничего…

— Военный, — кивнул Федотов. — Или чекист. Скорее, второе. Этим он страшнее остальных. Но я еще не решил, какой знак ему поставить — плюс или минус. А ты?

— Пока ни в чем плохом не замечен. А там видно будет. Может, он попытается похитить наш главный приз и удрать? Скатертью дорога.

— Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

— Не только тебе. Сам себе тоже. Но я пока не хочу это знать.

— Как знаешь. Ты все еще не хочешь стать моим помощником, старший лейтенант? У меня есть спирт. Много. Отпразднуем это дело…

Максим только отмахнулся:

— Мы же договаривались, полковник. Вот если я совсем того… ну… двину корнями, то подумаю.

— Я не тороплю. Думай, сколько надо. Только возвращайся.

Лучше приглядывай за моей игрушкой. За тягачом.

— За машину не переживай. Никто не притронется. Лично прослежу. Ну, пока, солдат!

Полковник встал и оставил Максима одного. Тот приказал себе проснуться в пять часов утра и тут же отключился.

Максиму снилась железнодорожная станция. Маленькое одноэтажное здание вокзала с куполом, пути, уложенные вдоль платформ, стрелочные переводы и светофоры. К перрону прибывал поезд под тепловозом. Он проехал мимо, замедлил ход и остановился у дальнего края платформы. От него ощутимо пахло сгоревшей соляркой и масляной гарью.

Максим, почему-то с ружьем за спиной, вошел в вагон. И вдруг его внутреннее убранство начало трансформироваться на глазах. Покрытые кожзаменителем полки превратились в деревянные лавки, переплеты окон потеряли пластиковый блеск, внутренняя обшивка стала узорчатой, темно-зеленого цвета, а лампы из современных светодиодных — старыми плафонами. Проводница — костлявая старуха в оборванном синем пиджаке, тянула сморщенные руки и рычала: «Пррредъявите билет!»

Максим схватился за голову, в ужасе выскочил на платформу и побежал, куда глаза глядят. Он пронесся по улице и оказался на рынке, между торговых рядов.

В палатке с овощами и фруктами сидела девушка — молодая, не старше двадцати лет. Два парня в черных куртках и брюках наблюдали за ней издалека. Максим заприметил их сразу: такие тупые и одновременно наглые лица он видел всего два раза в жизни. Настоящие бандиты.

Парни приблизились к прилавку. Один взял редиску, оборвал зеленый хвостик и схрупал ее прямо на глазах продавщицы. Второй схватил яблоко, потер его о куртку и сунул в карман. Губы девушки дрогнули. Но она осталась безмолвной — только сжалась и скрестила руки на груди.

Максим посмотрел по сторонам. Все — и даже милиционер, который должен следить за порядком, делали вид, что ничего не произошло. Значит, надо брать дело в свои руки.

— Вы не заплатили!

— Пшел вон!

Парень, который ел редиску, резко ударил Максима в челюсть. Он отлетел в сторону, поднялся и бросился к милиционеру:

— Да сделайте что-нибудь!

Тот опустил глаза и отошел в сторону.

— Здесь все наше, дядя! Иди-ка ты подальше!

Второй парень раскрыл длинный складной нож, очистил и съел яблоко. Его друг взял с прилавка грушу.

— Да что ж вы смотрите! — крикнул Максим остальным продавцам. — Хватайте их!

Но люди остались безучастными.

Парень с ножом медленно двинулся вперед:

— Ну ты доигрался, дядя. Порежу…

Максим сорвал с плеча ружье и двумя точными выстрелами снес головы обоим парням. Дымящиеся гильзы покатились по земле. И тут же люди словно очнулись.

— Убийца! — закричали они. — Хватай его! В милицию!

Тысячи пальцев указывали на Максима со всех сторон. Бежать было некуда. Но в магазине ТОЗика оставалось еще три патрона. Максим застрелил милиционера, клацнул затвором и… проснулся.

— Надо было предупредительный в воздух, — прокомментировал он свой сон. — Может, тогда удалось уладить бы конфликт мирно? А ведь это предупреждение. Только о чем?

Жаль, что не было времени размышлять. Максим вскочил с постели, плеснул себе в лицо холодной водой и побрел будить товарищей.

Первым он растолкал Клима. Вернее, слово «растолкал» здесь будет неуместно: стоило лишь прикоснуться к плечу бывшего солдата, как тот открыл глаза.

— Что случилось? — без тени раздражения или недовольства спросил Клим.

— Рассвет. Быстро завтракаем — и выступаем. Буди остальных, а я перекушу и помедитирую.

— У тебя интересные способы проводить время!

— Нам же надо выйти не абы куда, а в нужное место. Это не так-то просто, — пояснил Максим.

Клим хлопнул его по плечу:

— Понимаю.

— А ты пока проверь укушенного Толяна. Плечо должно подзажить.

— Сделаю. Медитируй на здоровье.

Максим вернулся в генераторную. Он в момент схомячил «Завтрак туриста» с большим ломтем хлеба, запил минералкой и несколько минут сидел, прикрыв глаза и мысленно отключив себя от всего земного. Когда он встал, он точно знал, куда и как идти.