Сага серебряного мира. Грёзы лунного света

Мара Вульф, 2021

Вот уже полгода прошло, как Коллам привез Эмму в родной Беренгар, чтобы познакомить возлюбленную со своими близкими и родительским домом. Однако Эмма не чувствует себя счастливой: здесь девушке не рады. Местные жители даже считают, что в случающихся с ними несчастьях виновата именно она. Более того, Эмма по-прежнему чувствует себя одинокой – Коллам стал будто совсем чужим. Их любовь подвергнется испытанию, когда они столкнутся с новой магией. Вскоре начинает происходить череда странных и опасных вещей, а также появляется враг, который окажется гораздо сильнее всех, с кем им приходилось иметь дело. Готова ли Эмма пожертвовать всем, чтобы сохранить мир и ту жизнь, которая была уготовлена им судьбой?

Глава 2

Я сжала руки в кулаки и начинала выходить из себя.

— Миро, ты должен сам позаботиться о Лиле. Ты не можешь постоянно оставлять ее своей матери или мне. Она — твоя дочь. Ты должен воспитывать ее, хотя бы ради Амии!

В его покрасневших глазах вспыхнул гнев. Что стало с некогда добродушным и сдержанным парнем? Амия полюбила его за то, что он был с ней заботлив. Не может быть такого, чтобы ему было плевать на дочь.

— Не произноси ее имя! — выдавил он.

— Амия наверняка хотела бы, чтобы ты был хорошим отцом для Лилы. Чтобы ты хотя бы попытался заменить ее! — проигнорировала его слова я.

Миро взял меня за плечи и потряс. Я почти испугалась его. А он был самым миролюбивым из всех шелликотов, кого я знала. Горе изменило его. Из полноватого и неуверенного парня оно сделало худощавого мужчину с отчаянием в глазах. Волосы свисали ему на лицо, а щеки стали серыми и впалыми. Я видела его страдания и чувствовала себя беспомощнее, чем когда-либо. Мы не могли помочь ему пережить боль от потери Амии, это я точно знала. Он остался один на один с этой бедой. Если он не справится с ней, он погибнет.

Черты Миро стали жестче.

— Она должна была знать, что я с этим не справлюсь. Не надо было ей следовать за мной. Она не должна была оставлять меня одного. — Он упал на колени передо мной.

— Если бы она не последовала за тобой, сейчас ты был бы мертв. — Я знала, что мои слова звучали слишком сурово, но иначе я не могла ему помочь.

— Так было бы гораздо лучше, чем жить без нее. — Он отчаянно рыдал.

Я не хотела этого. Он действительно старался оставаться сильным. Во всяком случае, вначале. Но жизнь с Лилой и забота о ней были выше его сил.

С тех пор как школа обвалилась две недели назад, я помогала матери Миро Мальви в уходе за малышкой. Она заботилась о внучке, так как Миро, казалось, не был на это способен.

Эта задача хотя бы отвлекала меня от моих размышлений о том, что на самом деле произошло со школьным гротом. Совет Беренгара, который с момента окончания войны занимался правительственными делами, создал специальную комиссию, расследовавшую инциденты. Ни к какому выводу она пока не пришла, но Коллам и не ждал быстрого решения. В конце концов, мои худшие опасения не подтвердились, и я продолжала нормально дышать под водой.

Я села рядом с Миро и взяла его за руку. Я молча ждала, пока его плечи перестанут дрожать, а дыхание снова станет размеренным. И все же я боялась, что он никогда не переживет потерю Амии и утонет в горе. Я с радостью ухаживала за Лилой, потому что видела в ней свою сестру. Я знала, что Амия хотела бы, чтобы мы продолжали жить и были рядом с ее дочерью. Она пожертвовала собой ради Миро, чтобы он жил дальше, а не влачил свое существование. На мои глаза навернулись слезы, хоть я и пыталась сдерживать их изо всех сил. Я не могу позволить себе потерять самообладание.

— Я оставлю ее с тобой, Миро, — сказала я, хоть это и разрывало мне сердце.

Мы с Колламом уже несколько дней ссорились из-за этого. Я хотела оставить Лилу у нас. Но он сказал, что Миро нуждается в хоть каком-то занятии. То, что это маленькое и беспомощное существо было каким-то «занятием», было за гранью моего понимания.

Грот, в котором жил Миро, был не очень большим по сравнению с тем, где жили мы с Колламом. После рождения Лилы Амия была здесь всего несколько дней. Колыбель крепилась на потолке, а рядом с ней висела занавеска, сплетенная из морской травы и крошечных жемчужин. Над кроваткой висел мобиль из разноцветных ракушек. Что Миро сделал с находившимися здесь раньше вещами? Ничто здесь не указывало на то, что Амия хоть когда-то здесь была. На кухне валялась грязная посуда. Остатки еды, в которых лишь с большим трудом можно было распознать салат из моллюсков, покрылись плесенью. Разноцветная мозаика из ракушек, украшавшая пол гостиной, была едва различима под слоем грязи. Миро уничтожил все, что хоть отдаленно напоминало об Амии.

— Она действительно хорошо плавает, — прошептала я. — Будь осторожен, а то она может от тебя ускользнуть. Она просто маленькая дикарка. Мы с Колламом никак не поймем, в кого это она такая.

— Я и слышать ничего об этом не хочу.

— Но я оставлю ее с тобой, хочешь ты этого или нет. Она спит, я положила ее на твою кровать. Теперь ты отвечаешь за нее. — Я в последний раз окинула взглядом спящего ребенка.

Лила крепко прижала к себе своего коинанаха. Многим девочкам, когда они рождаются, такую зверюшку дарят родители. Это не просто талисман удачи, но и защитник. Как по мне, зверь выглядит как маленький заяц. Только вот у этих водяных зайцев были более длинные уши, и они к тому же дьявольски быстро плавали. Амия сама купила животное и назвала его Феней. Она внимательно смотрела на меня своими темными глазками. Я погладила ее по шелковистой шерсти. Ушки она обернула вокруг Лилы, чтобы согреть девочку.

— Ты должна о ней позаботиться.

Длинные черные реснички словно в подтверждение моргнули, после чего Феня снова положила голову на грудь Лилы.

Я оторвала от них взгляд и выплыла из их грота так быстро, как только могла. Я должна была уйти, пока надо мной не одержало верх желание схватить Лилу и забрать ее с собой. Я торжественно поклялась Колламу, что не сделаю этого. Теперь мне оставалось лишь надеяться на то, что наше решение было правильным и с Лилой ничего не случится. Этого бы я себе никогда не простила. Миро был в ужасном состоянии.

Я быстро оставила грот, лежавший на краю Беренгара, позади. Наш с Колламом грот находился неподалеку от бывшего королевского дворца. Сейчас там днем и ночью заседал Совет. С опущенной головой я плыла по переулкам, надеясь, что никто не заметит моего волнения.

Как и всегда, город окружало мерцающее сияние. Его создавали огни взрослых шелликотов и вездесущих светящихся жемчужин. Они служили фонарями и лежали в раковинах моллюсков на переулках Беренгара.

Я посмотрела на скалы, склоны которых заросли зелеными и бирюзовыми водяными травами. Они загромоздили собой окраины города, образуя защитную преграду. Шелликоты жили в гротах, внутри которых не было воды. Они были поразительно похожи на человеческие дома.

После нашего переезда я настолько сильно погрузилась в боль и горе, что Коллам не мог этого больше выдерживать. Мать Миро Мальви предложила мне помогать Нариане в школе. В первые дни Колламу приходилось заставлять меня плыть туда. Он не отплывал от меня ни на метр, пока я не добиралась до Нарианы. Прошло некоторое время, и мне наконец стало нравиться проводить время со школьниками, рассказывая им о машинах и самолетах. Мои дни приобрели некую структуру, хоть я и боялась, что эта нормальность обманчива. Коллам пытался развеять мои опасения, но переживания во времена Элина и ундин заставили меня поверить в то, что безопасность — совершенно непостоянная штука.

Обвал школы подтвердил мои опасения, хоть так и не было установлено, чем было вызвано это несчастье. Мне оставалось лишь надеяться на то, что мои страхи были безосновательны и вскоре найдется разумное объяснение произошедшему. Я наверняка не пережила бы, если бы потеряла еще хоть кого-то из близких людей. Страх сдавил меня своими холодными когтями.

Кто-то взял меня за руку. Я всхлипнула, когда разглядела Коллама за пеленой своих слез.

— Все хорошо, — прошептал он, обнимая меня. — Ты все сделала правильно. Лила поможет ему снова стать самим собой и вернуться к нам. Мы должны были поступить так ради него, иначе горе бы его погубило. С ней ничего не случится, я обещаю.

Мое сердце судорожно сжалось.

— Ты его не видел, — заплакала я. — Он выглядит просто ужасно. Там все совершенно заброшено, да и он ничего не знает о маленьких детях…

— Рядом всегда будет кто-то, кто сможет проверить, как там Лила.

Я посмотрела на него.

— Значит, я могла бы остаться там.

Коллам закатил глаза и нетерпеливо провел по своим растрепанным мокрым волосам.

— Ты бы возилась с Лилой, как курица-наседка. Если ты будешь рядом, у Миро не будет возможности позаботиться о дочери самостоятельно. Мне ты ее даже ни разу покормить не давала.

— Ты делал это совершенно неуклюже.

— А Лиле нравилось!

Я вырвалась из его объятий.

— Она смеялась над тобой! — Я брызнула воды ему в лицо и поплыла прочь. На первом же повороте Коллам меня догнал. Убежать от него было невозможно. Разумеется, ведь он куда лучше ориентировался в извилистых улочках Беренгара. Мы бок о бок плыли мимо магазинов и кафе, выстроившихся вдоль улиц. Сегодня блестящие лавочки меня совершенно не интересовали.

— Мы могли бы пойти выпить чего-нибудь с Джоэлем. Что думаешь? — спросила я.

— А еще мы могли бы устроить себе прекрасный вечер на двоих, без малышки, которая бы постоянно заставляла нас с ней возиться. — Он прислонился ко мне и прижал меня к стене жилого грота. Он провел пальцем по контуру моих губ, и мое сердце заколотилось. Мое тело, как и всегда, мгновенно на него реагировало. Да уж, мне бы не помешало обрести немного больше самообладания с этим чрезвычайно убедительным мужем. Против его доводов у меня никаких возражений не нашлось.

— Признай, это единственная причина, по которой ты хотел избавиться от Лилы! — бросила я, обвивая руками его шею. Он обиженно посмотрел на меня, прежде чем начать осыпать поцелуями мое лицо.

— Это несправедливо, — тихо сказал он.

— Разве что-то в нашей жизни справедливо? Тащи меня домой. — Я легла на его спину и обхватила грудь.

— Опять ленишься плыть? — поддразнил меня он.

— Ну ты же должен приносить хоть какую-то пользу!

Коллам засмеялся и энергичными движениями поплыл к нашему гроту.

— Может быть, завтра я загляну к ребятам, — размышляла вслух я.

— Нет, ты не будешь этого делать, — сказал Коллам тоном, не подразумевающим возражений. Здесь, внизу, он разговаривал таким тоном не только со мной. — Дай им немного времени.

Иногда он заходил слишком далеко. Он может просить меня о чем-то, а не командовать мной, раздраженно подумала я.

Четырех дней было достаточно. Мне нужно было знать, как дела у Лилы. Поскольку я и так была неподалеку от грота Миро, я решила заглянуть к ним. Меня не удивит, если окажется, что Лила уже давно у матери Миро. Я хотела заплыть в магазин деликатесов миссис Блум. Там я всегда покупала самые свежие морские мандарины. Как по мне, они были слишком солеными, но выглядели они как обычные мандарины, не дозревшие до конца. Коллам любил эти фрукты. Хоть я и была настроена решительно, я все же барахталась по воде. Я боялась того, что может ждать меня в гроте Миро. Поэтому я отправилась на рынок, который находился в закрытом помещении, и решила найти ракушечную погремушку для малышки. Когда нашла ее, я порылась в мешочке, который носила на поясе, в поисках подходящей монетки из полированного янтаря.

— Тебе нужна помощь? — спросил старый шелликот, которому принадлежала лавка. Я благодарно протянула ему горсть золотисто-желтых пластинок.

Он отсчитал нужную сумму, а я поплыла дальше. Время от времени я брала в руки очень красивые браслеты из разноцветных жемчужин или драгоценных камней или трогала одеяла из водорослей. Повсюду стояли группки женщин-шелликоток: они шептались друг с другом или что-то мерили. Некоторые застенчиво мне улыбались, некоторые игнорировали меня. Так было с самого моего приезда, и я понятия не имела, что мне с этим делать. Сначала я об этом просто не думала, потому что была занята Лилой или занятиями в школе. Но теперь я чувствовала себя одинокой и очень хотела завести здесь подругу. Кроме Джоэля и пары парней, которые были с нами в Аваллахе, я никого в Беренгаре и не знала. Я тосковала по своей семье, по Рэйвен и Аваллаху. Но больше всего я скучала по Амии.

Я купила мешочек жареных семян водорослей у шелликота с подносом и размышляла над тем, нужны ли нам новые щипцы для моллюсков.

Чем ближе я подбиралась к гроту Миро, тем медленнее я плыла. Осторожно подплыв ко входу, я толкнула дверь из старых корабельных досок. От того, что я увидела перед собой, у меня перехватило дыхание. Должно быть, Миро или кто-то еще здесь убрался. Вероятно, это была его мать, иначе я никак не могла объяснить эти изменения. Пол блестел от чистоты. Нигде не было видно использованной посуды, а на столе стояла ваза с ярко-желтыми морскими анемонами.

Еще более примечательно выглядел сам Миро. Он ходил по чистой гостиной с Лилой на руках и что-то тихо напевал себе под нос. Он осторожно убрал с ее лица дикие локоны. Шелликот выглядел совершенно иначе. Его волосы были подстрижены, и он был одет в новый костюм из мизгиря.

— Круто, не так ли? — прошептал голос позади меня. Я обернулась. Глаза Селии светились от волнения. Ее черный койнанах выглядывал из-за ее плеча и с любопытством меня рассматривал. Селия покрасила его шерсть, и теперь она вся была в красных полосках. Как она мне пояснила, это был последний писк.

— Кто-нибудь из нас всегда за ними присматривает, — шепотом сказала она. — В первый вечер они с Лилой оказались у нашей двери. Мама даже не впустила его к нам. Я и не думала, что она так сможет. Она плакала, но не сдалась. В конце концов, Коллам приказал ей не впускать его, и, хоть он и не стал королем, он все-таки преемник Ареса.

Я покачала головой.

— Значит, Миро все-таки сам заботится о дочери?

Селия ухмыльнулась:

— Честно говоря, я даже на мгновение испугалась, что он положит ее перед нашим гротом и исчезнет. Я бы хотела посмотреть, что мама сделает. Но он все-таки так не поступил. А теперь только посмотри, что эта маленькая ведьмочка с ним сотворила!

— Он что, сам тут убрался?

Селия кивнула.

— Отец тогда поплыл вслед за ним, а теперь мне или кому-то из наших братьев постоянно приходится здесь прятаться. — Она мне подмигнула. — Думаю, ему стало бы стыдно, если он бы узнал об этом.

— Я вас не выдам, но надеюсь, что рецидива у него не случится. В прошлый раз выглядел так, будто был на грани и хотел лишить себя жизни. Я действительно испугалась.

Селия грустно улыбнулась:

— Он слишком скучает по Амии.

— Я знаю. И тем не менее мне хотелось бы, чтобы он встретил женщину, которую смог бы полюбить. Ему нельзя оставаться одному.

— Сможет ли кто-нибудь заменить тебе Коллама?

Я встревоженно покачала головой.

— Миро влюбился в Амию еще в детстве. Он постоянно о ней говорил. Это было просто невыносимо. — Она закатила глаза. — А теперь они расстались навсегда. Надо бы нам исчезнуть, пока он нас не заметил, — резко сменила тему она. Ее голос будто бы сломался.

Однако я не хотела уходить. Ко мне медленно приходило осознание того, что Лила больше во мне не нуждалась. Хоть я и была рада, что они с Миро сблизились, меня это все же печалило. Будто оборвалась моя последняя связь с Амией. На мои глаза навернулись слезы.

— Мама ждет от меня рапорта, — пояснила Селия. — И она не очень-то терпелива. Хочешь пойти со мной? Она наверняка будет рада тебя видеть.

Я отвела взгляд от двоих и пошла за ней.

Мальви, мать Миро и Селии, занималась готовкой на кухне, когда мы вошли в грот.

— Ну и, — крикнула она, поднимая голову. — С малышкой все в порядке? — Она была самой пухлой шелликоткой из всех, что я видела. Возможно, дело было в том, что она любила готовить. Каштановые кудри вились вокруг ее лица. Она притянула меня к себе и по-матерински обняла.

Селия схватила жареную ракушку, лежавшую в корзине, и откусила кусок. Она специально не рассказывала ничего матери, чтобы подразнить ее. И только когда та уперлась руками в округлые бедра, Селия снизошла до ответа:

— Разумеется, с ней все в порядке. Думаю, он больше не выпустит ее из рук. Он все время таскает ее с собой. Он уже даже сплел корзинку, в которую кладет дочь и которую привязывает к животу во время плавания. Это смешно. Тебе не о чем беспокоиться.

— Я всегда буду беспокоиться. — Мальви ударила дочь по руке, когда та потянулась за следующей ракушкой. — Будь добра, дождись, пока мы сядем ужинать.

Она повернулась ко мне:

— Хочешь остаться на ужин, Эмма?

Так как от вида жареных ракушек и салата из водорослей у меня уже текли слюнки, я кивнула:

— Было бы здорово. Я все еще не умею готовить как следует.

Мальви утешительно погладила меня по руке.

— Этому ты еще научишься. Просто посмотри, как я это делаю.

Здесь, как и в нашем гроте, тоже было углубление в скале, из которого шла горячая вода, когда было нужно. К сожалению, механизм открывания такой воды был достаточно сложным, чтобы гроты, в которых было сухо, ненароком не затопило. Мальви показала мне несколько ручек, за которые надо было тянуть, и указала, куда нажимать, и вот уже горячая вода стекала в миску через фильтр. Решето сделало воду пресной. Хотя по моим меркам она все еще не была достаточно вкусной, к тому моменту я уже привыкла к отсутствию альтернативы.

— Теперь ты, — потребовала Мальви. — Действуй с чувством.

— Я уже пробовала это делать, но я либо обливаю себя горячей водой с головы до ног, либо открываю только маленькую струйку.

После трех попыток я раздраженно сдалась. Мальви рассмеялась.

— Ты можешь помочь мне накрыть стол. Селия, встреть отца у дворца и скажи Колламу, что Эмма здесь. Мальчик наверняка проголодался.

— Вечно меня тут напрягают, — пробормотала Селия. После этого девушка схватила еще одну ракушку, пока мать повернулась к ней спиной, и побежала вниз по лестнице, ведущей к выходу.

— Пора бы ей отправиться в Аваллах. Она слишком дикая. — Мальви покачала головой. Но я не очень-то хочу ее отпускать.

Селия была ее младшим ребенком и единственной дочерью. Мальви буквально душила ее материнской любовью.

— Ей там понравится, — сказала я, стараясь звучать не слишком тоскливо.

— Скучаешь по Аваллаху?

Я отнесла миски, которые она подала мне, к столу.

— Я скучаю по беззаботному времени, которое мы провели там, несмотря на всю эту историю. Я скучаю по друзьям, а иногда я также скучаю по солнцу, ветру и траве под ногами.

— Ты найдешь друзей и здесь. Наберись терпения. Мы, шелликоты, не привыкли к незнакомцам вокруг нас, — заявила Мальви. — Подумай, может, ты поплывешь с нами на сбор урожая? В самый раз для того, чтобы найти друзей.

Я растерянно посмотрела на нее, потому что понятия не имела, о чем она говорит.

— Ты снова уклонилась от готовки? — поддразнил меня Коллам, заходя в грот с Селией и ее отцом Аароном.

Я ухмыльнулась ему:

— Не хотела снова тебя травить.

— Мудрое решение. Я слышал, ты была у Миро. Как люди будут делать то, что я говорю, если даже моя жена меня не слушается?

Я бросила на Селию укоризненный взгляд, но она лишь пожала плечами:

— Я ведь не знала, что он запретил тебе это. До этих пор я предполагала, что у вас друг от друга нет секретов. — Она озорно улыбнулась. — Все-таки вы все время липнете друг к другу…

— Селия! — остановила ее мать.

— Не сказать, чтобы я прямо запретил, — вмешался Коллам. — Я просто боюсь, что Эмма похитит Лилу, если Миро сделает что-то не так, как Эмма себе все представляет.

Я толкнула его локтем.

— Миро может ухаживать за своей дочерью так, как считает нужным.

Коллам подмигнул Селии:

— Блажен, кто верует!

Аарон поспешил мне на помощь:

— Мы очень благодарны Эмме за то, что она так хорошо заботилась о Лиле. Миро потребовалось время, чтобы понять, что и без Амии его жизнь имеет смысл. Пойдем, Эмма, я покажу тебе свои последние находки. Расскажешь мне, что люди в твоем мире с ними делают.

Он повел меня к полке из черных деревянных досок, где лежали находки с затонувших кораблей. По меньшей мере двадцать подобных стеллажей стояли вдоль стен грота. Отец Миро регулярно плавал к местам кораблекрушений со своими старшими сыновьями. Он каждый раз приносил с собой какие-нибудь старые вещи.

— Это последний раз, когда ты приносишь сюда эти бесполезные штуки, — проворчала Мальви, стоя у раковины. — Ненавижу, когда он очищает их от грязи на моей кухне.

— Она каждый раз это говорит, — прошептала Селия, идущая за нами. — И все же он продолжает плавать. Мне бы так хотелось, чтобы однажды он взял меня с собой.

— Забудь об этом, юная леди! — Аарон нежно улыбнулся своей дочери. — Это слишком опасно. Лучше накрой стол.

Селия закатила глаза, но все же поставила на стол кружки из блестящего перламутра. Рядом с каждой тарелкой она положила по салфетке из водорослей.

— Что это? — спросил Аарон, напряженно глядя на меня.

— Фонарик, — ответила я. — Но он, конечно, больше не работает. Батарейки не очень-то дружат с водой.

— А что такое батарейки?

— Я уже объясняла тебе, как работает электричество. Батарейки — это что-то похожее, но электричество хранится в этих маленьких круглых штучках. — Я с трудом открыла ржавое отделение лампы, где хранились батарейки. Я взяла их в руку. Они, разумеется, давно заржавели и не работали.

Аарон отобрал их у меня и повертел в руках.

— Жаль. Хотел бы я знать, как выглядит свет фонарика.

— Это не очень интересно. Свет ваших сталактитов и светящихся жемчужин куда лучше, и вам для этого даже искусственного электричества не нужно.

— Но в этом же нет ничего особенного.

— Только потому, что ты всю жизнь знаешь, как это работает. Мне это кажется завораживающим.

Аарон вздохнул и повернулся к своей следующей находке. Это был старый велосипедный звонок.

— Я почистил его и смазал рыбным маслом. Сначала он не двигался, а теперь слушай. — Он с восхищенным выражением лица нажал на рычажок, и звонок зазвенел. — Для чего вы это используете?

— Этим мы привлекаем к себе внимание других людей. Например, если вы едете по улице, а перед вами пешеходы, то вы звоните, и люди уходят с дороги. По крайней мере, так обычно происходит.

— О, это может мне пригодиться! — крикнула Селия из кухни. — Ненавижу, когда шелликоты тащатся передо мной со скоростью водяных улиток, их же никак не сдвинуть с места!

— Можешь просто попросить их, чтобы они тебя пропустили, — упрекнула Мальви свою дерзкую дочь. — Звонком ты напугаешь их до смерти.

— В воде все равно ничего не получится, — добавила я.

— Что за гадость! — заворчала Селия. — Никогда не находится ничего полезного. Бьюсь об заклад, я бы нашла что-нибудь интересное.

— Забудь об этом и садись. — Мальви подтолкнула дочь к лавке. — Комиссия не выяснила, что случилось со школой? — спросила она у Аарона, раскладывая ракушки по тарелкам.

Аарон и Коллам обменялись взглядами.

— Они все еще расследуют инцидент, — уклончиво ответил он. — Мы решили переоборудовать в школу другой грот, и дети смогут вернуться к занятиям.

Селия застонала:

— Это что, обязательно?

— Думаю, да. Когда у тебя нет занятий, тебе в голову приходят глупые мысли.

— Школьники будут разделены на два потока, потому что этот грот недостаточно большой. Будут утренние и вечерние занятия. Нариана пока что слишком слаба и не может вернуться к работе. За нее будут работать два заменяющих учителя.

Он не спросил меня о том, не хочу ли я вести часть уроков.

— Что ты имела в виду под урожаем, Мальви? — Мы принялись есть десерт из засахаренных морских анемонов.

Коллам рядом со мной издал какой-то странный звук и сердито сдвинул брови.

— Наши овощи выращиваются на плантациях вокруг Беренгара. Коллам что, еще не показывал тебе поля? — Она удивленно посмотрела сначала на него, а потом на меня. — Ты думала, мы плывем за овощами с одной корзинкой и возвращаемся с ней домой? — Она повернулась к Колламу. — Что думаешь, может, Эмма поплывет на сбор урожая вместе со мной?

— Об этом и речи быть не может. Я вас туда не пущу. — Коллам категорически отверг предложение Мальви. Его лицо теперь вдруг закрылось, и я поняла, что переубедить его будет сложной задачей. С момента разрушения школы он пытался навязать мне еще больше правил, чем раньше. Сначала я считала, что так проявляется его забота, но постепенно его попытки меня контролировать стали меня раздражать. В этот раз я не позволю ему решать за меня, хоть я и понимала, что ссора перед родителями Миро будет ему неприятна.

— Я бы с радостью поплыла с тобой, Мальви. Мне просто до смерти скучно, — возразила я резче, чем планировала. Коллам сердито посмотрел на меня. — Мне сейчас больше нечего делать, ведь Лила с Миро, а ты постоянно во дворце… Я хотела бы заняться чем-то полезным.

— Это слишком опасно. Эмма и так достаточно рисковала ради нас. Этого хватит на всю оставшуюся жизнь. Никто не ждет, что она приплывет на сбор урожая. Не могу и представить, что будет, если она снова начнет задыхаться, а сухого грота поблизости не окажется. Она может утонуть, — Коллам разговаривал с остальными так, будто меня тут не было.

— Что значит, «никто не ждет»? — Я не была готова сдаваться.

Его глаза вдруг потемнели, как и всегда, когда он гневался.

— Каждый взрослый шелликот обязан плавать на сбор урожая. Для тебя я получил исключительное разрешение этого не делать.

— Что-что ты получил? — Я вдруг почувствовала жар на лице и со звоном положила столовые приборы на тарелку. У меня пропал аппетит.

Остальные за столом смущенно склонили головы над своими пустыми тарелками. Они не станут меня защищать. Хоть после смерти Ареса и не был назначен новый король, мне приходилось мириться с тем, что многие шелликоты по-прежнему видели в Колламе наследника престола и своего принца. Поэтому его поведение время от времени становилось чрезмерно властным.

— Эмма, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Есть вещи, о которых ты понятия не имеешь. Ты даже с оружием не умеешь обращаться. Поэтому ты не должна этого делать, — теперь его тон звучал примирительно.

— Это правда, — бросил Аарон. — Селия уже два года тренируется с трезубцем, и ей тоже пока что нельзя с ним выходить.

Вероятно, доводы Коллама были разумными. Но я была не в том настроении, чтобы прислушиваться к разуму.

— Я не хочу, чтобы ко мне относились по-другому. А свое исключительное разрешение можешь засунуть куда подальше.

— Если ты так этого хочешь. — Коллам мрачно посмотрел на меня. — Завтра я отвезу тебя на тренировочную площадку. Там ты научишься защищаться. Ты сможешь плавать на сбор урожая, но лишь тогда, когда Айван доложит мне, что ты хоть в какой-то степени научилась обращаться с копьем. Конец дискуссии.

Я хватала ртом воздух от ярости:

— И когда это случится? Через два года? И кто такой, черт возьми, Айван?

— Оружейник. Он учит всех шелликотов обращаться с оружием. — Взгляд, который он на меня бросил, был совершенно однозначным. Пора было сдаться.

Я кивнула, зная, что он не выдержит еще больше споров. Все-таки я одержала маленькую победу, может быть, тренировка даже будет интересной. Хотя я и представить себе не могла, что хоть когда-то во что-то или в кого-то смогу запустить копье.